С какой готовностью мы приняли
подброшенную нам иллюзию бессмертия! С какой легкостью мы
поверили в навязанных нам новых богов! С каким усердием мы
уничтожаем себе подобных только для того, чтобы поднять цену
собственной жизни!
- Значит, мы обречены?
- Да, мы обречены, пока мы в рабстве у сил зла, пока
позволяем им управлять собой, пока не избавимся от своего
страха перед ними.
- Зло - на каждом шагу, это очевидно, но... существует
ли на самом деле Зеемля, эта цивилизация зла? - усомнился я.
- На самом деле - нет, - ответил Игор. - Речь идет о
другой реальности, которой нет "на самом деле". Вмешательство в
нашу жизнь Зеемли можно рассматривать только как гипотезу, но
без этой гипотезы невозможно многого объяснить. Когда
теоретически выведенная формула не дает на практике правильного
результата, вводят специальный коэффициент, некую константу, за
которой реально ничего не стоит, но которая корректирует итог.
Так и здесь: зачем Главному, с точки зрения здравого смысла,
уничтожать меня? Твой начальник далеко не дурак, судя по тому,
как ловко он расставляет ловушки. Он направляет свой ум на то,
чтобы заставить меня навсегда замолчать, зная при этом из моего
же доклада, что к концу года "вечные" станут умирать
миллионами, правду невозможно будет умолчать и обман с
вечностью неминуемо раскроется. Если не темные силы, то что
движет людьми, которые, зная истину, действуют исходя из
иллюзий?
- У Главного и ему подобных это называется "железными
принципами". Хоть истина им друг, но принципы дороже, -
пояснил я. - Твоя гипотеза многое объясняет, если исходить из
того, что люди рождаются ангелами, но она меня не устраивает.
Она оправдывает человеческую тупость и подлость. Мол, мы тут ни
при чем, нас бес попутал - и давай все на чертей валить...
- Ну ты, брат, загнул! - рассмеялся Игор. -
Потусторонние черти - это как наши первобытные люди. У
современных зеемлян вместо рогов усики антенн, я думаю.
- Мне наплевать, рога или усики: возьму за хвост,
раскручу и об стенку - хрясь! Чтоб разом все дерьмо вышибить!
- разошелся я.
- Эх, Вальт! Говорил-говорил я тебе про отрицательные
эмоции, - вздохнул Игор. - Отвези меня лучше домой, а то
совсем уже поздно, третий час ночи.
"Двадцать четыре часа истекло, - неожиданно стукнуло мне
в голову, когда мы садились в машину. - Ну и черт с ними!"
Мы подъехали к дому Игора. Он стал со мной прощаться, но я
решительно заявил, что останусь ночевать у него.
- Нам нужно обязательно держаться сейчас вместе, -
сказал я.
- Да, ты прав, - согласился он. - По крайней мере, пока
мы не отправим в безопасное место Лину. Какие у тебя идеи на
этот счет?
- Ты ведь врач - скажи, что ей нужна срочная операция и
отправь ее на вертолете в ближайший крупный город, а оттуда она
доберется до Каальтенграда. Моя сестра Веда о ней позаботится.
- С вертолетом придется подождать до утра.
- Почему?
- Чтобы не привлекать внимания. Ночью обычно никто не
летает.
- Тоже верно. Но заказать вертолет нужно сейчас, часов на
восемь утра. Позвони по моему спутниковому аппарату: он
работает на секретном канале связи, если и перехватят разговор,
то не сразу расшифруют.
Я дал Игору телефон, он позвонил с улицы на вертодром и
"забил борт", как он выразился.
- Длинный был день, однако, - заметил я, когда мы
заходили в дом.
- Главное, что нам его не укоротили, - отозвался Игор.
- Я постелю тебе на диване.
- Ты что, спятил? - возмутился я. - Какая постель, я на
посту! Дай только подушку, чтобы было куда пистолет засунуть.
Я плюхнулся в одежде на кожаный диван, со скрипом
растянулся и тут же задремал. Мне снились сумбурные, бессвязные
сны... Примерно через час я проснулся от сырого холода и открыл
глаза - передо мной ходил пластами густой туман. Туман... в
комнате?! Я повернулся на спину и увидел, что потолок над
головой раскрыт огромными выгнутыми лепестками, в просвете
между которыми бурно клубятся белые мутные пары, изредка
озаряемые зелеными, желтыми и красными точечными вспышками. Это
очень походило на продолжение бессвязного липкого кошмара... И
все же было во всей той картине нечто очень реальное - запах
паленой шерсти и серы. Таких запахов не бывает во сне! И еще
стоял низкий электрический гул, как от высоковольтных проводов.
Дребезжащий гул и потрескивание...
.......................................................................................................
