https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/
Его назначение в нашу больницу вызвало многочисленные протесты сотрудников. Дэвид Шелтон не делает чести своей профессии.
В воображении Кристины возникло лицо Дэвида – мягкое и сосредоточенное, с добрыми честными глазами. Слова Дельримпл никак не вязались с этим обликом. – Я... даже не знаю, что сказать.
Дельримпл наклонилась вперед и пристально посмотрела на нее.
– Нетрудно догадаться, что я неспроста говорю тебе все это. – Ее голос приобрел странный, мистический оттенок. – Кристина, мы с тобой обе сестры. Сестры! – Кристина изумленно вскрикнула. – Я хотела открыться тебе в тот день на Юге-4, но наши правила запрещают так поступать. Я состою в "Союзе" с первых дней работы медсестрой. Фактически я представляю Северо-восток в нашем совете директоров.
– Я никогда не могла подумать... То есть, я хочу сказать, я никогда не предполагала...
– Нас тысячи, Кристина, – рассмеялась Дельримпл. – По всей стране. Мы предлагаем самый лучший уход за больными. Объединены идеалами и клятвой отстаивать человеческое достоинство.
– Значит, вы все знаете о Шарлотте?
– Да, моя дорогая. Все руководители знают, контрольный комитет Новой Англии знает... И, конечно, Пегги знает. Я здесь представляю их всех. Моя обязанность здесь – помогать.
– И мне помогать?
– Да.
– А кто поможет доктору Шелтону? – угрюмо спросила Кристина.
– Моя дорогая, ты кажется, не понимаешь, о чем я говорю. – Дельримпл подалась вперед, придавая вес своим словам. – Этот человек...
Кристина остановила ее, приложив палец к губам и глядя за окно. Дельримпл недоуменно посмотрела на нее и повернула голову туда, куда смотрела Кристина.
– Я что-то слышала, – прошептала Кристина. – Вон там, за окном.
Дельримпл наклонила голову, вслушиваясь.
– Ничего, – тихо произнесла она.
Продолжая сомневаться, Кристина на цыпочках подошла к окну и принялась всматриваться в ночную мглу. Под окнами и на улице никого не было видно. Она прижалась к стене и так простояла минуты три, потом, видя, что ничего не происходит, опустила шторы и опять села на диван.
– Там был какой-то шум, – сказала она. – Похоже на глухой удар.
– Возможно, кошка, – предположила Дельримпл.
– Возможно, – неуверенно согласилась Кристина.
Дельримпл терпеливо потягивала чай, ожидая, когда Кристина сосредоточится на их разговоре.
– Я... извините, – наконец проговорила Кристина.
– Я понимаю, что тебе довелось пережить, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, – мы все проходили через это, хотя ситуация, подобная твоей, никогда прежде не возникала, и, вероятно, больше не возникнет. Наша задача не из легких. Идя избранной дорогой, мы вынуждены делать выбор, и редко он проходит безболезненно. – В ее голосе послышалась резкость, которая неприятно задела слух Кристины.
– Чего вы от меня хотите? – спросила она.
– О, ничего, дорогая, – ответила Дельримпл. – Совсем ничего.
– Мисс Дельримпл, – недоверчиво сказала Кристина, – я не допущу, чтобы этот человек страдал из-за меня. Я не переживу этого.
– Боюсь, Кристина, – бесстрастно проговорила Дельримпл, – что пострадает гораздо больше людей, если ты попытаешься обелить его.
У Кристины все оборвалось внутри.
– Как... что вы имеете в виду?
– Пег... женщина, с которой ты говорила... Это Пегги Доннер. Около сорока лет назад она основала "Союз ради жизни", отдав всю себя его становлению.
– И?
– Кристина, она не допустит, чтобы ты или любая другая сестра пострадала за правое дело. Она боится, что огласка твоего участия рано или поздно приведет к разоблачению всего движения.
– Но это неправда! – возмутилась Кристина. – Я ничего такого не разглашала, чтобы...
