Он честно признался себе, что при любых других обстоятельствах, посчитал бы роман с Эммой забавным. Правда, все молодые женщины были для него одинаковы, но неискушенность Эммы и трогательное отрицание того, что он может проявлять к ней какой-то интерес, странно задели его, и ему хотелось бы продолжить эксперимент.
Селеста - совсем другое дело. Она очень красива и очень богата, и не намного моложе его. Чезаре не сомневался, что она очень хочет, чтобы их знакомство поскорее переросло во что-то более глубокое, но впервые в жизни желание обладания притупилось. Он знал многих красивых женщин, и считал красоту необходимым условием физического желания, но сейчас обнаружил, что это не всегда так. Эмма, этот ребенок, не была красивой, и все же ее стройное тело было желанным, хотя сама она этого и не осознавала. Ее волосы были мягкими как шелк и слегка пахли лимонным шампунем. Руки тоже были мягкими, и Чезаре почувствовал яростную злость на самого себя за то, что так явно представил удовольствие, которое бы испытал от прикосновения этих маленьких изящных ручек к своему телу.
- Чезаре! Чезаре! - сердито одернул он себя. - Что ты за мужчина, если позволяешь себе так неосторожно увлечься девятнадцатилетней девочкой в свои сорок?
Для самобичевания мало значило то, что это увлечение было чисто умозрительным, а не физическим, ибо его религия, к которой он относился очень серьезно учила, что мысль столь же греховна, как и поступок. Он добрался до площади, и прежде чем встретиться с Селестой закурил сигарету, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Единственным способом не дать чувствам управлять его ощущениями - увлечься Селестой, чтобы та вытеснила все мысли об Эмме Максвелл из его головы. Но здесь крылась опасность другого рода. Селеста ждала его, потягивая кампари и зажав между прекрасно наманикюренными пальцами длинную американскую сигарету. На ней было бледно-голубое льняное платье с низким декольте, прозрачный шифоновый шарф развевался на легком ветерке. Она была красива и элегантна, и казалось, полностью владела собой.
Селеста с удовольствием посмотрела на него, когда он остановился у ее столика, и улыбнулась.
- Ну, Видал, ты опоздал, - промурлыкала она. - Уже пять минут двенадцатого. - Ее тон был слегка укоризненным.
- Извини. Меня задержали, - Чезаре сел рядом с ней и сделал жест официанту. - Ты меня простишь?
Селеста позволила ему взять свою руку и только потом кокетливо сказала:
- Так как это ты, то да. Где ты был?
Чезаре небрежно пожал плечами.
- Занимался своими делами. Что ты будешь пить, Селеста?
Когда они вышли из кафе, Селеста предложила отправиться в Базилику.
- Ты уверена, что хочешь туда пойти? - в тоне графа чувствовалось недовольство.
- Конечно, мой дорогой. Я не могу пробыть так долго в Венеции и не увидеть Базилику, не так ли?
Они последовали за потоком туристов и вступили в мир венецианско-византийской архитектуры. Пол представлял собой чудо мозаичного искусства, а обилие замечательных скульптур и картин затрудняло восприятие.
- Некоторые части церкви были построены еще в девятом веке, произнес Чезаре, наблюдая за лицом Селесты. Он не увидел на нем и намека на тот нескрываемый восторг, который был на лице Эммы. Селеста воспринимала окружающее со скучающим видом, словно вековая красота нисколько не трогала ее.
- Старые здания не в моем вкусе, - сказала она откровенно и облегченно вздохнула, когда Чезаре предложил закончить экскурсию. Прости, но я не могу приходить в восторг от картин, - продолжала она. - У меня есть несколько картин, принадлежавших Клиффорду, но боюсь, что я смотрю на них скорее как на капиталовложение. - Она по-девчоночьи хихикнула. - А ты много знаешь о художниках, Видал?
- Немного, - ответил он, чуть-чуть сдержанно, и она посмотрела на него с удивлением.
- Я тебя обидела, Видал? Я не хотела, дорогой, честно не хотела, но мне кажется, что в глубине души я современный человек. Дайте мне побольше зеркального стекла, бетона и старого шведского дерева, и я счастлива.
Чезаре покачал головой.
- Ничего, - ответил он, переходя на свой родной язык, и Селеста поняла, что она каким-то образом разочаровала его. Она взяла его под руку и сказала укоряюще:
- Видал, куда мы идем? Мне помнится, ты что-то говорил о ленче.
- Ленч? - Видал пожал плечами. - Вернемся в Палаццо, да?
Селеста решила не спорить.
- Хорошо. Но в гондоле, ладно?
- Как хочешь.
Гондола медленно и ритмично двигалась по тихой воде, и Селеста расслабилась, сидя на корме довольная, что граф Чезаре сидит рядом с ней. Обитые сидения были очень удобными и достаточно узкими, чтобы сидеть близко, что само по себе было романтично, особенно ночью. Однако, был полдень, но Селеста каждой клеточкой чувствовала, что рядом с ней мужчина, и была уверена, что он не может не чувствовать то же.
