Больше не было причин оттягивать выполнение замысла.
Он сел под лампой, прикоснулся зажженной спичкой к кусочкам ладана и
стал наблюдать, как заклубился серый дымок.
- Кап, - прозвучало в тишине.
Кип открыл книгу и стал читать вслух.
"Если исходная группа является группой перемещения на бесконечной
прямой, таким образом, что оператор T превращает величину x в x+T, (2.03),
то получается: (кап)
(2.06) f(x+T) = ## (T)f(x),
и это уравнение удовлетворяется, если f(x) = e ##, (T) = e ##.
Символы (кап) будут функциями e ##, а символьная группа будет группой
смещения, изменяющей ## на ## + ##, таким образом получается такая же
структура (кап), что и в исходной группе...
Голос Кипа стал хриплым. Появились бисеринки пота в ложбинке между
бровями. Они скатывались вниз. Его глаза затуманились и приобрели странное
выражение. Он нашарил зубок чеснока на столе, срезал следующий горький на
вкус, эфирный кусочек и положил его между зубами. Затем продолжил чтение,
напрягаясь, стараясь следить за аргументацией.
Запах ладана стал очень сильным. Было такое впечатление, как будто
дышишь одеколоном. Ноги Кипа стали ватными, а жесткий стул прекрасно
воссоздавал атмосферу лекционного зала.
- В случае группы ротаций в цикле мы (кап) непосредственно получаем,
что если:
(2.10) f(x) = ### a e ###, - (кап)
У Кипа непристойно забурчало в животе.
- тогда:
(2.11) a = ### S ### f(x)e ## dx; (кап) -
Желудок свело резкой болью. Кип задумался, достаточно ли будет трех
антиспазматических таблеток. Он взял четыре и запил их колой.
Время шло (кап).
Он почувствовал, как нарастает бессмысленное, паническое побуждение
отвернуться, встать со стула, закрыть книгу. С этим чувством трудно было
бороться, несмотря на то, что он знал, откуда оно появилось. Но Кип понял,
что сможет перебороть его: процесс был понятен, и в этой борьбе был для
него смысл.
Кип прикурил сигарету от окурка старой и продолжил чтение. Когда
уравнения затуманивались и начинали прыгать перед глазами, или он ловил
себя на том, что читает, не вникая в суть, он сурово возвращался назад и
начинал читать этот отрывок заново.
Его желудок судорожно дергался. Он принял еще одну таблетку.
Его сердцебиение участилось. Он принял успокаивающее.
В носу засвербело. Кип чихнул, содрогнувшись всем телом. Он
высморкался и опять чихнул. Его глаза увлажнились, ноздри наполнились
слизью. Губы, горло и веки стали мгновенно распухать. Когда Кип понял, что
вот-вот задохнется, он нащупал антиспазматическое и сушащее средства и
принял тройную дозу.
Кипу становилось все хуже. Его нос был так забит, что он не мог
дышать. Глаза просто бесполезно было вытирать, так сильно они слезились.
Затем начало сжиматься горло. Дыхание вырывалось из него с хрипом и
свистом. Кип не мог вздохнуть полной грудью. Он вообще не мог дышать!
Это было хуже, чем он себе представлял.
Чьи-то пальцы ощупывали его запястье. Он выпустил книгу и
почувствовал, как в его ладонь вдавили что-то небольшое и твердое. Кип
понял на ощупь, что это две маленькие таблетки. Он проглотил их, протянул
руку опять и почувствовал в ней стакан. Слава богу, это была вода. Он
больше не смог бы проглотить ни глотка колы.
- Кип, прости, пожалуйста... - откуда-то издалека прозвучал голос
Анжелики.
Очень медленно наступало улучшение. Когда Кип смог говорить, то
произнес: "Спасибо, Анжел". Когда он начал видеть и более-менее нормально
дышать, он снова взялся за книгу и начал с того места, где остановился. Он
прочел одну фразу, сделал паузу, чтобы вдохнуть через рот, затем стал
читать следующую фразу.
- (Кап) Следует отметить, что это выражение (3.091) положительно и не
зависит от W. Оно равно половине логарифма отношения суммы (кап) средних
площадей величин u и v к средней площади величины v. Если величина v имеет
только небольшой диапазон изменений, то количество информации, относящейся
к величине u, которое дает знание величины u+v, больше...
Началась головная боль. Одна большая доза метазона - все, что он
отважился принять, с учетом всей той фармацевтики, которая уже сидела у
него в организме, - разжала челюсти тисков боли настолько, что он мог
снова думать. Но не более того.
Кип продолжал читать. Тепло от света лампы, которое он чувствовал на
задней части шеи, переместилось на щеки и лоб. Оно росло. Кип подумал, что
у него температура, но остальная часть его тела была по-прежнему холодной,
к тому же у него не было ощущения легкости в голове и особой
чувствительности кожи, которые возникают при повышенной температуре.
