Одна, по крайней мере. – Может, я смогу помочь. Если... Если я не нужен моему господину?..
– Иди с Его величеством, брат. Я сделаю все, что нужно.
Священник услышал горечь и горе в его тоне, увидел их на мрачном, измученном лице. Мейгри была мертвенно-бледна, шрама не было видно. И хотя Командующий ее поддерживал, казалось, что это она давала ему силы, а не нуждалась в них. Она улыбнулась священнику.
Брат Фидель подошел к ней, обнял ее.
– Да поможет вам Бог, – тихо сказал он.
– Это не имеет значения, – жестко сказала она. – Я сама сделала выбор.
Лицо Командующего потемнело.
– Он правда с нами, брат? Где же Он?
Священник начал отвечать, давая тот ответ, который он знал и которому верил всю свою жизнь. Его рука, лежащая на руке Мейгри, почувствовала жар, горевший в ней.
– Я полечу на «Феникс», милорд, – сказал Дайен. Вложив меч в ножны, он пристегнул его к поясу. – Военный корабль навсегда уничтожит эту планету и ее машины. Таска мы доставим в лазарет. Если понадоблюсь – я буду на «Ятагане».
Дайен, нахмурившись, посмотрел на Мейгри.
– Вы должны вернуться с нами. Рана на руке вряд ли серьезна, но надо о ней позаботиться.
Мейгри попыталась ответить, но голос изменил ей. Саган нежно обнял ее, делясь с ней своей силой. Она глубоко вздохнула.
– Идите к Таску, Дайен. Он принес эту жертву ради вас. Только вы можете ему помочь.
Дайен не знал, как ответить. Он чувствовал, что что-то приключилось, словно темная пелена упала ему на глаза. Он попытался освободиться от нее. Но нечто превосходящее его по силе не давало ему сделать это.
Нола дернула его за рукав.
– Да поможет вам Бог, Ваше величество! – сказала Мейгри.
Покров тьмы начал спадать.
Повернувшись, высоко держа голову, король вышел, оставив Стражей одних.

Глава шестнадцатая

И здесь мы вышли вновь узреть светила...
Данте Алигьери, Божественная комедия. Ад

Мейгри и Саган остались одни в Огненной комнате, если не считать мертвеца.
– Дайен сердится, – сказала Мейгри, глядя вслед королю сквозь слезы. – Он не понимает, что происходит.
– Очень скоро поймет, – ответил Саган.
Мейгри чувствовала, что сходит с ума. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах и скрывать от Сагана правду. Тьма окутала ее. Она смутно видела толпы вертящихся, сумасшедших созданий, поднимающихся на битву. Они пришли не убить ее, она это знала, а захватить в плен, в воинственном безумии сделать своим вождем, вручив какое-то чудовищное оружие.
– Миледи... – позвал мягкий голос Сагана.
Она стала падать, но он удержал ее, сжал в объятиях, и на мгновение войска повернули назад, устрашенные блеском сверкающих лат. Звеня оружием, они вопили и нетерпеливо тараторили. Но держались поодаль. Они ждали, потому что знали, победа останется за ними.
– Вы... будете с Дайеном? – спросила Мейгри.
– Он во мне сейчас не нуждается, миледи. Он сам справится. Абдиэль был прав. Хоть мы и победили в битве, мы проиграем войну. Это конец. Он последний король. После него корона перейдет к простым смертным.
– Люди сотворены Богом, а не людьми. Победа принадлежит Ему. – Мейгри закрыла глаза и склонила голову ему на грудь. Его кольчуга была теплой от соприкосновения с телом. Она слышала, как бьется его сердце, сильное, выносливое; она слышала, как он дышит.
Он не мог удержать ее в объятиях. Она чувствовала, что выскальзывает из его рук. На солнце набежало облачко, и серебро доспехов поблекло. Войска с радостными криками бросились вперед. Испуганная, дрожащая, она спрятала лицо на плече Сагана.
– Дерек, остановите их! Не отдавайте им меня! – закричала она, прижимаясь к нему.
– Я здесь, миледи, – ответил он, и его сила успокоила ее. – Верьте мне, Мейгри. Я вас не брошу.
И опять войска отступили. Но с каждым разом они подходили все ближе.
Мейгри огляделась, продолжая дрожать.
– Не поможет, – прошептала она. – Они нас заманили в ловушку. Надо выбраться наружу, туда, к звездам.