- Видал, - призывно промурлыкала она. - Извини. Я знаю, что я рассердила тебя, но не будь таким. Скажи, что ты меня прощаешь.
Видал Чезаре посмотрел на нее. С такого близкого расстояния были видны крошечные морщинки, вокруг ее глаз и в углах рта, говорившие о том, что она не так молода, какой хотела казаться. Тем не менее, она была поразительно привлекательной, и он не был бы мужчиной, если бы так не думал. Но каким-то непонятным образом она отталкивала его, и он не смог галантно наклониться, разрешая ей прижаться губами к его щеке.
- Видал, - выдохнула она, - ты знаешь, зачем твоя бабушка послала за мной, правда?
- Да, я знаю, - кивнул он.
- Ну?
- Давай не будем торопить события, Селеста, - пробормотал он мягко. Не стоит спешить, cara mia. Перед нами вечность.
Селеста прищурилась. Она не привыкла, чтобы ее отталкивали, так как всегда сама задавала тон. Она напряглась, отодвинулась от него и выпрямилась, на ее щеках запылал румянец, который, как уже знала Эмма, возвещал о приступе ярости. Но Селеста понимала, что нельзя проявлять свой характер до того, как они поженятся и она станет графиней, Чезаре не посмеет обращаться с ней подобным образом.
Видал наблюдал за ней, ее поведение немного забавляло его. Она вела себя, как капризный ребенок.
Кусая губы, пытаясь сдержать свой гнев, она спросила:
- Нет ли здесь возле побережья каких-нибудь островов, где можно было бы искупаться? Как насчет Мурано? Это там делают великолепное венецианское стекло?
Чезаре лениво закурил.
- Да. Острова есть. Есть еще и Лидо.
- Нет. Что-нибудь более уединенное. Купание в толпе не прельщает меня. Я бы предпочла какой-нибудь пустынный атолл с ленчем на природе. Мы можем это устроить, Видал? Может быть, завтра.
Чезаре нахмурился, скрывая лицо за дымом сигареты.
- Ты хочешь сказать... только мы вдвоем?
- Почему бы нет?
- Я подумал, что возможно, твоя падчерица обрадовалась бы такой возможности. В конце концов, она не купалась в море с тех пор, как приехала сюда, не так ли? А молодые люди любят пляж, ведь так?
Селеста провела языком по сухим губам.
- Эмма должна сама развлекать себя, - ответила она холодно. - Я ее не удерживаю.
- Тем не менее, я думаю, будет не очень гостеприимно снова оставить ее на целый день дома с бабушкой. Знаю, они прекрасно проводят время вместе, моя бабушка мне вчера рассказывала, какая Эмма способная ученица. Бабушка рассказывает ей об искусстве, и, кажется, твоей падчерице нравятся эти уроки.
- Перестань называть ее моей падчерицей, - произнесла Селеста сквозь зубы.
- Почему? Она ведь тебе падчерица, не так ли?
- Конечно, я бы не привезла к вам в дом кого-нибудь другого.
- Прекрасно. Послушай, Селеста, моя дорогая, вы в Палаццо уже несколько дней, и за это время у Эммы не было возможности куда-либо пойти, конечно, не считая первого дня, - пробормотал он задумчиво. - Мы были в лагуне.
Глаза Селесты стали злыми и холодными.
- Как я поняла, в наш первый день пребывания в Палаццо Эмма отправилась за покупками.
Чезаре засомневался, стоило ли ему вообще упоминать об этом Селесте. С ее характером, она, наверняка, по возвращении назад устроит Эмме скандал.
- Я встретил Эмму на лестнице. Она была свободна, я тоже. Я предложил показать ей Венецию. Вот и все, - теперь его тон был холодным, почти резким от раздражения на самого себя за то, что распустил язык.
Мгновение Селеста пристально смотрела на него, потом отвернулась. По тому, как она закусила губу, он понял, что Эмме не сдобровать.
- Селеста, - сказал он, намеренно прибегнув к ласковому тону, cara mio, это была абсолютно невинная поездка. Чем еще это могло быть? Если мы собираемся познакомиться ближе, вполне естественно, что я хочу узнать девочку, которая является моей... ну... твоей падчерицей.
Он произнес это таким тоном, что Селеста на время была обезоружена. Она не смогла возразить ему, и к тому времени, как они достигли Палаццо, Чезаре был почти уверен, что она забыла их предыдущий разговор.
Однако, когда ленч был окончен, и графиня удалилась отдохнуть, Селеста позвала Эмму в свою комнату. Как только закрылась тяжелая дверь, не пропускавшая звуков ни изнутри, ни снаружи, она повернулась к Эмме, как кошка бросающаяся на мышь.
- Ты маленькая лгунья! - прокричала она в ярости, - мне следовало бы отшлепать тебя за то, что ты делаешь из меня дуру!
Эмма выпрямилась в изумлении.
- Это легче сказать, чем сделать, - спокойно заметила она.
- Не умничай, Эмма, - зло предупредила Селеста.
- В чем дело? Что случилось? Что я такого сделала?
