На жёстких щетинках грив оседали капельки влаги.
Ц Дядя Ингомер, тебя что-то тревожит? Ц спросил наконец Каттай (возчик б
ыл из свободных, но разрешал называть себя просто по имени, потому что Кат
тай ему нравился). Ц Ты тоже боишься, что снег ляжет раньше обычного? «Есл
и другие кажутся невесёлыми, постарайся разузнать о причине, Ц говорил
а мать. Ц Может статься, истина не столь ужасна, как представляют иные. А е
сли она и вправду страшна, ты хоть будешь знать, чего следует опасаться…»

Ц Снег!.. Ц буркнул возница, Ц Ты когда-нибудь бывал в горах, паренёк?
Ц Нет, Ц сознался Каттай.
Ц Здесь, на равнине, снег выпадает только затем, чтобы без следа растаять
под солнцем, когда приходит весна. В горах же зима стоит круглый год, лишь
становится то крепче, то мягче. Там снег пополняет тела ледяных великано
в. Эти великаны коварны и охочи до жестоких забав…
Каттай, правду молвить, лёд-то видел только по праздникам Зимнего Солнце
ворота, когда на базарной площади от щедрот шулхада народу раздавали «сл
адкую радость» Ц битые круги подслащённого замороженного молока. Гото
вили его, говорят, где-то далеко, в горах нардарского пограничья, а ко двор
у доставляли на быстрых лодках, несомых течением полноводной Гарнаты. Др
узья отца, могучие каменотёсы, дружным клином шли в давку и щедро делилис
ь удивительным лакомством. Поэтому всё связанное со льдом и морозом было
для Каттая окрашено сладостью. И даже теперь, когда он попробовал вообра
зить ледяных пеликанов, они представились ему изваянными из молочно-бел
ых искрящихся глыб, пахнущих праздником.
Ц Если хочешь побольше узнать о снеге и холоде, спроси у нас, островных с
егванов! Ц продолжал Ингомер. Ц Мы-то всё знаем об этом проклятии мира. М
ы живём на севере, и у нас, чтобы встретить ледяных великанов, не нужно под
ниматься за облака. Это оттого, что наши острова расположены совсем рядо
м с Краем земли, там, где на неё опирается небо. Небо над Островами Ц как на
клонная крыша, видишь?.. Ц Сегван сложил две ладони, чтобы Каттаю было пон
ятней. Ц Облака застревают под ней, и из них всё время сыплется снег…
Ц И умножаются великаны, Ц тихо проговорил Каттай.
Ц Вот именно, умножаются. И ещё распухают, точно обжора, который заедает
пиво блинами. Этот обжора скоро перестаёт влезать в своё прежнее платье,
так?
Ц Так. Ц Каттай вспомнил супругу прежнего господина, вечно примерявшу
ю свой девичий поясок: подобных поясков ей теперь понадобилось бы штуки
четыре.
Ц Ну а великан, разрастаясь, может заполнить собою весь остров, и под его
тяжестью остров начинает тонуть в море, как болотная кочка, на которую на
ступили ногой. Говорят, прежде Падения Тьмы наши края были благодатны и и
зобильны. У нас выращивали пшеницу, и я сам однажды нашёл в земле бивни сло
на… совсем такого, как водятся в Мономатане, только мохнатого. А теперь по
ловину островов поглотил лёд, а на остальных растёт только ячмень, да и то
го не всякий год наскребают даже на пиво!
