Вид Кайла – полуодетого и явно возбужденного – заставил ее забыть о том, что надето на ней самой. Точнее, чего на ней нет. Сара вышла на балкон в том же, в чем обычно ложилась в постель – в полупрозрачном лифчике и в трусиках.
Господи помилуй, что у нее за вид! Неудивительно, что Кайл так на нее реагирует! Но Сара заметила кое-что еще. Нечто такое, что заставило ее содрогнуться от смущения и стыда. Сквозь прозрачные чашечки лифчика явственно просвечивали темные, набухшие горошины сосков.
Она не сомневалась: Кайл заметил и это.
6
– Случайные выстрелы! – повторил Кайл сквозь зубы и с силой опустил трубку на рычаг. – Попытка ограбления!
Он сделал большой глоток кофе, чтобы унять пульсирующую боль в голове. В ушах еще звучали слова детектива. По версии полиции, они с Сарой просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Поблизости происходило ограбление со стрельбой, и несколько случайных пуль задели машину Кайла.
Он не стал спорить с детективом. Понимал, что это бесполезно. Любой, у кого есть глаза, и так видит, что в этой теории дыр больше, чем в голландском сыре.
– Вот ты где! – послышался от дверей голос его сестры Марлы. – Мы слышали в новостях, что в тебя стреляли! Почему ты нам не позвонил?
– Кайл, с тобой все в порядке? – Из-за плеча жены выглянул Мервин.
Кайл хоть и ждал родных, не думал, что они появятся так скоро.
– Стреляли не в меня, – объяснил он. – Стреляли в Сару.
– В Сару? – хором повторили сестра и ее муж.
Что ж, рано или поздно пришлось бы поделиться с ними этой историей. Кайл сожалел только, что не успел выпить с полдюжины чашек кофе, чтобы унять головную боль.
Но что толку откладывать? В любую минуту может войти Сара – будем надеяться, более… гм… одетая, чем во время их ночной встречи на балконе. Иначе он снова потеряет дар речи и ничего объяснить не сможет.
Одно точно – с виду ни за что не скажешь, что Сара Ригби беременна. Это Кайл заметил сразу. Или нет, не сразу. Раньше он обратил внимание на аккуратные маленькие грудки. А еще раньше – на стройные ноги и упругую попку. Надо было быть слепым, чтобы этого не заметить. И импотентом – чтобы не отреагировать.
Полупрозрачный белый лифчик не скрывал ни очертаний двух нежных холмиков, ни темных набухших бутонов сосков. Кайл видел, как ее груди чуть подрагивают при ходьбе, как трепещет на ветру тонкая ткань. От такого зрелища внутри у него что-то сладко сжалось, а некая часть тела – та самая, от которой одни неприятности, восстала и властно заявила о себе. Ну нет, об этом и думать нечего! Сара для него под запретом. Слишком многого он о ней не знает. А то, что знает, не располагает к тесному общению. Вспомнить хотя бы, что она беременна…
Но эта мысль – там, на балконе, – всколыхнула в Кайле неожиданные, прямо-таки парадоксальные чувства. Ибо Кайла вдруг охватило страстное, почти неодолимое желание уложить Сару на пол и погрузиться в ее влажное тепло. Услышать, как она шепчет его имя. Ощутить ее аромат. И запах собственного возбуждения. Почувствовать, как она трепещет от наслаждения, ощущая его глубоко внутри себя.
Но в следующий миг Сара, тихо ахнув, бросилась вон с балкона – и Кайла охватил стыд и отвращение к себе. Как мог он допустить такие мысли! Когда они разберутся с этим делом, когда поймут, кто и что за этим стоит, тогда, может быть… Впрочем, откуда ему знать, что будет тогда? Но пока что в его жизни нет места сексуальным фантазиям. Особенно – фантазиям о Саре Ригби.
– Сара – моя знакомая, – заговорил он наконец, решив выдать родственникам самую краткую и приглаженную версию происшедшего. – У нее неприятности, поэтому она некоторое время поживет здесь.
