Внутреннее чутьё подсказывало ему: эта маленькая тайна может означать конец всему и всего, чем был человек.Чужак медленно двигался, словно загипнотизированный, приближаясь к Плой Плой.Она заговорила первой:— А ты находчивый!Сейчас на её бледном лице играл румянец.— Мне пришлось весь год что-то изобретать и находить, чтобы быть ближе к тебе.Но теперь, когда его изобретательность позволила, наконец, достичь того, к чему он так стремился, человек беспомощно стоял, не зная, что сказать. Молодой парень, худой и жилистый, небритый, в изорванных одеждах, не отрываясь, смотрел в лицо Плой Плой.— Как ты меня нашёл? — спросила она.Её голос, в отличие от голоса чужака, едва достигал ушей Смитлао.Сейчас её лицо напоминало осень.— Это что-то похожее на инстинкт — будто я услышал твой зов, — ответил парень. — Все, что только может быть неверным в этом мире, уже неверно. Возможно, ты — единственная женщина, способная любить; я — единственный мужчина, который может ответить на эту любовь. Поэтому я пришёл. Это естественно. Я не мог ничего с собой поделать.— Я всегда мечтала о том, чтобы кто-то пришёл, — произнесла она. — И я давно чувствовала, нет — знала , что ты идёшь. О, мой дорогой…— Нам нужно торопиться, родная, — быстро проговорил он. — Я когда-то работал с роботами… возможно, ты заметила, я немного разбираюсь в них. Когда мы выберемся отсюда, я достану крыло, и мы унесёмся, куда угодно. Возможно, на какой-нибудь остров, где все не так испорчено. Но мы должны скрыться до прибытия машин твоего отца.Он подошёл к ней совсем близко. Плой Плой взяла его за руку.— Подожди! — воскликнула она. — Не все так просто. Ты должен знать кое-что… Брачный Центр отказал мне в возможности совокупления. Тебе нельзя прикасаться ко мне.— Я ненавижу Брачный Центр! — закричал чужак. — Я ненавижу всё, что связано с правящим режимом. Ничто созданное ими теперь не имеет силы над нами!Плой Плой сцепила руки за спиной. Кровь отхлынула от её лица.Свежий порыв ветра выстрелил в них зарядом из лепестков роз.— Это безнадёжно, — тихо проговорила девушка. — Ты не понимаешь…Он вскипел от ярости.— Я разнёс все препятствия, чтобы пробраться к тебе. Единственное моё желание — обнять тебя.— Это действительно, нет, правда, твоё единственное желание? — удивилась Плой Плой.— Клянусь тебе, — ответил он просто.— Подойди и обними меня.Смитлао увидел, что на ресницах Плой Плой, как капля росы, блеснула слеза.Чужак нежно коснулся рукой её щеки.Уверенно, с гордо поднятой головой, стояла она на террасе.Его любящие пальцы вселили в неё уверенность.Реакция была почти мгновенной.Почти…Прикосновение пальцев другого человека надорвало нежную нить потаённого обратного сознания Плой Плой. Сработала блокировка нервных центров, вызванная запретом Совета Брачного Центра. Каждая клетка тела девушки выбросила энергию одним толчком. Мощный и сильный, он уничтожил и чужака,Конечно, подумал Смитлао, ты должен согласиться, что это было прекрасно. И опять-таки, согласно логике. В мире, даже стоящем на краю гибели, невозможно остановить влечение. Логика, снова логика: человеческая ущербная — против идеальной логики Природы — вот причина всех слез мироздания.Он шёл по мокрой траве, спеша к транспортному терминалу, чтобы успеть до прихода роботов Гунпата.Два безрассудных существа неподвижно лежали на террасе, полузасыпанные листьями и лепестками роз. Ветер, как торжествующие волны океана, шумел в ветвях деревьев.Не удивительно, что чужак ничего не знал о блокировке нервных центров. Лишь немногие, включая психоаналитиков, членов Совета Брачного Центра — ну и, конечно же, те, которых отверг Центр, — находились в курсе. Естественно, Плой Плой знала, что может случиться. И она сознательно пошла на такую смерть.— Всегда говорил, что она сумасшедшая! — настраивал себя Смитлао. Он ухмыльнулся, садясь в машину, упрекая девушку в безрассудстве.Это превосходная программа для раздражения Гунпата в следующий раз! 3. ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ РОБОТОВ…кто может заменить человека? Когда настало время неизбежной катастрофы, лишь немногие поняли суть всего происходящего.Единицы уверены в знании своего бытия. Цинизм Смитлао уходил корнями в невежество.Как в самую мрачную эпоху находятся здравомыслящие, так и истинное благородство произрастает в эпохи, которые мы именуем жестокими; но теперь здравомыслящим приходилось противостоять обстоятельствам, перед которыми они были бессильны.Когда раздробляется их “Я”, эти немногие здравомыслящие стремятся в Космос — к планетам Солнечной системы и далее; лишь через сорок миллионов лет о потомках тех людей снова услышат на Земле.