- Ты ездила на прогулку с Видалом, вот что случилось! - не унималась Селеста. - А мне сказала, что идешь за покупками!
Щеки Эммы запылали, но ей удалось сохранить достоинство.
- Небольшая поправка, - произнесла она спокойно. - Я сказала, что иду за покупками, когда уходила. Когда же вернулась, ты не спрашивала меня, где я была.
- Ах ты, хитрая распутница! - воскликнула Селеста. - Конечно, я тебя не спрашивала. Я была уверена, что ты ходила по магазинам.
- Ну, и что из этого? - спросила Эмма устало. - В любом случае, в этом нет ничего особенного, граф покатал меня на своей моторной лодке, мы съездили в лагуну, вот и все. Он был очень вежливым, очень любезным, и конечно же, мы не делали ничего такого, чего можно было бы стыдиться.
Селеста слегка успокоилась.
- Тем не менее, ты больше никогда не сделаешь ничего подобного, поняла? И если граф пригласит тебя прогуляться с ним, неважно, какой бы невинной не была ваша прогулка, ты откажешься. Слышишь?
- Я вижу, что ты - злая и ревнивая женщина! - выкрикнула Эмма, глаза ее блестели. - Ну почему ты не разрешаешь мне уехать домой, в Англию? Здесь от меня никакой пользы. Отпусти меня. Пожалуйста!
- От тебя много пользы, - возразила Селеста, к ней вернулся ее обычный самодовольный вид. - Граф сказал мне, что графине ты понравилась. Как я поняла, она учит тебя разбираться в искусстве.
- Да, в живописи. Здесь много работ Тинторетто и Каналетто. Графиня рассказывает мне о них. - Эмма вздохнула, - но я все равно хотела бы вернуться домой.
- Я сообщу тебе, когда ты сможешь уехать. - А теперь можешь идти. Я хочу отдохнуть.
6
В тот вечер граф Чезаре отправился с Селестой на обед. Их пригласили на бал, который проходил в палаццо, принадлежащем другу графа Чезаре. На Селесте было сверкающее серебристое парчовое бальное платье. Целое состояние в виде бриллиантов украшало ее шею и запястья, и Эмма видела из окна своей спальни, как они сели в огромную гондолу. Граф казался еще более смуглым и убийственно привлекательным в вечернем костюме. Эмма задумалась над тем, не приснилась ли ей та мгновенная реакция, которую она вызвала у него, когда он прижал ее к себе. В течение двух последних дней он не проявлял к ней ни малейшего интереса и обращался с вежливым безразличием, хотя они ни разу не оставались наедине. Такое отношение было ей неприятно, потому что она не могла так легко забыть то, что произошло, и каждый раз, когда он проходил мимо, вспоминала тепло его тела.
На следующее утро Селеста завтракала в своей комнате. Со времени переезда в Палаццо, она всегда поднималась к столу в гостиной, как думала Эмма, только для того, чтобы увидеть графа Чезаре. Но сегодня Анна объявила, что после бала у синьоры болит голова, и что она хотела бы остаться в постели.
- Ну, конечно, - мягко проговорила графиня и добавила Анне, пожалуйста, передай синьоре мои искренние сожаления.
- Si, si, графиня, - кивнула Анна и пошла выполнять поручение, а когда вернулась, обратилась к графу Чезаре, который лениво потягивал кофе и рассматривал журнал.
- Signore, корзина для пикника, которую вы просили собрать, теперь она не нужна?
Чезаре поднял глаза и пристально посмотрела на Эмму.
- Si, - ответил он, кивая. - Она нужна. Синьорина Эмма и я воспользуемся ею, не так ли?
Графиня посмотрела на своего внука странным взглядом.
- Ты собирался с Селестой на пикник?
- Да, графиня. Но как вы только что слышали, она не может поехать.
Графиня прикусила губу.
- И теперь ты намерен взять... Эмму?
Эмма задрожала, несмотря на утреннюю жару. Слова графа Чезаре одновременно наполнили ее радостью и напугали, и она была уверена, что лицо выдало ее чувства.
Чезаре сделал беспокойное движение.
- Если Эмма хочет поехать. А ты ведь хочешь поехать, Эмма?
Эмма тяжело глотнула.
- Куда вы едете?
- В лагуну. На один из маленьких пустынных островков, о которых я тебе говорил. Там есть маленький домик, где можно переодеться, а пляж просто идеален для купания. Вода теплая, и у нас будет много времени, чтобы позагорать и поплавать.
Графиня протянула руку и прикоснулась к плечу внука.
- Чезаре, ты уверен... - она не закончила фразу. - Я понимаю, что Эмме трудно отказаться, даже если бы она хотела. - Графиня с тревогой посмотрела на девушку. - Эмма, ты уверена, что хочешь поехать?
Видимо, графиня все же надеялась, что она откажется. Но почему? Неужели она знала, что ее внук является опасным спутником для впечатлительной молодой девушки?
Эмма понимала, что должна была бы отказаться, хотя бы потому, что создает ужасно неловкую ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16