Оба уставились на Кайла так, словно у него вдруг выросли рога. Оно и понятно: после смерти Мэри он не приводил в дом женщин.
– А мы эту Сару где-нибудь видели? – придя в себя, поинтересовалась Марла. Синие глаза ее – точь-в-точь такие же, как у Кайла, светились любопытством.
Кайл сделал еще глоток кофе и покачал головой. Слава Богу, кофеин, кажется, действует.
– Нет.
Мервин тоже покачал головой и принял у домоправительницы чашку кофе. Налив чаю Марле, Габриэла вышла из комнаты.
– Не нравится мне это, Кайл, – осторожно заметил Мервин. – Давно ты ее знаешь?
– Не очень.
Мервин выразительно поднял брови.
– И привел ее домой?
– Я же сказал, у нее неприятности…
– А тебе неприятности ни к чему. До выборов осталось три с половиной месяца, а ты развлекаешься с какой-то потаскушкой!
Бог знает почему, но Кайла его слова взбесили.
– Напомни, будь добр, не ты ли три дня назад советовал мне переспать с женой Брюса Причарда?
– Так, значит, ты действительно с ней спишь? – поймал его на слове Мервин.
– Черт, да нет же!
Дверь отворилась, и в комнату вошла Сара. Она остановилась в дверях, глядя на Мервина и Марлу с явной опаской – вроде как вчера на сторожевых псов.
– Простите, я, кажется, прервала семейную встречу?
– Вы Сара? – догадалась Марла.
В ее тоне Кайл явственно различил не одно лишь любопытство, но и ревность. Он хорошо знал эту неприятную черту в характере сестры: она ревновала мужа к любой симпатичной женщине, стоило той подойти к Мервину ближе, чем на сотню ярдов.
Однако на сей раз ревновать не стоило. Мервин действительно смотрел на Сару во все глаза – но отнюдь не похотливо. Сдвинутые брови ясно говорили: он никому и ничему не позволит встать на пути зятя в конгресс. Как менеджеру кампании Мервину не было равных, но преданность имеет и дурные стороны. Когда речь заходила о препятствиях на пути Кайла, Мервин забывал и о совести, и о жалости. А Сара – именно такое препятствие. Хорошо еще, Мервин не знает, насколько серьезное.
Кайл быстро взглянул на Сару. Она побледнела и выглядела так, словно вот-вот лишится чувств – видимо, не ожидала увидеть никого, кроме него и Габриэлы. Вдруг испугавшись, что в таком состоянии она может ляпнуть что-нибудь насчет похищения или беременности, Кайл пересек просторную комнату и подошел к Саре.
– Извини, – пробормотала она. – Я не знала, что они…
Кайл склонил голову и быстро поцеловал Сару в губы. После чего отшатнулся, совершенно уверенный, что сейчас получит оплеуху. Но оплеухи не последовало. Сара смотрела на него изумленными, широко открытыми глазами: губы ее едва заметно дрожали.
– Зачем ты это сделал? – сдавленно прошептала она.
– Будем притворяться, что мы любовники, – тихо объяснил Кайл. – Иначе придется отвечать на кучу вопросов, которые я предпочел бы пока не поднимать. Понимаешь?
Она моргнула.
– Д-да.
Наконец-то в голосе ее появилась уверенность. Кайл всмотрелся в лицо Сары. Под глазами еще заметны темные круги. Никакой косметики. Чистое, бледное, неожиданно юное лицо. Сейчас она выглядит совсем молоденькой… и какой-то удивительно невинной.
Одета она не так, как вчера, – сегодня на Саре облегающие джинсы и легкая белая рубашка, завязанная узлом на животе. Должно быть, одеждой ее снабдила Габриэла. И Кайл не мог ее за это поблагодарить, ибо сквозь легкую ткань блузки заметил лифчик – очень похожий на тот, что был на Саре ночью, – и от души пожалел, что экономка не обрядила его гостью в какую-нибудь дерюгу.
