https://wodolei.ru/catalog/installation/dlya_unitaza/Geberit/
— Рич вызвал меня для того, чтобы я его представлял. Никакой телепатии, Линк. Все на равных условиях. Я для того сюда и прибыл. Я буду присутствовать на всех допросах.— Джо, у вас нет права запрещать прощупывание. Мы выясним все, что сможем выяснить…— Только с согласия спрашиваемого. Я буду сообщать вам, есть это согласие или нет.Пауэл обернулся к Ричу.— Что здесь произошло?— А вы не знаете?— Хотел послушать вашу версию.— Почему именно его? — запальчиво вмешался Джо 1/4мэйн.— Мне хочется узнать, из-за чего он так поспешно вызвал адвоката. Вы что, замешаны в этой истории?— В чем я только не замешан, — усмехнулся Рич. — Попробуйте руководить такой махиной, как «Монарх», и не увязнуть в омуте разных секретов.— Но убийства, я надеялось, в вашем омуте не водятся?«Линк, поворачивайте-ка назад».«Уберите блоки, Джо. Я прощупываю вашего клиента только потому, что он мне нравится».«Вы не могли бы проявить свою приязнь как-нибудь в другое время?»— Джо не хочет, чтобы я вам симпатизировал. — Пауэл снова улыбнулся Ричу. — Жаль, что вы вызвали адвоката. Это внушает мне подозрение.— Профессиональная болезнь? — со смехом спросил Рич.— Нет. — На сцену вдруг прорвался Нечестивый Эйб и начал заливать: — Вы никогда не поверите, но профессиональное заболевание детективов — латеральность однобокость
. Одни из нас все делают только левой рукой, другие — только правой. Причем самое неприятное, что у большей части детективов эти отклонения ни с того ни с сего почему-то сменяют друг друга. Я, например, был левшой и вдруг во время дела Парсона…Спохватившись, Пауэл замолк на середине фразы. Он отошел на несколько шагов от заинтригованных слушателей, глубоко вздохнул. Когда он снова к ним вернулся, Нечестивый Эйб был изгнан.— Я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, — сказал он. — А сейчас лучше вы расскажите, что здесь произошло после того, как Мария и все остальные увидели падающие на вату манжету капли крови.Рич покосился на красные пятнышки на своей манжете.— Мария начала вопить, что наверху в брачных покоях кого-то прирезали, и все мы ринулись наверх.— Как вы нашли дорогу в темноте?— Было светло. Мария крикнула, чтобы включили свет.— И уже при свете вы без труда разыскали эти покои, э?Рич зло усмехнулся.— Это не я искал покои. Их местоположение держали в тайне. Мария сама отвела нас туда.— Там находились охранники… кажется, их оглушили?— Да. Они казались мертвыми.— Будто каменные, а? Шелохнуться не могли?— А я откуда знаю?— В самом деле, откуда? — Пауэл в упор взглянул на Рича. — Ну, а де Куртнэ?— На вид и он казался мертвым… фу ты, черт, он и был мертвым.— И вы все там столпились и смотрели на труп?— Нет, некоторые разошлись по другим комнатам: искали дочку.— Барбару де Куртнэ? По-моему, никто из вас не знал, что де Куртнэ и его дочь находятся в доме. Почему же ее искали?— Сперва мы этого не знали. Но Мария нам сказала, и мы начали искать.— Вы удивились, что ее нет?— Мы уже ничему не удивлялись.— Куда она могла исчезнуть?— Мария говорит, что девушка убила старика и смылась.— Вам это кажется возможным?— Как знать? Вся эта история — сплошное сумасшествие. Если девушка так ошалела, что, ни олова никому не сказав, улизнула из дому и голая мчалась по улицам, она была способна прихватить с собой папашин скальп.— Вы позволите мне прощупать вас, чтобы уяснить кое-какие детали и общую обстановку?— Как решит мой адвокат.— Я против, — отрезал 1/4мэйн. — Согласно конституции каждый может отказаться от эспер-обследовании, не подвергая себя никаким подозрениям. Считайте, что Рич отказался.— Темный лес и хоть бы маленький просвет. — Пауэл вздохнул, пожал плечами. — Ну что ж, приступаем к расследованию.Они двинулись к кабинету. Стоявший в дальнем конце зала Джексон Бек, не выдержав, спросил на непонятном для Тэйта с 1/4мэйном полицейском жаргоне:«Линк, зачем вы ему позволили вас дурачить?»«Он меня дурачил?»«А то нет? Этот чертов стервятник вьет из вас веревки».«Бросьте, Джекс. Стервятник сам запутался и угодил в силки, из которых только один выход — Разрушение».«Что?!»«А вы разве не заметили, как он проболтался, пока с таким усердием вил из меня веревки? Он, видите ли, не знал о том, что была дочка. Этого никто не знал. Он ее не видел. Ее никто не видел. Он допускает мысль, что она выбежала из дому после убийства. Все допускают эту мысль. Ну, а откуда он узнал, что она голая?»Изумленное молчание, и затем уже в арке между залом и кабинетом Пауэла догоняет волна пылкого восхищения.«Я преклоняюсь перед вами, Линк. Я преклоняюсь перед Мастером».
