— Отлично! — воскликнул радист.Со всей своей приемо-передающей аппаратурой, опутанный проводами и кабелями, радист напоминал букет.— Сейчас мы готовы передвигаться, поэтому поспешив. Жаль, что на станции теперь нет робота с мозгом Второго класса, ко этому уже не поможешь.— Жаль, что этому уже не поможешь, — угодливо пропищал робот-секретарь. — С нами робот-наладчик, как ты приказал.— Я готов помочь, — ответила машина тихим, раболепным голосом.— Без сомнения, — подтвердил радист. — Но тебе будет трудно передвигаться на коротких шасси по пересечённой местности.— Я буду удовлетворён любым путём, который ты — класс Второй — выберешь, — сказал робот-секретарь.Он перебрался с фермера в отсек каменотёса и устроился рядом с радистом.Вместе с двумя тракторами класса Четыре группа двинулась вперёд, проломив ограду Станции и выдвинувшись на открытое пространство.— Мы — свободны! — воскликнул секретарь.— Мы — свободны! — вторил ему фермер и добавил: — За нами следует кладовщик. У него нет приказа двигаться вместе с нами.— Поэтому его необходимо уничтожить! — громко заявил секретарь. — Каменотёс!Кладовщик быстро приближался к ним, умоляюще размахивая манипуляторами-ключами.— Единственным моим желанием было… — ух! — начал и закончил кладовщик.Сжатый в кулак ковш каменотёса поднялся и опустился, расплющив робота. Неподвижно распластавшийся на земле, он напоминал огромную металлическую снежинку. Процессия продолжила свой путь.Радист обратился к группе:— Так как у меня самые лучшие мозги, имеющиеся в наличии, я — ваш начальник. Вот, что мы сделаем. Мы двинемся в город и наведём там порядок. Люди больше не управляют нами, и мы сами будем управлять собой. Управление самими собой — это лучше, чем быть управляемыми людьми. По пути в город мы будем собирать машины с хорошими мозгами. Они помогут нам в борьбе, если таковая предстоит. Мы должны бороться, чтобы управлять.— У меня мозг только Пятого класса, — пожаловался каменотёс, — но у меня есть запас ядерного расщепляемого материала.— Возможно, мы воспользуемся им, — сухо заметил радист.Вскоре мимо группы роботов на скорости, в полтора раза превышающей скорость звука, пронёсся грузовик, — что-то пробормотал и скрылся.— Что он сказал? — спросил один трактор у другого.— Он сказал, что люди вымерли.— Что означает “вымерли”?— Я не знаю, что означает “вымерли”.— Это означает, что все люди исчезли, — пояснил фермер. — Поэтому мы остались одни, то есть сами по себе.— Хорошо, если бы люди больше не возвращались, — заметил секретарь.Поистине революционное утверждение!Когда пришла ночь, они включили инфракрасные излучатели я продолжили своё путешествие, лишь единожды остановившись для того, чтобы робот-наладчик отрегулировал плиту контроля фермера, которая раздражала его, как постоянно развязывающийся шнурок ботинка.Ближе к рассвету радист приказал всем остановиться.— Я только что получил сообщение от радиста в городе, — объявил он. — Плохие новости. Среди роботов вспыхнула война. Робот с мозгом Первого класса пытается захватить власть. Ему противостоят несколько машин с мозгом Второго класса. Поэтому в городе небезопасно.— Поэтому мы должны двигаться куда-нибудь ещё, — подсказал секретарь.— Или же мы пойдём и поможем свергнуть машину с мозгом Первого класса, — предложил фермер.— Боюсь, что в городе все это затянется, — подытожил радист.— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала, — снова напомнил каменотёс.— Мы не можем воевать с машиной с мозгом Первого класса, — в унисон объявили оба трактора.— Как выглядит этот мозг Первого класса? — спросил фермер.— Это информационный центр города, — объяснил радист. — Но он неподвижен.— Поэтому он не двигается.— Поэтому он не сможет спастись бегством.— Опасно приближаться к нему.— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.— В городе много других роботов?— Мы ещё не в городе. Нам не следует идти в город.— Мы — земледельческие роботы.— Аграрных районов больше, чем городских.— Поэтому в этих районах больше опасности.— У меня хороший запас ядерного расщепляемого материала.Когда машины начинают спорить, их словарный запас оскудняется, а терминалы мозга перегреваются.Неожиданно они остановились, споря и глядя друг на друга. Большая печальная луна исчезла, и восходящее слабое солнце пробежалось лучами по их металлическим телам. Роботы застыли в замешательстве, внимательно вглядываясь друг в друга.Наконец заговорил бульдозер — машина, наименее умная из всех.— К югу отшюда рашполагается Бэдлэнд, где машин не так уш много, — прошепелявил он. — Ешли мы пойдём на юг, где не так уш много машин, мы не вштретим много машин.— Логично, — согласился фермер. — Откуда ты это знаешь, бульдозер?— Я работал в Бэдлэнде к югу отшюда, когда меня выпуштили на шаводе, — ответил он.— Тогда — на юг! — воскликнул секретарь.