– Дай мне досказать. Важно не то, что, на твой взгляд, должно случиться, а то, что произойдет по решению Пегги. Видишь ли, прежде чем рисковать публичным обнародованием наших действий через отвратительное полицейское расследование и падкую на сенсации прессу, она сама проинформирует публику. – Ее лицо покрылось смертельной бледностью. – Она располагает нашими магнитофонными записями, Кристина. Каждой из нас. Если ты захочешь обратиться в полицию, то, как заявила она на совете директоров, она сама передаст все материалы в руки общественности, осветив их по-своему. Все равно она вот уже несколько лет собирается сделать это. И только когда мы все надавили на нее, она отказалась от задуманного. Мы считаем, что время еще не наступило.
Боль в голове Кристины снова дала о себе знать.
– Это недопустимо, – пробормотала она. – Просто недопустимо...
– Очень даже допустимо, Кристина. И карьеры всех этих женщин из "Союза" висят на тонкой ниточке, которую ты держишь в своих руках. Я не в восторге от этой ситуации, несмотря на личную антипатию к дегенератам-врачам вроде доктора Шелтона. Однако поверь мне как человеку, знающему Пегги многие годы. Она пойдет на это.
Кристина в немом отчаянии только покачала головой.
– Мы в больнице могли бы отправить тебя в отпуск, – мягко продолжала Дельримпл. – Я без труда могла бы устроить тебе отдых недели на три или четыре. А когда вернешься, тебя будет ждать повышение. Как тебе нравится Греция? В это время года на островах там просто чудесно. Месяц на солнце, и ты позабудешь обо всех тревогах.
– Я... я не думаю, что смогу...
– Ради нас, Кристина, ты должна пойти на это. Пожалуйста, поверь мне, что угроза Пегги не пустая. Учитывая нашу численность и позитивный имидж, который она может создать, Пегги убеждена, что в настоящее время "Союз" выдержит огласку. Если ты обратишься к властям, тогда уж ничто и никто не остановит ее. Может, она и права, но лично я не хочу рисковать своей карьерой и жизнью ради одного призрачного шанса.
– Наступит хаос, – сказала Кристина.
– Если не хуже.
– Мне нужно время, чтобы подумать.
– Чем скорее ты отправишься в эту поездку, тем лучше, – продолжала гнуть свое Дельримпл. – Уверяю тебя, что ты воспримешь весь процесс гораздо легче, если будешь в это время отсутствовать. – Она встала, вынула из сумочки конверт и вручила его Кристине. – Это должно помочь тебе сделать то, что ты должна сделать. – Звони, пожалуйста, если тебе понадобится моя помощь. Это трудная ситуация, Кристина, – пострадать одному, чтобы не страдали многие. Однако выбор ясен.
Кристина проводила ее до двери и застыла в неподвижности, пока Дельримпл надевала плащ.
– Твои сестры, – на прощание сказала женщина, – мы все благодарны тебе за то, что ты делаешь. – Она протянула руку и сжала ладонь Кристины, затем повернулась и вышла.
* * *
Синий "седан", припаркованный в темном месте между двумя фонарными столбами, фактически был невидим. Развалившись за рулем, Леонард Винсент внимательно следил за домом, тяжело дыша. Его чуть было не застукали, пришлось удирать и вот теперь, обливаясь потом в холодной ночи, он приходил в себя. Его правая рука совершала медленные круговые движения, водя лезвием ножа по оселку, лежащему на коленях, с любовью концертирующего скрипача, прикасающегося к своему инструменту. Лезвие имело в длину восемь дюймов и слегка загибалось у острия. Резная костяная ручка была еле видна в большом кулаке. Нож был гордостью Леонарда Винсента – идеальным орудием в его работе.
Парадная дверь открылась. Винсент тихо заржал при виде огромной женщины, маневрирующей на бетонных ступеньках. Когда она пересекла улицу, направляясь к своей машине, он уже сочинял первые строчки донесения. "Ровно в пять тридцать здоровая тетка вошла в дом". На бледном лице Винсента появилась косая ухмылка. "Затем она выкатилась из дома и запрыгала по ступенькам к своей машине. Точно в шесть пятнадцать уселась за руль. В шесть тридцать врубила двигатель..."
Поглощенный собой Винсент поздно среагировал, когда женщина развернулась на 180° и направила машину на него. За миг до того, как ее фары осветили его, Винсент распластался на переднем сидении, ударившись лбом о дверную ручку. Он обругал ручку, потом дверь и, наконец, толстую суку, из-за которой все произошло. Но больше всего он обругал себя за то, что взялся за работу, не зная толком, ни того, кто нанял его, ни того, что от него хотят.