Кабинет Бомон Хауза спроектирован по образцу турецких бань. Пол выложен мозаикой из ярких камней — гиацинта, шпинеля, солнечного камня. В украшенные золотой сеткой стены вделаны синтетические камни — рубины, изумруды, гранаты, хризолиты, аметисты, топазы — и в центре каждого из них портрет хозяйки в разных видах. Повсюду бархатные коврики, множество кресел, диванов.Пауэл вошел в кабинет и, оставив позади Рича, Тэйта и 1/4мэйна, сразу направился в середину комнаты. Гул голосов смолк, и Мария Бомон томно привстала. Пауэл жестом попросил ее не подниматься. Он огляделся, тщательно прикидывая в уме духовный потенциал собравшихся здесь сластолюбцев и обдумывая тактику, которую следовало применить. Наконец он начал.— Закон, — сказал он, — глупо и нелепо усложняет такое заурядное явление, как смерть. Люди каждый день мрут тысячами, тем не менее согласно закону тот смельчак, который взял на себя инициативу подтолкнуть старичка де Куртнэ к неизбежной кончине, почему-то считается врагом человечества. По-моему, это идиотизм, но прошу на меня не ссылаться.Он помолчал и закурил сигарету.— Все вы, конечно, знаете, что я щупач. Некоторых это, может быть, даже пугает. Я представляюсь вам чудовищем, которое, не сходя о места, ревизует все ваши мысли и чувства. Так вот… Если бы даже я это умел, Джо 1/4мэйн помешал бы мне. Кроме того, признаюсь вам, будь это так, я не стоял бы сейчас здесь. Я возвышался бы на троне повелителя вселенной и практически не отличался бы от господа бога. Но, мне кажется, никто из вас этого сходства пока не заметил?Прошелестел смешок. Пауэл обаятельно улыбнулся и продолжал:— Увы, массовое чтение мыслей не по зубам ни одному щупачу. Исследовать отдельную личность и то не так просто. А телепатические сигналы большой группы людей создают хаос, в котором вовсе невозможно разобраться. И если к тому же эта группа состоит из неповторимых, ярких индивидуальностей, вроде собравшихся здесь, нам остается лишь одно — сдаться на вашу милость.— И он еще говорит, что это я умею очаровывать, — прошептал Рич.— Сегодня вечером, — продолжил Пауэл, — вы играли в игру, называемую «Сардинки». Мне очень жаль, мадам, что я не был в числе приглашенных. Надеюсь, в следующий раз вы обо мне не забудете…— Ну конечно! — вскричала Мария. — Ну конечно, милый префект!..— Пока шла игра, убили старого де Куртнэ. Можно почти не сомневаться, что убийство было преднамеренным. Мы установим это точно, получив отчет лаборатории. Впрочем, допустим, не дожидаясь отчета, что мы имеем дело с преступлением 3-А. Это даст нам возможность сыграть еще в одну игру… мы назовем ее «убийство».По рядам гостей прошел неясный говорок. Пауэл продолжал все с тем же небрежным видом, исподволь превращая самое страшное преступление, совершенное за последние семьдесят лет, в нечто невещественное.— Играя в «убийство», — объяснял он, — мы представим себе, что кто-то из нас убит. Один из нас пусть будет «сыщиком», цель которого найти «убийцу». Другие станут изображать «подозреваемых». Все игроки обязаны говорить правду, и только «убийце» разрешается лгать. Сравнив все версии, «сыщик» определяет, кто лжет, и находит «убийцу». По-моему, это очень увлекательно.Кто-то спросил:— Что это?Еще кто-то крикнул:— Я просто туристка!Снова смех.