..

"...Феанор, достигший поры расцвета своего мастерства, был увлечен
новой мыслью - или, быть может, смутное предвидение того, что должно было
свершиться, было дано ему; и задумался он он о том, как навеки сохранить
свет Деревьев, славу Благословенной Земли. Так начал он долгую тайную
работу, и собрал он воедино все знания, всю силу, все тонкое искусство
свое; и так, в конце концов, создал он Сильмариллы..."

...В то время новая мысль пришла Феанору, старшему сыну Финве. Помнил
он прочтенное в книгах Эльфов Тьмы: один из учеников Черного Валы создал
камни, хранившие частицу пламени Арды." Но если такое по силам даже
ничтожному слуге раба Валар, - думал Феанор, - так неужто я, мудрейший,
искуснейший из Нолдор, ученик великого Ауле, не сумею превзойти его."
Он постарался вспомнить все, что рассказывали книги Эльфов Тьмы о
создании этих камней. Он дополнил то, что не понимал, тем, что знал. Он
был мудр, искусен и талантлив; гордыня была в сердце старшего сына Финве,
потому только самого Ауле и признавал он учителем своим, и никто из Нолдор
не мог похвалиться тем, что учил его.
Так в тайне ото всех начал Феанор труды свои. И работал он быстрее, и
с большей страстью, чем когда-либо. И для создания камней своих взял он
частицу той не-Тьмы, что источали Деревья Валинора, и заключил ее в
кристаллы.
Так созданы были три эльфийских камня, гордость и проклятие Нолдор; и
Сильмариллы было имя им.
С изумлением и восхищением смотрел народ земли Аман на творение рук
Феанора. И Варда благословила их; и так сказала она:
- Отныне не смеет коснуться их ни тот, чьи руки нечисты, ни тот, чье
сердце таит злобу, ни смертный человек; но будут они жечь смертную плоть,
что коснется их.
И было предсказано что и стихии Арды - земля, море и воздух, -
связаны с судьбой этих камней.
И прикипело сердце Феанора к творению рук его; все же, смирив гордыню
свою, склонился он перед тронами Властителей Мира, и Варде в дар поднес
Сильмариллы. Но Звездная Королева милостиво позволила роду Финве владеть
ими.
- Ибо, - сказала она, - род Финве суть род избранных, и над потомками
его простирают Валар милость свою. Великое деяние совершил в прежние
времена Финве, Король Нолдор; и велика будет награда его, и сынов его. Да
станут ныне Камни Света знаком избранного рода!
И, низко поклонившись Варде, принял Феанор Сильмариллы из рук ее. С
тех пор стал Феанор считать себя властителем
Нолдор, мудрейшим, избранником. Гордо и надменно смотрел он на прочих
Нолдор, и, хотя мудрость, талант и красота его привлекали, не было любви к
нему в сердцах Эльфов; не все хотели подчиняться ему.
Равно в чести были среди Элдар Феанор и Фингольфин, старшие сыновья
Финве; потому не желал Фингольфин признавать главенства Феанора. И
показалось Феанору, что брат его хочет занять его место как на троне в
Форменосе, так и в сердце Финве, отца их.
Тогда снова в тайне начал работу Феанор; но на этот раз начал он
ковать мечи. Так же поступили и прочие Нолдор знатнейших родов, хотя до
поры никто не носил оружия открыто - лишь украшенные гербами щиты.
От прочих Элдар слышал Феанор рассказы о Средиземьи. И так подумал
он: "Кому и быть королем Темных Земель, как не мне?" И с подозрением стал
он относиться к Валар, что хотели удержать Элдар в Валиноре. Слишком хотел
он, чтобы его считали высшим и мудрейшим прочие Нолдор, потому
возненавидел он Мелькора - Черный Вала знал много больше его.

...Он ворвался в зал красно-золотым вихрем. Черный Вала, объяснявший
что-то Эльфам, замолчал, пристально глядя на сына Финве.
- Что вы слушаете его! - прорычал Феанор, - Что может он сказать вам
такого, что неведомо прочим Валар? Он только и умеет, что красиво
говорить; но яд его речей незаметно проникает в ваши мысли - души ваши
отравлены Врагом!
Он повернулся к Мелькору. Лицо Черного Валы было спокойным, скорбным
и усталым, и это окончательно вывело из себя сына Финве:
- Как ты смеешь смотреть мне в лицо, раб! На колени перед королем
Нолдор!
Во внезапно наступившей тишине раздался ровный холодный голос
Мелькора:
- Недолго тебе быть королем Нолдор, сын Финве, и кровью оплачен венец
на челе твоем. Да, железо сковывает руки мои, но я свободнее, чем ты:
страх перед Валар, боязнь преступить их запрет и покинуть пределы их
земель делает рабом тебя. Я никогда не был врагом Нолдор; если вы
осмелитесь избрать свободу, я помогу вам уйти из Валинора; и я, Вала, дам
вам защиту и помощь...
- Не слушайте его! Он лжет!
- А тебе, Нолдо из рода Финве, я говорю: берегись! - молвил Мелькор,
и затаенная угроза была в его голосе.
Они стояли теперь друг напротив друга: Феанор в блистающих золотом
алых одеждах, с тяжелым золотым драгоценным ожерельем на груди - и Мелькор
в простых черных одеждах, спокойный и опасный как узкий черный клинок.
Нолдор расступились и смотрели на них растерянно, как испуганные дети.
Пристальный пронизывающий взгляд Мелькора впился в глаза сына Финве, и тот
невольно дернулся, словно хотел схватиться за несуществующий меч. Мелькор
не шевельнулся и через минуту Феанор вынужден был опустить глаза. Во
взгляде Мелькора скользнула тень насмешки:
- Берегись, Нолдо, - медленно и тяжело повторил он.