А дело началось со звонка приятеля-бармена.
– Леонард, – сказал он, – наклевывается одно дельце. Тут одна телка спрашивает, не знаю ли я кого-нибудь, кто хочет быстро заработать хорошие бабки. Еще говорит, что тому, кто возьмется за это дело, следует помалкивать и делать то, что ему говорят. Я, конечно, сунулся выяснять детали, но эта падла так на меня посмотрела... И отстегнула полтинник, прибавив, что последует еще, если я подыщу кого-нибудь, кто задает меньше вопросов, чем я. Интересно? Я вот что скажу тебе, Леонард, телка странная, но толковая. К тому же у нее сиськи что надо.
Винсенту сразу не понравилась ни она, ни задание. Она назвалась Гиацинтой, имя, конечно выдуманное. Но не это важно. Ее дело – договориться и потом заплатить.
Они сошлись на авансе в две с половиной тысячи, и тогда она назвала один телефонный номер и имя – Георгина, снова вымышленное.
Винсент потер шишку, которая вскочила над левым глазом и послал куда подальше эту Георгину, которая заставила его сидеть в ненастье и получать шишки. "Леонард, – сказал он самому себе, – ты рискуешь по-крупному на этот раз, пусть даже за чертовски большие деньги."
Он продолжал наблюдать за домом, пока не убедился что Кристина Билл не собирается выходить из него, затем сунул нож в кожаный чехол ручной работы и свернул за угол, где стояла телефонная будка. На втором звонке женский голос ответил:
– Да?
– Это Леонард, – хрипло и монотонно сказал он.
– Да?
– Вы хотели знать обо всех, кто общается с Кристиной?
– И?
– Так вот, только что от нее ушла большая толстая женщина. Она пробыла у нее сорок пять минут.
– Мистер Винсент, вам было сказано звонить немедленно, как только к ней кто-то придет, не дожидаясь ухода этого человека.
– Послушайте, у вас голос не Георгины! Где эта Георгина?
– Мистер Винсент, выслушайте меня, пожалуйста. Когда Гиацинта платила вам, она вам сказала, чтобы звонить по этому номеру. А теперь либо вы делаете так, как вам говорят, либо имеете неприятности. Большие неприятности. Надеюсь, ясно?
Угроза возымела действие. Леонард Винсент не боялся того, кто сталкивался с ним с глазу на глаз, но этот ледяной бестелесный голос – иное дело. Он проклял себя еще раз за то, что ввязался в эту историю. – Да, ясно, – процедил он сквозь зубы.
– Вот и хорошо. Как долго вы следили за домом после того, как женщина из него вышла?
– Минут десять-пятнадцать. Точно не знаю. Впрочем достаточно долго. Она сидит дома как привязанная.
– Вот и хорошо. Возвращайтесь, пожалуйста, на место наблюдения.
– А как насчет сна?
– Вам уплатили, и уплатили хорошо за то, чтобы вы, мистер Винсент, следили за перемещениями этой женщины. А теперь возвращайтесь на место. И запомните – мы должны знать в ту же минуту, когда эта женщина с кем-то заговорила, а не после того, как от нее ушли. Звоните по этому телефону ровно в два, и мы поговорим о вашем сне. Да, вот еще что. Прежде чем уплатить вам аванс, женщина, которая вас наняла, навела справки и узнала о вашей тенденции бить людей, порой без всякого на то основания. Отныне без нашего разрешения вы никого не тронете пальцем. Надеюсь, и это ясно?
– Как скажите, – равнодушно ответил Винсент. – Это ваши деньги. – Он повесил трубку, долго глядел на нее, а затем на нее плюнул. По привычке проверив возврат монеты, он поехал наблюдать за домом.
В двухэтажном здании горело только окно жилой комнаты, занавешанное шторой. Время от времени на ней то возникал силуэт Кристины, то исчезал. Леонард Винсент вынул свой оселок и, напевая под нос одну и ту же мелодию, достал из "бардачка" второй нож.
* * *
Кристине не сиделось после того, как она проводила Дотти Дельримпл. Она принялась ходить из комнаты в комнату с нераспечатанным конвертом в руке. Внезапно она посмотрела на него так, словно не понимая, как он очутился у нее, и надорвала его.