— При расследовании убийства, — с улыбкой продолжал Пауэл, — рассматриваются три аспекта преступления. Во-первых, мотив. Во-вторых, метод. И в-третьих, обстоятельства. Двумя последними аспектами занимаются наши эксперты. Что же касается первого, то в процессе игры мы можем сами его выявить. Если это нам удастся, мы разрешим и остальные две проблемы, над которыми сейчас ломают голодны наши эксперты-криминалисты. Вам известно, что они не могут установить, каким образом был убит де Куртнэ? Известно вам, что дочь убитого исчезла? Она вышла из дома, когда вы были заняты игрой. Известно вам, что охрану каким-то таинственным образом отключили на один част Да, представьте себе. Кто-то выкрал у них ровно по часу жизни. Нам бы хотелось узнать как.Слушатели, зачарованные, затаив дыхание, улье вплотную приблизились к западне. Нужно было с безграничной осторожностью захлопнуть их в ловушке.— Один умер, у двоих похищено по часу жизни, исчезла девушка… и мы можем все это разгадать, выяснив мотив. Итак, представьте, что я сыщик. А вы будете изображать подследственных. Вы говорите мне только правду… все, кроме убийцы, разумеется. Ему полагается врать. Но мы его поймаем и достойно завершим этот необычайный вечер, если вы мне позволите провести телепатический опрос каждого из вас.— О-о! — в тревоге вскрикнула Мария.— Одну секундочку, мадам. Позвольте объяснить. От вас не требуется ничего, кроме согласия. Мне не придется прощупывать никого из вас. Потому что, видите ли, если все невиновные дадут свое согласие, то отказаться может только один человек, и этот человек и есть убийца. Лишь ему необходимо оградить себя от прощупывания.— Как вы думаете, может у него пройти этот номер? — шепотом спросил Рич у 1/4мэйна.1/4мэйн кивнул.— Представим себе на миг, как все это происходит. — Пауэл втягивал их в спектакль, комната превратилась в сцену. — Я официально обращаюсь к одному: «Разрешите мне произвести телепатический опрос?» Затем обхожу всех. — Пауэл медленно двинулся вкруговую по комнате, поочередно кланяясь каждому из гостей. — Мне отвечают: «Да… Да… Конечно… Отчего же?.. Разумеется… Да… Да…» И внезапно драматическая пауза. — Пауэл, грозно выпрямившись, остановился перед Ричем. — «А вы, сэр, — говорю я, — вы позволите мне вас прощупать?»Все обмерли. Даже Рич словно и полу примерз ион этим испытующим и грозным взглядом.— Он не знает, как быть. Кровь бросилась ему в лицо, потом отхлынула, и он становится мертвенно-бледным. С мучительным усилием он выдавливает из себя ответ: «Не согласен». И в этот момент… — Пауэл со стремительным жестом поворачивается к своим слушателям, и у них перехватывает дыхание, — в этот волнующий момент мы понимаем, что поймали убийцу!Он почти уговорил их. Почти уговорил. Его затея показалась им дерзкой, волнующей, новой. Еще немного, и откроются ультрафиолетовые оконца. Сквозь одежду и плоть удастся заглянуть в чужую душу. Но чего только не кроется в их душах — клятвопреступления… внебрачные дети… измены… сам сатана. Боязнь разоблачения поглотила любопытство.— Нет! — крикнула Мария.И все вскочили на ноги, крича:— Нет! Нет! Нет!«Вы были изумительны, Линк, и тем не менее… Вам не дождаться помощи от этих гиен».Пауэл и побежденный не утратил своего обаяния.— Мне очень жаль, леди и джентльмены, но, право же, я не могу вас винить. Только идиоты доверяют полисменам. — Он вздохнул. — Если есть желающие сообщить что-нибудь устно, один из моих помощников запишет их показания на магнитофон. Мистер 1/4мэйн будет при этом присутствовать, чтобы, помогая вам советом, ограждать ваши интересы. А на мои наплевать, — он грустно взглянул на 1/4мэйна.«Линк, не давите мне на психику. Это первое 3-А за семьдесят с лишком лет. Я должен очень осторожно действовать, чтобы не погубить свою карьеру».«И моя карьера под угрозой. Если дело останется нераскрытым, мне больше не служить».«Значит, каждый щупач за себя. Примите мои наилучшие помышления».— Подите к черту, — сказал Пауэл.Подмигнув Ричу, он с беспечным видом вышел из комнаты.
