В то время я уже был в грязной
Массандре, рядом с тем баром, в котором мы с вами познакомились. В
комнате, кроме дощатого стола и кровати с грязным солдатским одеялом,
ничего не было. Сам я был грязный и небритый. Последнюю неделю я был
хронически пьян, не давал себе ни минуты опомниться и как только
чувствовал, что трезвею, заряжался новой порцией крепкого вина. Я спал
пьяный, когда она пришла. Во сне мне снилась всякая тарабарщина, то
смешная, то страшная. Ворочаясь, упал на пол и от этого проснулся.
Первое, что я услышал, это был звонкий голос женщины.
- Ой-ля-ля-ля, - смеялась она. Я поднял осоловевшие глаза и в
сумраке комнаты различил темный силуэт изящной женщины, стоявшей у
окна. Я поднялся с пола и зажег свет. Красивая, стройная женщина с
величественным и надменным видом, сжав губы в беззвучном смехе,
спокойно смотрела на меня.
- Что ты от меня хочешь? - пьяно пролепетал я, направляясь к
кровати. Мне уже совсем не хотелось женщин. Я ждал только покоя. Я ждал
смерти. Женщина ничего не ответила и продолжала смотреть на меня. Лежа
в кровати, я продолжал разглядывать ее. Она была одета в тонкий
нейлоновый костюм, блестящего черного цвета, который покрывал ее с ног
до головы, точно воспроизводил все ее мельчайшие подробности тела. На
лобке, сквозь ткань пробивались рыжие волосики, соски грудей рельефной
формы выступали, топорща полупрозрачную ткань. Женщина казалась
выкрашенной в черный цвет.
- Не хочу, не надо... Пошла вон, - хрипел я, дрожа от холода и
преждевременного похмелья. Но женщина на мои слова не реагировала. Она
села на край кровати и, наклонившись ко мне, поцеловала меня в губы с
затяжкой, своей рукой она стала гладить мне живот. Едва, как бы
случайно, прикасаясь время от времени к моему безжизненному члену.
Каждое такое прикосновение трепетно и с наслаждением отзывалось у меня
где-то глубоко - глубоко в груди, у самого сердца, все больше и больше
возбуждая меня.
Оторвавшись от губ, женщина стала целовать мою грудь, щекоча
языком соски, потом опускаясь все ниже и ниже, дошла до живота. Она
стала целовать мои ноги, лизать их языком, поднимаясь все выше и выше.
Затем она просунула лицо между моими ногами, которые раздвинула, стала
лизать мою мошонку. Я уже столько раз был возбужден, что начал
чувствовать, как болезненно напрягся мой член, а она все мяла и лизала
мою мошонку.
Потом она молча повернула меня на живот и заставила встать на
колени. Устроившись сзади меня, женщина загнула мой член головкой к
себе и стала сосать его, издавая какие-то приятно возбужденные звуки.

- 61 -
Ее проворный язык успевал облизывать весь мой член, вылизывая его с
необыкновенным мастерством. Но вот ее язык проник в меня. Он был
твердым и горячим и я чувствовал, как он двигался в моей кишке, щекоча
мои нервы. Ее рука при этом манипулировала членом, доставляя мне и без
того огромное удовольствие. Я не мог долго терпеть такую неистовую
ласку и через минуту кончил, обливая семенем ее перчатки.
Обессиленный, я свалился на кровать и закрыл глаза. Я уже начал
засыпать, когда почувствовал тяжесть на своих ногах выше колен. Я
открыл глаза. Женщина совершенно голая сидела не мне, широко раздвинув
в стороны ноги.
- Пошла вон, - яростно закричал я. - Дай мне немного поспать.
Но женщина не обращала на мой крик внимание. Она взяла мой
поникший член и приставила его головку к клитору, стала дрочить себя,
стоная от удовольствия. Усталый и разбитый, я безучастно следил за
ней. Вскоре она кончила и, запрокинув голову, издала дикий крик
радости. Но через минуту с еще большей яростью принялась дрочить себя,
орудуя моим членом, словно тампоном. В течение часа она таким образом
кончила еще несколько раз. Подо мной стало мокро от слизи, вытекавшей
из ее влагалища. Потом ей удалось запихать мой член в себя, и она
тотчас же кончила, повалившись грудью на меня. Странно, но ее пышные
великолепные груди произвели на меня впечатление. Я возбудился. Мой
член выпрямился в ней во всю длину, и у нас началась пляска любви.
Нескончаемая нервная система давала моей очаровательной партнерше
наслаждение мною беспредельно. Она кончила еще раз.
Потом, не удовлетворясь обычным способом, она вынула член из
влагалища и направила в задний проход. Теперь она сидела на мне,
представив моему взору свою пещеру любви, блестевшую блеском слизи, с
нежными лепестками маленьких губ. Большой клитор заметно вздрагивал, и
она, усевшись на мне поудобнее, принялась дрочить его, то потирая, то
надавливая, как кнопку. Я потерял чувство времени. Сколько времени
продолжалось это безумие, не знаю. Скорее всего, я потерял сознание,
потому что совершенно не помню, как ушла от меня эта женщина. Я очнулся
часа в два дня, совершенно разбитым и трезвым. Денег у меня не было,
еды тоже. У меня не было сил подняться на ноги. С большим трудом я
сполз с кровати на пол и на четвереньках добрался до водопроводного
крана. Напившись воды, я почувствовал себя немного лучше. Я просидел
прямо на полу и, поднявшись на ноги пошел куда глаза глядят, чтобы
никогда больше сюда не возвращаться. Я решил покончить с жизнью. По
дороге мне встретилась шумная ватага моряков. Я оказался с ними в
кабаке у моего дома. Немного выпив, я возбудился. Но моряки скоро ушли,
а я остался один злой и полупьяный. В этот момент к столу подсели вы.
Вот и все... - сказал Рэм, вставая. - Я очень рад и благодарен вам за
то, что вы меня выслушали. У меня такое чувство, будто вы сняли с моих
плеч тяжелый груз, который не минуемо должен был раздавить меня.
Теперь я буду жить. А карты следует выбросить, чтобы никто больше не
страдал, как я.
- Нет, - закричал вдруг Дик. - Ни в коем случае не выбрасывайте
карт. Дайте их лучше мне.
- Я вам не дам, - сказал Рэм, отстраняя руку Дика. - Хватит того,
что они уже сделали. Зачем давать им возможность еще раз искушать
демона.
- Дайте ему эти карты. Пусть попробует счастье, - сказал я.
- Но я прошу, умоляю вас, - с идиотским упорством настаивал Дик.
Рэм пожал плечами.

