OCR and Spellcheck: Laurie
«Мадлен Кэр «Поединок страсти»»: Радуга; Москва; 1992
ISBN 5-05-004094-9
Аннотация
Роман «Поединок страсти» принадлежит к весьма популярному на Западе жанру любовного романа, в нем действуют необычайно привлекательные герои, чьи любовные переживания окрашены в яркие мелодраматические тона. Эта книга безусловно найдет своих читателей – и особенно читательниц – в нашей стране.
Мадлен Кэр
Поединок страсти
ГЛАВА 1
Для Софи ритм Карибского прибоя был самым успокаивающим звуком из всех, какие она когда-либо знала. Он был совсем не похож ни на мощный, подобный резким ударам молота, прибой Северного моря, звуки которого она слышала с самого детства, проведенного на побережье графства Северный Йоркшир, ни на умиротворяющее-ласковый плеск волн Средиземного моря, единственного другого моря, которое она знала.
Лежа на спине под палящим солнцем, с глазами, упрятанными за темными стеклами защитных очков, она все утро слушала рев и шипение разбивающихся о берег волн, погружаясь в состояние теплоты и покоя.
Время от времени до нее доносились отдаленные голоса других отдыхающих, наслаждающихся вместе с ней красотой этого ямайского утра. Роскошному отелю «Сан-Антонио» принадлежала значительная часть береговой полосы с ее сверкающими белым песком пляжами. Пройдя почти полмили от отеля, Софи нашла укромное местечко, окруженное скалами и укрытое от всех ветров. Там она смогла без помех все утро наслаждаться звуками прибоя, солнцем и песком.
Она надеялась, что ничто не помешает ей провести таким образом все три последующие недели своего отпуска.
Для молодой незамужней женщины чуть больше двадцати решение провести отпуск в полном уединении в Очо-Риос, на северном побережье Ямайки, было несколько необычным. Однако и сама Софи Эспен была необычной девушкой, и у нее были основания выбрать для себя именно такой вид отдыха.
Не прошло еще и четырех дней с начала ее отпуска, а Софи уже начала покрываться чудесным золотисто-коричневатым загаром. Ее стройное тело в черном бикини представляло лакомый кусочек для какого-нибудь роскошного рекламного агентства: она была довольно высокой для женщины, с восхитительной фигурой и длинными стройными ногами. Солнечные очки скрывали большую часть ее лица, однако то, что открывалось взору наблюдателя, вызывало явный интерес: короткий прямой нос, чистая линия подбородка, как бы обрамляющая полные губы довольно чувственного рта, и густые рыжевато-каштановые волосы, теперь, под воздействием солнца, приобретшие золотистый оттенок.
Что же касается профессии, то можно было предположить, что Софи работает либо манекенщицей, либо в театре или на телевидении. Все три предположения были бы верны, так как Софи Эспен попеременно работала во всех трех областях.
После окончания школы драматического искусства она считала себя прежде всего актрисой. Это было главной мечтой ее юности. Однако в ее театральной карьере прошедшие два года были самыми тяжелыми. Софи была счастлива, если временами ей перепадали проходные роли во второстепенных постановках и случались редкие предложения выступить в рекламных клипах на телевидении. Так было до осени прошлого года.
Осенью ей впервые предложили настоящую, серьезную и выигрышную роль, к тому же не в каком-нибудь второразрядном театре: она получила роль Мэйзи Уилкин в фильме под названием «Убийства на Элмтри-роуд», эффектном детективе в телепрограмме канала Би-би-си 2. Софи впервые получила возможность по-настоящему проявить себя и показать с наилучшей стороны.
И все же сейчас она не могла думать об «Убийствах на Элмтри-роуд» без некоторой досады. То, что началось как захватывающее приключение, закончилось для нее грустно, с примесью горечи и боли.
Ей потребовалось восемь месяцев, чтобы справиться с этой саднящей болью.
Каждодневные морские заплывы, и продолжительные прогулки пешком вдоль пляжа помогли ей избавиться от излишнего веса. Она стала стройнее, особенно в бедрах, и, по правде говоря, теперь выглядела изящнее, чем когда-либо со времени окончания школы драматического искусства. Ее тело приобрело изысканность очертаний, а кожа приходила в себя после ужасного периода болезненного и вялого безразличия к жизни, через который ей пришлось пройти.
Теперь она чувствовала себя здоровой и жизнерадостной…
Единственное, что ей оставалось решить, – как быть со своей прической, довольно старомодной, которую она была вынуждена соорудить для трех последних спектаклей. Парикмахеры советовали ей дать волосам еще немного отрасти, перед тем как их укоротить. По возвращении в Лондон она начнет готовиться к своей новой работе – телеклипу, рекламирующему новый сорт жидкого мыла, который должен быть снят за полтора месяца. Пятидесяти двух секундный сюжет, живописующий, как она в приятной истоме намыливает себя в ванне, вряд ли станет образцом большого театрального искусства, хотя наверняка позволит оплатить некоторые насущные расходы.