Неожиданно для себя я заметил, что уже минут пять лежу на
спине без движения, присматриваясь к огонькам в тумане и
принюхиваясь к тошнотворным запахам. Почему я не могу оторвать
тело от дивана, черт побери?! Я пошевелил ногами - они
двигались с трудом, будто на них лежало что-то тяжелое. Надо
было приказать им дернуться, но я забыл, как это делается!
Спокойно, только без паники... Я сконцентрировался на своих
ступнях - они конвульсивно подпрыгнули, и в тот же момент с
них скатилось на пол что-то грузное, глухо стукнув о паркет.
Мелькнула черная тень... По моему телу быстрой холодной волной
от волос на голове к ногтям ног пробежал игольчатый страх: он
привел меня в чувство, оживил все мои члены - я выхватил
из-под подушки пистолет, резко вскочил и выстрелил вслед
убегающей тени. Раздался короткий резкий визг и кто-то глубоко
и шумно вздохнул над самым моим ухом. На всякий случай, скорее
для храбрости, я пальнул вверх и побежал в спальню.
Я еще не видел, что произошло, но уже чувствовал, что с
Игором случилось что-то непоправимое. Лины в спальне не было
видно, а Игор висел в широком луче белого света над кроватью.
Луч был странным - блеклым и ярким одновременно - и Игор
медленно поднимался в нем. Лицо его было как всегда спокойно,
глаза закрыты. Не оставляя себе времени на раздумья, я бросил
свое тело в конус луча - в зрачки мне хлынул немыслимо-яркий
свет, но он не ослепил меня, а как бы плотно окутал со всех
сторон. Я почувствовал, что меня тянет вверх, будто магнитом.
Каждая клетка моего организма тянулась ввысь. Руки сами собой
поднялись и вытянулись над головой, и даже волосы встали на
макушке, как наэлектризованные. "Я здесь, Игор!" - прокричав
эту фразу, я сам удивился своему голосу: он звучал очень
комично, потому что стал высоким и отрывистым, как в
мультфильме...
Внезапно и резко меня поглотила холодная тьма и будто
кто-то дернул за ноги - я стремительно полетел вниз! Пролетев
метра четыре, я грохнулся на покатую крышу, перевернулся
несколько раз через голову, десятую долю секунды повисел в
воздухе и камнем ухнул о землю... Тут же перехватило дыхание: я
отбил себе с левой стороны ребра. Медленно, очень осторожно я
пошевелил руками и ногами - тело ломило от сильных ушибов, но
серьезных повреждений, кажется, не было, за исключением
вывихнутой ноги. Я заставил себя сесть и, стиснув от боли зубы,
вправил ногу. Когда перед глазами прошли красные круги, я
осмотрелся: я сидел на заиндевелой земле, возле дома Игора,
крыша была на месте и в обычном состоянии, вокруг - полная
тишина, только в некоторых окнах соседних домов горел свет, за
занавесками маячили неясные тени. "Они услышали выстрелы и
вызывают полицию... Надо спешить!" - ударило мне в голову.
Поднявшись на ноги, я кое-как на одной ноге допрыгал до
входной двери - она была заперта. Я позвонил - никто не
открывал. Тогда я стал что есть силы стучать в дверь с криком:
"Лина, открой, это я!" Через минуту, когда я сбил в кровь
кулаки, дверь отворилась и на пороге появилась Лина в туго
запахнутом халате. Она была бледна и тряслась от страха, волосы
широкой копной расходились во все стороны.
- Где Игор? - спросила она.
- Его нет, - ответил я.
- Как? Как нет? - не поверила она. - Что с ним стало?
- Не знаю... Его выкрали... Помоги мне подняться - я
тебе скажу, что делать.
- У тебя сломана нога? - спросила она с испугом.
- Нет, пустяки. Просто ушиб.
Когда мы поднялись, я отдал Лине распоряжения: немедленно
переодеться, собрать в сумку минимум необходимых вещей, взять
мою машину и ехать на вертолетную станцию, там сказать, что
нужно срочно вылетать в ближайший крупный город на удаление
аппендикса. Из больницы - бежать при первой возможности и
добираться поездом до Каальтенграда. Я дал Лине адрес сестры и
выгреб из бумажника сколько было денег.
- А ты? - спросила она.
- Я должен остаться, чтобы отвлечь на себя внимание. Не
волнуйся, мне все равно ничего не будет. Я чист перед законом,
- успокоил я ее, а про себя подумал: "Хорошо, если бы так!" -
Да, вот еще что... Принеси с кухни нож поострее.
Лина принесла широкий мясницкий тесак - я встал перед
зеркалом, поднес его к голове и...
Эпилог
Итак, моя книга закончилась на том, что я разрезал ножом
шишку на голове, вынул из нее записыватель мыслей и отдал его
Лине с просьбой передать моему издателю. Она перевязала мне
голову и мы обнялись на прощание...
