Он дает право заходить в магазин и брать любые образцы, которые я пожелаю.
– Выдан на основании чего? – спросил Мэт.
– На основании звонка, касающегося этого человека по нашей горячей линии наркобизнеса. Я взял этот ордер на всякий случай. Я не собирался использовать его до тех пор, пока не наведу некоторые справки. Но мне пришлось работать в агентстве по борьбе с наркобизнесом, и я узнаю опиум, когда вижу его. Думаю, что в том сосуде как раз он и содержится.
Знания английского языка Квонга, хотя и ограниченные, все же включали слово «опиум». Его возбуждение немедленно опять стало усиливаться.
– Опиум нет! Не моя! – вылетали английские слова среди пулеметной стрекотни на кантонском диалекте.
Сара заметила на его лице не только смятение, но и настоящий ужас.
– Проклятье, Муни, – воскликнул Мэт, – разве вы не видите, что этот старикан совсем не в той форме, чтобы его так трясти.
– Юная леди, не попросите ли вы своего дедушку передать мне этот сосуд? – настаивал на своем шериф.
Мэт схватил с полки сосуд и шмякнул его на прилавок.
– Вам так сильно понадобился этот горшок. Вот, берите. Что вы за полицейский, который так поступает со стариком на глазах у внучки?
– Полицейский, который не любит распространителей этого зелья независимо от того, какого они возраста.
В этот момент Квонг, который вопил и размахивал своими похожими на палки руками, вдруг сник. Неожиданно дыхание его стало напряженным и хриплым и цвет лица немедленно потемнел.
– Дедушка! – крикнула девочка.
Сара и Ели одновременно поняли, что происходит. Острый легочный отек – плохо с сердцем, – почти наверняка тромбоз коронарных сосудов. Они быстро положили Квонга на пол. Теперь он ловил ртом воздух, тяжело, с хрипом дышал и не позволял перевернуть себя на спину.
– Вызовите «скорую помощь», скомандовал Бленкеншип, ни к кому в отдельности не обращаясь. – Сара, вы можете разговаривать с ним?
– Немного.
– Тогда идите сюда, присядьте рядом и постарайтесь его успокоить. Нам надо выиграть немного времени, пока сюда подъедет медицинская бригада, привезет кислород и морфий.
Сара обернула полотенцем лоб и лицо старика, которые покрылись потом. Она что-то нашептывала ему в ухо и потирала спину. «Кислород и морфий, – думала она. – Кислород и морфий».
– Доктор Бленкеншип, – неожиданно сказала она. – Опиум.
Профессор мгновенно понял. Острая сердечная недостаточность – даже если она вызвана тромбозом коронарных сосудов – часто реагировала на наркотические болеутоляющие средства. Морфий был одним из лучших вариантов лечения. И морфий – это производный продукт опиума.
– Уверены ли мы в том, что находится в сосуде? – спросил он.
Сара опять протерла лоб Квонга. Цвет его лица стал ужасным. Вполне могло случиться, что легочный отек может вызвать полную остановку сердца до приезда «Скорой помощи».
– Дебби, скорее сюда, – позвала она. – Пожалуйста, не бойся. Нам нужна твоя помощь... Спроси у своего дедушки, действительно ли в этом сосуде находится опиум. Скажи ему, что это очень, очень важно. – Девочка не стронулась с места. – Дебби, пожалуйста, – взмолилась Сара. – Это может спасти ему жизнь. Нам надо знать. Скорее, спроси его.
– Незачем и спрашивать, – неожиданно произнесла девчушка. – Это – опиум. Это – его опиум. Все у нас в семье знают, что он курит его с друзьями. Но в последнее время он этого почти не делает. Держит его под замком в подвале. Не знаю, как он оказался на этой полке.
– Спасибо, Дебби, – поблагодарила Сара. – Ты поступила правильно, что сказала нам. Не беспокойся.
Ели Бленкеншип уже положил несколько кристаллов под язык старику. Все внимание Сары опять обратилось к Квонгу, она стала его подбадривать и отирать его лицо. Через минуту Бленкеншип дал ему еще одну дозу.
– Вы лечили в джунглях, – сказал он. – Для старого больничного врача вроде меня такой метод вызывает некоторую жуть.
Но дыхание Квонга уже начало успокаиваться, а цвет лица улучшаться. Он все еще ловил ртом воздух, но смертельный страх начал гаснуть в его глазах.
– Частота пульса понижается, а наполняемость усиливается, – возбужденно доложила Сара.
Впервые за время этого кризиса она взглянула на Мэта.
– Молодчина, – беззвучно произнесли его губы.
К моменту приезда «Скорой помощи» Ели дал Квонгу третью щепотку опиума, и тот уже не был в чрезвычайной опасности. Через несколько минут, в то время как оба юриста молча, как зачарованные наблюдали за этой сценой, медик-стажер и опытный врач уже уложили своего нового пациента на носилки, дали ему кислород и нужные лекарства. О лекарствах распорядился Ели Бленкеншип как лечащий врач. Теперь, хотя ситуация и была взята под контроль, он настоял на том, чтобы сопровождать Квонга в больницу. Старика перенесли в «Скорую помощь», и Бленкеншип с удивительной легкостью впрыгнул в машину вслед за носилками. Затем, кивнув на прощанье Саре и показав ей большой палец, поднятый вверх, он укатил на «Скорой помощи».