- 62 -
- Вы настаиваете? - резко спросил Рэм Дика.
- Да, настаиваю.
- А вы не возражаете? - обратился он ко мне.
Я пожал плечами:
- Пусть пробует.
- Тогда давайте два доллара и карты ваши.
Дрожащими руками, торопливыми движениями Дик обшарил свои карманы,
ища деньги. На его лице отразился неподдельный ужас, когда он
обнаружил, что с ним не оказалось кошелька.
- В долг, - закричал он, - я принесу деньги через пять, через 10
минут. Вот мои часы в залог.
Не в силах видеть это, я дал Дику деньги.
- Это заем? - спросил Рэм.
- Как хотите, - ответил я.
Дик выжидательно уставился на Рэма, со страхом ожидая, что он
скажет, готовый в любую минуту бросить деньги, если они не годятся для
покупки карт, только на деньги принадлежащие ему, он может купить эти
карты.
- Значит, это заем, - догадался я.
- Да, заем. Я отдам тебе, Фред.
Дик взял коробку с картами и быстро всунул в карман своей куртки,
заторопился уходить. Попрощавшись с Рэмом и, дав ему еще 50 долларов,
мы вышли, Дик в восторге был вне себя и на все мои обращения к нему
отвечал каким-то невыразительным мычанием. Вскоре радист принес Дику
телеграмму. Его сестра сообщала, что мать попала под поезд, вызвала его
на похороны и дележ наследства. Утром следующего дня Дик уехал домой
из Лондона, больше я его не видел. С Рэмом мы расстались так же в
Лондоне.

Г Л А В А XII

Прошел год. Я стал плавать старшим помощником капитана на большом
комфортабельном пассажирском судне "Нора", Брантфут Неве компания.
Наше судно постоянно находилось на линии Бостон - Ливерпуль - Гамбург.
В одну из теплых ночей, летом, мы подходили к Гамбургу. В дали уже
мигали огни маяка и разгоралось электрическое зарево. Я только что
сдал вахту и не желая идти в душную каюту, остался на палубе.
Пассажиры еще спали убаюканные легкой зыбью, мерно покачивающей судно.
Такое тихое и задумчивое время я всегда вспоминал Дика. Где он, что с
ним. Ни на одно из писем я не получил ответа. Исчез человек. Меня
мучило какое-то тяжелое предчувствие.
- Какая великолепная погода и ночь! - Услышал я за спиной
искренние восхищение. Я обернулся. Мимо меня, держа под руку
очаровательную женщину, прогуливаясь, прошел очень знакомый мужчина. -
А ты не хотел идти со мной, - укоризненно сказала женщина.
- Скоро, наверное, уже Гамбург.
Они остановились недалеко от меня. И, облокотившись на леере,
стали смотреть вниз, на черную воду, стремительно бегущую вдоль борта.
Я силился вспомнить, где и когда я видел этого мужчину. Странно, что
мне он показался очень знакомым.
- Который час? - спросила женщина. Мужчина поднес руку.
- Я забыл часы в каюте, но 12 еще нет. Мы вышли без 12 минут.
Сейчас, - мужчина обратился ко мне. - Простите, вы не скажете, который
час? - он пристально посмотрел мне в лицо.

