Установка сантехники, недорого
Каково!— Неправда! — возмутился старик. — Я предложил провести в таком виде медовый месяц, а на свадьбу тебе позволительно вырядиться так, как ты того пожелаешь. Хошь в ци линдре, хошь без оного…Это уточнение вызвало новый взрыв хохота, теперь все начали провозглашать непристойные тосты в честь жениха и невесты. Особенно усердствовал старик.— Дядя Роджи, а ты, случайно, не перебрал? Ты же пьян, как таракан в бочке.— Вовсе нет, — замахал руками Роджэтьен. — Ты не прав, мой милый педик. Я пьян, как скунс, а это большая разница.Первый Магнат недовольно поморщился.— С ним надо что-то делать. Нельзя ему в таком виде доверять держать обручальные кольца.— Это же свадьба, папа. — Люк пожал плечами. — Дядюшка Роджи немного поторопился.— Нет, — возразил его «супруг» Кеннет Макдональд. — Его необходимо срочно подлечить. Моя сестра Доротея с ума сойдет, если этот увалень растеряет кольца. Что, если мы возьмемся за него вдвоем, любимый?— Никакого насилия, тем более ментального! — Роджэтьен погрозил им пальцем. — Никому не позволено касаться моих самых заветных мыслей.Он увернулся от расставленных объятий этой странной супружеской парочки и бросился к двери. Уже на пороге он внезапно замер, четко повернулся кругом и строевым шагом направился в ванную.— Действительно, не надо лезть к нему в мозги, — сказал Марк. — Чашка крепкого кофе и капелька принудительной терапии. Пусть его вырвет, зато потом он станет как огурчик.— Только смотрите, чтобы он не испачкал фрак блевотиной, — предупредил Джек.Кен и Люк загоготали — видно было, что они тоже на взводе, — и последовали за Роджэтьеном.Неожиданно висящий в воздухе мозг снял цилиндр и сказал:— Папа, я бы хотел, чтобы ты помог мне подготовиться…— С удовольствием.Он последовал за младшим сыном в спальню и плотно прикрыл за собой дверь.— Я хочу кое в чем признаться, — заявил Джек.— О-о! — ответил вконец сбитый с толку отец. Он считал, что сын пригласил его проконсультироваться насчет наряда, который был разложен на широкой древней кровати.— Это я накачал дядю Роджи. Пришлось вырубить его — он мне покоя не давал. Все требовал, чтобы мы уединились, и он расскажет, как это делается. Причем начал приставать ко мне сразу, как приехал.— Что делается? — не понял Поль.— Ну… Одним словом, он решил проинструктировать меня в сексуальном плане, — помявшись, признался Джек.— О-о! — невольно вырвалось у Первого Магната.— Папа, мы всегда были с тобой очень близки. Я бы не хотел осуждать дядю Роджи, но я действительно нуждаюсь в кое-какой информации. Но не в том смысле, какой он имел в виду… Мне нужны несколько иные сведения…— Не понимаю! — решительно признался Поль.— Сейчас поймешь, — ответил Джек.Неожиданно дверь старинного, вишневого дерева гардероба открылась, и оттуда вывалилось что-то липкое, грязно-розовое, тягучее, похожее на амебу. Глаза у Первого Магната полезли на лоб. Его едва не вырвало, когда этот осклизлый ком спокойно покатился к Джеку по роскошному восточному ковру. Следов эта мразь не оставляла. Подкатившись под мозг, который в этот момент скинул цилиндр, ком замер, а затем медленно устремился вверх. Он двигался прямо к мозгу.Поль уже успел справиться с тошнотой, теперь его сверлила другая мысль — неужели это он породил подобное чудовище? Отвертеться не удавалось — да, это его работа. Первый Магнат вздохнул.— Неужели тебе не известно, папа, — удивился голос, — что я всегда вожу с собой запас искусственной плазмы? Создать из нее тело куда быстрее, чем творить его из молекул, которые находятся в воздухе. Дело в том, — продолжал Джек, — что мне никогда не приходилось создавать его в полном объеме. Ну, заняться этим с самого начала. Прежде я просто закрывал дыры в костюме и поддерживал его мысленно изнутри. Думаю, теперь мне надо постараться воссоздать полноценную плоть.