Неподалеку опять возникли чьи-то голоса:
нежный смех ребенка и хриплый мужской бас. Голоса были слишком тихими, чтобы заглушить музыкальный ритм прибоя и отвлечь Софи от ее мыслей.
– Дай мне руку. Давай, давай, не бойся. Софи лениво повернула голову и полуоткрыла глаза. Мужчина пытался поставить маленькую девчушку на большой валун, у которого лежала Софи. Они стояли прямо против солнца и сквозь солнечные очки казались просто темными силуэтами.
– Смотри, какая красивая яхта!
– Какая из них?
– Вон та, с красным парусом!
– Да, неплохая. Хочешь такую на день рождения?
В этом голосе было что-то, что заставило Софи напрячься.
– Дядя Кайл! Посмотри-ка сюда!
Кайл? Не может быть! Только не здесь. Видимо, слишком уж разыгралось у нее воображение.
Ее мирные грезы были прерваны. Она напряженно вслушивалась в то, как хриплый мужской голос отвечал на милый щебечущий голос ребенка, и пыталась определить, тот ли это голос, который когда-то обжигал ее, подобно хлысту из кожи носорога.
В последний раз она слышала его также на пляже. Это было восемь месяцев назад. Тогда звук его голоса, глубокий и ясный, эхом разносился по пустынному пляжу. Теперь же легкий бриз и шум моря делали его более мягким и приглушенным…
– Давай пойдем вон туда. Там интереснее. Они начали спускаться по скалам вниз, к тому месту, где лежала Софи. Господи, лишь бы они не пришли сюда, подумала она в смятении. Но избежать встречи с ними было невозможно, так как из маленького заливчика другого выхода не было. Во всяком случае, было уже поздно что-либо предпринимать – они спустились вниз и шли прямо на нее.
– Дядя Кайл, – услышала она голос девочки, – здесь кто-то есть! – Затем, по-взрослому доверительно, добавила: – Ой, да она просто прелесть!
Софи быстро приподнялась и сдвинула очки на лоб, чтобы лучше разглядеть эту пару.
– Ради Бога, извините нас. – Мужчина говорил, глядя прямо на Софи. – Мы не знали, что вы спите.
Да, это был его голос. Но стоило ей взглянуть в эти затененные ресницами темно-зеленые глаза, как она почувствовала, будто кто-то железными пальцами начал сдавливать ее сердце.
Это был Кайл Харт.
Невероятно, но это был он. В синих плавках, которые скорее подчеркивали, чем скрывали его ярко выраженную мужскую стать, он стоял между морем и Софи, глядя на нее тем оценивающим, полным скрытого огня взглядом, который ей был так хорошо знаком.
Его лицо, лицо настоящего мужчины, было отмечено печатью большого жизненного опыта. Эти губы, несомненно, целовали многих женщин, и многие из них были бы не прочь продолжить знакомство с ним.
Седые пряди в темной, почти черной шевелюре говорили о том, что он уже не юноша, хотя очевидная физическая сила и энергия не подлежали сомнению. Его гибкое тело было более загорелым, чем у нее, и представляло собой симфонию упругих мышц, подчеркнутых курчавой порослью черных волос, лениво сбегающих вниз по плоскому животу. У него были длинные мускулистые ноги, мощные плечи и гибкая талия человека, серьезно относящегося к собственной физической форме.
Рядом с ним стояла хорошенькая темноволосая девочка. Она держала красное пластиковое ведерко, наполненное голышами и морскими ракушками.
У Софи перехватило горло от волнения, и она не могла выдавить из себя ни слова в ответ. Она ждала, что он узнает ее и скажет что-нибудь. Кое-как она ответила:
– Я… я не спала.
Он посмотрел на нее оценивающим взглядом, отметив шелковистость ее кожи и ничем не выказав того, что видел ее раньше. Поведя своими широкими плечами, он окинул взглядом укромную бухту.
– А здесь очень мило, – улыбнулся он. – Чудесное уединенное местечко.
«… Но, полагаю, здесь любящих ты не найдешь». Память подсказала ей концовку куплета, а голос звучал холодно и отчужденно.
– Вы, вероятно, англичанка? – спросил он, насмешливо глядя на нее своими зелеными глазами.
На столь прямо поставленный вопрос она не могла не ответить.
– Вы правы, я англичанка. Он засмеялся своим хрипловатым приятным смехом.
– Сначала я подумал, что вы француженка или итальянка. Меня ввела в заблуждение смуглость вашей кожи, хотя серые глаза выдают вас. Вы остановились в «Сан-Антонио»?
– Да, – сказала она, вновь чувствуя внезапную сухость во рту.
– Мы вам не помешали?
– Н-нет. Вовсе нет.
Он кивнул, очевидно решив больше не предпринимать попыток завязать разговор, и присел на корточки радом с девочкой. Видно было, как взбугрились мощные мышцы на его бедрах.
