Хас
«Концепция лжи»: Эксмо; Москва; 2006
ISBN 5-699-14790-Х
Аннотация
В Поясе астероидов разбивается «Галилео», последний исследовательский корабль, снаряженный Землей. Отныне все космические программы человечества свернуты. Энергетический кризис ставит землян перед выбором: заключить кабальный договор с Триумвиратом Старших рас, лишив следующие поколения надежды на нормальную жизнь, или уже сейчас погрузиться в «пещерное» существование и бросить остатки сил и средств в Космос в надежде на его богатства. Может быть, существует и третий путь, но пока о нем знает, а точнее, догадывается лишь один человек — капитан Макрицкий, чудом выживший после катастрофы пилот «Галилео». Но сначала ему нужно вспомнить все, что произошло с ним там, на безымянной планетке, в двух шагах от смерти…
Алексей Бессонов
Концепция лжи
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Вода была холодной да еще и отдавала чем-то нехорошим, подозрительно напоминающим мочевину. Леон с отвращением выключил душ, повертелся в теплых струях термополотенца и поймал себя на мысли о том, что любые замечания в адрес Мура неминуемо перерастут в очередную свару: инженер жизнеобеспечения отличался невыносимым характером. К тому же, грустно сказал себе Леон, почти год в железном ящике испортит характер кому угодно…
Он выбрался из кабинки, накинул халат и поглядел на табло хронометра, висевшее на стене его крохотной каюты. До заступления на вахту оставалось несколько минут. «Люси не станет шипеть, если я опоздаю, — подумал Леон. — Тем более что она должна мне больше часа».
Леон выкурил сигарету, еще раз поглядел на часы и быстро впрыгнул в комбинезон. Под потолком мерзко завывал разболтанным подшипником вентилятор противодымной системы. Леон поправил на своей груди табличку «Makritski», вечно норовящую съехать набок, и со вздохом вышел из каюты. Ему всегда не везло с мундиром: тризуб на берете отваливался за минуту до построения, погоны то и дело отрывались, а однажды, перед самым началом торжественного молебна в Андреевском, он обнаружил, что потерял второе кольцо, крепившее саблю к поясу.
«Бедовый ты у меня, хлопче, ох и бедовый», — говаривал Леону дед. На самом деле Макрицкий-младший был тихоней, а все те синяки и шишки, которыми его щедро украшала доля, появлялись в основном от вызванной застенчивостью неловкости, коей он мучился аж до старших курсов Академии. Даже став офицером, Леон долго еще спотыкался на ровном месте; впрочем, именно благодаря скромности и неправдоподобной порядочности он попал сперва в славную Первую дивизию космических сил, а потом — и в астрокорпус ООН…
Сейчас, разглядывая серую от пыли облицовку межпалубного лифта, он с огорчением думал о том, что престижнейшая служба обернулась на самом деле невероятной нудотой, способной свести с ума даже закаленного человека. Год, боже ж мой, почти год его болтало на борту этого идиотского «Галилео»! Почти год исследовательский корабль бродил в вечной пыли астероидов, лишь изредка выходя на связь с Землей для получения инструкций. Леон чувствовал, что тот день, когда он сможет наконец увидеть свой родной город, вдохнуть сладковатый запах его древних храмов, станет счастливейшим днем его короткой пока жизни.
Лифт остановился. Макрицкий выбрался в тесный, слабо освещенный коридор и зашагал вслед за алыми стрелками, что указывали путь в ходовую рубку. Идти пришлось недолго: через десяток метров он остановился и усталым, давно отработанным движением приложил свою шифрокарту к глазку определителя.
Тяжеленная гермодверь провернулась на шарнирах и мягко уехала в сторону. Леон перебрался через комингс, привычно шагнул к свободному креслу у пульта и — так же привычно — потрепал по плечу коротко стриженную девушку, сидевшую рядом с его местом.
— Ты опоздал, мерзавец, — усмехнулась она. — Опять. Не выспался?
— Я уже не знаю, когда высплюсь, — вздохнул Леон, включая свой контроллер на запись. — Капитан Макрицкий пост принял, — равнодушно сообщил он и откинулся на спинку кресла. — Проклятье, стоит заступить на вахту, как тотчас же появляется желание курить! Ну когда же это кончится?
— Когда мы приедем в Киев, — лукаво прищурилась Люси.
Они играли в эту игру не первый месяц: сперва девушка собиралась отвезти его к себе в Прагу, потом он ее — в Киев; там они должны были обвенчаться, причем не где-нибудь, а только в Андреевском. Леон прекрасно понимал, что этого никогда не будет. Это была игра, способ убить время и хоть как-то снять накапливающиеся негативные эмоции. Иногда он с горечью думал, что, возможно, был бы и в самом деле не против такого развития событий, но вот она, красавица-пражанка: стоит им вернуться, отстоять положенное в Нью-Йорке, на Ассамблее, — и ее закружит жизнь, манящая бесчисленными удовольствиями. Он же, вечный служака, прицепит на погоны майорскую звезду, отгуляет отпуск и отправится то ли на Марс, то ли в коричневые полярные болота Венеры. Туда, куда изволит послать его та самая Ассамблея.