* * *

Он нес ее сквозь темный туннель, не отдавая себе отчета в том, что делает, не думая об этом. По тому, что воздух становился все прохладнее, он понял, что двигается к выходу.
Она была с ним. А иногда ее не было. Он чувствовал, как она уходила, – и следовал за нею, и благодаря их мысленной связи находил ее. Он очутился на пустом поле битвы под ослепительно ярким солнцем. Она одна боролась против легионов призраков, появляющихся из страшных глубин порочной породы людей. Призраков, намеревающихся не поработить ее, но сделать своей королевой.
Он был бессилен защитить ее, ведь у него не было никакого оружия, кроме маленького обрядового кинжала с рукояткой в форме восьмиконечной звезды.
Один раз ему показалось, что она перешла на сторону врага. Свирепая, грубая женщина, серебро доспехов превратилось в сталь, жестокость скрыла красоту.
Он позвал ее громко, настойчиво, и она сумела высвободиться из сжимающей хватки десятков рук и вернуться к нему, но она была слаба, измучена болью и страхом, ибо она видела, что ее ждет, знала, что бессильна помешать этому.
Сияющее солнце спустилось на них ярким слепящим огнем. Ее тело горело. Она умоляла дать ей воду, чтобы утолить неутолимую жажду, она терзалась нескончаемой мукой. Без сна, без отдыха, без облегчения; не было разницы между сном и бодрствованием – разве что она днем жила кошмарами, пришедшими ночью.
Он обнял ее сильнее, прижал к себе и на какое-то время укрыл от сжигающего солнца; голос Сагана заглушил резкие звуки железных труб, безжалостные удары барабанов, хохот ее мучителей. И в это мгновение наступившей мирной тишины они сказали друг другу то, что никогда не говорили в суматохе обычной жизни.
И тогда войска стремительно бросились вперед, забили барабаны, завыли трубы, зазвенело оружие. Костлявые руки, бесформенные змеи обвились вокруг нее. Она боролась, сражалась с ними. Наконец, поднявшись, она приложила обе руки к его щекам, посмотрела на него долгим, серьезным взглядом; он заслонил ее собой от этих чудовищ.
И он понял: это конец.
– Миледи! – крикнул он и вырвал ее из кошмара; он увидел, как солнце идет к закату.

* * *

Саган пришел в себя в холоде и темноте. Он стоял на коленях на ледяной каменистой почве. Он держал Мейгри на руках. Его правая рука была мокрой от крови, которая стекала, оставляя след на серебряных доспехах. В правой руке он держал кинжал, острое лезвие которого поблескивало в темноте.
– Миледи, – прошептал Саган; посмотрев на нее, он увидел, что ее боль прошла, а она спокойно лежит на пустом поле битвы.
– Прошу прощения, милорд, – мягко сказала она со вздохом. – Мне легче всех.
– Миледи! – воскликнул он.
Но она смотрела уже не на него. Она глядела вверх, в ночное небо, и улыбалась.
И он увидел, как в ее глазах отражаются ярко сияющие звезды.