Внутри находилось пять аккуратно перевязанных пачек стодолларовых банкнот по десять в каждой.
– Выбор ясен, – вслух произнесла она, припоминая слова старшей медсестры. Опять в воображении возникло лицо Дэвида. Кристина долго смотрела на пачки денег, затем швырнула их в ящик письменного стола.
– Выбор ясен, – тихо повторила она.
Глава XVII
В четверг девятого октября, как и в течение трех предыдущих дней, синоптики Бостона предсказали прекращение устойчивого фронта низкого давления и дождя. Четвертый день подряд они садились в лужу.
В Хаддлстоне, расположенном в штате Нью-Хемпшир, до которого девяносто минут езды на север от Бостона, смыло крытый мост, простоявший сто пятьдесят лет – таким сильным оказался напор Кристального ручья, превращающегося в августе в мелкую речушку.
Аварии на сумасшедшей дороге № 128, никогда не бывавшие здесь редкостью, увеличились втрое.
Для Дэвида Шелтона, однако, как и для большинства людей, проживающих в этом районе, последствия неослабеваюшего ливня оказались более коварными. Свыше мили отделяло его дом от финансового квартала и юридических фирм Уэллмена, Мак-Коннелла, Энрайта и Гласса. Рассерженный на весь мир и недовольный бездействием, он решил бросить вызов судьбе и отправился на встречу с Беном пешком. Не пройдя и квартала, он вымок до нитки. "Промокать так промокать", упрямо решил он, пригибая голову под сильным ветром.
Офисы нужной ему фирмы занимали почти весь двадцать третий этаж здания из алюминия и зеркал. Это был самый шикарный небоскреб во всем штате. – Неудивительно, что он содрал с меня 10 000, – пробормотал Дэвид. Три женщины с привычным спокойствием регулировали поток посетителей на пространстве, которое не уступало по величине всему офису Дэвида.
Чувствуя себя утонувшей крысой, он хотел было попросить у строгой секретарши полотенце и смену белья, но приглядевшись к ней, понял, что подобным фривольностям здесь не место. – Мистер Гласс, – робко произнес он. – У меня назначена встреча с мистером Глассом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
В воображении Кристины возникло лицо Дэвида – мягкое и сосредоточенное, с добрыми честными глазами. Слова Дельримпл никак не вязались с этим обликом. – Я... даже не знаю, что сказать.
Дельримпл наклонилась вперед и пристально посмотрела на нее.
– Нетрудно догадаться, что я неспроста говорю тебе все это. – Ее голос приобрел странный, мистический оттенок. – Кристина, мы с тобой обе сестры. Сестры! – Кристина изумленно вскрикнула. – Я хотела открыться тебе в тот день на Юге-4, но наши правила запрещают так поступать. Я состою в "Союзе" с первых дней работы медсестрой. Фактически я представляю Северо-восток в нашем совете директоров.
– Я никогда не могла подумать... То есть, я хочу сказать, я никогда не предполагала...
– Нас тысячи, Кристина, – рассмеялась Дельримпл. – По всей стране. Мы предлагаем самый лучший уход за больными. Объединены идеалами и клятвой отстаивать человеческое достоинство.
– Значит, вы все знаете о Шарлотте?
– Да, моя дорогая. Все руководители знают, контрольный комитет Новой Англии знает... И, конечно, Пегги знает. Я здесь представляю их всех. Моя обязанность здесь – помогать.
– И мне помогать?
– Да.
– А кто поможет доктору Шелтону? – угрюмо спросила Кристина.
– Моя дорогая, ты кажется, не понимаешь, о чем я говорю. – Дельримпл подалась вперед, придавая вес своим словам. – Этот человек...
Кристина остановила ее, приложив палец к губам и глядя за окно. Дельримпл недоуменно посмотрела на нее и повернула голову туда, куда смотрела Кристина.
– Я что-то слышала, – прошептала Кристина. – Вон там, за окном.
Дельримпл наклонила голову, вслушиваясь.
– Ничего, – тихо произнесла она.
Продолжая сомневаться, Кристина на цыпочках подошла к окну и принялась всматриваться в ночную мглу. Под окнами и на улице никого не было видно. Она прижалась к стене и так простояла минуты три, потом, видя, что ничего не происходит, опустила шторы и опять села на диван.