За его спиной негромко зашипела входная дверь. Леон повернул голову: в рубку входил командир «Галилео» полковник Стэнфорд. Эмблема НАСА тускло серебрилась на его комбинезоне.
— У нас все в порядке? — громко спросил он.
Леон незаметно поморщился: чванливый, вечно орущий Стэнфорд не нравился ему с самого начала экспедиции.
— Все в лучшем виде, шеф, — сообщил Макрицкий.
Стэнфорд пожевал губами. По большому счету делать ему здесь было нечего.
— Окно связи через двадцать часов, — произнес он.
— Без отклонений, — тотчас отозвалась Люси.
Стэнфорд коротко кивнул и вышел. Леон дождался, пока за ним закроется дверь, и шумно выпустил воздух.
— Надоел? — поинтересовалась Люси.
Леон фыркнул и красноречиво провел ладонью по горлу.
— Непонятно, что это он задергался. Ты заметила, что в последние дни наш Стэн стал каким-то нервным?
— Мы все теперь нервные, — вздохнула девушка. — Скоро домой… как это? Невтерпеж?
— Уж замуж невтерпеж, — засмеялся в ответ Леон. — А? Люси ехидно улыбнулась. «Я тоже хочу домой, — подумала она. — Ах, как я хочу домой! Но…»
— У меня скоро тест, — сказала она, отворачиваясь, чтобы Леон не видел ее глаз. — Наверное, прогоню его прямо сейчас. А потом попробую вздремнуть. Не возражаешь?
Макрицкий не ответил. Люси положила руки на пульт и углубилась в работу. Тихо загудел навигационный вычислитель. Леон нащупал в кармане комбеза пачку сигарет и обреченно выругался про себя. Только что был Стэнфорд — где гарантия, что сейчас не появится Мур, сходящий с ума от скуки и мечтающий прочесть вахтенным лекцию о здоровом образе жизни? Тем более что здесь, в рубке, дымить нельзя ни под каким видом.
— Вот черт, — вдруг громко произнесла Люси. — Вот черт… откуда же он здесь взялся на мою голову?
— Что? — не понял Леон, рывком поворачиваясь к ней.
— Прямо перед нами крупный астероид. В лоциях он не числится.
— Ну и что? Если я не ошибаюсь, мы болтаемся здесь как раз для того, чтобы уточнить все карты.
— Ты не понял. Он прямо по курсу, мы подойдем к нему через четыре часа. И это еще не все — за ним тянется целый шлейф из всяких булыжников. Для того чтобы уклониться, нужно начинать поворот прямо сейчас! — Люси решительно потянулась к интеркому. — Командир, ответьте ходовой рубке.
Под потолком кашлянуло.
— Полковник Стэнфорд.
Люси торопливо объяснила ситуацию. Леону показалось, что он уловил удовлетворенный вздох командира — это выглядело так, словно Стэн давно ждал именно этого доклада.
— Курс не менять, — отчетливо произнес он. — Мы не можем выходить из графика связи.
— Мы влетим в поток дерьма! — нервно рявкнула Люси. — Командир, нам нужно начинать маневр уклонения. Разрешите начать расчет?..
— Вы меня плохо поняли, навигатор? — холодно поинтересовался Стэнфорд. — Повторяю: мы остаемся на прежнем курсе. Ничего с нами не случится. «Галилео» невелик, и Макрицкий, я надеюсь, сможет сманеврировать на ручном управлении. Но менять курс мы не имеем права. Не я его утверждал… вам ясно?
Интерком отключился. Леон недоуменно поскреб нос и достал из кармана сигареты. Речь Стэнфорда звучала таким бредом, что в это просто не хотелось верить. Стометровый цилиндр «Галилео», плотно облепленный всевозможными антеннами и перепонками фотогенераторов, в потоке мог превратиться в лохмотья. Это Леон понимал совершенно четко — подобные катастрофы он видел не раз и не два.
— Дело гнилое… кажется, командир неадекватен, — прошептал он. — Лю, давай-ка мне расчет уклонения в пределах генерального курса. Только внимательно, все по секундам, чтобы нас не смогли обвинить в нарушении приказа. И, умоляю, выруби пожарную сигнализацию!..
Стесняясь своего малодушия, он быстрыми, нервными затяжками выкурил сигарету, спрятал окурок в карман и, привстав с кресла, воткнул фильтро-вентиляционную установку. Люси вдруг подняла глаза от своего монитора. В ее взгляде читалось недоумение.
— Слушай, у этой каменюки совершенно ненормальное гравитационное склонение, — тихо произнесла она, глядя на Леона в упор. — Я не знаю, что нам делать… может, вызвать Джессепа?
— Джесси? — Леон представил себе вечную, словно приклеенную, улыбку чернокожего старшего навигатора, ослепительную белизну его зубов, сверкающую меж вывернутых губ, и скривился: — Тогда мы точно никогда не затормозим.
