Ч Ну, Ч ответил он, поразмыслив всего каких-то три микросекунды, Ч было
бы классно всем рассказывать, что побывал в Европе, но ехать туда мне как-
то не хочется.
Спустя еще каких-то три микросекунды с нашими отношениями все было поко
нчено, и я уехала в Англию одна.
Ч Ты еще поплачешь, Ч сказала тогда мама, Ч когда твоя восемнадцатиле
тняя дочь решит сделать нечто в этом же духе.
Каким-то чудом мне удалось проделать путь от Лондона до Македонии без п
роисшествий. Я порхала по Европе в невинном изумлении, как малое дитя. В Че
рногории, сойдя с автобуса, в котором провела двенадцать часов, я оказала
сь в безлюдной части Жабляка. Здесь не было ни одной гостиницы. Сгущались
сумерки. Парень, который ехал со мной в автобусе, подошел ко мне и жестами
объяснил, что хочет пригласить меня к себе домой. Вид у него был тот еще: ше
сть футов роста, широкоплечий, сильные руки, Ч но он казался застенчивым
и добродушным. В автобусе он ко мне не приставал, в отличие от солдат, кото
рые делали это частенько, и из его объяснения было ясно, что дома его ждут
сестра и мать. Мне и в голову не пришло отказаться.
Два часа спустя мы все еще шли по козьей тропе, а вокруг так и не появилос
ь никаких признаков человеческого жилья. В лунном свете был виден только
контур его массивных плеч Ч и больше ничего. Здравый смысл говорил мне, ч
то я идиотка. Но не успела я собраться с духом и улизнуть во тьму, как мы пер
евалили через хребет и врезались лоб в лоб в коренастую тетушку с широко
й, приземистой, как пень, фигурой. Она заголосила, раскинула руки и схватил
а моего спутникаверзилу Ч да как закружит его вокруг себя! Описав полны
й круг, она поставила его на землю. Это была его мама.
В течение последующих двух недель, в течение которых я научилась месить
десятифунтовые шматы теста и собирать дикую голубику на склонах гор, ег
о семья стала для меня гораздо важнее всех памятников и туристических за
влекалок от Италии до Англии, половину из которых я сразу же забыла.
Тогда я поняла: страна Ч это люди, ее населяющие. Чтобы увидеть страну, я
должна выучить их язык и пожить так, как они.
И вот, закончив колледж, я записалась в Корпус мира.
Мне был уже двадцать один год, и я была готова Ч по крайней мере, так мне к
азалось. С восторженными глазами и идеалистическими представлениями, л
ьющими через край, я закатала рукава и отправилась улучшать мир. Я взялас
ь за общину филиппинцев, подключив к работе свою взрывную энергию, берущ
ую начало в убеждении, что я-то наверняка знаю, как всех осчастливить.
Моя деревня должна была стать образцом для всего Филиппинско
го архипелага, да что там Ч для всего мира! Я поселилась с филиппинской бе
днотой и немедленно начала планировать: «Вон те участки рядом с пальмами
обнести заборами под огороды; рядом с деревенской площадью построить шк
олу и привязать наконец этих свиней, пока они не начали выискивать, чем бы
поживиться в уборных…»
Если правда, что на ошибках люди учатся, то за те два долгих года я обрела
мудрость древних. Сухопутные крабы сожрали верхушки моей помидорной ра
ссады. Мои колодцы пересохли. Мой рисовый кооператив разросся до невидан
ных размеров и потерпел столь же невиданный крах. Мои моллюски утонули. Я
сделала ставку совсем не на тех людей, слепо не замечая настоящих лидеро
в. Я впала в депрессию и вышла из нее лишь тогда, когда ко мне в гости приеха
ла мама.
Мы поехали навестить еще одного добровольца Ч девушку, которая жила вы
соко в горах, в поселке маленького племени. За вечер до отъезда мы обе съел
и несвежую рыбу, и наутро мама явно не горела желанием лезть вместе со мно
й на крышу автобуса.
Ч Что, если я захочу в туалет? Ч спросила она.
Ч Я постучу по крыше, водитель остановится и подождет тебя, Ч успокоил
а я ее.
Через час мы неслись по просторам свежепосаженных рисовых полей. Из-под
бурой грязи пробивались трехдюймовые ростки. С завидной невозмутимост
ью мама заметила, что вокруг Ч ни одного деревца, покуда хватает глаз, и в
ообще ничего, за чем можно было бы спрятаться. Я предложила попросить ста
рушку, чтобы та пошла вместе с ней и расправила свои юбки, загородив маму о
т дорожных вуайеристов. Глядя на их удаляющиеся спины, я вдруг поняла, что
мама перестала быть специалистом по экзотике. В какой-то момент случилос
ь так, что мы оказались на равных в путешествии по жизни.