Каттай задумался о том, почему Ингомер не сказал «даже на хлеб». У него-то
дома выразились бы именно так. Ну, может, добавили бы: «…и виноград уродилс
я годным лишь на изюм"…
Ц Остров, где я вырос, называется островом Розовой Чайки. Я видел его на к
артах, которые каждое утро рассматривает хозяин, но сомневаюсь, чтобы ег
о ещё можно было найти, путешествуя на корабле. Хотя это был не маленький о
стров… Наш двор стоял в вершине залива, где к морю выходила хорошая пахот
ная долина. Когда мой дед был молодым, там рос лес. Потом сосны перестали п
риносить шишки, а корни у них загнили, поскольку земля больше не хотела от
таивать летом. Когда родился мой отец, мёртвый лес уже перевели на дрова, а
в долину высунул пятки ледяной великан. Когда родился я, ледяная стена бы
ла в одном поприще от забора, огороды превратились в болото, а деревья выр
астали крохотными, ещё меньше, чем здесь. Когда мне было столько зим, сколь
ко тебе, мой род решил последовать за другими, покинувшими острова, и уеха
ть на кораблях за море, в счастливый край, который ваши племена поделили н
а страны, а у нас его называют попросту Берегом. Уходить решили весной. За
зиму великан проломил пятками тын и приблизился к самому дому. А потом но
чи стали короткими, но морозы не прекращались. И морской лёд оставался по-
прежнему прочным. Тогда мы поняли, что лето не наступит совсем. Когда вели
кан начал разрушать дом, мы вытащили ил сараев корабли и поволокли их чер
ез ледяные поля на катках, надеясь добраться до чистой воды. Это был страш
ный путь, паренёк…
Ц Я понимаю, Ц проговорил Каттай ещё тише прежнего.
Ц Ты? Что ты можешь понимать! Ц возмутился сегван. Ц У вас здесь только
поливай Ц подсолнечная лузга прорастёт!..
«Если услышишь речи спесивца Ц лучше смолчи, Ц говорила мать. Ц Но ког
да доведётся беседовать с человеком понимающим и разумным, не бойся объя
снить ему его заблуждение. Если, конечно, он не слишком важный вельможа…»

Ингомер был Каттаю не ровня, но уж точно не из родовитых господ, и мальчик
отважился пояснить:
Ц Когда прежний шулхад насытился днями, он велел приготовить себе Посм
ертное Тело. Ты, может быть, видел их в Саду Лан, что разбит к востоку от горо
да…
Ингомер, пребывавший мыслями на далёком острове Розовой Чайки, не сразу
сообразил, о чём толкует мальчишка:
Ц Какой-какой ещё сад?..
Ц В нашем городе иные зарабатывают деньги, показывая его приезжим. Если
ты не был там, то побывай, когда возвратишься. Там много цветов и деревьев
и высятся Посмертные Тела, в которые помещают земные останки шулхадов. М
астера вытёсывают их из красивого и прочного гранита, который ломают в д
есяти днях пути от столицы. Изваяние должно соответствовать величию и мо
щи правителя, чтобы после его смерти от народа не отвернулась удача. Ника
кая повозка не может выдержать каменного веса, и множество рабов везёт П
осмертное Тело, как вы везли корабли, Ц на катках. Туда проложена дорога,
но каждый раз что-то случается, и один или два раба гибнут. У нас говорят, эт
о хорошо: они добавляют свою кровь к мощи шулхада… Ц Каттай вздохнул и ос
енил себя знаком Ущербной Луны: Ц В прошлый раз там погиб мой отец… да воз
несёт его душу Лан Лама на Праведные Небеса.
Ингомер помолчал, подумал и ответил:
Ц Значит, ты вправду способен уразуметь, о чём я говорю. Ц Но сразу ревни
во хлопнул себя по колену: Ц Только нам пришлось хуже! У нас под ногам был
лёд, а поверх льда Ц глубокий снег. Иногда плотный, а иногда Ц как рыхлый
песок. И ещё торосы, которые приходилось либо обходить, либо прорубать. Сн
ачала мы тащили пять кораблей, потом оставили два Ц только чтобы всем по
меститься. Самую большую «белуху»… и боевую «косатку», ибо тому, кто брос
ит «косатку», незачем называться сегваном. Вот так мы шли, паренёк… Туман
казался серым коконом, окутавшим караван. Он нехотя расступался, открыва
я дорожные колеи, и вихрился по сторонам повозки, желая снова сомкнуться.