Джессеп, как и Стэнфорд, был американцем. Иногда Леону казалось, что ради продолжения карьеры в НАСА навигатор готов расцеловать Стэна в задницу. Движение по службе было для него всем: в любых спорных вопросах он восторженно поддерживал командира — даже тогда, когда тот вываливал совершеннейший бред.
— Пересчитывай маневр со склонением, — твердо сказал Леон. — На сколько мы уйдем в минус?
— По хронометражу? — переспросила Люси. — Навскидку, без математики могу сказать одно: намного. — На полчаса, это в лучшем случае.
Леон сглотнул слюну. Стэн — новичок в дальнем космосе и на получасовое выпадение из графика не пойдет под страхом смерти. Он может просто не понимать, что происходит на самом деле: полковник сроду не ходил дальше Луны, и приказ для него мог быть важнее чувства опасности. Зато там, в НАСА, они все какие-то спятившие, у них все по минутам, и при этом не дай бог криво улыбнуться! По отчету командир будет долго рассказывать о нештатной курсовой ситуации… а они, чего доброго, еще и комиссию соберут. И будет он бумаги писать до следующего столетия.
«Но нам-то что делать? — спросил он себя. — Мы-то все понимаем. — А уж после того, как я горел на орбите Венеры и челнок никак не успевал до полной разгерметизации, — о, уж там-то я хорошо научился реально смотреть на вещи!»
— Пересчитывай, — повторил Леон. — Я не желаю подыхать из-за глупости нашего «аса»…
Люси тряхнула упрямой рыжей челкой и вновь погрузилась в работу. Леон тем временем включил свой, отдельный сканер на курсовой поиск. Увиденная картинка одновременно заворожила и ужаснула его: несущийся в пространстве астероид был огромен. Черно-коричневое в тени, антрацитно сверкающее на солнечной стороне, это чудовище волокло за собой пыльный факел разномастных глыб, походящий сейчас на инверсионный шлейф старинной химической ракеты. «Галилео» догонял его с такой невозможной точностью, словно эта встреча была тщательно рассчитана заранее.
— Ото чертяка, — прошептал Леон. — И как же мы его раньше не заметили?
— Пыль, — лаконично отозвалась Люси. — И, наверное, Джессеп.
Леон понял, что она хотела сказать. Предыдущую вахту тащил старший навигатор: сверившись с соответствием генеральному курсу, он наверняка не стал отягощать свои черные мозги какими-либо тестами сканерных систем. Зачем ему? Папочка Стэнфорд сказал четко — очко связи, и без гвоздей, пожалуйста. По времени попадаем? Попадаем. А дальше можно дремать или смотреть порноревю на личном терминале. Лишь бы ладошки не стерлись.
Леон почувствовал нестерпимое желание сплюнуть. Не без труда сдержавшись, он закрыл глаза.
— Торможение через два двадцать, — сказала Люси.
— Это с риском или без? — поинтересовался Леон.
— Про «без» нужно забыть. — Улыбка девушки была вымученной. — Но, может быть, мы все-таки уложимся в график.
Ряды цифр, которые скакали по дисплею навигационного монитора, говорили Леону о том, что шлейф мусора, завязанный гравитационным полем астероида, на самом деле куда опаснее, чем представлялось вначале. Фактически за черной громадиной летели цельные куски марганцевой руды, значительно более тяжелые, чем обычная порода. И хотя траектория их была достаточно линейной, огромные массы не позволяли игнорировать опасность столкновения.
Леон зачем-то проверил, хорошо ли держат его привязные ремни, и нерешительно потянулся к блоку ручного управления. Повинуясь команде, из-под пульта выполз рогатый черный штурвал. Люси ободряюще кивнула и подняла два пальца.
— Двадцать секунд, — произнесла она.
Леон положил правую ладонь на пульт управления двигателями.
В детстве он обожал носиться на антикварной дедовой «Волге» — бензин был немыслимо дорог, стопятидесятилетней давности автомобиль стоил целое состояние, однако Макрицкие были не бедны, а дед Олэксий не чаял во внуке души и позволял ему брать любую машину из своей коллекции. Леон всем прочим предпочитал именно «Волгу», пышнотелую красавицу с серебристым оленем на округлом капоте. Дед, смеясь, говаривал, что с годами внучок пристрастится к дородным красоткам, но причина была не в том. Старухой нужно было управлять, держать ее без всяких-разных «мозгов» и сервоприводов, налегая на тяжкий белый руль, выжимая ногой тугую педаль механического сцепления и раз за разом передергивая изящный хромированный рычаг трехскоростной трансмиссии, торчавший из рулевой колонки. Именно «Волга», добродушно фыркающая архаичным мотором, дарила Леону восторг настоящей власти над машиной, власти, от которой закипала кровь и хотелось выть, подпевая гудящему ветру. Потом у девочек-одноклассниц основательно прорезались грудки, и забасившие мальчишки, с которыми он гонял на Подоле голубей, принялись гулять с ними на днепровских островах, посматривая на недотепу Макрицкого с явным превосходством.
1 2 3 4 5 6 7