В конце концов мама села на самолет и улетела домой, я вернулась в свою де
ревню с новыми силами, готовая вернуться к работе и уверенная в том, что ну
жно лишь больше стараться Ч и успех непременно придет. Жители деревни о
треагировали на мои начинания, подобно эластичной резинке: поначалу под
дались, но постепенно стали сопротивляться все больше и больше, пока нак
онец мои усилия не стали причиной моего же краха, Ч и все стало в точности
так, как и было раньше. Зато эти люди помогли мне встать на путь принципиа
льно нового знания о себе, с новой системой взглядов, где нет абсолютных и
стин и понятий о том, что хорошо и что плохо, есть лишь разные способы суще
ствования.
Когда пришла моя очередь садиться в самолет и лететь домой, я без тени со
мнения знала одно: не хочу больше быть винтиком в машине, насаждающей цив
илизацию. Мне хотелось чего-то… иного. И я надела колготки и стала консуль
тантом по менеджменту.
Моя зарплата выросла на четыре тысячи процентов. Я забыла два довольно
редких восточных языка, выученных в совершенстве: теперь они не представ
ляли никакой практической ценности. Завела корпоративный счет и записа
лась в фитнес-клуб, где за плату, эквивалентную моей зарплате в Корпусе ми
ра, мне разрешили сесть на псевдовелосипед и крутить педали до бесконечн
ости, колеся в никуда.
Через два года я пришла к доктору с жалобой на необъяснимую боль в пальц
ах и выяснила, что если продолжу работать по прежнему графику, просижива
я за компьютером все свое время, то лишусь обеих рук. Я заработала хрониче
ский кистевой туннельный синдром и артрит сгибающей мышцы.
На операции ушло больше года, после чего я засомневалась в том, куда веде
т беговая дорожка корпоративного мира с его непомерными зарплатами, ник
чемно потраченными жизнями и неизбежными червоточинами.
Но если не это, то что? Я вступила на карьерную лестницу, но не хотела прод
олжать идти по ней такой ценой. Более того, хотя моя зарплата за последние
годы взлетела до небес, уровень жизни остался прежним, и моих накоплений
хватило бы, чтобы несколько лет вести привычный старый образ жизни «а-ля
Корпус мира».
С другой стороны, я была в том возрасте, когда надо было строить карьеру,
делать первые взносы в пенсионный фонд, платить по кредитам: это был тот п
уть, для которого меня вырастили. Но я также была воспитана на маминых рас
сказах, и они были как заклятие, от которого никак не освободиться. К ее во
споминаниям добавились мои собственные, и теперь уже не Африка была миро
м моих грез, а Азия. Земля радужных бумажных драконов и монахов в оранжевы
х одеяниях, изумрудных рисовых полей и грязно-бурых буйволов. Я мог
ла бы вернуться …
Почти все мои близкие были другого мнения. Папа наблюдал за моими беспо
рядочными карьерными скачками с недоумением, как и полагается человеку,
получившему традиционное швейцарское воспитание. Так же как и мои друзь
я, сплошь в очередях на повышение и все больше занятые радостями летних с
вадеб и счастливых поисков подходящей недвижимости. И даже моя собака, к
оторой всего-то и нужны были для счастья я, фрисби и спокойный денек. И нак
онец, я сама. Я уже познала вкус хорошей жизни. Если я сейчас все пущу по вет
ру, то может случиться и так, что по-прежнему уже не будет никогда.
Однако мне исполнилось двадцать девять, и у меня не было ни мужа, ни детей
, ни выплат по кредиту. Если не сейчас, то когда?
Когда решение было принято, над выбором места я раздумывать не стала. Гл
убоко в самом сердце Юго-Восточной Азии была страна столь же таинственна
я, сколь и незабываемая Ч загадка, совсем недавно ставшая открытой для а
мериканцев. Вьетнам.
Если верить сведениям из моей районной библиотеки, история американо-в
ьетнамского конфликта началась с инцидента в Тонкинском заливе в 1964 году
и закончилась в 1975 году Ч примерные даты военного вмешательства США в жи
знь страны. Вьетнамского языка тоже как будто и не было вовсе: место на пол
ке между урду и валлийским во всех магазинах иностранной литературы неи
зменно пустовало, приводя меня в бешенство. Я обошла вьетнамские рестора
ны в поисках учителя и подряд обзвонила всех людей с вьетнамскими фамили
ями в местном телефонном справочнике. Я сама записала себе кассеты с зад
аниями и повсюду таскала за собой, как упрямого щенка, неподъемный магни
тофон. Я приклеивала списки с вьетнамскими словами на окна и двери, к экра
ну телевизора и на стену напротив туалета. Наконец я нашла одну семью, кот
орая согласилась давать мне уроки и даже извлекла откуда-то непостижимы
й учебник по грамматике тридцатилетней давности, напичканный словами в
роде «зверолов» и «служанка».