Скрипели деревянные колёса, глухо топали копытами неторопливые кони, из
редка звякала позади цепь и слышалась ругань ссорившихся рабов… Ссоры, в
прочем, не затягивались и в драку не перерастали Ц Харгелл был начеку. И д
вумя короткими палками управлялся не менее ловко, чем одной длинной.
Ц У тебя погиб отец, а у меня Ц старший брат, Ц всё ещё ворчливо проговор
ил Ингомер. Ц Многие не дошли до чистой воды и не увидели Берега, и он в том
числе. Он был сильным и красивым парнем и, знаешь, из тех, кто, если несут де
рево, хватается не за верхушку, а за комель… Ну да ты понял, о чём я говорю.
Каттай кивнул.
Ц Вот он и надорвался однажды. А у него был охотничий пёс… Настоящая сегв
анская лайка, островная, их, сколько я знаю, пробуют разводить и на Берегу,
но там им не житьё: одно-два поколения, а потом паршивеют и вымирают… У нас
собакам редко дают имена, только самым лучшим, так вот, немного было равны
х этому псу. Его звали Быстрый. Когда мой брат не смог больше идти, я впряг Б
ыстрого в саночки, и он два дня вёз брата по снегу, а на третий день мой брат
умер. В том походе мы не давали умершим погребального костра, потому что н
икто не знал, сколько ещё осталось идти и сколько потребуется дров. Вот и б
рата мы похоронили просто во льду.
Тут Ингомер угрюмо замолчал и долго не произносил ни слова, и Каттай не ре
шался спросить его, к чему он затеял этот рассказ.
Ц Мы завалили тело и двинулись дальше, Ц наконец сказал Ингомер. Ц Но Б
ыстрый с нами не пошёл. Я хотел увести его, но он меня не послушал. Кое-кто г
оворил, будто он, тоже надорвался, пока тащил санки, но я-то знал, что это бы
ло не так. Он лежал на могиле и смотрел нам вслед, а потом завыл. Мы шли медле
нно, потому что приходилось копать и утаптывать снег для корабельных кат
ков. Мы долго-долго слышали его вой…
Ингомер вновь замолчал, хмуря брови и мрачнея всё больше,
Ц А чего ради я тебе всё это рассказываю, Ц проворчал он затем. Ц Нынче
ночью я видел во сне брата и с ним Быстрого. Была метель, и Быстрый бежал в у
пряжке, а брат сидел на саночках и махал мне рукой… Ц Ингомер несколько р
аз согнул и разогнул корявые пальцы, что-то подсчитывая: Ц Сегодня четвё
ртый день седмицы, день нашего громовержца Туннворна, и, во имя Его трёхгр
анного кремня, сон должен быть вещим!.. И зачем только я нанялся в эту поезд
ку?..
Он помолчал ещё, потом переложил кнут из руки в руку и мотнул кудлатой сед
еющей головой:
Ц А всё из-за того, что тот парнишка-венн в клетке, Хёгг его задери, вчера в
ыл ну точно как Быстрый. Аж мурашки по спине поползли! Я-то думал Ц ни с чьи
м его голос не перепутаю!..

В середине дня туман наконец разошёлся, а вечер задался тихим и солнечны
м. Самоцветные горы, приблизившись, уже не казались в темнеющем небе мазк
ами пепельной кисти. Они громоздились вещественно и тяжеловесно, заполн
яя и стискивая горизонт, и надо всем господствовали три высоченных зубца
Ц Большой, Южный и Средний. В лучах заходящего солнца они были невероятн
о красивы. Вершины горели холодным алым огнём, ниже этот пламень станови
лся малиновым и постепенно остывал до глубокого пурпурного, чтобы затем
перейти в непроглядную черноту, кутавшую предгорья. Рабы, перешёптываяс
ь, смотрели на это завораживающее диво. Ни у кого не было охоты скорее позн
акомиться с ним вблизи. Ксоо Тарким и Харгелл знали, что с этого времени сл
едует ждать отчаянных попыток побега, и Харгелл велел младшим надсмотрщ
икам держать ухо востро.
