Их было видно даже днем. В этом столетии больших комет у нас не
было - что-то они припозднились.
- Эй, док, - сказал Марк. - Вы нарисовали Землю прямо на ее дороге.
Мы не столкнемся?
Гарви бросил на Марка взгляд - взгляд, подобный кинжалу.
Шарпс рассмеялся:
- Шанс - один из миллиарда. Сейчас вы видите Землю, как нарисованную
на доске точку. Но, если бы я нарисовал Землю в нужном масштабе, вы не
смогли бы вообще разглядеть ее. Как не смогли бы и разглядеть ядро кометы.
Таким образом: какова вероятность, что столкнуться две исчезающие малые
точки? - он нахмурился, глядя на доску. - Разумеется, хвост скорее всего,
пройдет там, где будет находиться Земля. Возможно, несколько недель мы
будем находиться в ее хвосте.
- И к чему это приведет? - спросил Гарви.
- Мы проходили сквозь хвост кометы Галлея. Никакого вреда это не
принесло. Только небо довольно ярко светилось и...
На сей раз взгляд Гарви возымел свое воздействие и остановил его.
- Ваш коллега прав, - сказал Шарпс.
"Я и сам знаю это". Гарви спросил:
- Доктор Шарпс, почему Хамнер-Браун так заинтересовала астрономов?
- Дорогой мой, изучая кометы, мы можем узнать многое. Например, как
возникла Солнечная система. Кометы старше Земли. Они состоят из
первоначального вещества. Возможно, эта комета находилась за орбитой
Плутона все эти миллиарды лет. Господствующая сейчас теория предполагает,
что Солнечная система сконденсировалась из газопылевого облака, из клуба
этого облака, вращавшегося в межзвездном пространстве. Большая часть
оставшегося вещества была развеяна взрывом от зажигания Солнца, но
некоторое количество осталось и образовало кометы. Состав хвоста кометы мы
можем проанализировать. Именно так изучалась Когоутек. И астрономов
Когоутек не разочаровала. В ход были пущены инструменты и методы, которых
раньше у нас не было... "Скайлэб"... и многое другое было пущено в ход.
- И принесло ли это пользу? - подсказал Гарви.
- Пользу? Результаты были великолепные! И теперь мы можем еще раз
провести такие же исследования! - Шарпс драматически взмахнул руками.
Гарви быстро взглянул на свою команду. Камера работала, у Мануэля был
взгляд удовлетворенного звукотехника, с аппаратурой все было в порядке.
- Будет ли послано - когда настанет время - и для этой кометы
что-нибудь вроде "Скайлэба"? - спросил Гарви.
- "Скайлэба"? Нет. Но осталась еще капсула "Аполлона", которую мы
можем использовать. И все оборудование института в нашем распоряжении. И
есть еще военные ракетоносители, пентагоновские игрушки, ни на что большее
и не пригодные. Нам бы они пригодились. Если бы нам дали их прямо сейчас,
можно было бы ни о чем больше не беспокоиться, - лицо Шарпса помрачнело. -
Но их нам не дадут. Плохо, чертовски плохо. А ведь с помощью ракет мы
смогли бы действительно как следует исследовать Хамнер-Браун. Мы бы многое
узнали.
Камера и прочая аппаратура снова были упакованы. Телевизионная группа
вышла в сопровождении той же самой провожатой. Гарви задержался, прощаясь
с Шарпсом.
- Не хотите ли кофе, Гарви? - спросил Шарпс. - Если, конечно же, не
очень торопитесь.
- Не откажусь.
Шарпс нажал кнопку на консоли аппарата связи. "Ларри, принесите,
пожалуйста, кофе". Обернулся к Гарви:
- Идиотская ситуация. Страна полностью зависит от технологии.
Остановись колеса дня на два и нас захлестнут бунты. Ведь нет города, где
не витал бы бунтарский дух. Представьте Лос-Анджелес или Нью-Йорк,
лишенные электроэнергии. Или, заглянув подальше: остановились заводы,
производящие удобрения. Или еще дальше: на одно десятилетие убрать всю
современную технологию. Что произойдет с нашим жизненным уровнем?
- Конечно, мы - цивилизация, основанная на высокоразвитой
технологии..
- Однако, - голос Шарпса был твердым; очевидно, он намеревался
закончить свою мысль, - однако проклятые идиоты не желают уделять науке и
технологии ни малейшего внимания - даже хотя бы десяти минут в день. И
сколько народу вообще знают, чем они занимаются? Откуда берутся ковры?
Откуда берется одежда, которую все носят? Что такое карбюратор? И в чем -
корни нашего изобилия? Вы - знаете? А из тех, кто имеет право голоса, хоть
один из тридцати - знает? Они не желают тратить и десяти минут в день на
технологию, на которой зиждется вся жизнь. Поэтому не удивительно, что
ассигнования на фундаментальные исследования постоянно урезаются, так что
скоро сойдут на нет. За это мы еще поплатимся. В один прекрасный день нам
будет позарез необходимо то, что могло быть разработано многими годами
ранее - и разработано не было... - он прервал себя. - Скажите, Гарви,
будет ли эта телевизионная штука, над которой вы работаете, чем-то
серьезным? Или это обычная мелочь для научной программы?