Откуда Поль мог знать об этом?! По правде говоря, ему никогда не доводилось жить вместе с этим странным мутантом под одной крышей. Встречаться каждый день, делить домашние заботы… Впрочем, и с другими детьми тоже. Когда Джону Ремиларду исполнилось пять лет, вдовствующий Первый Магнат передал его и всех остальных детей под крылышко своих родителей, а сам погрузился в государственные заботы. Его детей вырастили Дени и Люсиль. Поль тем временем мотался между Конкордом, Консилиум Орбом и планетами, куда отправлялись переселенцы, а в свободное время посещал экзо тические миры, где без конца вел переговоры. Нормальной семейной жизни у него не было. Позже, когда Землю в качестве полноправного члена приняли в Содружество и горячка схлынула, он неожиданно почувствовал, что родительская любовь как-то незаметно улетучилась. Трудно было назвать родными здоровенного Марка, гомика Люка или этого странного Джека.Конечно, Поль уверял себя, что любит их кроме ужасной Мадлен, которая обитает неизвестно где и чем занимается, тоже непонятно
, однако утерянного не вернешь. Между отцом и детьми сложились скорее дружеские, немного формальные отношения, чем семейные.Старший, Марк, был наиболее далек от отца. Человек, по своим способностям сравнимый с гением, он представлял собой полноценного эгоиста, своевольного, себе на уме, откровенно пренебрегающего обязанностями Магната ради своей исследовательской программы создания церебральных установок, увеличивавших возможности человеческого мозга. Вторая дочь, Мари, превратилась в тихую осмотрительную женщину. Работала она в Дартмутском колледже, преподавала историю. Необузданные выходки братьев смущали ее. Мари как-то незаметно переселилась на родовую ферму Ремилардов, где когда-то жили Дени и Люсиль. Потом родители перебрались в новый дом… Кроме того, Мари сочиняла готические романы, и они имели успех. Выпускала она их под псевдонимом… Что можно было сказать о Люке? Разве то, что он — экстравагантный тихоня. В детстве мало кто верил, что мальчик выживет. То одна хворь, то другая. И на тебе — вырос здоровяк! Ага, а потом этот здоровяк вышел замуж за братца этой ненаглядной Доротеи Кена Макдональда. Правда, трудно понять, кто за кого вышел замуж… Теперь они оба работают у Катрин, в исследовательском институте. Как ни странно, считаются неплохими метапсихологами, особенно Люк.Наконец, последний!Джек Бестелесный…Между тем супообразное желе на полу начало растягиваться и свиваться. Эта куча дерьма стала подрастать, пока не поглотила плавающий в воздухе мозг. С этой секунды все начало происходить в убыстряющемся темпе. К своему удивлению, Поль почувствовал, что месиво издает резкий и вовсе не неприятный запах. Он принюхался — точно, так пахнут новорожденные. Джек уже отрастил ноги, руки — на глазах у Первого Магната на кистях рук стали появляться пальцы. Плоть быстро покрывалась кожей… Все было всамделишное, только смущало отсутствие рубцов, родимых пятен, родинок — всего того, без чего немыслимо тело человека, тем более красивого юноши, чем-то напоминающего античного героя. Был он среднего роста, волосы темные, вьющиеся, нос крупный, как и полагается Ремиларду. Джек вскинул руки, смущенно улыбнулся и застыл как статуя.— Это тело, — сказал он, — я сам сконструировал. Оно ничем не отличается от обычного, человеческого. До сих пор я ограничивался несколькими фрагментами, выглядывавшими из-под одежды, а теперь решил изготовить все, вплоть до внутренних органов. Как ты меня находишь?— Замечательно, сынок. — Поль едва смог сдержать дрожь в голосе.— Что ты можешь сказать насчет полового члена? Он пропорционален? Я взял за модель член Марка, но брат на двадцать три сантиметра выше меня и тяжелее на двадцать килограммов.— Все очень соразмерно, — чуть смущенно ответил отец. — Ты выглядишь как Аполлон из Бельведера, только фигового листочка не хватает.