– Там был какой-то шум, – сказала она. – Похоже на глухой удар.
– Возможно, кошка, – предположила Дельримпл.
– Возможно, – неуверенно согласилась Кристина.
Дельримпл терпеливо потягивала чай, ожидая, когда Кристина сосредоточится на их разговоре.
– Я... извините, – наконец проговорила Кристина.
– Я понимаю, что тебе довелось пережить, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, – мы все проходили через это, хотя ситуация, подобная твоей, никогда прежде не возникала, и, вероятно, больше не возникнет. Наша задача не из легких. Идя избранной дорогой, мы вынуждены делать выбор, и редко он проходит безболезненно. – В ее голосе послышалась резкость, которая неприятно задела слух Кристины.
– Чего вы от меня хотите? – спросила она.
– О, ничего, дорогая, – ответила Дельримпл. – Совсем ничего.
– Мисс Дельримпл, – недоверчиво сказала Кристина, – я не допущу, чтобы этот человек страдал из-за меня. Я не переживу этого.
– Боюсь, Кристина, – бесстрастно проговорила Дельримпл, – что пострадает гораздо больше людей, если ты попытаешься обелить его.
У Кристины все оборвалось внутри.
– Как... что вы имеете в виду?
– Пег... женщина, с которой ты говорила... Это Пегги Доннер. Около сорока лет назад она основала "Союз ради жизни", отдав всю себя его становлению.
– И?
– Кристина, она не допустит, чтобы ты или любая другая сестра пострадала за правое дело. Она боится, что огласка твоего участия рано или поздно приведет к разоблачению всего движения.
– Но это неправда! – возмутилась Кристина. – Я ничего такого не разглашала, чтобы...
– Дай мне досказать. Важно не то, что, на твой взгляд, должно случиться, а то, что произойдет по решению Пегги. Видишь ли, прежде чем рисковать публичным обнародованием наших действий через отвратительное полицейское расследование и падкую на сенсации прессу, она сама проинформирует публику. – Ее лицо покрылось смертельной бледностью. – Она располагает нашими магнитофонными записями, Кристина. Каждой из нас. Если ты захочешь обратиться в полицию, то, как заявила она на совете директоров, она сама передаст все материалы в руки общественности, осветив их по-своему. Все равно она вот уже несколько лет собирается сделать это. И только когда мы все надавили на нее, она отказалась от задуманного. Мы считаем, что время еще не наступило.
Боль в голове Кристины снова дала о себе знать.
– Это недопустимо, – пробормотала она. – Просто недопустимо...
– Очень даже допустимо, Кристина. И карьеры всех этих женщин из "Союза" висят на тонкой ниточке, которую ты держишь в своих руках. Я не в восторге от этой ситуации, несмотря на личную антипатию к дегенератам-врачам вроде доктора Шелтона. Однако поверь мне как человеку, знающему Пегги многие годы. Она пойдет на это.
Кристина в немом отчаянии только покачала головой.
– Мы в больнице могли бы отправить тебя в отпуск, – мягко продолжала Дельримпл. – Я без труда могла бы устроить тебе отдых недели на три или четыре. А когда вернешься, тебя будет ждать повышение. Как тебе нравится Греция? В это время года на островах там просто чудесно. Месяц на солнце, и ты позабудешь обо всех тревогах.
– Я... я не думаю, что смогу...
– Ради нас, Кристина, ты должна пойти на это. Пожалуйста, поверь мне, что угроза Пегги не пустая. Учитывая нашу численность и позитивный имидж, который она может создать, Пегги убеждена, что в настоящее время "Союз" выдержит огласку. Если ты обратишься к властям, тогда уж ничто и никто не остановит ее. Может, она и права, но лично я не хочу рисковать своей карьерой и жизнью ради одного призрачного шанса.
– Наступит хаос, – сказала Кристина.
– Если не хуже.
– Мне нужно время, чтобы подумать.
– Чем скорее ты отправишься в эту поездку, тем лучше, – продолжала гнуть свое Дельримпл. – Уверяю тебя, что ты воспримешь весь процесс гораздо легче, если будешь в это время отсутствовать. – Она встала, вынула из сумочки конверт и вручила его Кристине. – Это должно помочь тебе сделать то, что ты должна сделать. – Звони, пожалуйста, если тебе понадобится моя помощь. Это трудная ситуация, Кристина, – пострадать одному, чтобы не страдали многие. Однако выбор ясен.
