Когда, примерно неделю спустя, Клей Шелтон проезжал по узенькой и грязной улице какого-то заштатного городка, его вдруг охватило чувство неизъяснимого панического ужаса. Едва справившись с управлением, он остановил машину у обочины и попытался разобраться в том, что с ним происходит. Он никогда не был трусом, а иногда ему каза-
лось, что он не боится ничего на свете. И вот сейчас его вдруг охватило жуткое предчувствие, что он скоро умрет, причем умрет какой-то ужасной смертью. Он немного отдышался и попытался собраться с мыслями, потом заметил, что автомобиль его стоит возле высокой грязновато-розовой кирпичной стены. В нескольких десятках ярдов, впереди, виднелись черные железные ворота. Шелтон вздрогнул и все понял. Судьба непонятно зачем привела его к воротам Хелмсфордской каторжной тюрьмы. Не очень благоприятное предзнаменование, если принять во внимание то, чем он собирался заняться сегодня вечером...
Но Шелтон уже овладел собой. Он усмехнулся и провел рукой по белокурым усам, которые отпустил месяца полтора назад и за которыми с величайшим тщанием ухаживал. Еще раз усмехнувшись, он тронул машину с места.
В самом конце улицы ему попалась на глаза витрина книжной лавки, в которой помещалось написанное от руки объявление: "Принимаем рекламу во все лондонские газеты и прочие сообщения" .
Шелтон вошел в лавку и, спросив лист бумаги, что-то быстро на нем написал. Молодой приказчик, похоже, еще не вполне освоился с обязанностями, рассеянно взял бумагу и довольно долго рассматривал ее, потом спросил, в какую газету требуется поместить объявление.
— В "Таймс" , — отчетливо произнес Шелтон и, положив на прилавок деньги, вышел.
Молодой приказчик, чтоб не забыть о заказе, сунул его в книгу и, как только посетитель удалился, вновь углубился в чтение. За этим занятием его и застал вернувшийся примерно через полчаса хозяин. Книга Энтони Троллонда "О духовной жизни" вместе с вложенным в нее объявлением тотчас полетела на полку. Но Шелтон так никогда об этом и не узнал.
За Колчестером он повернул машину в какую-то глухую окраинную улицу и там в течение нескольких минут с помощью ножниц, бритвенного прибора и других нехитрых приспособлений превратился из молодого цветущего джентльмена в пожилого, болезненного вида господина. Осмотрев себя самым тщательным образом в зеркале, он, видимо, остался довольен и, посидев еще несколько минут, вышел из машины и быстрым шагом направился к конечной остановке колчестерского трамвая.
Было ровно десять, когда он с самым беспечным видом отворил дверь коммерческого банка Восточных графств. Он небрежным движением подал свои бумаги сидевшему за окном служащему в больших очках. Тот немедленно исчез с
ними в кабинете управляющего, но уже через минуту вернулся с извиняющейся улыбкой на тонких бескровных губах.
— Семь тысяч шестьсот? — переспросил он с самой любезной интонацией. — Какими желаете получить?
— Сотенными, — отчеканил Шелтон. На столе кассира появились пачки банкнот. Тщательно пересчитав деньги, он отметил в книге их номера и, еще раз улыбнувшись, вручил Шелтону.
— Благодарю, — сухо кивнул тот.
Вполне равнодушно сунув пачку кредиток в карман, он двинулся к выходу, но тут же к нему с двух сторон направились двое крепкого сложения молодых людей, а третий, неизвестно откуда появившийся, загородил собой выход из зала.
Шелтон замер, но только на секунду. Мгновенно справившись с собой, он решительно продолжил путь к двери, на ходу опуская руку в карман.
— Добрый день, Шелтон! — воскликнул, весело улыбаясь, молодой человек, стоявший в дверях. — Если б вы только знали, как я рад вас видеть!..
Нетрудно догадаться, что это был не кто иной, как Спорщик, наконец-то выследивший неуловимого мошенника. Тот остановился и, в упор глядя на Лонга, отчетливо произнес:
— Извините, не имею чести знать.
— Да бросьте, Шелтон. Вы столько раз от нас уходили, что вам, наверно, и самому надоело...
Арнольд Лонг, улыбаясь, шагнул вперед, и в этот миг Шелтон бросился на него. По полу в дикой свалке покатился клубок человеческих тел. На помощь Лонгу кинулись полицейские, но они, по сути дела, мало могли ему помочь. Грянул выстрел, и один из них, обливаясь кровью, упал на пол, второй бросился к нему; Шелтон, сбив Лонга с ног, кинулся к выходу, но тут раздался нечеловеческий вопль:
— Стой, или я стреляю!..
Шелтон обернулся и застыл. Посреди зала, направив прямо на него револьвер, стоял белый, как полотно, и удивительно спокойный молодой человек.
— Назад, или я вышибу у вас мозги...
Шелтон колебался всего секунду, потом медленно поднял руки вверх. Да, война не прошла для Англии даром, в ее суровые годы даже близорукие и безобидные дотоле юноши научились, не моргнув глазом, отправлять людей на Тот свет.