- Кип, твое лицо!
Он дотронулся до лба и почувствовал огромные волдыри, заполненные
сывороткой, которые лопались под его пальцами. С волдырями ничего нельзя
было поделать, да и боль была не очень сильной. Они досаждали ему ровно
настолько, чтобы послужить подходящим отвлечением от остальных трудностей.
- Это означает, что группа преобразования, состоящая из операторов T,
которые изменяют f(t) в f(t+#), дает вероятность совокупного инварианта.
Группа удовлетворяет свойствам (кап), которые...
Легкое дрожание мускулов началось в руках, в ногах, во всем туловище.
Кип стал непроизвольно подпрыгивать на стуле, книга тряслась у него в
руках, голова качалась, челюсть дрожала. Внезапная острая боль пронзила
все его тело. За этим последовал взрыв идиотских эмоций: отчаяния,
ненависти, бешенства, страха.
Кипу казалось, что у него отобрали тело. Он сам был где-то внутри,
крошечный пассажир, пристегнутый к койке ремнями, связанный по рукам и
ногам. Он отчаянно цеплялся за одну нить, ведущую к цели. Пока он не
сдавался, буквы продолжали подпрыгивать на экране, и голос исполина,
который уже не принадлежал ему, продолжал реветь, и стонать, и судорожно
выкрикивать их значения. Но если он хоть на миг перестанет
сопротивляться...
Экран потемнел.
Шок был достаточным, чтобы вернуть Кипа опять к нормальному
человеческому размеру. Он выпрямился на стуле, замкнутый в темноту,
чувствуя такой стремительный поток боли и отчаяния, который он никогда до
того не испытывал.
Они пустили в ход козырную карту. Если он не может видеть, он не
сможет читать. У него не было на руках карт, которыми можно было побить их
козырь. С ним все было кончено.
Кто-то выдернул книгу у него из рук.
Напряженный голос начал читать:
- Например, для очень широкого класса функций f от t, для которых
минус-бесконечность меньше, чем t, которое меньше, чем бесконечность, мы
полностью определяем f, когда мы знаем набор множеств: триста семнадцать -
a с подстановкой n равно интегралу между минус-бесконечностью и нулем от e
до t, от t до n, f от t, от t, где n равно нулю, единице, двум и так
далее. Теперь предположим, что A - некоторая функция значений величины t в
будущем, то есть для аргументов, больших нуля. Тогда можно определить
одновременное распределение a нулевого, a первого и так далее до a с
подстановкой n и A...
Кип стойко держался в ревущей темноте, испытывая чувство
благодарности. Напряжение в комнате медленно нагнеталось, как будто
сжимался тугой кулак. Внезапно все одолевавшие его неприятности возросли
до непереносимых размеров: боль, тошнота, зуд, - а затем, так же внезапно,
все прекратилось.
Слепота исчезла. Кип был свободен.
И только тут он осознал, что голос, который все еще продолжал читать,
принадлежал не Анжелике. Это был голос Нэнси.

- Они действительно ушли?
- Я думаю, что да, - ответил Кип, находясь все еще в оцепенении.
Он чувствовал себя как-то необычно изнутри; он не мог дать этому
ощущению наименования, такого ощущения он еще не испытывал никогда. Он
осмотрелся. Глаза Анжелики сияли, но он осознал - и это его странно
шокировало - что он не испытывает от этого никаких особенных чувств. Это
было так, как будто... как будто ничто изнутри не подсказывало ему, что он
обязан что-то ощущать. Это была забавная мысль. Неужели он раньше жил по
подсказке?
Кип был слишком занят изучением себя изнутри, чтобы долго удивляться.
- Майор? - произнес он мысленно. - Дон Нобилио?
Ответа не было, только ощущение пустоты, немного напоминающее эхо в
пустой квартире. Это было нечто специфическое. Он даже не был уверен,
нравится ли ему это ощущение.
- М-м?
- Я сказала: прости, что я не смогла помочь тебе, - обратилась к нему
Анжелика.
- То есть как? Ты ведь мне помогла! Разве нет? А таблетки?
Она с несчастным выражением на лице покачала головой.
- Я была за дверью. Прости. Кип, я хотела помочь, я думала, что
смогу. Но это как раз то, чего я не могу выдержать. Я не выношу болезней и
вообще любого...
Она посмотрела на Нэнси и отвела взгляд.
"Любого уродства", - мысленно договорил за нее Кип. Нэнси стояла с
противоположной стороны стола все с той же улыбкой на лице, книга до сих
пор была у нее в руках. Кипу хотелось, чтобы что-нибудь сломало эту
улыбку. Улыбка показалась ему посторонним предметом, приклеенным к лицу
Нэнси, причиняющим ей боль.