– Только не целуй меня больше, – хрипло прошептала Сара, придвинувшись к нему вплотную.
– Даже напоказ?
Кажется, она смутилась. Или разозлилась. Кайл не понимал, почему она нахмурилась и смешно наморщила нос.
– У меня, наверное, что-то не в порядке с гормонами.
– Прошу прощения?
Она метнула опасливый взгляд в сторону его родных – и снова перевела взгляд на его лицо. Странно: впервые Кайл заметил в ее серебристо-серых глазах уязвимость. Когда убийца вел по ним ураганный огонь, взгляд Сары оставался прямым и жестким, но теперь…
– Мои гормоны не понимают, что это напоказ, ясно? – Голос ее дрогнул. – Так что давай обойдемся без поцелуев.
Кайл уставился на Сару, на мгновение потеряв дар речи. Неужели на нее подействовал этот торопливый показной поцелуйчик? И она не стесняется в этом признаться – не только самой себе, но и ему? Сам Кайл ни за что не признался бы, что даже это мимолетное прикосновение к ее губам родило в нем…
Нет-нет, об этом и думать не стоит. Все равно ничего не выйдет.
Обняв Сару за напряженные плечи, он подвел ее к своим родным.
– Сара, это моя сестра Марла и ее муж Мервин Бартлетт. Мервин также менеджер моей кампании.
На несколько секунд воцарилось неуютное молчание. Марла и Мервин обменялись встревоженными взглядами. Наконец Сара сделала шаг вперед.
– Рада с вами познакомиться. Я, пожалуй, налью себе чаю и уйду, не буду вам мешать.
– Зачем же вам уходить? – усмехнувшись, вкрадчиво спросил Мервин. – Оставайтесь. Кайл как раз нам о вас рассказывал…
– А… очень мило, – пробормотала Сара, явно не зная, что еще сказать.
– Кайл сказал, что знакомы вы недавно, и больше ничего, – вмешалась Марла. – Может быть, остальное расскажете вы?
Но выручить Сару Кайл не успел – с улицы послышался отчаянный лай сторожевых псов. Быстрым шагом подойдя к окну, Кайл увидел, что по аллее мчится огромный, словно крейсер, угольно-черный автомобиль, а за ним с лаем несутся доберманы.
Сара тоже подошла к окну.
– Кто это? – торопливым, взволнованным шепотом спросила она.
– Понятия не имею, – тоже шепотом ответил Кайл и, не тратя времени на то, чтобы успокаивать Сару, перевел взгляд на сестру. – Кажется, у нас неприятности. Отведи Сару и Габриэлу в мой кабинет и запри дверь. Потом позвони в службу безопасности и спроси, почему они не зафиксировали проникновение на территорию.
Сара и Марла вместе с Мервином двинулись к дверям. В этот миг зазвонил телефон, и Кайл, не спуская глаз с окна, схватил трубку.
– Маккол слушает.
– Отзови своих псов, – послышался в трубке низкий хриплый голос. – Это Рауди Гришэм. Есть разговор.
Гришэм? Кайл ожидал увидеть кого угодно, только не своего врага.
– Как ты попал в мои владения?
– Ворота были распахнуты настежь. – Автомобиль, завизжав тормозами, резко затормозил у крыльца. – А теперь отзови собак.
– Это Гришэм, – объяснил Кайл. – Хочет поговорить.
– Наверное, это я забыла закрыть за нами ворота, – пробормотала Марла. – Извини, пожалуйста.
Кайл молча кивнул – с воротами он разберется позднее. Сейчас его одолевало любопытство – зачем пожаловал Гришэм? Может быть, от него удастся получить какие-то ответы? Кайл повернулся к Саре. Не нужно быть телепатом, чтобы понять: ей смертельно не хочется оставаться с Марлой и Мервином наедине. Что же, оставить ее здесь? Но, если за ниточки заговора дергает Гришэм, не стоит лицом к лицу сводить его с жертвой. Особенно если Сара действительно ни в чем не повинная жертва. Да если и нет, ясно, что теперь заговорщики жаждут ее смерти. Так что лучше держать ее подальше от опасности.