Джереми Мэллон, что-то пробормотав Мэту о том, что он с ним свяжется, увел своих потрясенных спутников из магазина. Дебби сбегала на второй этаж, чтобы написать записку матери, что они с дедом поехали в «Уайт Мемориал».
Сара, которая побледнела почти так же, как Квонг, устало опустилась на стул из тростника. Мэт принес ей стакан воды.
– Вы просто молодчина, – сказал он.
– Я очень рада, что здесь оказался доктор Бленкеншип. Он неподражаем.
– Но это вам пришла мысль дать опиум, помните? Как вы думаете, старик отойдет?
– Не знаю. Он... такой слабенький. Как будто он ужасно постарел с тех пор, как я его видела.
– Тогда он не был таким?
– Нет. Мэт, я попала в передрягу, правда?
– Ну, это мы еще посмотрим. Разве вы верите, что Квонг давал вам не те ингредиенты все это время?
– Не знаю. Просто не знаю, чему верить.
– "Ну, что касается меня, то я нутром чувствую подвох. Почему вдруг опиум оказался на полке?
– У Тян-Вена, может быть, развивается старческий маразм. Если это так, то он способен поставить опиум на подоконник переднего окна и даже не понять этого.
– Меня на такую удочку не поймаешь. По крайней мере, пока что. Анонимный звонок по горячей линии наркомафии. Дайте мне срок.
– А что вы скажете о траве нони. Если Питер прав, а я думаю, что он прав, то как это можно объяснить?
– Не знаю. Может быть, старикан чего-то напутал. Может быть, тут ничего незаконного нет. Впрочем, эта история с опиумом провернута слишком гладко. Слишком ловко все подстроено.
– Но у вас же нет возможности доказать, что Тян-Вена подставили... если действительно подставили?
– Пока что никакого ключа к разгадке.
– Поэтому у нас неприятности в любом случае.
– Ну, моту допустить, что задача наша не из легких, – заметил он мрачно. – Но тяжелая работа никогда меня не пугала. Все будет в порядке.
В этот момент черная длинношерстная кошка Квонга потянулась, поднялась на ноги, подошла к тому месту, где стоял Мэт, и села на его ботинки.
Глава 21
Шарик покатился правильно, по бороздке, не отклоняясь, но гораздо ближе к краю, чем того хотелось Лео Дурбански. Десять мужчин – пять из четвертого полицейского участка и пять из Дорчестера, – постоянные чемпионы Лиги полицейских и пожарников. Все затаили дыхание, когда шар начал отклоняться к кармашку один-три. Казалось, что он целую вечность катился до кеглей.
– Давай, дружок, – слышал Лео шепот Мэка Пиблза. – Давай, давай, дружок.
Вся сцена походила на передачу «Широкий мир спорта», не переставал думать Лео. Последний шар последней встречи сезона. Чемпионат завершался, и постоянно проигрывающие встретились со всегда выигрывающими.
И вот дошла очередь до Лео Дурбански с его средними показателями один к пятидесяти запустить серию из трех шаров, самую волнующую за всю жизнь. Дав сорок пять, два шестьдесят восемь, и вот теперь, может быть... просто, может быть...
Темно-бордовый шар Лео из Брюнсвика уверенно скатился в кармашек, шарахнув по девяти кеглям наподобие снаряда от гаубицы. Но десятая кегля устояла, покачиваясь из стороны в сторону, как маятник метронома. Несколько игроков охнули, Один из них протянул руку и похлопал Лео по плечу. Потом неожиданно одна кегля вдруг выскочила на площадку и стала мучительно медленно крутиться на ней.
Обе команды замерли. Затем предательская кегля, как будто ее дернули за невидимую веревочку, звякнула о кайму. В самый точный момент, при правильном расположении звезд. Десятая кегля, слегка больше покачнувшись от прикосновения, перевалила через свой центр тяжести, какую-то секунду колебалась и потом тоже свалилась.
Вопли и поздравления были громче, чем Лео приходилось слышать когда-нибудь раньше. Он был полицейским-ветераном с двадцатилетним стажем, который за все эти два десятилетия не сделал ничего такого, что бы запятнало его репутацию, но и ничего, что бы его прославило. А теперь его имя и героический поступок станут бессмертными. Мэк Пиблз обещал написать статью об этом в журнал «Иллюстрированный спорт» для раздела «Лица из толпы». Джой Керриген завел разговор о том, чтобы позвонить своему кузену, спортивному обозревателю «Геральд». Даже дорчестерская команда угостила его пивом.