В багряно-золотистых брачных покоях закончили свою работу эксперты. Начальник лаборатории де Сантис, взвинченный, беспокойный, резкий, вручил Пауэлу данные экспертизы и измученным голосом произнес:— Бред собачий.Пауэл посмотрел на тело и саркастически осведомился:— Самоубийство?Он всегда разговаривал с де Сантисом на повышенных тонах: тот неуютно себя чувствовал, если с ним говорили иначе.— Что?! Ни в коем случае! Не найдено оружие.— Что же его убило?— Мы не знаем.— Все еще не знаете? Вы провозились три часа.— И ничего не знаем, — яростно повторил де Сантис. — Я потому и говорю, что это бред собачий.— Так трудно что-нибудь установить, когда у человека в голове такая огромная дырища?— Да! Да! Да! Представьте себе, я ее тоже заметил. Вход над твердым небом. Выход в затылке. Смерть наступила немедленно. Но откуда взялась рана? Чем просверлили ему эту скважину в черепе? Может быть, вы угадаете?— Жесткие лучи?— Нет ожога.— Кристаллизация?— Нет обморожения.— Кислота?— Не тот характер повреждений. Вообще-то, кислотой можно прожечь такую рану, но но разломать при этом весь затылок.— Холодное оружие?— Вы имеете в виду нож или кинжал?— Что-нибудь в этом роде.— Невозможно. Вы представляете себе, с какой силой нужно ударить, чтобы нанести такую рану? Это практически неосуществимо.— Гм… Кажется, я выдохся. Хотя постойте. Может быть, револьвер?— А что это?— Старинное оружие. В старину люди стреляли пулями. С шумом, с вонью.— Нет, здесь это исключено.— Почему же?— Почему? — окрысился де Сантис. — А потому, что не найдена пуля. В ране ее нет. И в комнате нет. Вообще нигде ничего нет.— Какая-то дьявольщина.— Вполне с вами согласен.— Значит, вам нечего мне сообщить? Абсолютно нечего?— Не совсем так. Перед смертью де Куртнэ ел печенье. В ротовой полости убитого нашли полурастаявший кусочек глазури…— Ну и?..— Во всех покоях нет никаких следов печенья.— Значит, он его съел.— В желудке тоже ничего нет. Кстати, при его болезни горла он не мог есть печенья.— А что у него было?— Психогенный рак. Очень тяжелое состояние. Он говорить не мог, не то что жевать сласти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
. Одни из нас все делают только левой рукой, другие — только правой. Причем самое неприятное, что у большей части детективов эти отклонения ни с того ни с сего почему-то сменяют друг друга. Я, например, был левшой и вдруг во время дела Парсона…Спохватившись, Пауэл замолк на середине фразы. Он отошел на несколько шагов от заинтригованных слушателей, глубоко вздохнул. Когда он снова к ним вернулся, Нечестивый Эйб был изгнан.— Я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, — сказал он. — А сейчас лучше вы расскажите, что здесь произошло после того, как Мария и все остальные увидели падающие на вату манжету капли крови.Рич покосился на красные пятнышки на своей манжете.— Мария начала вопить, что наверху в брачных покоях кого-то прирезали, и все мы ринулись наверх.— Как вы нашли дорогу в темноте?— Было светло. Мария крикнула, чтобы включили свет.— И уже при свете вы без труда разыскали эти покои, э?Рич зло усмехнулся.— Это не я искал покои. Их местоположение держали в тайне. Мария сама отвела нас туда.— Там находились охранники… кажется, их оглушили?— Да. Они казались мертвыми.— Будто каменные, а? Шелохнуться не могли?— А я откуда знаю?— В самом деле, откуда? — Пауэл в упор взглянул на Рича. — Ну, а де Куртнэ?— На вид и он казался мертвым… фу ты, черт, он и был мертвым.— И вы все там столпились и смотрели на труп?— Нет, некоторые разошлись по другим комнатам: искали дочку.— Барбару де Куртнэ? По-моему, никто из вас не знал, что де Куртнэ и его дочь находятся в доме. Почему же ее искали?