..
Он произнес это вслух только для того, чтобы Эрскин отрицательно
покачал головой.
- Это не так, друг. Я бы скорее сказал, что нам выпала такая удача,
которая выпадает очень и очень редко. Когда я путешествовал на север, мне
повезло наткнуться именно на такое место, как это. И позади него, в
комнатах поменьше, я нашел множество банок с пищей, оставленной Древними,
но еще хорошей. Тем вечером я попировал как не пировал вождь, когда
начинаются Осенние Танцы...
- Есть пищу, найденную в древних городах, значит подвергать себя
смертельной опасности. И даже обрекать себя на смерть. Это закон! - упрямо
повторил Форс. Но он поплелся следом за Эрскином, когда тот
целеустремленно направился к двери в другом конце комнаты.
- Есть пища многих видов. Я понимаю так: содержащий ее контейнер
должен быть без единого изъяна. Даже я, у которого нет знаний об этих
мертвых городах, могу догадаться об этом. Но я жив, правда? А я ел
оставленную Древними пищу. Мы все же должны поискать ее здесь.
Эрскин, умудренный прежним опытом, вошел в комнату, где по стенам
висели полки. Стеклянные банки и металлические контейнеры были расставлены
по ним рядами. Форс подивился их изобилию. Южанин медленно двигался по
комнате, рассматривая стеклянные банки и не обращая внимания на порыжевший
от ржавчины металл. Наконец, он вернулся с полудюжиной узкогорлых банок в
руках и поставил их на стол в центре комнаты.
- Смотри хорошенько на крышки, приятель. Если ты не найдешь никаких
дефектов, тогда сшибай их и ешь.
Десять минут спустя они обсасывали липкие пальцы, жадно проглотив
фрукты, которые были положены в банки за много поколений до их рождения.
Сок утолил их жажду, и Форс прислушался к звукам, доносившимся из комнат
дальше по коридору. Люра тоже попировала - здесь гнездилось множество
птиц. Эрскин воспользовался своим ножом, чтобы сбить крышку с еще одной
банки.
- Мы можем больше не беспокоиться о пище. А завтра мы постараемся
найти выход отсюда. На этот раз Чудища мертвых городов натолкнулись на
равных себе!
И Форс, сытый и довольный, был так же уверен, как и его друг.

8. ТАМ, ГДЕ НЕКОГДА ЛЮДИ ЛЕТАЛИ...
Ночью они прекрасно выспались на кучах истлевшей ткани, которую они
натаскали, и, поднявшись, снова подкрепились запасами со склада. Затем они
снова двинулись вверх по лестнице, пока та не закончилась платформой,
некогда окруженной огромными застекленными окнами. Под ней во всей своей
увядшей славе раскинулся город. Форс узнал дорогу, по которой он первый
раз въехал в город, и указал на нее. Эрскин тоже показал свою дорогу - она
была на востоке.
- Теперь нам надо отправиться на юг - прямо на юг...
Форс, услышав это, коротко рассмеялся.
- Мы же еще не выбрались из этого здания, - возразил он. Но на это у
Эрскина уже был готов ответ.
- Идем! - Одна из его огромных рук охватила плечо горца, и он потащил
Форса к пустому окну, выходящему на восток. Далеко внизу была широкая
крыша соседнего здания, ее край почти касался наружной стороны башни, где
они находились.
- У тебя есть это, - Эрскин дернул конец горной веревки, опоясывающей
Форса.
- Мы должны спуститься к тем окнам, прямо над крышей того здания и
перемахнуть на нее. Видишь, по крышам ведет дорога на юг, и по ней мы
сможем некоторое время передвигаться. Эти Чудища, может быть, и хитрые, но
они не следят за этим путем бегства. Он проходит над теми дорогами,
которые они, кажется, больше всего любят. На мой взгляд, они предпочитают
держаться земли...
- Говорят, что они больше всего любят лазать по норам, - подтвердил
Форс. - И предполагается, что они не очень-то любят солнечный свет...
Эрскин указательным и большим пальцами прищемил свою губу.
- Ночные бойцы, а? Ну, тогда, значит, день - самое подходящее для нас
время. И свет солнца нам на руку.
Они с облегчением проделали долгий путь вниз. Этажом выше крыши
соседнего здания они нашли в центре коридора окно, открывавшееся в нужном
направлении, вытащили несколько осколков стекла, торчащих в раме, как
кинжалы, и высунулись, чтобы разведать путь.
- Веревка может нам и не понадобиться, - заметил Эрскин. - Это легкий
спуск. - Он покрепче ухватился за оконную раму и напряг мускулы.
Форс перешел к следующему окну и вставил стрелу в тетиву лука. Но,
насколько он мог видеть, молчаливые пустые окна им ничем не угрожали.
Только он не мог взять под прицел их все. А смерть могла вылететь из любой
из сотен черных дыр выше, ниже...