Через пять минут после ее отъезда в конце улицы
послышалась полицейская сирена. Я к тому времени успел
забаррикадировать входную дверь тяжелыми шкафами. Фургон с
мигалкой подкатил к дому - я выпалил в него для острастки.
Полиция тут же скрылась из зоны обстрела, чтобы вызвать
подкрепление. Не прошло и полчаса, как дом был оцеплен, на
крышах соседних домов залегли снайперы. Зазвонил телефон: мне
предлагали сдаться без сопротивления. В ответ я заявил, что
держу в заложниках доктора Бойда с его домработницей, и
потребовал в обмен на их освобождение танк с полными баками
горючего и десять миллионов наличными. Полиция клюнула на мою
удочку и вступила в длинные и нудные торги: мне предлагали
вместо танка вездеход или вертолет, а вместо десяти миллионов
- два, три, четыре... и так далее, вплоть до семи. Я
соглашался по одним пунктам, но выдвигал новые требования по
другим.
Так я водил за нос полицию больше двух часов, успешно
затягивая время, но внезапно все переговоры были прекращены, и
я понял, что вмешалась контрразведка. Теперь надо было ждать
серьезных событий... И они очень скоро произошли: входная дверь
и шкафы с оглушительным грохотом разлетелись в щепки от взрыва,
по дому пополз едкий дым слезоточивого газа, и не успел я
надеть на лицо влажную тряпку вместо респиратора, на меня
набросились крепкие парни в противогазах.
В контрразведке меня уже допрашивал не прежний истеричный
юноша с полуопущенными веками, а серьезный, жесткий и цепкий
следователь. Он сразу заявил, что мне сохранят жизнь, если я
укажу местонахождение Игора Бойда или его тела. У следствия
была единственная версия, но очень убедительная для прокурора:
инспектор Вальт Стип похитил доктора Бойда при помощи
домработницы доктора и неизвестного третьего лица.
Сначала я не мог понять, зачем им понадобилось приплести
это третье лицо, но вскоре из вопросов, которые мне задавали, я
понял, что без него следствию никак не обойтись: иначе
невозможно объяснить, куда делся Игор, ведь пилот вертолета
показал, что с Линой его не было. И действительно... ведь было
"третье неизвестное", было! Я сам вдыхал его смрадные пары,
стрелял в его пронырливую тень и поднимался в плотном луче его
света... Но я ничего не сказал про это следователю даже под
пытками.
Меня пытали электрическим током дважды в день, утром и
вечером. У них это называлось "шоковой терапией". Молчать было
невозможно, а говорить правду - глупо, поэтому я рассказывал
своим палачам заведомо сказочные истории про горных партизан,
прячущих в пещерах ядерные боеголовки, про инопланетян,
подрабатывающих на фабриках смерти кочегарами, про тайную
подводную цивилизацию, засылающую в тыл врага диверсантов под
видом золотых рыбок, и прочии бредовые фантазии, вспыхивавшие в
моей голове с каждым новым разрядом тока.
Через неделю под Каальтенградом выследили и арестовали в
одном из пригородных мотелей Лину. Насколько я понял, она
встретилась с моей сестрой Ведой, но отказалась от ее помощи,
чтобы Веду не обвинили в пособничестве. Разумеется, я пытался
доказать следователю, что Лина оказалась случайно замешанной во
всю эту историю, но такая версия не вписывалась в "воссозданную
следствием картину преступления".
Я потерял счет дням и не могу сказать, через какое время
состоялся суд. Думаю, что через несколько месяцев после моего
ареста. Суд был закрытым, без участия адвокатов. Меня обвинили
в похищении и убийстве доктора Бойда и как особо опасного
государственного преступника приговорили к высшей мере
наказания без права на апелляцию. Лину судили отдельно, но тем
же судом, и приговор был вынесен идентичный.
Апеллировать я не мог, но мне все же разрешили написать
письмо Главному инспектору. Я просил его "с учетом моих прошлых
заслуг" выполнить мою просьбу и сохранить жизнь Лине. Вскоре я
получил сухой официальный отказ. Тогда я написал еще одно
письмо, в котором просил казнить нас вместе. На этот раз
Главный обещал "оказать содействие" в выполнении моего
последнего желания.
В переписке с Главным прошло около месяца - мою казнь
отложили до ее окончания. Не буду описывать свои переживания в
ожидании смерти, потому что их не было. Я волновался лишь о
том, что Лину казнят раньше, чем я получу ответ на свою
просьбу. Голова моя стала светлой и ясной, я сделался
фаталистом и полностью покорился своей судьбе. Смешно сказать,
но я даже радовался жизни, потому что меня больше не пытали
током и разрешили читать газеты.
И вот в один прекрасный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22