— Сперва мы этого не знали. Но Мария нам сказала, и мы начали искать.— Вы удивились, что ее нет?— Мы уже ничему не удивлялись.— Куда она могла исчезнуть?— Мария говорит, что девушка убила старика и смылась.— Вам это кажется возможным?— Как знать? Вся эта история — сплошное сумасшествие. Если девушка так ошалела, что, ни олова никому не сказав, улизнула из дому и голая мчалась по улицам, она была способна прихватить с собой папашин скальп.— Вы позволите мне прощупать вас, чтобы уяснить кое-какие детали и общую обстановку?— Как решит мой адвокат.— Я против, — отрезал 1/4мэйн. — Согласно конституции каждый может отказаться от эспер-обследовании, не подвергая себя никаким подозрениям. Считайте, что Рич отказался.— Темный лес и хоть бы маленький просвет. — Пауэл вздохнул, пожал плечами. — Ну что ж, приступаем к расследованию.Они двинулись к кабинету. Стоявший в дальнем конце зала Джексон Бек, не выдержав, спросил на непонятном для Тэйта с 1/4мэйном полицейском жаргоне:«Линк, зачем вы ему позволили вас дурачить?»«Он меня дурачил?»«А то нет? Этот чертов стервятник вьет из вас веревки».«Бросьте, Джекс. Стервятник сам запутался и угодил в силки, из которых только один выход — Разрушение».«Что?!»«А вы разве не заметили, как он проболтался, пока с таким усердием вил из меня веревки? Он, видите ли, не знал о том, что была дочка. Этого никто не знал. Он ее не видел. Ее никто не видел. Он допускает мысль, что она выбежала из дому после убийства. Все допускают эту мысль. Ну, а откуда он узнал, что она голая?»Изумленное молчание, и затем уже в арке между залом и кабинетом Пауэла догоняет волна пылкого восхищения.«Я преклоняюсь перед вами, Линк. Я преклоняюсь перед Мастером».
Кабинет Бомон Хауза спроектирован по образцу турецких бань. Пол выложен мозаикой из ярких камней — гиацинта, шпинеля, солнечного камня. В украшенные золотой сеткой стены вделаны синтетические камни — рубины, изумруды, гранаты, хризолиты, аметисты, топазы — и в центре каждого из них портрет хозяйки в разных видах. Повсюду бархатные коврики, множество кресел, диванов.Пауэл вошел в кабинет и, оставив позади Рича, Тэйта и 1/4мэйна, сразу направился в середину комнаты. Гул голосов смолк, и Мария Бомон томно привстала. Пауэл жестом попросил ее не подниматься. Он огляделся, тщательно прикидывая в уме духовный потенциал собравшихся здесь сластолюбцев и обдумывая тактику, которую следовало применить. Наконец он начал.— Закон, — сказал он, — глупо и нелепо усложняет такое заурядное явление, как смерть. Люди каждый день мрут тысячами, тем не менее согласно закону тот смельчак, который взял на себя инициативу подтолкнуть старичка де Куртнэ к неизбежной кончине, почему-то считается врагом человечества. По-моему, это идиотизм, но прошу на меня не ссылаться.Он помолчал и закурил сигарету.— Все вы, конечно, знаете, что я щупач. Некоторых это, может быть, даже пугает. Я представляюсь вам чудовищем, которое, не сходя о места, ревизует все ваши мысли и чувства. Так вот… Если бы даже я это умел, Джо 1/4мэйн помешал бы мне. Кроме того, признаюсь вам, будь это так, я не стоял бы сейчас здесь. Я возвышался бы на троне повелителя вселенной и практически не отличался бы от господа бога. Но, мне кажется, никто из вас этого сходства пока не заметил?Прошелестел смешок. Пауэл обаятельно улыбнулся и продолжал:— Увы, массовое чтение мыслей не по зубам ни одному щупачу. Исследовать отдельную личность и то не так просто. А телепатические сигналы большой группы людей создают хаос, в котором вовсе невозможно разобраться. И если к тому же эта группа состоит из неповторимых, ярких индивидуальностей, вроде собравшихся здесь, нам остается лишь одно — сдаться на вашу милость.— И он еще говорит, что это я умею очаровывать, — прошептал Рич.