- Серьезнейшей, - сказал Гарви. - Это будет серия о том, как важно
исследовать комету Хамнера-Брауна. И, между прочим, о том, как важна вся
наука в целом. Разумеется, никто не гарантирует, что люди при этом не
переключатся на программу "Я люблю Люси".
- Да... О, благодарю вас, Ларри. Ставьте кофе прямо сюда.
Гарви ожидал, что принесут чашки и кофемолку. Но вместо этого
помощник Шарпса внес на инкрустированном подносе поблескивающий термос и
кофейный сервиз с серебряными ложечками.
- Не стесняйтесь, Гарви. Это хороший кофе. Мохаджава?
- Точно, - сказал помощник.
- Хорошо, - Шарпс махнул рукой, отпуская Ларри. - Гарви, почему ваша
телекомпания так заинтересовалась кометой?
Гарви пожал плечами:
- Потому что для этого нашелся заказчик. Так получилось, что
заказчиком является "Мыло Кальва". И так уж получилось, что контроль над
"Мылом Кальва" в руках Тимоти Хамнера. И так уж получилось...
Речь Гарви была прервана взрывом хохота. Узкое лицо Шарпса весело
сморщилось. - Замечательно! - Затем он задумчиво посмотрел на Гарви. -
Серия... Скажите, Гарви, а если в отношениях с руководством студии нам
поможет один политик... очень поможет... можно ли в этой серии будет
обыграть его участие? Создать ему атмосферу благожелательности?
Разрекламировать?
- Конечно. Хамнер даже настоял бы на этом. Да и у меня, вроде,
возражений нет...
- Великолепно. - Шарпс поднял свою кофейную чашку. - Ваше здоровье. И
- спасибо, Гарви. Огромное спасибо. Думаю, в дальнейшем нам придется
видеться довольно-таки часто.

Шарпс подождал, пока Гарви Рэнделл покинет здание. Сидел он
неподвижно и тихо, очень тихо - что было для него необычным. Где-то в
области желудка у него разливалось тепло. Это может сработать. Это просто
должно сработать. Наконец, резким движением он включил интерком:
- Ларри, соедините меня с Вашингтоном, с сенатором Артуром
Джеллисоном. Пожалуйста.
Потом - нетерпеливое ожидание гудка телефона.
- Я соединяю вас, - сказал помощник.
Шарпс поднял трубку. - Шарпс. - Снова ожидание - пока секретарша
соединит с сенатором.
- Чарли?
- Да, - сказал Шарпс. - У меня есть для вас предложение. Вы слышали о
комете?
- О комете? А-а, о комете. Странно, что об этом упоминаете и вы. Мне
довелось встретиться с парнем, который ее открыл. Оказывается он щедро
вносил деньги в мой фонд. Но прежде я с ним никогда не встречался.
- Хорошо. Это важно, - сказал Шарпс. - Случай, выпадающий раз в
столетие...
- То же самое говорили о Когоутеке...
- Да черт с ним, с Когоутеком! Послушайте, Арт, есть возможность
получить ассигнования на космический зонд?
- Сколько?
- Ну, тут есть два варианта. Второй лучше - если только вообще
что-нибудь удастся... Первый - Институт может запустить автоматический
зонд с записывающей аппаратурой - что-нибудь типа того, что запускают на
"Тор-дельта".
- Нет проблем. На это я вам смогу выделить, - сказал Джеллисон.
- Но второй вариант лучше. Что нам действительно нужно - так это
корабль с экипажем. Скажем, "Аполлон" с двумя людьми на борту. Плюс
оборудование - вместо третьего члена экипажа. С корабля можно получить
хорошие фотографии. Не просто фотографии хвоста или оболочки кометы - есть
отличные шансы сфотографировать ей голову. Вы понимаете, что это значит?
- Не совсем, но если вы говорите, что это важно... - мгновение
Джеллисон помолчал. - Извините. Я, действительно понимаю, но шансов на это
нет. Ни единого. Во всяком случае, невозможно рассчитывать на "Аполлон",
коль скоро наш бюджет...
- Нет, рассчитывать можно. Я предварительно обсудил это с Роквеллом.
Задача менее стоящая, чем хотелось бы НАСА, но попытаться можно. Я нас
есть...
- Все это не имеет никакого значения. Я не смогу выделить для этого
денег.
Шарпс нахмурился, глядя на телефон. Неприятное жжение в районе
желудка усилилось. Артур Джеллисон - его старый друг. И шантаж Чарли
Шарпсу всегда был не по душе. Но...
- Даже, если русские готовят ради этой кометы к полету "Союз"?
- Что?! Но они не...
- О, они - да, - сказал Шарпс. "И это - не то, чтобы ложь, но и не
правда. Просто предвидение..."