В двенадцатом часу Лео решил отправиться домой. Он уже позвонил Жо, рассказал ей о невероятной встрече и предупредил, чтобы она его скоро не ждала. Но, может быть, все же, возможно, она ждет его. Ночь выдалась прохладная и безлунная. Сознавая, что он выпил пару кружек пива, Лео вел машину еще более внимательно, чем всегда. Если бы он ехал побыстрее, то, возможно, проехал бы мимо и не заметил движения в темной подворотне впереди себя, чуть справа.
Лео надавил на тормоза своего «тауруса» и автоматически выключил свет. Один мужчина, спотыкаясь, тащил другого по невысокой лестнице. Первый мужчина, блондин, был примерно на голову выше своей жертвы. Он держал одну руку в кармане своей куртки таким манером, что у Лео не было сомнений – там пистолет. Лео выключил мотор, ключом открыл бардачок и вынул оттуда свой табельный револьвер.
Если бы он находился в своей патрульной машине, то по протоколу он должен был бы немедленно позвонить, чтобы его поддержали. Но в его личной машине радиосвязи не было. В этих случаях протокол предусматривал, что он может предпринять любые осторожные действия по своему усмотрению. Трудно сказать, как бы он решил поступить в другую ночь. Но эта ночь для него была особенной. Он проверил барабан своего револьвера и наблюдал, как низкорослого человека вталкивали головой к полу, коленями на заднее сиденье черного или темно-синего «олдсмобиля» новой модели. В таком положении жертва была практически беспомощна, ее было легко контролировать, похоже, высокий мужчина был профессионалом. Лео облизал губы.
Следуя за «олдсмобилем» через Саут-Энд и по автостраде, Лео заучил на память цифры номерного знака. Во рту у него пересохло, ладони рук вспотели. И все же, вопреки всему, он вновь и вновь возвращался к своему триумфу в Бинтаун-Лейнз. Катившийся шар звучал в его голове литаврами, а удар по кеглям грохотал, как взрыв противотанковой мины.
Когда они проезжали по мосту Непонсет, Лео увидел через заднее стекло впереди идущей машины какое-то движение и подумал, что, может быть, парня на полу только что пристукнули. Но он отбросил такую мысль. Если это и случилось, то он ни шиша не мог поделать с этим. Но если этого не произошло, тогда сегодняшняя волшебная ночь таила в себе для него нечто большее, чем просто выигрыш в кегли.
Лео представлял себе, как будет гордиться его жена разговорами о нем в его отделении, когда «олдсмобиль» съехал с моста и стал спускаться по темной улице с редкими домами. Он притормозил и отстал. Именно в этом месте сбрасывают уже не первый труп. Но на этот раз судьба распорядилась иначе. Его форма была свернута и лежала на заднем сиденье. Не спуская глаз с преследуемых, Лео нащупал наручники и положил их в карман.
Фары «олдсмобиля» уже погасли, но Лео все еще мог легко различать силуэт машины на фоне освещенного города. Она запарковалась возле стены сгоревшего здания. Лео прикинул, как он может приблизиться, оставаясь незамеченным. Свет внутри салона на несколько минут вспыхнул, когда злоумышленник приоткрыл дверцу машины, вытолкнул пленника наружу и погнал его.
Возможно, в конце концов, не такой он и профессионал, подумал Лео. Настоящий профессионал никогда не допустит, чтобы автоматически вспыхнул внутренний свет в машине. Он протянул руку и поставил выключатель в своем салоне на положение «выключено». Потом тихо открыл дверцу, выскользнул из машины и быстро присел на одно колено. До него доносились голоса двух мужчин, но он был от них слишком далеко, чтобы разобрать слова.
Не имея представления, как скоро будет нанесен окончательный удар, Лео должен был поторопиться. Его замутило – неприятная отрыжка пива и желчи подступила к горлу.
«Будь осторожен, – предупредил он себя. – Сохраняй такое же хладнокровие, как в недавней игре, и ты пригвоздишь этого слюнтяя к стенке».
Он схватил поудобнее свой револьвер, держа палец на курке, и быстро приблизился к ним на расстояние тридцати ярдов.
– П-п-пожалуйста, н-не д-д-делайте этого. Я ни д-для кого н-не п-представляю угрозы.
– У тебя всего одна минута, чтобы сказать, с кем ты об этом говорил. Всего шестьдесят секунд... Даже пятьдесят.
– П-пожалуйста. П-пожалуйста.
Мужчина, который заикался практически на каждом слове, стоял на коленях, стонал и причитал. Лео метнулся к углу полусгнившего дощатого забора. Теперь он находился от этой пары не более чем в пятнадцати ярдах. Ему чертовски захотелось, чтобы на его «таурусе» была включена мигалка. А так у него оказалось слишком явное преимущество. Добавьте к этому мощный ручной фонарик, свет от которого освещал глаза блондина, и вам станет ясна вся картина. Лео приблизился еще на пять шагов. Потом еще на пять.
– Время вышло, – произнес убийца.
– Ни с места, – рявкнул Лео, его сердце отчаянно колотилось. – Не двигаться. Не шевелиться, сука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57