Кристина проводила ее до двери и застыла в неподвижности, пока Дельримпл надевала плащ.
– Твои сестры, – на прощание сказала женщина, – мы все благодарны тебе за то, что ты делаешь. – Она протянула руку и сжала ладонь Кристины, затем повернулась и вышла.
* * *
Синий "седан", припаркованный в темном месте между двумя фонарными столбами, фактически был невидим. Развалившись за рулем, Леонард Винсент внимательно следил за домом, тяжело дыша. Его чуть было не застукали, пришлось удирать и вот теперь, обливаясь потом в холодной ночи, он приходил в себя. Его правая рука совершала медленные круговые движения, водя лезвием ножа по оселку, лежащему на коленях, с любовью концертирующего скрипача, прикасающегося к своему инструменту. Лезвие имело в длину восемь дюймов и слегка загибалось у острия. Резная костяная ручка была еле видна в большом кулаке. Нож был гордостью Леонарда Винсента – идеальным орудием в его работе.
Парадная дверь открылась. Винсент тихо заржал при виде огромной женщины, маневрирующей на бетонных ступеньках. Когда она пересекла улицу, направляясь к своей машине, он уже сочинял первые строчки донесения. "Ровно в пять тридцать здоровая тетка вошла в дом". На бледном лице Винсента появилась косая ухмылка. "Затем она выкатилась из дома и запрыгала по ступенькам к своей машине. Точно в шесть пятнадцать уселась за руль. В шесть тридцать врубила двигатель..."
Поглощенный собой Винсент поздно среагировал, когда женщина развернулась на 180° и направила машину на него. За миг до того, как ее фары осветили его, Винсент распластался на переднем сидении, ударившись лбом о дверную ручку. Он обругал ручку, потом дверь и, наконец, толстую суку, из-за которой все произошло. Но больше всего он обругал себя за то, что взялся за работу, не зная толком, ни того, кто нанял его, ни того, что от него хотят.
А дело началось со звонка приятеля-бармена.
– Леонард, – сказал он, – наклевывается одно дельце. Тут одна телка спрашивает, не знаю ли я кого-нибудь, кто хочет быстро заработать хорошие бабки. Еще говорит, что тому, кто возьмется за это дело, следует помалкивать и делать то, что ему говорят. Я, конечно, сунулся выяснять детали, но эта падла так на меня посмотрела... И отстегнула полтинник, прибавив, что последует еще, если я подыщу кого-нибудь, кто задает меньше вопросов, чем я. Интересно? Я вот что скажу тебе, Леонард, телка странная, но толковая. К тому же у нее сиськи что надо.
Винсенту сразу не понравилась ни она, ни задание. Она назвалась Гиацинтой, имя, конечно выдуманное. Но не это важно. Ее дело – договориться и потом заплатить.
Они сошлись на авансе в две с половиной тысячи, и тогда она назвала один телефонный номер и имя – Георгина, снова вымышленное.
Винсент потер шишку, которая вскочила над левым глазом и послал куда подальше эту Георгину, которая заставила его сидеть в ненастье и получать шишки. "Леонард, – сказал он самому себе, – ты рискуешь по-крупному на этот раз, пусть даже за чертовски большие деньги."
Он продолжал наблюдать за домом, пока не убедился что Кристина Билл не собирается выходить из него, затем сунул нож в кожаный чехол ручной работы и свернул за угол, где стояла телефонная будка. На втором звонке женский голос ответил:
– Да?
– Это Леонард, – хрипло и монотонно сказал он.
– Да?
– Вы хотели знать обо всех, кто общается с Кристиной?
– И?
– Так вот, только что от нее ушла большая толстая женщина. Она пробыла у нее сорок пять минут.
– Мистер Винсент, вам было сказано звонить немедленно, как только к ней кто-то придет, не дожидаясь ухода этого человека.
– Послушайте, у вас голос не Георгины! Где эта Георгина?
– Мистер Винсент, выслушайте меня, пожалуйста. Когда Гиацинта платила вам, она вам сказала, чтобы звонить по этому номеру. А теперь либо вы делаете так, как вам говорят, либо имеете неприятности. Большие неприятности. Надеюсь, ясно?