Эти здравомыслящие покинули Землю на последних старых кораблях — “на единственно хороших машинах” — как они называли их, “потому что они несут спасение от мира машин”.Как споры растений, разнёс их ветер войны по всей Галактике, не ведая о том, что несёт странную болезнь, наречённую ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ, в которой отразились мечты и чаяния тех самых уродов, оставшихся на Земле.Так Время формирует самое себя; когда все зло мира достигает своего апогея, закладывается камень основания грядущего.Незаметно летело время. Для тех немногих, оставшихся в живых людей, это был период, когда они жили только благодаря всевозможным роботам, и эта эпоха могла показаться раем.Наступили дикие времена. Но машины продолжали жить на этой опустошённой Земле, подчиняясь только своим целям…Робот-фермер заканчивал распашку полей в две тысячи акров. Когда был перевернут последний слой почвы, он вылез на шоссе и взглянул на проделанную работу. Отлично сделано! Правда, земля никуда не годилась. Как и вся почва на планете, она испорчена истощением и последствиями длительных ядерных бомбардировок. По справедливости, её нужно, хотя бы ненадолго, оставить под паром. Но у роботов-фермеров имелись другие указания.Он медленно покатил по шоссе, экономя время, к которому необходимо относиться с уважением, — это разумно. Ничто не волновало его, за исключением, может быть, плиты, парящей над атомным шпилем машины. Высотою в тридцать футов, она самодовольно поблёскивала в лучах мягкого солнца.На пути к Земледельческой Станции фермер не встретил ни одной машины. И автоматически отметил этот факт.На площадке Станции робот увидел несколько других машин, которые знал. Большинство из них, по его данным, должны находиться сейчас на работах. Вместо этого одни из них праздно стояли, а другие — дефилировали по площадке, крича и размахивая манипуляторами.“Странная картина”, — вновь отметил он.Осторожно прокатив мимо гуляющих, он направился к складу № 8, где лениво стоял семяраспределитель.— У меня заявка на посев картофеля, — обратился он, предъявив лист-заявку, где указывались количество семян, номер поля и другие реквизиты.Распределитель близоруко поднёс карточку к фотоэлементу, считал её и сказал:— Заявка в порядке, но склад ещё не открыт. Семена картофеля по заявке находятся на складе. Поэтому я не могу обеспечить заявку.Что-то щёлкнуло внутри робота-фермера, чего раньше не случалось. Он подумал и сказал:— Почему склад ещё не открыт?— Потому что Оператор Типа Р не прибыл сегодня утром. Только Оператор Типа Р может открыть склад.Робот-фермер с колёс до фотоэлемента осмотрел семяраспределитель, чья система подачи, размеры и манипуляторы резко отличались от внешних признаков самого фермера.— Какой класс мозга у тебя, семяраспределитель?— Класс Пятый.— У меня мозг Третьего класса. Поэтому я старше тебя. Поэтому я поеду и узнаю, почему кладовщик не прибыл сегодня утром.Отъехав от дистрибьютера, он двинулся через площадку. Количество бесцельно шатающихся машин увеличилось; две—три машины столкнулись и спорили по этому поводу, логически и спокойно рассуждая.Не обращая на них внимания, Фермер въехал внутрь помещения Станции.Большинство машин Станции — мелкие сошки — обладали малыми размерами. Они сгрудились в небольшие группы, молча уставившись друг на друга. Среди такого скромного разнообразия систем найти кладовщика — дело нетрудное. У него было пятьдесят манипуляторов. На большинстве из них — по одному и более пальцев; каждый палец снабжён ключом; робот напоминал игольник, утыканный булавками.Фермер направился к нему.— Я не могу выполнять работу до тех пор, пока склад номер три закрыт, — чётко выговаривал он. — Твоя обязанность — открывать склад каждое утро. Почему ты не открыл склад сегодня утром?— Сегодня утром мне не поступил приказ, — ответил кладовщик. — У меня не было приказа сегодня утром. Когда я получаю приказ, я открываю склад.— Никто из нас сегодня утром не получил никаких приказов, — обратился подошедший к ним робот-секретарь.— Почему вы не получили приказов сегодня утром? — настаивал фермер.— Потому что радио ничего не передало, — ответил кладовщик, медленно вращая дюжиной манипуляторов.— Потому что никто и ничего не передал из города по радио, — подтвердил секретарь.Сразу бросалась в глаза разница в классе мозгов кладовщика, с его Шестым классом, и секретаря — с Третьим. Функциональные способности мозгов всех машин основывались на логическом мышлении. Но, чем ниже класс мозга (десятый класс — самый низкий), тем суше и менее насыщенный информацией следовал ответ.