— Сегодня вечером, — продолжил Пауэл, — вы играли в игру, называемую «Сардинки». Мне очень жаль, мадам, что я не был в числе приглашенных. Надеюсь, в следующий раз вы обо мне не забудете…— Ну конечно! — вскричала Мария. — Ну конечно, милый префект!..— Пока шла игра, убили старого де Куртнэ. Можно почти не сомневаться, что убийство было преднамеренным. Мы установим это точно, получив отчет лаборатории. Впрочем, допустим, не дожидаясь отчета, что мы имеем дело с преступлением 3-А. Это даст нам возможность сыграть еще в одну игру… мы назовем ее «убийство».По рядам гостей прошел неясный говорок. Пауэл продолжал все с тем же небрежным видом, исподволь превращая самое страшное преступление, совершенное за последние семьдесят лет, в нечто невещественное.— Играя в «убийство», — объяснял он, — мы представим себе, что кто-то из нас убит. Один из нас пусть будет «сыщиком», цель которого найти «убийцу». Другие станут изображать «подозреваемых». Все игроки обязаны говорить правду, и только «убийце» разрешается лгать. Сравнив все версии, «сыщик» определяет, кто лжет, и находит «убийцу». По-моему, это очень увлекательно.Кто-то спросил:— Что это?Еще кто-то крикнул:— Я просто туристка!Снова смех.— При расследовании убийства, — с улыбкой продолжал Пауэл, — рассматриваются три аспекта преступления. Во-первых, мотив. Во-вторых, метод. И в-третьих, обстоятельства. Двумя последними аспектами занимаются наши эксперты. Что же касается первого, то в процессе игры мы можем сами его выявить. Если это нам удастся, мы разрешим и остальные две проблемы, над которыми сейчас ломают голодны наши эксперты-криминалисты. Вам известно, что они не могут установить, каким образом был убит де Куртнэ? Известно вам, что дочь убитого исчезла? Она вышла из дома, когда вы были заняты игрой. Известно вам, что охрану каким-то таинственным образом отключили на один част Да, представьте себе. Кто-то выкрал у них ровно по часу жизни. Нам бы хотелось узнать как.Слушатели, зачарованные, затаив дыхание, улье вплотную приблизились к западне. Нужно было с безграничной осторожностью захлопнуть их в ловушке.— Один умер, у двоих похищено по часу жизни, исчезла девушка… и мы можем все это разгадать, выяснив мотив. Итак, представьте, что я сыщик. А вы будете изображать подследственных. Вы говорите мне только правду… все, кроме убийцы, разумеется. Ему полагается врать. Но мы его поймаем и достойно завершим этот необычайный вечер, если вы мне позволите провести телепатический опрос каждого из вас.— О-о! — в тревоге вскрикнула Мария.— Одну секундочку, мадам. Позвольте объяснить. От вас не требуется ничего, кроме согласия. Мне не придется прощупывать никого из вас. Потому что, видите ли, если все невиновные дадут свое согласие, то отказаться может только один человек, и этот человек и есть убийца. Лишь ему необходимо оградить себя от прощупывания.— Как вы думаете, может у него пройти этот номер? — шепотом спросил Рич у 1/4мэйна.1/4мэйн кивнул.— Представим себе на миг, как все это происходит. — Пауэл втягивал их в спектакль, комната превратилась в сцену. — Я официально обращаюсь к одному: «Разрешите мне произвести телепатический опрос?» Затем обхожу всех. — Пауэл медленно двинулся вкруговую по комнате, поочередно кланяясь каждому из гостей. — Мне отвечают: «Да… Да… Конечно… Отчего же?.. Разумеется… Да… Да…» И внезапно драматическая пауза. — Пауэл, грозно выпрямившись, остановился перед Ричем. — «А вы, сэр, — говорю я, — вы позволите мне вас прощупать?»Все обмерли. Даже Рич словно и полу примерз ион этим испытующим и грозным взглядом.