– Посмотри, какие красивые ракушки, Эмма. Прямо настоящие каури.
Мужчина взял девочку за руку и повел ее прочь от Софи, ни разу не оглянувшись.
Он посмотрел ей прямо в глаза и не узнал.
Вы меня не узнаете? Это было невероятно. И этот крик все еще эхом отдавался у нее в голове, когда она опять опустила очки на глаза и обняла колени своими точеными руками.
Сердце ее забилось с такой силой, что ей стало трудно дышать. Что он здесь делает?
Какие причуды судьбы могли забросить его так далеко, и именно сюда, в этот укромный заливчик, где она наслаждалась покоем? Возможно ли, чтобы его присутствие здесь оказалось простым совпадением? Может, здесь была какая-то связь? Может, он специально приехал сюда вслед за ней?
Усмехнувшись, она тут же отбросила эту мысль. Разумеется, нет. Просто нелепо предполагать такое. Если бы он действительно хотел увидеть ее после Брайтона, то у него для этого было целых восемь месяцев.
Никому, кроме Джои, она не сказала, что улетает на Ямайку. Элен тоже ничего не знала:
она в это время снималась в Шотландии. Нет, это, конечно же, совпадение.
Софи сидела в каком-то трансе, глядя, как он шел с девочкой вдоль берега. Казалось, пошевелись она, и колдовство рассеется и он исчезнет.
Но он не исчез. Это был Кайл Харт, здесь, в Очо-Риос. Она все еще пыталась освоиться с тем, что произошло. Девчушка называла его «дядей». Родная племянница? Дочь его теперешней любовницы? Гадать можно было сколько угодно.
Вся эта ситуация могла бы показаться смешной, если бы не была столь жуткой. В ней поднималось дикое желание расхохотаться. Они не видели друг друга с октября. Неужели она так изменилась за это время?
Да, она действительно изменилась. Но, с другой стороны, почему он вообще должен помнить ее? То, что он забудет ее, было так же неизбежно, как то, что она будет помнить его, будто они расстались вчера. Их встречи были короткими, будничными, и он, вероятно, никогда не узнает, как сильно уязвил ее женскую гордость.
Ее губы искривились в лениво-иронической усмешке. Ну что же, он, во всяком случае, мало изменился. Кайл Харт все еще был самым красивым представителем мужской половины рода человеческого, каких ей когда-либо приходилось встречать.
Девочка заливалась счастливым смехом, идя с Кайлом вдоль кромки воды, радуясь сокровищам, которые они отрыли в белом морском песке. Софи провожала их взглядом, и ее серые глаза за темными стеклами очков затуманились воспоминаниями об их первой встрече летом прошлого года…
– Тебе, разумеется, придется еще прибавить в весе.
– Что?
– Все это хорошо, ватная подбивка и все такое, но этого мало. Есть еще руки и ноги. И, конечно, лицо.
Джои Гилмор, агент Софи, с самого начала с большим энтузиазмом ухватился за эту роль. Он чувствовал, что это то, что нужно для ее дебюта в кино, и оказался прав. Хотя главные роли были предназначены для известных и утвердившихся звезд, таких, как Элен ле Бон, фильм собирался познакомить зрителей с новыми, начинающими свою карьеру актерами.
Роль Мэйзи Уилкин как раз и предназначалась для новичка.
Злобная шантажистка, горничная Мэйзи Уилкин была во всех отношениях гротескным персонажем. Пиявка, в течение двух лет сосущая кровь из своей заблудшей, но прекрасной хозяйки, она была к тому же далеко не привлекательна физически. Сценаристы твердо настаивали на этом.
Ее подчеркнутая ординарность и физическая непривлекательность имели важное значение для всего замысла – Джои неустанно твердил это Софи, готовя ее к кинопробам, – отсюда ее зависть и злоба к элегантной и имеющей большой успех у мужчин хозяйке дома.
Для характерной актрисы это был лакомый кусочек, достойный того, чтобы ухватиться за него руками и ногами. Если ей повезет, то Мэйзи Уилкин станет самой значительной ролью со времени окончания школы драматического искусства. И так как с тех пор большую часть времени Софи провела в приемной своего агента в ожидании ролей, которых так и не получила, она все свои силы, весь свой энтузиазм бросила на то, чтобы заполучить эту роль.
Прежде всего она посвятила себя тому, чтобы увеличить свой вес на необходимые тридцать фунтов. Перед просмотром Джои сделал ей новую прическу, обкорнав ее чудесные волнистые волосы в стиле, модном в 20-е годы: с пробором посередине и короткими, уродливыми прядями по бокам, напоминающими уши спаниеля. Картину довершали туфли на низком каблуке, делающие ее ниже ростом, старомодные очки в роговой оправе, в которых она стала похожей одновременно на комика Билли Бантера и амбарную сову, страдающую от похмелья, и толстый слой грима нездорово-желтого цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24