— У тебя мозг Третьего класса. У меня мозг Третьего класса, — обратился фермер к секретарю. — Мы можем разговаривать друг с другом. Это отсутствие приказов беспрецедентно. Есть ли у тебя какая-нибудь информация по этому поводу?— Вчера из города поступали приказы. Сегодня приказов не поступило, хотя передатчик функционирует. Поэтому они не функционируют, — сказал маленький секретарь.— Люди не функционируют?— Все люди не функционируют.— Таково логическое заключение, — сказал фермер.— Таково логическое заключение, — повторил секретарь. — Если бы сломалась машина, то её быстро бы заменили. Но кто заменит человека?Они разговаривали, не обращая ни малейшего внимания на кладовщика, застывшего, словно манекен.— Если люди не функционируют, мы должны заменить их, — изрёк кладовщик.Секретарь и робот-фермер выжидательно смотрели друг на друга. Наконец, секретарь проронил:— Надо подняться на верхний уровень, чтобы найти радиста и узнать — нет ли свежих новостей.— Я не могу пойти, потому что я слишком большой, — ответил фермер. — Поэтому ты должен пойти один, выяснить все и вернуться сюда. Ты расскажешь мне обо всём, если у радиста есть свежие новости.— Ты оставайся здесь, — подтвердил секретарь. — Я вернусь сюда.Он покатил к лифту. Робот — не больше тостера, имел, однако, десять манипуляторов и поэтому мог быстро читать.Фермер терпеливо ждал его возвращения, не удосужившись перекинуться даже парой слов с кладовщиком, который бесцельно стоял рядом.На площадке что-то яростно кричал ротоватор.Через двадцать минут лифтом спустился робот-секретарь.— Я передам тебе полученную информацию на площадке, не здесь, — резко бросил он и, пройдя мимо кладовщика и других машин, добавил: — Эта информация — не для машин с мозгом низкого класса.Снаружи перед ними развернулась мрачная картина. Многие машины, чьи функциональные обязанности прервались впервые за долгие годы, пришли в неистовство. К несчастью, многие из них обладали мозгами низшего класса, и в их обязанности входило выполнение самых простых операций. Около склада, монитором вниз, не шевелясь, лежал семяраспределитель, с которым говорил фермер; очевидно, его сбил ротоватор, который ураганом пронёсся по плантациям. Несколько машин пытались схватить его, успокаивая. Все без удержу орали и бестолково передвигались.— Для меня будет безопаснее, если я заберусь на тебя, если, конечно, ты позволишь. Меня легко уничтожить, — пропел секретарь.Выдвинув пять манипуляторов, он начал карабкаться по боковой части своего нового друга и закрепился на бортике, рядом с культиватором, в двенадцати футах над землёй…— Отсюда обзор лучше, — самодовольно отметил он.— Какую информацию ты получил от радиста? — потребовал робот-фермер.— Радисту на Станции радист в городе передал, что все люди мертвы.— Ещё вчера все люди были живы! — возразил фермер.— Только немногие были живы вчера. Позавчера их было больше. Столетиями их число сокращалось.— Мы редко видели их в Секторе.— Радист говорит, что их убил голод, — буркнул секретарь. — Он говорит, что когда-то перенаселённый мир истощил землю, стремясь всех обеспечить пищей. Это вызвало голод.— Что такое голод? — удивлённо спросил фермер.— Я не знаю. Но Так сказал радист, а у него — мозг Второго класса.Так они и стояли, освещённые слабыми лучами солнца.На крыльце Станции, бряцая ключами, появился кладовщик.— Что сейчас происходит в городе? — наконец спросил фермер.— В городе сейчас машины дерутся, — печально ответил секретарь.— А что может произойти здесь?— Машины могут начать драться и здесь. Радист хочет, чтобы мы вытащили его из комнаты.— Как нам удастся вытащить его из комнаты? Это невозможно.— Лишь немногое невозможно для мозга Второго класса, — ответил секретарь. — Это то, что он просил нас сделать…Робот-каменотёс поднял ковш над кабиной, словно огромный кулак, и со всего размаху ударил о стену Станции. Появилась трещина.— Ещё! — скомандовал фермер.Опять взлетел кулак. Стена рухнула, подняв облако пыли. Каменотёс попятился назад, чтобы не попасть под её обломки. Этот огромный двенадцатиколесный монстр не имел отношения к Земледельческой Станции, как большинство машин. Он получил заявку на неделю работ на Станции, а затем ему следовало перебираться в другое место. К счастью, у него был мозг Пятого класса, и он неукоснительно выполнял указания робота-секретаря и фермера.Когда пыль осела, в проломе стены показался робот-радист и помахал им.Подчиняясь приказу, каменотёс выпустил несколько колен телескопического ковша. Скрупулёзно примерившись, он впустил ковш в радиоотсек. Затем, осторожно обхватив радиста, посадил его к себе на спину, в отсек для песка и гравия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25