- Когда появились волдыри, я не смогла этого вынести, - продолжала
Анжелика. - Теперь ты выглядишь намного лучше. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - ответил Кип машинально. - Послушай, Нэнси, я очень тебе
обязан. Я имею в виду... Спасибо.
- Не стоит благодарности, - вежливо ответила Нэнси.
Что происходило у нее в голове? Она никогда ничего не делала
случайно, все ее ответы были упорядочены и целенаправлены, они просто
появлялись не из тех щелей, наподобие того, как бывает с автоматом, когда
вы бросаете деньги, чтобы получить леденец, а в ответ - жевательная
резинка. Кип знал, что было с ней не так, по крайней мере он знал, как это
называется. Но наименование - это ведь только ярлык, полезный для
идентификации и для сокрытия невежества. Что это такое? Психоневроз. Что
такое психоневроз? Во это самое и есть.
Но что это такое на самом деле? Что может засесть у вас в голове и
изменить все вокруг таким образом, что то, что случается с вами, или то,
что вы делаете, подобно непереводимой фразе на иностранном языке?
- Кип, что ты теперь думаешь по поводу жизни вообще? - спросила
Анжелика.
Он тупо посмотрел на нее.
- Жизнь вообще?
- Твоего дела и твоей работы, - сказала она.
Из ее тона было ясно, что она имела в виду совершенно другое.
- Я не знаю, - ответил он медленно. Он все еще ощущал эту странную
пустоту внутри и чем больше он пытался определить ее каким-нибудь иным
способом, тем более настойчиво это ощущение напоминало ему пустой дом:
пустота, в которой вы ожидаете найти знакомый стол, или стул, или лампу.
- Я предполагаю, что теперь я могу делать все, что я захочу... Может,
я снова вернусь в школу. Вечернюю.
- Чтобы таким образом получить степень, потребуется много времени.
Он удивился.
- Да? - а затем сказал: - Ах, ты имеешь в виду правоведение. Забавно,
я даже не подумал об этом.
- Хорошо, а что же еще?
- Существует масса вещей, которые я раньше не считал нужным вносить в
свои планы. Психопатология, социология, сравнительная литература и этот
курс по истории кино... Меня не интересует правоведение, у меня нет на
него времени. Я делаю свой выбор слишком поздно.
- Но ты все равно можешь заняться им, Кип. Мой босс сдал экзамен на
звание адвоката, когда ему было сорок лет! Если ты сильно захочешь...
- Но в этом-то все и дело, - ответил Кип. - Я не хочу.
- Ты не хочешь?
- Нет. Возможно, меня подтолкнуло к юриспруденции какое-то из детских
впечатлений. Поклонение герою. Мой дядя Остин был довольно известным
судебным юристом. Помнишь, это тот, о котором я тебе говорил.
- Тот, который упал с лестницы, - произнесла Анжелика невыразительно.
- Да, он... Ох-хо-хо.
- Что случилось?
Кип дважды моргнул, прежде чем смог опять сфокусировать глаза.
- А ничего, за исключением того, что я сейчас припомнил. Именно после
того, как дядя Остин упал с лестницы, у меня появилось огромное
неудержимое желание стать юристом. Сразу после того, прямо в этот же день.
Я помню, что я почувствовал все благородство этого желания - вроде я
собираюсь подхватить знамя, которое он выронил... Господи боже!
- Я не понимаю, - сказала Анжелика.
Он посмотрел на ее хорошенькое, нетерпеливое личико и на замороженное
лицо Нэнси.
- Предположим, когда дядя Остин умер, вся банда его духов
переместилась в меня. О, Господи, неужели так появляются все юристы? Я
всегда раздумывал над этим... В тот год мне было, наверное, лет
четырнадцать. А затем на протяжении восьми лет... подождите минутку, я
должен подумать.
Он сжал виски, затем продолжил.
- Единственное объяснение, которое имеет смысл, - то, что такое
случается с людьми гораздо чаще, чем я думал. В четырнадцать во мне
поселилась одна банда. Судя по тому, что я теперь знаю, могли быть и
другие, но предположим, что других не было. Возможно, до половой зрелости
подросток не представляет для них интереса - слишком мало сексуальности,
слишком все чуждое. Можно было бы решить, что период наступления половой
зрелости сама по себе должен отпугивать их. У меня в душе творилось
такое...
Его глаза расширились. Он непроизвольно глянул на Нэнси, затем
покачал головой.
- Нет, этого не может быть. Это означало бы, что они есть в каждом из
нас - тогда дела совсем плохи. В любом случае, через восемь лет... нет,
скажем, через шесть, или семь... я помню что майор говорил о том, как
долго пришлось им приводить меня в норму... - Он скорчил гримасу. -
Скажем, через шесть лет, значит мне уже было двадцать и это был год, когда
я впервые серьезно влюбился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12