- А у вас есть доказательства этого?
- Будут через несколько дней. Будьте уверены, они собираются
посмотреть на Хамнер-Браун с как можно более близкого расстояния.
- Я буду по уши в дерьме.
- Прошу прощения, сенатор?
- Я буду по уши в дерьме.
- А...
- Вы играете со мной в кошки-мышки, так, Чарли? - требовательно
спросил Джеллисон.
- Не совсем. Поймите, Арт, это действительно важно. Просто необходимо
послать в космос корабль с экипажем - хотя бы для того, чтобы у людей не
пропал интерес к космическим полетам. А вы, после того, как состоится
полет управляемого людьми корабля...
- Да-а. Но у меня по-прежнему ни малейшего шанса добиться этого. -
Снова - более продолжительное - молчание. Затем Джеллисон сказал не
столько Шарпсу, сколько себе:
- Итак, русские готовятся. И, несомненно, при этом они многое
выиграют.
- Убежден, что они готовятся.
Снова молчание. Чарли Шарпс почти не дышал.
- Ну, хорошо, - сказал Джеллисон. - Я поразнюхаю тут, в верхах, и
посмотрю, какая будет реакция. Но было бы лучше, если бы вы говорили со
мной откровеннее.
- Сенатор, через неделю у вас будут неопровержимые доказательства.
- Хорошо. Попытаюсь тогда их использовать. У вас есть еще что-нибудь
ко мне?
- В данный момент - нет.
- Замечательно. Спасибо за совет, Чарли, - сенатор положил трубку.
Неожиданный он человек, подумал Шарпс. Он слегка улыбнулся - сам
себе. Ну, что ж, будем продолжать начатое дело. Резким движением он снова
включил интерком. - Ларри, соедините меня с Москвой, я хочу поговорить с
доктором Сергеем Фадеевым. Да, сколько там времени - я знаю. От вас только
требуется соединить меня.

"Сказание о Гильгамеше" было одним из немногих независимых друг от
друга преданий, которые начали рассказывать люди, расселившиеся в полосе
плодородных земель. Это было на Земле, в Азии...
Комета почти не изменилась. Она пока еще находилась за пределами
гигантского вихря. Ее миновал бывший спутник, удравший от своей планеты -
позднее люди назовут его Плутоном - выглядя при этом размером с монету в
четверть доллара, которую держат на расстоянии вытянутой руки. Солнце было
всего лишь раздражающе яркой точкой. Изливающийся из этой точки жар был во
много раз меньше, чем жар черного гиганта в момент наибольшего сближения с
кометой. Поверхность кометы состояла сейчас в основном из водяного льда.
Лед отражал большую часть падавшего на комету тепла. И тепло уносилось к
звездам.
А время шло.
Климат на Марсе, после долгого пути развития, зашел в тупик: Марс
утерял почти всю свою воду. А по Земле продолжали распространяться люди:
они смеялись, сражались и умирали.
А комета продолжала свое падение. Потоки солнечного ветра - протоны,
разогнанные до колоссальных скоростей - обдирали ее поверхность.
Улетучилась значительная часть ее водорода и гелия. Гигантский вихрь
становился все ближе.

МАРТ: ОДИН
И Бог повесил радугу над нами
В знамение того, что ждет нас
Теперь уж не вода, а пламя.
Старинный спиричуэлс.
Марк Ческу посмотрел на дом и присвистнул. Стиль - калифорнийско -
поздне-английская готика. Белые, хотя и не безупречно - оштукатуренные
стены, в углах - массивные деревянные брусья. И действительно - самое
настоящее дерево. Кое-где, например, в Глендейле, дома строят тоже в
аналогичном стиле, но там не дерево, а фальшивые полоски фанеры.
Большой дом, стоящий посреди большого зеленого участка. Марк подошел
к парадной двери и позвонил. Дверь тот час же распахнулась. Открыл ее юнец
с длинными волосами и узенькими, словно нарисованными карандашом, усиками.
Он взглянул на берейторские брюки и ботинки Марка, глянул на огромные
коричневые чемоданы, поставленные Марком на крыльцо.
- Нам ничего не надо, - сказал он.
- А я ничего и не предлагаю. Я - Марк Ческу из "Эн-Би-Си".
- О, извините! Вы не представляете, как часто нас навещают торговцы в
разнос. Входите, пожалуйста. Меня зовут Джордж. Я - домашний слуга, - он
поднял один из чемоданов. - Тяжелый.
- Да. - Марк огляделся по сторонам. Картины. Телескоп. Глобусы -
Земли, Марса и Луны. Стеклянные статуэтки. Хрустальная посуда. Всякое
барахло для пеших путешествий. Сама комната - будто предназначенная для
театральных представлений. Перед диваном стоял телевизор.
- Такое впечатление, будто какой-то сучий черт просто разбросал здесь
весь этот хлам, - сказал Марк.
- Наверное, так оно и было. Сюда, ставьте ваш чемодан сюда. В них, в
чемоданах, что-нибудь хитроумное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18