Но это был их самый лучший и, может быть, единственный шанс. Эрскин
крякнул от боли в плече, а затем вылетел, свалившись на плоскую крышу
внизу. Так же быстро он совершил еще один прыжок и скрылся за парапетом.
Какое-то время они, замерев, подождали. Затем, кремово-коричневой
молнией пронеслась Люра, прыгнув более грациозно.
Пока что все шло хорошо. Форс освободился от колчана, Звездной Сумки
и лука, швырнув их в направлении Эрскина. Затем он поднялся на подоконник
и прыгнул. Он услышал предупреждающий крик Эрскина как раз в то время,
когда оторвался от подоконника. Удивленный, он не успел приготовиться к
приземлению и упал жестко.
Извернувшись, он перевернулся на спину. В раме окна, там, где только
что была его рука, дрожал дротик. Он перекатился в безопасное место за
парапет и с силой ударился о колени Эрскина.
- Откуда он вылетел?
- Оттуда! - Южанин показал на ряд окон через улицу. - Из одного из
них...
- Давай убираться...
Распластавшись на животе, Форс по-змеиному стал пробираться к
противоположному концу крыши. Они не могли теперь вернуться - пробовать
залезть обратно в то окно, из которого они выбрались, значило стать
мишенью, по которой не промахнулся бы даже самый скверный копьеметатель.
Охота уже началась, и теперь им с боем придется пробираться по лабиринту,
который враг знал отлично, а они не знали вовсе... Лабиринт этот мог быть
усеян ловушками более хитроумными и жестокими, чем та, в которую попал
Эрскин...
Где-то позади них раздался свист, словно от детской камышовой
свистульки. Форс догадался, что это было именно тем, чего он больше всего
боялся услышать, - сигналом, что добыча покинула убежище, и теперь ее надо
преследовать в открытую.
Эрскин пробирался вперед. Так как казалось, что южанин знал, что им
делать дальше, Форс принял его главенство. Они подобрались к углу парапета
между восточной и южной сторонами крыши. Люра уже перемахнула через него;
она тихо звала их снизу.
- Теперь мы должны положиться на удачу, друг, - на милость Фортуны.
Быстро перескакивай в тот момент, когда я сделаю первый шаг. Может быть,
если мы предоставим им две мишени, они не успеют выбрать ни одной. Ты
готов?
- Да!
- Тогда - пошел!
Форс протянул руку и ухватился за край парапета одновременно с
Эрскином. Их тела перелетели вместе, и они покатились по второй крыше,
болезненно обдирая при этом кожу. Здесь крыша не была чистой. Плиты,
упавшие с верхней части здания, образовали барьер. Эрскин удовлетворенно
вскрикнул. Оба они скрылись за этими грудами щебенки, присев на корточки и
прислушиваясь. Снова повелительно зазвучал свисток. Эрскин стер с рук
пыль.
- За этим домом находится еще одна улица, а ниже - та речная долина,
которую ты пересек.
Форс кивнул. Он тоже помнил, что они видели из окон башни. Долина
реки делала изгиб, поворачивая в этом месте прямо на восток. Он на
мгновение закрыл глаза, чтобы представить себе подъездные пути древних
домов, скопления зданий...
- Ну, - произнес Эрскин, - если мы дадим им больше времени, они
смогут лучше подготовиться и поприветствовать нас таким образом, который
нам может не очень понравиться. Поэтому мы все время должны двигаться.
Сейчас, когда они рассчитывают найти нас на крышах, - может быть, будет
мудрее спуститься на улицу...
- Посмотри-ка сюда. - Форс изучал хлам, валяющийся вокруг них. - Это
не упало сверху, - он покопался в куче щебня. В крыше находилась наклонная
дверь. Эрскин радостно бросился к ней.
Они копали яростно, как белки осенью, пока не отрыли ее всю. Затем
они потянули ее на себя и заглянули в затхлую темноту, из которой
поднималась вонь. Там была почти отвесная лестница. Ею они и
воспользовались.
Длинные коридоры и еще лестница. Хотя они все трое шли бесшумно, как
лесные охотники, но все же на всем пути их преследовали легкие глухие
стуки и старческие вздохи. Время от времени они останавливались и
прислушивались. Но Люра не проявляла никаких признаков беспокойства, и
Форс не слышал ничего, кроме стука падающей штукатурки и скрипа древних
досок, потревоженных их ногами.
- Подожди! - Форс поймал Эрскина, когда тот уже начал было опускаться
на последний лестничный пролет.
Размахнувшаяся было рука Форса ударила по двери в стене, и что-то в
последовавшем за этим ударом глухом звуке показалось им многообещающим. Он
открыл дверь. Они вышли на козырек, нависший над огромной пещерой
помещения.