— Он не знает, как быть. Кровь бросилась ему в лицо, потом отхлынула, и он становится мертвенно-бледным. С мучительным усилием он выдавливает из себя ответ: «Не согласен». И в этот момент… — Пауэл со стремительным жестом поворачивается к своим слушателям, и у них перехватывает дыхание, — в этот волнующий момент мы понимаем, что поймали убийцу!Он почти уговорил их. Почти уговорил. Его затея показалась им дерзкой, волнующей, новой. Еще немного, и откроются ультрафиолетовые оконца. Сквозь одежду и плоть удастся заглянуть в чужую душу. Но чего только не кроется в их душах — клятвопреступления… внебрачные дети… измены… сам сатана. Боязнь разоблачения поглотила любопытство.— Нет! — крикнула Мария.И все вскочили на ноги, крича:— Нет! Нет! Нет!«Вы были изумительны, Линк, и тем не менее… Вам не дождаться помощи от этих гиен».Пауэл и побежденный не утратил своего обаяния.— Мне очень жаль, леди и джентльмены, но, право же, я не могу вас винить. Только идиоты доверяют полисменам. — Он вздохнул. — Если есть желающие сообщить что-нибудь устно, один из моих помощников запишет их показания на магнитофон. Мистер 1/4мэйн будет при этом присутствовать, чтобы, помогая вам советом, ограждать ваши интересы. А на мои наплевать, — он грустно взглянул на 1/4мэйна.«Линк, не давите мне на психику. Это первое 3-А за семьдесят с лишком лет. Я должен очень осторожно действовать, чтобы не погубить свою карьеру».«И моя карьера под угрозой. Если дело останется нераскрытым, мне больше не служить».«Значит, каждый щупач за себя. Примите мои наилучшие помышления».— Подите к черту, — сказал Пауэл.Подмигнув Ричу, он с беспечным видом вышел из комнаты.
В багряно-золотистых брачных покоях закончили свою работу эксперты. Начальник лаборатории де Сантис, взвинченный, беспокойный, резкий, вручил Пауэлу данные экспертизы и измученным голосом произнес:— Бред собачий.Пауэл посмотрел на тело и саркастически осведомился:— Самоубийство?Он всегда разговаривал с де Сантисом на повышенных тонах: тот неуютно себя чувствовал, если с ним говорили иначе.— Что?! Ни в коем случае! Не найдено оружие.— Что же его убило?— Мы не знаем.— Все еще не знаете? Вы провозились три часа.— И ничего не знаем, — яростно повторил де Сантис. — Я потому и говорю, что это бред собачий.— Так трудно что-нибудь установить, когда у человека в голове такая огромная дырища?— Да! Да! Да! Представьте себе, я ее тоже заметил. Вход над твердым небом. Выход в затылке. Смерть наступила немедленно. Но откуда взялась рана? Чем просверлили ему эту скважину в черепе? Может быть, вы угадаете?— Жесткие лучи?— Нет ожога.— Кристаллизация?— Нет обморожения.— Кислота?— Не тот характер повреждений. Вообще-то, кислотой можно прожечь такую рану, но но разломать при этом весь затылок.— Холодное оружие?— Вы имеете в виду нож или кинжал?— Что-нибудь в этом роде.— Невозможно. Вы представляете себе, с какой силой нужно ударить, чтобы нанести такую рану? Это практически неосуществимо.— Гм… Кажется, я выдохся. Хотя постойте. Может быть, револьвер?— А что это?— Старинное оружие. В старину люди стреляли пулями. С шумом, с вонью.— Нет, здесь это исключено.— Почему же?— Почему? — окрысился де Сантис. — А потому, что не найдена пуля. В ране ее нет. И в комнате нет. Вообще нигде ничего нет.— Какая-то дьявольщина.— Вполне с вами согласен.— Значит, вам нечего мне сообщить? Абсолютно нечего?— Не совсем так. Перед смертью де Куртнэ ел печенье. В ротовой полости убитого нашли полурастаявший кусочек глазури…— Ну и?..— Во всех покоях нет никаких следов печенья.— Значит, он его съел.— В желудке тоже ничего нет. Кстати, при его болезни горла он не мог есть печенья.— А что у него было?— Психогенный рак. Очень тяжелое состояние. Он говорить не мог, не то что жевать сласти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29