Джек начал одеваться. Он продолжал:— Интересно у нас с Марком получается. Мы с ним дружим, он мой старший брат. С точки зрения умственной работы, мы — идеальная пара. Когда мы включаемся в решение ка кой-то задачи, мы сами не замечаем, как сливаемся в метаконцерт. У нас как будто одна голова на двоих. Знаешь, когда исполняют дуэтом какую-нибудь быструю вещь… Но что ка сается жизни… Я просто не могу понять его. Он, например, убеждает меня ни в коем случае не становиться существом с явно очерченными половыми признаками. Утверждает, что это, мол, отвлекает от главного, ради чего мы существуем. Нельзя растрачивать жизненную энергию, нельзя терять время. Он называет меня глупцом за то, что меня притягивает и эта сторона человеческой натуры.Поль поиграл бровями, потом тихо, задумчиво произнес:— Иногда Марк становится невыносимо скучен. Этакий занудный ученый осел… Подожди, дай срок, он тоже взвоет от любовной жажды. Попомни мои слова, наступит день, когда и он потеряет голову.— Ты так думаешь? — спросил Джек, надевая рубашку. — Искренне надеюсь на это. Но его воздержание и нежелание разговаривать на эту тему ставит меня в трудное положение. Мне не с кем посоветоваться… До сих пор мне хватало минимума плоти, чтобы казаться человеком, но теперь я хочу воплотиться полностью. По крайней мере, насколько это возможно. До сих пор у меня понятия не было о внутренних органах…— Я не знал об этом, сынок, — с грустью сказал отец. Джек приступил к надеванию носков. В общем-то у него это неплохо получалось.— Это тело я сконструировал сам. Проштудировал медицинские справочники — особенно мне помогли работы дедушки по оперантской сексуальности. Конечно, я еще далек от совершенства, но кое-что мне удалось. Кое-что удалось!.. Теперь я обладаю полноценной сенсорной и кровеносной системами, нервами, половыми органами. У меня есть даже по ловые железы, способные вырабатывать гормоны. Но вот в чем сложность: у меня отсутствует хорошо отлаженная программа для спонтанной стимуляции мужской сексуальной активности.Отец обалдело — в полном смысле слова — посмотрел на него, потом развел руками.— Ну-у, я не знаю… Если я тебя правильно понял, то в принципе структура твоей мыслительной деятельности, нервная система — человеческие?— Надеюсь, что да.— Я спрашиваю об этом, потому что нормальное сексуальное влечение и тем более общение — по существу функция сознания, а не плоти. По крайней мере, у человека это так. Тут все имеет значение: и воображение и физиология… Воображение прежде всего. Ты в общем-то реагируешь не на самку, а на конкретную женщину. Твой половой инстинкт возникает не сам по себе, хотя и такое случается, но возбуждается при виде… э-э… конкретного объекта. Желание возникает, когда ты… э-э… неравнодушен к ней. Я имею в виду конкретный объект. Вспоминаешь о ней — то есть об объекте, мечтаешь вновь, значит, увидеться с ним, точнее, с ней. — Поль вытер пот со лба. — Конечно, мои целительные способности не так сильны, как у Марка, но я постараюсь дать тебе толчок. Направить, так сказать.— Я думаю, — ответил Джек, — ты не совсем понял меня, папа. В этом смысле у меня все нормально, все работает. Я испытываю эрекцию, способен и к семяизвержению. С точки зрения физиологии у меня полный порядок. Но я — как бы тебе сказать… я реагирую только на плоть. Мне не хватает либидо, этой неуемной жажды, возникающей, конечно, только с помощью воображения. Мне надо, чтобы желание запускалось посредством мысли, если хочешь — мечты об этом, а не с помощью препаратов или физической стимуляции. В этом смысле я еще далеко не совершенен.