Лонг накинул на запястья побледневшего Шелтона холодные стальные браслеты... В то время, как служащий банка торопливо вызывал по телефону "скорую помощь" , в зал вошли еще двое полицейских в форме.
— Арестовываю вас за мошенничество и подлог, — сказал Арнольд и, посмотрев на тело констебля, из-под которого все шире расползалась на полу лужа крови, добавил: — А также за убийство полицейского при исполнении служебных обязанностей.
Потом Спорщик обратился к молодому человеку, все еще стоявшему посреди зала с пистолетом в руке.
— А вам огромное спасибо за помощь. Если б не вы ... Тот все еще был бледен, а опущенные усы придавали его длинному худому лицу и вовсе страдальческий вид.
— Да я и сам толком не понял, как это случилось, — пробормотал он, пожал плечами и замолк.
Спорщик еще раз с болью во взгляде посмотрел на убитого констебля и обратился к Шелтону:
— Думаю, это вам обойдется дороже, чем все ваши проделки вместе взятые... Ладно, пока сюда валом не повалили люди, нужно отправить вас в участок. Здесь есть черный ход?
Управляющий провел их через свой кабинет на задний двор банка и указал на небольшую калитку в стене. Там их ждало еще двое полицейских.
Четырнадцатого июля, ранним утром, Арнольд Лонг выехал из Лондона. Под лучами ясного утреннего солнца веселящими душу голубыми и желтыми пятнами мелькали мимо сады пригородных вилл. На пустых в то время полевых дорогах лишь изредка встречались крестьянские возы.
Миновав небольшой городок уже совсем невдалеке от цели своего путешествия, Лонг вдруг заметил сидевшего на камне у самой обочины человека. Лицо парня показалось ему знакомым, и Спорщик, резко затормозив, дал задний ход.
Сидевший на камне медленно повернул голову и совершенно равнодушно посмотрел на изумленного сыщика.
— Привет, Гарри, — сказал Лонг, останавливаясь. — Решили сельским жителем заделаться?
Улан Гарри, не удостоив Спорщика взглядом, вынул изо рта окурок сигары и, внимательно освидетельствовав его, отшвырнул далеко в сторону.
— А вот это никого не касается, — буркнул он. — У каждого человека может быть дело там, где ему захочется...
Не думал Арнольд, что ему придется улыбаться в это утро, но все же невольная улыбка тронула его губы.
— Ладно, не сердитесь, Гарри... Однако, держу пари, что сегодня вы не под кустом спали, а если и ходили, то не очень далеко.
— Вот это вам опять же без разницы, — с достоинством отозвался Гарри и всем своим видом дал понять, что разговор окончен.
Арнольд усмехнулся и тронул машину с места.Через несколько минут он остановился перед массивными воротами Хелмсфордскои тюрьмы; на городских часах как раз пробило семь. На его звонок в крошечном окошке появился глаз надзирателя и долго рассматривал Спорщика, как будто стараясь запомнить на всю жизнь. Потом со скрежетом отворилась железная калитка.
Начальник тюрьмы принял Лонга в небольшом кабинете, Где уже находились кроме него помощник судьи и другие служащие, выполнявшие столь специфические обязанности.
— У него теперь духовник, — сообщил Лонгу начальник. — Если хотите, то можете пройти туда сейчас, а я просто не выношу подобных сцен.
Арнольд покачал головой и вздохнул.
— Я, по правде говоря, тоже... Всю дорогу из Лондона я надеялся, что он изменит свое желание.
— Нет, — скорбно отозвался директор. — Вчера он три раза напоминал мне об этом. Я уже сказал ему, что телеграфировал в министерство и по телеграфу получил подтверждение, что вы сегодня приедете.
Они вышли из кабинета начальника и довольно долго двигались по полутемному коридору, кончавшемуся тяжелой железной дверью. Начальник тюрьмы отворил ее, и они оказались в высоком, похожем на гигантский колодец помещении. Сюда с разных сторон выходило несколько дверей. Одна из них'была распахнута настежь, и рядом с ней стоял надзиратель. Неугомонный солнечный луч рисовал на шершавом бетонном полу узоры оконной решетки.
— Подождите, — попросил начальник и вошел в камеру-
Через несколько минут он поманил Лонга, который судорожно сглотнул и с бьющимся сердцем переступил порог.
Шелтон в одной рубашке, скрестив руки на груди, сидел на койке, застеленной грубым тюремным одеялом. Его бледное бескровное лицо заросло густой щетиной, и Лонг теперь навряд ли узнал бы его с первого взгляда.
- Садитесь, Лонг, — медленно проговорил смертник и посмотрел на инспектора ничего не выражающим взглядом. — Берите стул.
Но Спорщик не сел, он стоял и ждал, сам не зная чего.