"Так ложью, и злыми наветами, и дурными советами разжег Мелькор в
сердцах Нолдор мятежное пламя..."

Феанор был оскорблен словами Черного Валы; теперь он открыто призывал
к мятежу против Валар и возвращению во внешний мир; великим вождем Нолдор
провозгласил он себя, говоря, что освободит от рабства тех, кто последует
за ним.
В ту пору Фингольфин пришел к отцу их, Финве, и просил его усмирить
гордыню Феанора; ибо, говорил он, не по праву объявляет тот себя королем
Нолдор, и не может говорить он от имени всего народа. Но пока говорил он,
Феанор вошел в чертоги Финве; и был он вооружен, и тяжелым мечом был
опоясан он. Гневные слова говорил он Фингольфину, обвиняя брата в том, что
тот хочет посеять вражду между Феанором и отцом его. Фингольфин промолчал
и хотел уйти, но Феанор догнал его и, приставив острие меча к его груди,
сказал:
- Видишь, брат мой по отцу - _э_т_о_ острее твоего языка! Попробуй
хоть раз еще оспорить мое первенство и встать между мной и отцом моим - и,
быть может, _э_т_о_ избавит Нолдор от того, кто хочет стать королем рабов!
По-прежнему не говоря ни слова, тая свой гнев, ушел Фингольфин; но
Валар узнали о деяниях и словах Феанора и был он призван в Маханаксар,
дабы держать ответ перед Великими. И смутился Феанор, и что бы отвести
кару от себя, обвинил Мелькора в том, что тот внушил Нолдор мятежные
мысли. И пришли в Совет Великих так же и те из Элдар, кто устрашился
бездны премудрости, открытой им Мелькором; и говорили они против него и
обвиняли его перед лицом Манве.
И, разгневавшись, Король Мира повелел Тулкасу схватить мятежника и
снова привести его на суд Великих.

"Только бы успеть..." - Лихорадочно думал Намо.
- Мелькор!..
Эхо метнулось, ударяясь о стены темного зала. Он появился мгновенно,
черный крылатый Вала. Намо, задыхаясь, проговорил:
- Мелькор, я торопился... предупредить тебя... они...
- Я знаю, - Тихо ответил Черный Вала, - Я ухожу. Благодарю тебя, Брат
мой.
Что-то дрогнуло в душе Владыки Судеб, когда он услышал этот голос,
печальный и искренний, комок подкатил к горлу.
...Как он умел смеяться - свободно, открыто; казалось, весь мир
радуется вместе с ним...
Какая улыбка была у него - светлая, как-то по-детски доверчивая,
теплая, гасящая боль, - удивительная улыбка; и звездные глаза его лучились
мягким светом...
Намо отдал бы все, чтобы снова увидеть Мелькора таким; но со времени
казни Черных Эльфов Вала не улыбался никогда: только кривая усмешка
изредка искажала его бледное лицо, а в глазах всегда стояла боль. И Намо
мучительно захотелось сказать Черному что-нибудь ласковое, доброе, чтобы
хоть на миг боль оставила его. Он искал слова - и не находил их. Он только
повторил:
- Мелькор...
Намо опустил глаза, и только теперь увидел в руках Черного Валы меч.
Странный меч: клинок его сиял, как черная звезда, и тонкая цепочка
иссиня-белых искр бежала по ребру клинка. Перекладину рукояти завершало
подобие черных крыльев, и Око Тьмы - камень-звезда, очертаниями похожий на
глаз - сиял в ней. Венчал рукоять серп черной луны.
- Что это, Мелькор? Зачем? - растерянно спросил Намо.
- Хранитель Арды не может остаться безоружным, Намо. Это
Меч-Отмщение; ты был прав - я не могу простить. Я не смогу забыть, брат
мой.
Мелькор помолчал немного и прибавил:
- Когда-нибудь и ты сделаешь меч.
- Мои руки не для того чтобы создавать _т_а_к_о_е, - сказал Владыка
Судеб - и в ту же минуту испугался, что его слова задели Черного Валу.
- И мои не для того, чтобы разрушать и убивать, - тяжело промолвил
Мелькор.
Оба замолчали. Потом Намо спросил несмело, словно извиняясь за
невольную резкость:
- Скажи, этот знак... что он означает?
- Всевиденье Тьмы, - коротко ответил Мелькор. Он коснулся руки Намо
ледяными пальцами и повторил: - Я ухожу. До встречи, брат мой. И -
внезапно, резко - Намо понял, что так мучило его. "Раскаленное в боли
железо короны - как терновый венец..." - всплыли из небытия слова, и он
вскрикнул:
- Нет, не нужно! Пусть лучше не будет этой встречи!
- Ты и сам знаешь, брат мой - так будет, - ответил Мелькор, и бледное
подобие измученной улыбки скользнуло по его губам. И Намо не выдержал. Он
сжал узкие руки Мелькора в своих сильных ладонях и зашептал - порывисто и
горячо: "Мелькор... Брат мой... Мелькор..."