Угроза возымела действие. Леонард Винсент не боялся того, кто сталкивался с ним с глазу на глаз, но этот ледяной бестелесный голос – иное дело. Он проклял себя еще раз за то, что ввязался в эту историю. – Да, ясно, – процедил он сквозь зубы.
– Вот и хорошо. Как долго вы следили за домом после того, как женщина из него вышла?
– Минут десять-пятнадцать. Точно не знаю. Впрочем достаточно долго. Она сидит дома как привязанная.
– Вот и хорошо. Возвращайтесь, пожалуйста, на место наблюдения.
– А как насчет сна?
– Вам уплатили, и уплатили хорошо за то, чтобы вы, мистер Винсент, следили за перемещениями этой женщины. А теперь возвращайтесь на место. И запомните – мы должны знать в ту же минуту, когда эта женщина с кем-то заговорила, а не после того, как от нее ушли. Звоните по этому телефону ровно в два, и мы поговорим о вашем сне. Да, вот еще что. Прежде чем уплатить вам аванс, женщина, которая вас наняла, навела справки и узнала о вашей тенденции бить людей, порой без всякого на то основания. Отныне без нашего разрешения вы никого не тронете пальцем. Надеюсь, и это ясно?
– Как скажите, – равнодушно ответил Винсент. – Это ваши деньги. – Он повесил трубку, долго глядел на нее, а затем на нее плюнул. По привычке проверив возврат монеты, он поехал наблюдать за домом.
В двухэтажном здании горело только окно жилой комнаты, занавешанное шторой. Время от времени на ней то возникал силуэт Кристины, то исчезал. Леонард Винсент вынул свой оселок и, напевая под нос одну и ту же мелодию, достал из "бардачка" второй нож.
* * *
Кристине не сиделось после того, как она проводила Дотти Дельримпл. Она принялась ходить из комнаты в комнату с нераспечатанным конвертом в руке. Внезапно она посмотрела на него так, словно не понимая, как он очутился у нее, и надорвала его.
Внутри находилось пять аккуратно перевязанных пачек стодолларовых банкнот по десять в каждой.
– Выбор ясен, – вслух произнесла она, припоминая слова старшей медсестры. Опять в воображении возникло лицо Дэвида. Кристина долго смотрела на пачки денег, затем швырнула их в ящик письменного стола.
– Выбор ясен, – тихо повторила она.
Глава XVII
В четверг девятого октября, как и в течение трех предыдущих дней, синоптики Бостона предсказали прекращение устойчивого фронта низкого давления и дождя. Четвертый день подряд они садились в лужу.
В Хаддлстоне, расположенном в штате Нью-Хемпшир, до которого девяносто минут езды на север от Бостона, смыло крытый мост, простоявший сто пятьдесят лет – таким сильным оказался напор Кристального ручья, превращающегося в августе в мелкую речушку.
Аварии на сумасшедшей дороге № 128, никогда не бывавшие здесь редкостью, увеличились втрое.
Для Дэвида Шелтона, однако, как и для большинства людей, проживающих в этом районе, последствия неослабеваюшего ливня оказались более коварными. Свыше мили отделяло его дом от финансового квартала и юридических фирм Уэллмена, Мак-Коннелла, Энрайта и Гласса. Рассерженный на весь мир и недовольный бездействием, он решил бросить вызов судьбе и отправился на встречу с Беном пешком. Не пройдя и квартала, он вымок до нитки. "Промокать так промокать", упрямо решил он, пригибая голову под сильным ветром.
Офисы нужной ему фирмы занимали почти весь двадцать третий этаж здания из алюминия и зеркал. Это был самый шикарный небоскреб во всем штате. – Неудивительно, что он содрал с меня 10 000, – пробормотал Дэвид. Три женщины с привычным спокойствием регулировали поток посетителей на пространстве, которое не уступало по величине всему офису Дэвида.
Чувствуя себя утонувшей крысой, он хотел было попросить у строгой секретарши полотенце и смену белья, но приглядевшись к ней, понял, что подобным фривольностям здесь не место. – Мистер Гласс, – робко произнес он. – У меня назначена встреча с мистером Глассом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41