Он как раз делил их на стражи, когда Каттай, призванный Таркимом, подбежал
к хозяйскому костру.
Ц Мой милостивый господин звал своего ничтожного..?
Ц Да, звал. Послушай-ка внимательно, мальчик. В котором кулаке у меня каме
шек?
Это было совсем просто. Каттай никогда не ошибался, когда мама подзывала
его: «Ну-ка, в какой руке у меня печенье, сынок?..»
Он ответил:
Ц В левом кулаке, господин. Только, с твоего позволения, не камешек, а моне
тка. Серебряная…
Ц Маленький паршивец видел, как ты её прятал, Ц недоверчиво заявил Тарк
иму Харгелл.
Но торговец рабами лишь покачал головой.
Ц Теперь отвернись, Каттай. А ты, Харгелл, сам проследи, чтобы он не подгля
дывал.
Нарлак ничего не делал наполовину. Он встал перед Каттаем и втиснул его л
ицо себе в живот, в полу заскорузлой кожаной куртки, с густо пропахшей пыл
ью, дымом и потом. Каттай едва мог вздохнуть, а уж о том, чтобы подсматриват
ь, и речи не шло. Когда Харгелл наконец его выпустил, перед Таркимом лежал
большой пёстрый платок, расстеленный на траве.
Ц Под ним кое-что спрятано, Ц сказал торговец Каттаю. Ц Укажи мне, где э
то лежит и что это такое. Не прикасаясь к платку! И снова Каттай ответил бе
з запинки, ни на мгновение не задумавшись:
Ц Там ничего нет, господин мой. Если только тебе не было угодно укрыть до
хлого жука, лежащего вот тут, и норку, вырытую земляным червём, Ц вон там…

Тарким переглянулся с Харгеллом; мальчику показалось, будто на лице госп
одина промелькнуло радостно-тревожное выражение. Ни дать ни взять Тарки
м обнаружил нечто столь редкостное и удачное, что сам себе боялся повери
ть. Каттай даже подумал: неужто Лунное Небо наделило хозяина свойством в
сё время что-то забывать и терять и он радуется невольнику, умеющему найт
и любую пропажу?.. Было бы воистину хорошо, если бы «под это дело» (как выраж
ался дядя Ингомер) милостивый господин Тарким решил оставить его при себ
е… Каттай подумал и всё-таки решил, что на растеряху его нынешний хозяин н
исколько не был похож. Наоборот: всякая вещь у него занимала своё, раз и на
всегда определённое место. Такой нигде не позабудет не то что кошелёк с д
еньгами или родительский амулет Ц даже щепочку, которой чистил в зубах…

Ц Проведи его кругом лагеря, Ц велел торговец Харгеллу, Ц и вернись. Бе
лир! Быстро сюда!.. Да лопату с собой захвати…
«Значит, Ц идя рядом с надсмотрщиком, гадал про себя Каттай, Ц господин
хочет, чтобы я делал для него что-то иное. Но что?..»
Ему представилась палатка, поставленная на рыночной площади. Люди платя
т по денежке и входят туда, а он, Каттай, угадывает, у кого в кулаке лежит поз
олоченный орешек. Это была бы хорошая и сытая жизнь…
Когда они с Харгеллом вернулись к костру, возле ковра, на котором возлежа
л Ксоо Тарким, возвышалась кучка песка. Упыхавшийся Белир сидел в сторон
ке на корточках, рядом стояла воткнутая лопата. Видно было, как тщательно
он гладил ею песок, делая кучу со всех сторон одинаковой.
Каттай подошёл, и Тарким нетерпеливо обратился к нему:
Ц Можешь мне рассказать, что зарыто в песке?
Он очень волновался. Каттай понял: его ответ был важен для господина. Маль
чик невольно напрягся, и за лобной костью стало сгущаться тёмное облачко
боли. Такого с ним ещё не бывало. Он зажмурился и протянул ладони вперёд.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6