- Клянусь Великой Рогатой Ящерицей! - Эрскин был потрясен, а Форс
ухватился за ограждавшие платформу перила.
Они смотрели на то, что некогда, должно быть, было гаражом для
тяжелых грузовиков, использовавшихся Древними для перевозки различных
грузов. Десять-пятнадцать этих страшилищ стояли рядами, ожидая своих давно
исчезнувших хозяев. А у некоторых из них были запломбированные моторы,
которые были последним изобретением Древних. Похоже, они не были
повреждены временем и были все еще в превосходном состоянии и годны для
использования.
Одна из машин почти уткнулась носом в широкую закрытую створку ворот.
Ворота, которые, как мгновенно понял Форс, должны выходить на улицу. В его
голове зародилась дикая идея. Он повернулся к Эрскину.
- Там была дорога, ведущая в Долину Поездов, - дорога, по большей
части спускающаяся с крутым уклоном...
- Верно...
- Видишь ту машину - которая у ворот? Если мы сможем завести ее, она
покатится по этой улице, и ничто не сможет остановить ее!
Эрскин облизнул губы:
- Машина эта, вероятно, мертва. Если мотор не заработает и мы не
сможем сдвинуть ее...
- Может быть, толкать ее нам и не понадобится. И не будь так уверен,
что ее мотор не заработает. Ярл, Капитан Звездных Людей, однажды провел
машину с запломбированным мотором целых четверть мили, прежде чем она
снова умерла. Если эта машина вывезет нас только на верх склона, то нам
хватит и этого. По крайней мере, мы можем попробовать. Это самый
безопасный и легкий способ добраться до долины...
- Так ты говоришь, мы можем попробовать? - Эрскин запрыгал вниз по
ступенькам и направился к грузовику.
Дверь в кабину была открыта, словно приветствовала их. Форс
соскользнул по разрушавшейся обивке, чтобы сесть за баранку, -
точь-в-точь, как будто он был одним из Древних, пользовавшийся этим чудом
техники как самой обычной вещью.
Эрскин протиснулся к нему и нагнулся вперед, изучая ряды приборов и
кнопок перед ними. Он коснулся одной из них.
- Эта отпирает колеса...
- Откуда ты знаешь?
- У нас в племени есть ученый человек. Он разобрал много древних
машин, чтобы узнать секрет их изготовления. Только у нас нет больше
горючего, чтобы запустить их, и поэтому они бесполезны. Но от Унгера я
кое-что узнал об их устройстве и мощи.
Форс немного неохотно уступил свое место и следил, как Эрскин
осторожно пробовал управление. Наконец, южанин ударил ногой по педали,
находившейся внизу, и то, во что в глубине души они никогда не верили,
произошло. Древний мотор ожил. Запломбированный мотор не умер!
- Ворота! - лицо Эрскина под коричневым загаром побелело, он вцепился
в руль, ощущая настоящий страх перед пульсировавшей под ним ужасной мощью.
Форс выскочил из кабины и метнулся к огромным воротам. Он потянул
засов вниз, тот открылся, и он смог оттолкнуть тяжеленные створки. Он
выглянул наружу, на свободную от обломков улицу. Форс бегло взглянул вверх
по склону и сразу понял, почему улица такая. На самом верху - в нескольких
футах от ворот - один из громадных грузовиков развернуло боком, и он
расплющил свой нос о стену здания на противоположной стороне - очень
хорошая баррикада. Изучив все это, он больше не медлил. Звук умирающего
мотора позади него был ужасным - он скрежетал в последнем в своей жизни
усилии.
Форс залез в кабину, затащив с собой Люру. Они с бьющимися сердцами
пригнулись, и Эрскин повернул огромный руль. Последняя вспышка энергии в
двигателе привела грузовик в движение и, когда они повернули, с остатков
шин летела резина. Они выкатились из гаража и достигли спуска, мотор
закашлял и умер, но инерция понесла их дальше, и они все быстрее и быстрее
неслись по склону холма вниз, в долину.
Только по чистой случайности улица перед ними оказалась пустой. Не
перегороди тот грузовик улицу в самом начале, они могли бы врезаться в
обломки и все погибнуть. Эрскин сражался с рулем, управляя машиной чисто
инстинктивно, и та несла их по улице со скоростью, которая все
увеличивалась.
Форс дважды закрывал глаза только для того, чтобы заставить их
открыться вновь. Его руки глубоко зарылись в мех повизгивавшей Люры,
которой очень не нравился этот способ передвижения. Но грузовик все ехал и
ехал и, наконец, они покатили по ровному месту, ударяясь о ржавые рельсы
железной дороги. Грузовик замедлил ход и, наконец, остановился, зарывшись
бампером в кучу угля.
С минуту все трое оставались там, где были, потрясенные и ослабевшие.
Потом они достаточно успокоились, чтобы вывалиться из кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29