Поль вроде бы начал прозревать. Между тем Джек продол жал:— Я бы хотел, чтобы первая близость между мной и моей женой явилась чем-то желанным. Итогом, что ли… А не так: потру — встает, а внутри никакого желания. И не потому, что не хочу, а потому, что не знаю, что такое «хотеть». Ну как, например, было у дяди Роджи с Элен Донован? Прежде чем произошла физическая близость, они испытывали наслаждение от разговоров друг с другом, от того, что могут просто смотреть друг на друга. Он мне рассказывал об этом. Это было такое чувство… Я тоже хочу испытать что-нибудь подобное.Поль удивился:— Роджи?! Чувства? Черт побери! Да эта старая перечница в отношении чувств мне в подметки не годится!— Роджи рассказывал мне, что испытывал любовь с первого взгляда, — тихо добавил Джек. — Неужели так бывает? Он еще признался, что продолжает любить Элен, хотя, по его словам, не раз пытался выбросить ее из памяти. Мой собственный опыт с Доротеей почти равен нулю, исключая внутреннее влечение. С ней интересно, она меня понимает, а вот Роджи рассказывал, что его влечение к Элен было каким-то иррациональным. По моим наблюдениям, это всеобщий феномен. Хотя, конечно, вот у дедушки Дени, по-моему, влечение прежде всего должно возникать на интеллектуальной основе и только потом возникнет половое желание.— Послушай, у меня голова идет кругом! Хотя, конечно, твой вопрос уместен. Знаешь, Джек, у всех по-разному — вот единственный и всеобщий закон в любовных делах. Я, нап ример, могу судить только исходя из собственного опыта.— Это не будет пошлостью с моей стороны или бестактностью, если я спрошу: ты любил маму?Отец посмотрел на сына.— Что ж, это моя вина, раз ты теперь задаешь такие воп росы. Поэтому я отвечу. В молодости я во многом напоминал Марка — та же непреклонная решимость совершить что-либо великое, половое воздержание, хотя не в такой категоригорической форме, как у твоего брата. У меня были случайные связи, однако меня они не удовлетворяли. Впервые я увидал Терезу — твою маму — в Нью-Йорке, в 2036 году. На сцене Метро политен-Опера… Мне было двадцать два года, зеленый политик с очень высоким метакоэффициентом и отличной репутацией у попечителей. Ей в ту пору было девятнадцать. Это был ее дебют, она пела главную партию в «Лючии ди Ламмермур». Успех был потрясающий — после спектакля публика вскочила, гром оваций, крики, восторг. Пятнадцать минут аплодисментов!.. Все вокруг заговорили, что родилась новая звезда. Я ничего этого не замечал. То есть для меня это были ничего не значащие слова… Все не о том. Не о главном. Когда я впервые услышал ее голос, у меня… все внутри переверну лось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
, однако утерянного не вернешь. Между отцом и детьми сложились скорее дружеские, немного формальные отношения, чем семейные.Старший, Марк, был наиболее далек от отца. Человек, по своим способностям сравнимый с гением, он представлял собой полноценного эгоиста, своевольного, себе на уме, откровенно пренебрегающего обязанностями Магната ради своей исследовательской программы создания церебральных установок, увеличивавших возможности человеческого мозга. Вторая дочь, Мари, превратилась в тихую осмотрительную женщину. Работала она в Дартмутском колледже, преподавала историю. Необузданные выходки братьев смущали ее. Мари как-то незаметно переселилась на родовую ферму Ремилардов, где когда-то жили Дени и Люсиль. Потом родители перебрались в новый дом… Кроме того, Мари сочиняла готические романы, и они имели успех. Выпускала она их под псевдонимом… Что можно было сказать о Люке? Разве то, что он — экстравагантный тихоня. В детстве мало кто верил, что мальчик выживет. То одна хворь, то другая. И на тебе — вырос здоровяк! Ага, а потом этот здоровяк вышел замуж за братца этой ненаглядной Доротеи Кена Макдональда. Правда, трудно понять, кто за кого вышел замуж… Теперь они оба работают у Катрин, в исследовательском институте. Как ни странно, считаются неплохими метапсихологами, особенно Люк.Наконец, последний!