– Это ненадолго, – успокоил он Сару.
– Но что, если…
Он решительно покачал головой.
– При таком количестве свидетелей Гришэм не станет делать глупостей.
Кайл от души надеялся, что голос его звучит спокойно и уверенно. Ибо, по совести сказать, он понятия не имел, зачем явился Гришэм. Знал только, что этот человек способен на любой грязный трюк.
– Я с тобой, – возразил Мервин.
Кайл не стал тратить время на споры. Подойдя к шкафу, он достал с верхней полки револьвер и сунул его за пояс джинсов.
– Простая предосторожность, – объяснил он, заметив в глазах Мервина тревогу.
Выйдя из дома, Кайл подал команду доберманам. Четвероногие сторожа прекратили лай и, отойдя от автомобиля, безмолвными часовыми замерли у лестницы, готовые по сигналу хозяина вцепиться незваному пришельцу в горло.
Гришэм неуклюже выбрался из машины. Он был один – и явно не в радужном настроении. Мясистые пятерни сжаты в кулаки, лохматые брови сердито насуплены, на раскрасневшемся лице просвечивают ломкие ниточки вен. Пыхтя и отдуваясь, он принялся взбираться по ступенькам.
– Что, черт побери, ты вытворяешь? – прорычал он.
– Борюсь за место в конгрессе, – ответил Кайл, прекрасно понимая, что соперник ждет какого-то иного ответа. – А что?
Гришэм остановился в шаге от него. Кайл чувствовал тяжелый запах его дыхания.
– Сам знаешь что! Ты натравил на меня полицию! Вчера вечером мне позвонил какой-то коп и все мозги вымотал вопросами о какой-то трижды проклятой стрельбе!
Как видно, о теории «случайных выстрелов» Гришэм не слышал. И Кайл об этом упоминать не собирался. Пусть противник поволнуется.
– Полиция считает, что вы к этому причастны? – подал голос Мервин.
– Да нет, черт побери! У них ничего на меня нет. Это вы их на меня натравили – ты, Маккол, или, может быть, ты, Бартлетт. Так вот, отзовите своих псов. Не хочу, чтобы какие-то молокососы марали в грязи мое доброе имя!
– Твое имя давно вываляно в грязи, – холодно напомнил ему Кайл. – Ты получаешь взятки от лоббистов, а фонды твоей кампании служат мафии для отмывания «грязных» денег. Ты по уши в грязи, Гришэм. Вот почему я выступил против тебя. И вот почему надеюсь победить. Прошли времена, когда политика в Калифорнии делалась грязными руками.
– Вот тут ты ошибаешься, сынок! – Гришэм мясистым пальцем ткнул Кайла в грудь. – И не смей, слышишь, не смей впутывать в эту историю со стрельбой меня – иначе я вцеплюсь тебе в горло и не успокоюсь, пока не отсужу все твое состояние до последнего цента!
Кайл отбросил руку Гришэма. За него ответил Мервин:
– Может быть, это нам стоит подать на вас в суд? Вы ведь при каждой возможности вспоминаете Эйлин Хеттенбак и намекаете, что Кайл причастен к ее смерти, хотя прекрасно знаете, что это был несчастный случай!
– Откуда мне знать? – Гришэм ухмыльнулся. – Откуда мне знать, что мой почтенный соперник – не любитель обижать женщин? Ведь жену свою он, по сути, убил. Она, бедняжка, не хотела ребенка – предчувствовала, чем это кончится. Но мистер Маккол ничего и слышать не хотел: его отец завещал доверительный вклад будущему внуку – значит, надо из кожи вылезти, но произвести на свет внука! Чего еще ждать от человека, для которого жена и ребенок – лишь средство, чтобы запустить лапу в отцовские денежки…
– Довольно, – бесстрастным голосом прервал его Кайл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21