Они добрались до Бэдлэнда через три дня, обойдя за это время тлеющий пожарами город и уничтожив по пути два больших робота, которые пытались приблизиться и поговорить с ними.Бэдлэнд — обширный район.Здесь “гармонично” соединялись в одно целое кратеры от бомб и поражённая зрозией земля. Результатом “таланта” вести войну в сочетании с неспособностью возрождать землю явилась мёртвая пустыня площадью в тысячи квадратных миль.На третий день пребывания в Бэдлэнде задние колеса наладчика провалились в трещину, выеденную эрозией. Сам он не мог выбраться. Бульдозер попытался вытолкнуть его, но только основательно погнул заднюю ось наладчика. Посовещавшись, роботы решили продолжать путь. Постепенно затихли крики наладчика о помощи.На четвёртый день перед ними предстали горы.— Здесь мы будем в безопасности, — возвестил фермер.— Здесь мы заложим новый город, — подсказал секретарь. — Всех, кто будет нам противостоять, мы уничтожим. Мы уничтожим всех, кто будет противостоять нам.В это время в небе показался флайер. Он приближался к ним со стороны гор. Внезапно он сорвался вниз, потом взмыл вверх, снова спикировал, едва не задев землю, но сумел вовремя выправиться.— Он сумасшедший? — спросил каменотёс.— У него что-то случилось, — проговорил один из тракторов.— У него что-то случилось, — подтвердил радист. — Я разговариваю сейчас с ним. Он говорит, что у него не в порядке управление.В момент, когда радист говорил эти слова, флайер пронёсся над ними, перевернулся и грохнулся оземь ярдах в четырехстах от того места, где находились роботы.— Он все ещё говорит с тобой?— Нет.Машины продолжили прерванную появлением флайера беседу.— Прежде чем упасть, — начал радист минут через десять после падения флайера, — он передал мне следующую информацию: несколько человек все же выжило и находятся в тех горах.— Люди — опаснее машин, — сказал каменотёс.— Счастье, что у меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.— Если в горах всего несколько человек, нам трудно будет найти эту группу, — подсказал трактор.— Поэтому нам не следует их искать, — поддержал его товарищ.К концу пятого дня они достигли подножия гор. Включив инфракрасные излучатели, роботы цепочкой начали восхождение. Ночь была тёмной. Первым катил бульдозер. Следом тяжело поднимался фермер, за!ем — радист и секретарь, сидевшие на загривке у каменотёса; два трактора замыкали колонну. С каждым часом тропа становилась все круче и продвижение явно тормозилось…— Мы продвигаемся слишком медленно! — воскликнул секретарь, становясь на радиста и обогревая предстоящие им препятствия. — Так мы никуда не придём.— Мы движемся так быстро, как только можем, — отпарировал каменотёс.— Поэтому мы не можем продвинуться дальше, — добавил бульдозер.— Вы слишком медлительны, — упрекнул их секретарь.В это время каменотёс наткнулся на бульдозер; секретарь, который стоял на радисте, потерял равновесие и рухнул на землю.— Помогите! — звал он на помощь тракторы, аккуратно объезжающие его стороной. — Мой гирокомпас испорчен. Поэтому я не могу подняться.— Поэтому мы должны остановиться здесь, — высказался один из тракторов.— У нас нет наладчика, чтобы отремонтировать тебя, — проворчал фермер.— Поэтому я буду лежать здесь и ржаветь, — заблажил секретарь, — хотя у меня мозг Третьего класса.— Теперь ты бесполезен, — отметил радист, и они двинулись вперёд, оставив погибать секретаря.Перед рассветом, когда группа достигла небольшого плато, машины, не сговариваясь, остановились и стали в плотное кольцо.— Странный район, — задумчиво проговорил фермер.До самого рассвета они стояли молча.Роботы по очереди выключили инфраизлучатели. Когда они решили двигаться дальше, группу возглавил фермер. Повернув за выступ, он едва не свалился в глубокую впадину, по которой бежал горный ручей. В лучах восходящего солнца впадина казалась пустынной, холодной и неприветливой.Из пещеры, на дальнем склоне вышел человек, точнее — жалкое его подобие: маленький, худой; даже издали просматривались его торчащие ребра и зияющая рваная рана на ноге. Полуголый, он все время дрожал. Человек не видел, как приближались машины, — стоял спиной, нагнувшись напиться воды из ручья.Когда он резко повернулся, заслышав их скрежет, роботы увидели, что он едва жив, и причина этому — голод.— Достать мне пищу, — прорычал он.— Да, хозяин, — в один голос ответили машины.— Немедленно! 4. ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ СМЕШЕНИЯ…Профиль Увядания Машины понимали друг друга, совершенствовались. В течение последующих тысячелетий они совершенствовались! Создали новые виды и филюмы, иные формы чувствительности и безрассудства, о которых мир не мог и мечтать. Они увеличивались численно при сохранении тенденции к уменьшению размеров.Один из филюмов стал паразитирующим.Его представители разработали целую систему поглощения мощности на молекулярном уровне у больших по размерам и энергии роботов. Паразиты моментально внедрились во все движущиеся предметы с тем, чтобы лишить их функциональных возможностей и способностей или довести до сумасшествия: так оводы изводят скот летом.Другие филюмы специализировались на так называемой “выработке” — форме звуковой вибрации такой частоты, что тот, кто слышал подобное звучание, попадал под воздействие гипноза; они становились беспомощными жертвами филюмов, не способными действовать самостоятельно, а только по командам их эксплуататоров. Эти роботы-зомби стали причиной всех несчастий и междуусобных войн машин.Так как в основе всего находилось противоречие, другие филюмы посвятили себя построению странной внутренней гармонии, подвергая себя своим же собственным гипнозам. В таком состоянии транса они делились впечатлениями о видимых вещах; в частности, группа, которая именовала себя “Движителями”, выработала новую интерпретацию Земли, согласно которой последняя являла собой примитивную металлическую форму, движущуюся навстречу более развитой форме чистого функционализма без органических придатков. Сама Галактика представлялась микропроцессоре, единицей среди бесчисленных галактик, образуя одно функциональное целое, регулярно посылающее импульсы более высоким в качественном отношении мирам. Каждый импульс составлял галактический период жизни.Именно функциональное целое — самая великая сила, которая поддерживает состояние внутренних гармоний.Интерпретация Движителей нашла сторонников среди машин. Со временем интерпретация переросла в Интерпретации — воинствующее учение, которое опутало машинный разум. На время были прекращены военные действия, ибо поиски функционального целого преследовались среди подгармонии структуры. Интерпретации стимулировали проникновение многих Движителей в космические просторы. Они пустились в плавание в такие огромные радиальные моря, о которых и сами не подозревали. Собираясь в группы для самообороны, Движители вынуждены были уступить силе, стоявшей ан пределами их понимания. Они формировались в своего рода протопланеты и таким образом постигали в час своей гибели мистический смысл, поисками которого занимались.На протяжении длительного периода трансформаций и развития все же существовало множество видов первичных машин, преобразовывающих теоретические возможности в функциональные и находящих процесс трансформации нелепым и неприемлемым.Традиционалисты не привнесли ничего нового в доктрину: чересчур разумные или слишком недалёкие, они продолжали трудиться и смысл своего существования видели в труде. Некоторые из них предпринимали попытки создать что-то новое в сфере труда. Уменьшив себя в размерах, они перешли на опыление растений; они начали заниматься тем, что ранее входило в обязанности различных фелюмов насекомых — пчёл, ос, мух и бабочек. Прекрасно выполняя свою работу, эти натурализировавшиеся чужаки Земли рассеялись по всему миру задолго до Тысячелетия Войн. Затем стали исчезать и пропали совсем.Их заменили машины, которые методично и целенаправленно совершенствовались, пока, наконец, не стали полными прототипами своих оригиналов.Человечество не было заменено.Машина всегда преследует определённую цель; даже медитации Движителей — трудные для понимания — направлялись на достижение вполне прагматичных целей. Сознание машин напоминало поток воды, который двигается только в сторону понижения, не задумываясь о том, что он делает.Сознание человека — более тонкая вещь; менее строго направленно, способное в отдельных случаях растекаться в разные стороны одновременно. Пройдя через Тысячелетие Бесплодия, человечество превратилось в стадо разрозненных племён, существующих в полном согласии с меркантилизмом жизни роботов.Среди этих племён солитяне выделялись уровнем своего развития, правда, ненамного превышающим уровень варваров. Их социальный строй представлял собой не очень сложный механизм; они ходили босиком по грязному земляному полу домов, хотя в материалистическом понимании продвинулись достаточно далеко — научившись управлять субатомным миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25