Джек Бестелесный…Между тем супообразное желе на полу начало растягиваться и свиваться. Эта куча дерьма стала подрастать, пока не поглотила плавающий в воздухе мозг. С этой секунды все начало происходить в убыстряющемся темпе. К своему удивлению, Поль почувствовал, что месиво издает резкий и вовсе не неприятный запах. Он принюхался — точно, так пахнут новорожденные. Джек уже отрастил ноги, руки — на глазах у Первого Магната на кистях рук стали появляться пальцы. Плоть быстро покрывалась кожей… Все было всамделишное, только смущало отсутствие рубцов, родимых пятен, родинок — всего того, без чего немыслимо тело человека, тем более красивого юноши, чем-то напоминающего античного героя. Был он среднего роста, волосы темные, вьющиеся, нос крупный, как и полагается Ремиларду. Джек вскинул руки, смущенно улыбнулся и застыл как статуя.— Это тело, — сказал он, — я сам сконструировал. Оно ничем не отличается от обычного, человеческого. До сих пор я ограничивался несколькими фрагментами, выглядывавшими из-под одежды, а теперь решил изготовить все, вплоть до внутренних органов. Как ты меня находишь?— Замечательно, сынок. — Поль едва смог сдержать дрожь в голосе.— Что ты можешь сказать насчет полового члена? Он пропорционален? Я взял за модель член Марка, но брат на двадцать три сантиметра выше меня и тяжелее на двадцать килограммов.— Все очень соразмерно, — чуть смущенно ответил отец. — Ты выглядишь как Аполлон из Бельведера, только фигового листочка не хватает.Джек начал одеваться. Он продолжал:— Интересно у нас с Марком получается. Мы с ним дружим, он мой старший брат. С точки зрения умственной работы, мы — идеальная пара. Когда мы включаемся в решение ка кой-то задачи, мы сами не замечаем, как сливаемся в метаконцерт. У нас как будто одна голова на двоих. Знаешь, когда исполняют дуэтом какую-нибудь быструю вещь… Но что ка сается жизни… Я просто не могу понять его. Он, например, убеждает меня ни в коем случае не становиться существом с явно очерченными половыми признаками. Утверждает, что это, мол, отвлекает от главного, ради чего мы существуем. Нельзя растрачивать жизненную энергию, нельзя терять время. Он называет меня глупцом за то, что меня притягивает и эта сторона человеческой натуры.Поль поиграл бровями, потом тихо, задумчиво произнес:— Иногда Марк становится невыносимо скучен. Этакий занудный ученый осел… Подожди, дай срок, он тоже взвоет от любовной жажды. Попомни мои слова, наступит день, когда и он потеряет голову.— Ты так думаешь? — спросил Джек, надевая рубашку. — Искренне надеюсь на это. Но его воздержание и нежелание разговаривать на эту тему ставит меня в трудное положение. Мне не с кем посоветоваться… До сих пор мне хватало минимума плоти, чтобы казаться человеком, но теперь я хочу воплотиться полностью. По крайней мере, насколько это возможно. До сих пор у меня понятия не было о внутренних органах…— Я не знал об этом, сынок, — с грустью сказал отец. Джек приступил к надеванию носков. В общем-то у него это неплохо получалось.— Это тело я сконструировал сам. Проштудировал медицинские справочники — особенно мне помогли работы дедушки по оперантской сексуальности. Конечно, я еще далек от совершенства, но кое-что мне удалось. Кое-что удалось!.. Теперь я обладаю полноценной сенсорной и кровеносной системами, нервами, половыми органами. У меня есть даже по ловые железы, способные вырабатывать гормоны. Но вот в чем сложность: у меня отсутствует хорошо отлаженная программа для спонтанной стимуляции мужской сексуальной активности.Отец обалдело — в полном смысле слова — посмотрел на него, потом развел руками.— Ну-у, я не знаю… Если я тебя правильно понял, то в принципе структура твоей мыслительной деятельности, нервная система — человеческие?— Надеюсь, что да.