"Так, невидимый, наконец пришел он в сумрачную землю Аватар. Эта
узкая полоса земли лежит к югу от Залива Элдамар у подножия восточных
склонов Пелори; бесконечные, безрадостные побережья тянутся на юг -
неизведанные, лишенные света. Там, под отвесной горной стеной, у глубокого
холодного моря, лежит густой мрак - темнее, чем где-либо в мире; и там, в
Аватар, в тайне, скрыто от всех обитала Унголиант. Не знали Элдар, откуда
пришла она; но некоторые говорят, что в далекие века явилась она из тьмы,
что окружает Арду - когда впервые с завистью взглянул Мелькор на
Королевство Манве; и что изначально была она из тех, кого обманом заставил
он служить ему. Но она не оправдала ожиданий своего Хозяина, возжелав быть
госпожой своих вожделений, овладевая всем, чем могла, чтобы насытить свою
пустоту. И она бежала на Юг, спасаясь от Валар и охотников Ороме, ибо гнев
их обращен был против Севера, о южных же землях забыли они. Туда и
пробралась она - к свету Благословенной Земли; ибо она жаждала света и
ненавидела его..."

...Серое безликое Ничто, не имеющее образа; порождение Пустоты и само
- пустота, окруженная не-Светом...
Мелькор содрогнулся от отвращения, но стиснул зубы: только Это могло
стать орудием его замысла.
Он стоял перед порождением Пустоты: Черный Властелин в одеяниях Тьмы.
Перед Лишенным обличья в истинном обличье своем стоял он, и холодная
ярость была в глазах его, беспощадно-ярких, как звезды, и несокрушимая
всевластная воля была в душе его, и решимость, и боль - в сердце его. И
сказал он:
- Следуй за мной.
Мелькор шел, не оборачиваясь, зная, что, покорная воле его, скованная
страхом перед ним, как побитый пес за хозяином следует Тварь. Он
чувствовал ее присутствие за спиной - мертвящее дыхание Пустоты.
На вершине Хьярментир, что на крайнем юге Валинора, в земле Аватар -
в земле Теней - стоял он, глядя вниз на Благословенные земли Бессмертных.
Он смотрел на расстилавшиеся внизу леса Ороме, на поля и пастбища Йаванны;
и казалось ему: раскаленными стали железные наручники на запястьях его.
Память и боль вели его; память и боль давали силу ему.
И он посмотрел на север, и вдали увидел он сияющие долины и
величественные блистающие серебром дворцы Валимара. И увидел - Деревья.
Мелькор хорошо знал, как создавались они. Уничтожив Столпы Света, он
тогда вынудил Валар покинуть Средиземье. И была ночь, но они не увидели
звезд; и был день, но они не увидели солнца, ибо волей Единого глаза их
были удержаны, и до времени дано им было лишь смотреть, не видя. И была
тьма; и страхом наполнила она сердца их, ибо не знали они ни сути, ни
смысла ее. И прокляли они Властелина Тьмы, и в страхе и смятении бежали в
землю Аман, что на севере. Земле этой дали они имя Валинор, Обитель
Могуществ Арды. И на холме Короллаире, что зовется также Эзеллохар,
собрались они. Мрачными и угрюмыми были лица Валар. И взошла на холм
Йаванна, и воззвала она к Единому. В тот час отдали ей Валар силы свои, и
призыв ее был услышан Единым. И силой Единого и Валар созданы два Дерева
Валинора. Серебряное дерево звалось Телперион, Золотое - Лаурелин. И Тьма
отступила перед не-Тьмой Деревьев, которая не была Светом; Ибо где нет
места Тьме, не существует и Свет. Не Арда, но Пустота дала жизнь Деревьям;
и были они связью Валинора с Единым, связью между Пустотой, созданной
Единым, и ее порождением. И могли отныне Валар черпать силы из Пустоты,
дабы вершить в мире волю Единого. И возликовали Валар, но Феантури
молчали, и плакала Ниенна. И все силы свои творению Деревьев отдала Вала
Йаванна, и с той поры не дано было ей сотворить более ничего, кроме
бледного подобия прежних творений ее.
Ведомо это было это Мелькору; и увидел он, что пустота вошла мир, и
что это - сила, могущая выйти из-под власти Валар и уничтожить мир,
обратив его в ничто. И в душе своей так сказал он: "Я пришел в Арду, как
Хранитель и Защитник ее, и сердце мое отдано Арде. И ныне если я не
избавлю мир от Пустоты, _к_т_о_ сделает это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21