Глава семнадцатая

Но и тьма не затмит от Тебя...
Псалтырь. 139;12

Все было спокойно, когда Дайен вышел из подземелья. Человек, вооруженный лучевой винтовкой, стоял в карауле у входа. По-видимому, он слышал, как они подходили, задолго до того, как они его заметили, – винтовка была нацелена на них. Дайен остановился и пожалел, что не попросил у Нолы ее лазерный пистолет. Однако человек не обратил на него никакого внимания.
– Ты Нола? – спросил он, опуская ружье.
– Да.
– Я – Ли. Меня послал Крис. Все в порядке. Брат Фидель, рад, что вы уцелели. – Судя по голосу, он был удивлен. – Это ваш Бог спас вас, а?
– Я спасен, хоть и не знаю точно почему, – тихо сказал брат Фидель. – Другим повезло меньше.
Лицо Ли потемнело.
– Да. Я слышал, вам нужен «Ятаган». Идите. Я тут на карауле. Не обращайте внимания, – добавил он, услышав несколько взрывов, прогрохотавших в ночном небе. – Это Гарри и Бернард закругляются.
– Мы тут останемся, – заявил лоти, при виде которого у Дайена возникло чувство, что он встречал его когда-то, но не мог припомнить где. – Крошка очень устал.
– Спасибо за помощь, – сказал Дайен.
– Мы рады служить Вашему величеству. – Лоти поклонился и вручил Дайену карточку с золотыми буквами: «С наилучшими пожеланиями. Снага Оме» .
Дайен опустил ее в карман.
Нола не слышала лоти, она уже спешила дальше. Дайен подумал, что она побежала бы, даже если бы вокруг было полно коразианцев.
Он пошел за ней, заметил странный взгляд Ли. «Король?» – кажется, пробормотал Ли, когда Дайен прошел мимо него. Ли явно был поражен.
А Дайен и сам был поражен. Его победа все еще казалась нереальной, золотой луч погасила тень неизбежной утраты, скорби, горького сожаления.
Он не мог понять, почему, отдаляясь от Огненной комнаты, он испытывал все большую тяжесть на сердце, почему все труднее становилось идти сквозь тьму. Он остановился, решив повернуть назад, но брат Фидель мягко напомнил ему, что ему нужно помочь раненому другу.
Показался «Ятаган». Нола бросила винтовку и побежала. Дайен едва поспевал за ней. Почва была неровная, вся в выступах, покрытая трупами зомби. Брат Фидель тоже бежал, бормоча слова молитвы; Дайену казалось, что в этих словах – скорее вызов Творцу, чем смирение.
Дайен достиг «Ятагана» и принялся взбираться вверх, к люку. На него вдруг нахлынули воспоминания, и на мгновение он перестал понимать, где он – на этой несчастной безымянной планете или же снова на Сираке-7.
Тогда тоже была ночь. Он вспомнил, как полз в темноте к «Ятагану», вспомнил, как Таск ругался на него, а потом пожалел, стал подталкивать, помогая идти. Если бы Дайену позволено было решать, он бы сел и стал ждать, что случится.
Дайен забрался в люк, соскользнул по лестнице, вспомнил, как залезал по ней впервые: осторожно, боясь упасть, поскользнуться и выглядеть дураком.
Спустившись, он увидел высокого, мускулистого человека около Таска. Нет, не человека, поправил он себя, еще раз поглядев на него, а получеловека-полумашину. Киборг с длинной сигарой во рту не больше минуты смотрел на Дайена, словно его искусственный глаз умел еще и проникать сквозь тело, анализировать каждую его часть, а потом, запечатлев образ, запомнить навсегда.
– Как он, Крис? – спросила Нола испуганно.
– Жив. – Киборг встал, переложил сигару из одного угла рта в другой.
Нола опустилась на колени. Таск лежал под одеялом, его темная кожа блестела от пота, тело подрагивало от жара и боли. Одеяло было все в крови. Кровь растеклась и по полу – у них под ногами образовалась лужа.
У Дайена ком подкатил к горлу.
Сзади подошел брат Фидель.
– С вами все в порядке, Ваше величество?