— Захотел вот в последний раз посмотреть на вас, прежде чем отправлюсь далеко-далеко. — Шелтон вынул изо рта папиросу и пустил под потолок аккуратное кольцо дыма. Долго смотрел, как оно расплывалось, теряя форму в воздухе. — ...В своей жизни я прикончил четверых и никогда в этом не раскаивался, — продолжал он задумчиво, говоря словно сам с собой. — Первым был банковский сыщик в Кейптауне, второй — управляющий банка из Болебсо... Того я убил, можно сказать, случайно. Не хотел, но сглупил и, должно быть, чересчур. Пот.ом — дело в Селби... И надо ж ему было следить за мной до самого дома... Могилу его можно найти у двух больших тополей возле Венхамского монастыря.
Арнольд молча ждал.
— Четвертый... — Шелтон снова выпустил изящное колечко дыма и некоторое время любовался им. — Об этом я даже не хочу говорить. Это было особенно неприятное дело...
С неопределенной улыбкой он смотрел на стоящего возле него серьезного Лонга.
— ...И теперь, по-вашему, я должен за это поплатиться?.. Ошибаетесь! Вы, конечно, можете накинуть мне на шею ваш галстук из пеньки, но запомните, что этим дело не кончится. Я достану вас даже из могилы! Всех, кто виновен в моей смерти, достану. Запомните! Никто не уйдет!.. Никто.
Заметив тревогу, мелькнувшую в глазах детектива, Шелтон тихо рассмеялся.
— Не думайте, что я схожу с ума. Есть на свете, друг мой, вещи, о которых и не подозревает вся ваша натурфилософия... Одна из таких вещей — рука повешенного.
Взгляд его на минуту неподвижно уставился на плиты пола, лицо стало угрюмым, и на лбу обозначилось множество морщин. Потом Шелтон будто опомнился и, взглянув на Лонга, усмехнулся.
— Вот и все, мистер Лонг. Теперь можете забыть обо мне, но не удивляйтесь, когда рука висельника, в конце концов, дотянется до вас...
Лонг молча вышел из камеры следом за бледным, отиравшим обильный пот начальником тюрьмы.
— Что вы обо всем этом думаете? — спросил тот Лонга неуверенным тоном.
— Думаю, что все это — пустая болтовня. Готов даже держать пари, — усмехнулся Арнольд и решительно направился к выходу.
Уже миновав Хелмсфорд, он услышал гулко разносившиеся в воздухе удары тюремного колокола. Лонг притормозил и, сняв шляпу, стал считать. Раз, два, три... семь, восемь. Последний звон истаял в воздухе. Именно в этот момент душа Клея Шелтона должна была переступить порог вечности.
— Прими, Господи... — прошептал Лонг. — И помилуй... — Потом он о чем-то вспомнил и усмехнулся. — Рука висельника! Надо же выдумать такой вздор...
В тот же миг что-то со звоном ударило рядом, и на дорогу посыпались осколки стекла. Лонг машинально пригнулся. Вторая пуля визгнула над его головой и сорвала шляпу. Третья следом за ней просвистела у самого лица.
Лонг выбрался из машины и, прячась за ней, стал осматривать окрестности, пытаясь определить, откуда стреляли. Ярдах в двухстах от дороги виднелась небольшая заросль кустов, над которой таяло светлое облачко дыма. Когда Лонг кинулся туда через поле, грянул четвертый выстрел. Не разбирая дороги и петляя как заяц, Спорщик несся громадными прыжками вперед и вдруг остановился как вкопанный. Прямо перед ним из густой травы под кустом торчала большая белая рука. Скрюченные пальцы ее словно еще судорожно ловили воздух...
Подойдя ближе, Лонг увидел лежащего на спине человека с угрожающе поднятой к небу рукой. Другая рука мертвеца вцепилась в винтовку, валявшуюся рядом.
Улан Гарри!.. Арнольд не мог оторвать взгляда от пепельно-серого лица убитого и едва верил своим глазам. Однако нужно было что-то делать. Пригибаясь и часто оглядываясь по сторонам, Спорщик быстро осмотрел место вокруг убитого. Ничего необыкновенного он, конечно, не нашел, да, откровенно говоря, и не ожидал найти. Улана кто-то застрелил с близкого расстояния, подкравшись к нему незаметно. А сам Гарри в это время был занят стрельбой в Лонга. Арнольд прикоснулся к стволу винтовки. Он был
еще теплый.Но кто стрелял в Гарри и куда после этого скрылся?Спорщик поднялся на насыпь, которая поднималась в нескольких шагах за кустами. По другую сторону насыпи глубоко внизу вилась проселочная дорога, на ней не было видно ни души. Спорщик раздосадованно вздохнул и сдвинул шляпу на затылок. И тут до него донесся отдаленный
стрекот мотоцикла. Лонг обернулся и увидел, как по дороге, к тому месту, где он оставил автомобиль, на огромной скорости несется мотоциклист в блестящем кожаном шлеме. Спорщик бросился с насыпи вниз, крича и размахивая руками, мотоциклист, казалось, заметил его и притормозил как раз у того места, где стояла машина Спорщика, но через секунду опять дал полный газ и скрылся за деревьями, окаймлявшими дорогу.
Инспектор в отчаяньи махнул рукой и оглянулся на то место, где лежал труп Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15