- 63 -
- 23 часа 55 минут, - сказал я и невольно улыбнулся. Я узнал лицо
мужчины. Это был Рэм, но не зная его фамилии, я не решился обратиться
к нему.
- Пойдем, уже пора, - женщина потянула Рэма за руку.
- Иди, Салли, я сейчас приду. - Когда женщина ушла, он подошел ко
мне. - Если я не ошибаюсь, мы с вами где-то встречались.
- Вы не ошиблись. Мы действительно встречались. Кабачок для
моряков... гостиница... карты...
- Дик, - перебил он меня. - Да, да, я вспомнил.
- Я вижу, ваши дела поправились.
- О, да. То страшное время я вспоминаю, как кошмарный сон. Мне
трудно поверить, что это было наяву. Я бесконечно благодарен вам за то,
что вы с таким вниманием и участием выслушали меня тогда. Вы спасли
мне жизнь, и я перед вами в большом долгу.
- Ну, что вы. Я сделал то, что мог бы любой порядочный человек на
моем месте.
- У вас есть свободное время? Пойдемте в мою каюту. Салли будет
очень рада познакомиться. Она все о вас знает.
- Я свободен до 6 утра.
- Ну, вот и чудесно. Пошли.
Салли, очевидно, не ожидала прихода посторонних и встретила нас в
черном пеньюаре, отороченном белоснежным мехом. И, хотя она предстала
передо мной почти голая, она вела себя так просто и непринужденно, что
я не мог испытать какое-либо неудобство и через несколько минут забыл,
что она почти голая. Через некоторое время, когда на столе появилась
бутылка дорогого французского вина, у нас начался такой задумчивый
разговор, что я почувствовал себя, как в кругу своих родственников.
- Вам, наверное, интересно знать, как сложилась моя дальнейшая
судьба после того, как вы с Диком распрощались со мной, - начал Рэм,
разливая коньяк в рюмки. Мы выпили. Мирно стучали машины парохода,
уютно мурлыкал приемник. Мы сидели в полутьме. Салина откинулась на
спинку дивана, и ее белоснежное тело светилось таинственным
треугольником через открытый пеньюар. Очаровательная женщина.
- Я прожил в Лондоне два дня, ничего не делал, и ни о чем не
думал. Я отдыхал от тяжести, которую так долго носил. На третий день
утром хозяйка гостиницы привела ко мне какого-то детектива с хитрыми
пронзительными глазками. Стоя у двери, тот долго и внимательно
рассматривал меня, качаясь с носка на каблук.
- Ну, что? - спросил он.
- Что, ну, - раздраженно ответил я.
Грешным делом я подумал, что вы с Диком подстроили какую-то шутку,
но еще не скоро разобрался, что вы к этому никакого отношения не
имеете. Детектив показал мне издалека мою фотографию алжирских времен,
победно улыбнулся и изрек:
- Вас выдает физиономия. Советую не сопротивляться.
Он кивнул кому-то за дверью, и в комнату вошли двое полицейских.
- Позвольте, - возмутился я, - что это за провокация?
- Берите его, - приказал детектив. Он вышел из комнаты, считая
свою миссию законченной. Полицейские взяли меня под руки и повели на
улицу. Перед тем, как впихнуть меня в машину на меня надели наручники.
- Они все перепутали, - перебила Рэма Салли. Она порывисто встала
с дивана, сложив руки на груди, стала нервно ходить по каюте.
- Это я его разыскала. Я ни как не могла примириться с тем, что
потеряла его. Я поставила себе целью найти его, во что бы то ни стало.

- 64 -
Искать всю жизнь, всеми возможными и невозможными путями. Я долго и
тяжело болела, но продолжала искать его с упорством помешанной.
Салли вдруг умолкла, села на свое место, неожиданно поцеловала
Рэма в губы и прошептала:
- Прости, милый, я перебила тебя. Говори.
- В Лондоне, - заговорил Рэм, - меня посадили в самолет, и в тот
же день отправили в Штаты. Я не знал, конечно, куда меня везут, и
только потому, что полет длился не более 20 часов с посадками, я понял,
что куда-то в Америку. На следующий день мы прибыли на место и меня
вновь всунули в закрытый фургон, в котором трясли еще шесть часов. Все
это время, с момента моего задержания, меня почти не кормили, дали
только большую флягу воды, да кусок черного хлеба. Я чувствовал себя
скверно и выглядел ужасно. Наконец, фургон остановился у какого-то
здания. Двое полицейских заглянули внутрь, и хриплый голос приказал:
- Проезжайте.
Заскрипели ворота и фургон въехал в ворота. Мне предложили выйти.
Это был тюремный двор в виде глубокого колодца. Мне стало жутко. Я
ничего не понимал, и тысячи мыслей одна ужаснее другой, закружились в
моей голове. - Рэм на минуту замолк, и я взглянул на очаровательную
Салли. Она пристроилась рядом с Рэмом, тесно прижалась к нему и нежно
гладила его по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16