– Я... Я не ожидал, что все так плохо. – Дайена пронзила боль страха и горечи.
– Мужайтесь, ради него.
Нола обняла Таска, положила руку на вьющиеся волосы.
Таск посмотрел на нее.
– Дай мне уйти, любимая! – Он едва дышал. – Дай мне умереть.
– Таск, я привела Дайена, – сказала она, пытаясь улыбнуться.
– Малыша? – Таск, похоже, обрадовался. – С ним все хорошо. – Он кашлянул. Изо рта потекла струйкой кровь.
Брат Фидель мягкими, умелыми руками, как мог, помогал раненому. Он вытер кровь, протер потное лицо полотенцем, которое протянул ему киборг.
Нола побледнела; улыбка не сходила с ее губ, она продолжала успокаивать Таска. Но когда она обернулась к Дайену, ее глаза выражали мучение и мольбу.
Дайен опустился на колени рядом с Таском, лампочки на доске внезапно засветились, чуть не ослепив его. Через мгновение все внутри корабля погрузилось во тьму.
– Включите огни! – жестко приказал брат Фидель.
Из переднего помещения корабля донесся странный звук. Температура, заметил Дайен, начала колебаться. В шею ему подул холодный ветер, в то же время горячий поток воздуха задул по ногам.
– Икс-Джей, – позвал Дайен, боясь пошевелиться и упасть на Таска. – Черт побери, включи лампы!
– Ругаешься? Не ругайся. Ты знаешь... как я... как я... Белье... на полу. У конденсатора. Не могу... двинуться... Шорты... и полотенца... мокрые полотенца...
Лампочки вспыхнули, тускло загорелись.
– Я не хотел! – Икс-Джей икнул. – Я пошутил насчет Линка! Этот пилот куда хуже Таска! Никто не умеет вести машину лучше, чем он! И мне наплевать на деньги, которые он мне должен. Чепуха какая-то – 179 килноров и 49...49...
Дайен опустился на землю около Таска. Наемник посмотрел на него и выдавил слабую улыбку.
– Господи, да что же это такое, – вздохнул он, – надоело слушать, как ворчит старина Икс-Джей.
Он закрыл глаза, тяжело вздохнул, и что-то щелкнуло у него в горле.
– Все безнадежно? – тихо спросил священника Дайен.
Брат Фидель приподнял одеяло, посмотрел под него. Его лицо потемнело, он положил одеяло, посмотрел на Дайена и жестом попросил встать. Они прошли к аптечке в грузовом отсеке.
– Извините меня, Ваше величество. Если бы он был в больнице, у него, может, и был бы шанс. Но сейчас... – Священник покачал головой. Подняв шприц, он стал наполнять его остатком болеутоляющего. – Это поможет ему заснуть. Если вы что-нибудь хотите ему сказать, скажите сейчас. Он уже не проснется.
Дайен вздохнул и опустил голову.
– Дайте мне с ним попрощаться...
– Нет!
Мужчины обернулись и увидели, что позади них стоит Нола. Ее лицо было бледным, но жестким и решительным. Зеленые глаза смотрели на Дайена.
– Ты можешь его спасти!
Дайен провел языком по губам.
– Нола, я не врач...
– Его можно вылечить! Ты же делал это прежде! Ведь тогда ты его не знал! Таск рисковал жизнью ради тебя, Дайен. Ты не можешь дать ему умереть.
– Нола, я не знаю... Тот, другой... Это, может, случайное стечение обстоятельств. Сам Саган сказал...
– Леди Мейгри сказала, что ты можешь помочь своему другу, – напомнил ему брат Фидель.
«Что Мейгри имела в виду? – изумленно подумал Дайен. – Может, давала свое добро? Свое благословение? Свое утешение? А Саган? После всех споров. Все, что он говорил. Горький сарказм... Что он имел в виду? Или же он хотел заставить меня самого решиться?»
Лицо Нолы затуманилось. Лицо брата Фиделя было слишком жестко, слишком ясно. Искусственный глаз Криса уставился на него – спокойный, немигающий. Дайен испугался, испугался больше, чем если бы прямо смотрел в глаза смерти. Он боялся самого себя, боялся поражения. Ибо если он проиграет, – значит, он всегда будет проигрывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70