— Я спрашиваю об этом, потому что нормальное сексуальное влечение и тем более общение — по существу функция сознания, а не плоти. По крайней мере, у человека это так. Тут все имеет значение: и воображение и физиология… Воображение прежде всего. Ты в общем-то реагируешь не на самку, а на конкретную женщину. Твой половой инстинкт возникает не сам по себе, хотя и такое случается, но возбуждается при виде… э-э… конкретного объекта. Желание возникает, когда ты… э-э… неравнодушен к ней. Я имею в виду конкретный объект. Вспоминаешь о ней — то есть об объекте, мечтаешь вновь, значит, увидеться с ним, точнее, с ней. — Поль вытер пот со лба. — Конечно, мои целительные способности не так сильны, как у Марка, но я постараюсь дать тебе толчок. Направить, так сказать.— Я думаю, — ответил Джек, — ты не совсем понял меня, папа. В этом смысле у меня все нормально, все работает. Я испытываю эрекцию, способен и к семяизвержению. С точки зрения физиологии у меня полный порядок. Но я — как бы тебе сказать… я реагирую только на плоть. Мне не хватает либидо, этой неуемной жажды, возникающей, конечно, только с помощью воображения. Мне надо, чтобы желание запускалось посредством мысли, если хочешь — мечты об этом, а не с помощью препаратов или физической стимуляции. В этом смысле я еще далеко не совершенен.Поль вроде бы начал прозревать. Между тем Джек продол жал:— Я бы хотел, чтобы первая близость между мной и моей женой явилась чем-то желанным. Итогом, что ли… А не так: потру — встает, а внутри никакого желания. И не потому, что не хочу, а потому, что не знаю, что такое «хотеть». Ну как, например, было у дяди Роджи с Элен Донован? Прежде чем произошла физическая близость, они испытывали наслаждение от разговоров друг с другом, от того, что могут просто смотреть друг на друга. Он мне рассказывал об этом. Это было такое чувство… Я тоже хочу испытать что-нибудь подобное.Поль удивился:— Роджи?! Чувства? Черт побери! Да эта старая перечница в отношении чувств мне в подметки не годится!— Роджи рассказывал мне, что испытывал любовь с первого взгляда, — тихо добавил Джек. — Неужели так бывает? Он еще признался, что продолжает любить Элен, хотя, по его словам, не раз пытался выбросить ее из памяти. Мой собственный опыт с Доротеей почти равен нулю, исключая внутреннее влечение. С ней интересно, она меня понимает, а вот Роджи рассказывал, что его влечение к Элен было каким-то иррациональным. По моим наблюдениям, это всеобщий феномен. Хотя, конечно, вот у дедушки Дени, по-моему, влечение прежде всего должно возникать на интеллектуальной основе и только потом возникнет половое желание.— Послушай, у меня голова идет кругом! Хотя, конечно, твой вопрос уместен. Знаешь, Джек, у всех по-разному — вот единственный и всеобщий закон в любовных делах. Я, нап ример, могу судить только исходя из собственного опыта.— Это не будет пошлостью с моей стороны или бестактностью, если я спрошу: ты любил маму?Отец посмотрел на сына.— Что ж, это моя вина, раз ты теперь задаешь такие воп росы. Поэтому я отвечу. В молодости я во многом напоминал Марка — та же непреклонная решимость совершить что-либо великое, половое воздержание, хотя не в такой категоригорической форме, как у твоего брата. У меня были случайные связи, однако меня они не удовлетворяли. Впервые я увидал Терезу — твою маму — в Нью-Йорке, в 2036 году. На сцене Метро политен-Опера… Мне было двадцать два года, зеленый политик с очень высоким метакоэффициентом и отличной репутацией у попечителей. Ей в ту пору было девятнадцать. Это был ее дебют, она пела главную партию в «Лючии ди Ламмермур». Успех был потрясающий — после спектакля публика вскочила, гром оваций, крики, восторг. Пятнадцать минут аплодисментов!.. Все вокруг заговорили, что родилась новая звезда. Я ничего этого не замечал. То есть для меня это были ничего не значащие слова… Все не о том. Не о главном. Когда я впервые услышал ее голос, у меня… все внутри переверну лось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76