Я прочла все книги о Вьетнаме, которые сумела раздобыть, и посмотрела фи
льмы «Небо и земля» и «Апокалипсис сегодня». Сидя в опрятной гостиной ск
ромной вьетнамской семьи и повторяя слова, больше похожие на песню, чем н
а предложение, я пыталась прогнать кошмарные мысли о ковровых бомбежках
, стрекочущих автоматах и деревнях, объятых пламенем. Я вспоминала Азию, к
акой она предстала передо мной, ее грациозных людей и мирную культуру. И н
е могла связать две эти стороны воедино.
Не я одна пребывала в недоумении. В ответ на слово «Вьетнам» я каждый раз
слышала совершенно разные мнения.
Ч Это самое прекрасное место, которое я видел, Ч признался мне один вет
еринар со слезами на глазах. Ч Такие зеленые поля только в раю. А улыбки д
етей…
Ч Воры, жулики, грязные маленькие желтокожие поганцы, Ч прорычал друг
ой мой знакомый, по-прежнему ожесточенный, хотя война давно окончилась.
Ч Прикончат тебя Ч и пикнуть не успеешь.
Ч Мы разбомбили их и отправили в каменный век, а коммунизм довершил дел
о, Ч сообщил местный журналист. Ч Средний доход вьетнамца не больше дву
х сотен долларов в год.
Ч Американские компании грезят о возможности инвестиций, Ч прочла я в
деловом бюллетене. Ч Мобильные телефоны разлетаются, как горячие пирож
ки.
Все опрошенные, однако, сходились в одном, а именно Ч что должно случить
ся, если я одна поеду во Вьетнам.
Ч Тебя изнасилуют, Ч заверил меня матерый механик, бывший солдат морс
кой пехоты ростом в шесть футов четыре дюйма. Он орудовал над запаской св
оей монтировкой, и его бицепсы пульсировали в такт словам. Ч Там по-прежн
ему полно бомб. От малярии все внутренности разъест. Ч Он освободил шину.
Ч Сплошные змеи и коммуняки в траве. Пропадешь, и никто никогда тебя не от
ыщет.
Ч Вьетнам Ч буддистская страна, Ч осторожно возразила я, Ч это мирны
е люди. Война закончилась.
Он резко остановился и навел на меня монтировку, как дуло автомата. Впер
вые я услышала в его голосе неприкрытую злобу:
Ч Тебе-то откуда знать?
И он был прав. Мне-то откуда знать? Самым убедительным моим доказательст
вом было внутреннее чувство, что именно война Ч настоящий враг, а не комм
унизм и не дядя Сэм. Что, если человека поместить в невыносимые условия, бу
дь то мальчишка с фермы в Огайо или ханойский старик, он будет делать все в
озможное, чтобы выжить. Я не могла и отдаленно представить ужасы, с которы
ми столкнулись американские солдаты в болотистых джунглях враждебной
чужой страны, однако они вернулись домой и смогли стать любящими мужьями
, заботливыми отцами и законопослушными гражданами. И вьетнамские солда
ты наверняка тоже вернулись к своим посевам, детям и храмам, оставшимся о
т далеких предков. Я была готова рискнуть здоровьем и добродетелью, а есл
и верить словам механика, то и жизнью, ради веры в изначально присущую все
м людям доброту. Но эта вера как-то скукожилась при виде монтировки, обвин
яюще нацеленной мне в лицо.
Ч Если я вернусь и напишу книгу, Ч робко спросила я, Ч вы ее прочтете?
Ч Я книжек не читаю.
Ч А если я сниму документальный фильм, который можно будет посмотреть
по телевизору?
Механик замер на полпути, чтобы выбросить шину, и задумался надолго.
Ч Фильм? Ч наконец сказал он. Ч Да, может быть.
Так, всего за две недели до моего отъезда, между последним уроком вьетна
мского и сотней других дел, требовавших завершения, я купила видеокамеру
. Когда пришло время, я положила ее в рюкзак, весело помахала всем на проща
ние и села в самолет.
Но на самом деле мне было страшно до чертиков.

2 Побег из Сайгона


Мамочка, привет!
Я продлила визу до трех месяцев, нашла гида, который проведет меня
по тропе Хошимина, и купила велосипед и гамак, чтобы спать в джунглях. Вот
уж не думала, что все окажется так просто!
Ч Когда американцы ушли, я думал, что больше никогда не увижу иностранц
ев, Ч прокричал Там через плечо. Мы юлили в потоке машин в час пик на его кр
ошечном мотороллере. Резко подрезав за тележкой, нагруженной доверху кр
угляшками угля, мы, накренившись, заехали на тротуар рядом с уличной забе
галовкой, где торговали супом. Там навесил на мотороллер замок и, двигаяс
ь по-птичьи, быстро указал на табуретки. Его глаза успевали везде: оглядыв
али проходящих пешеходов на предмет добропорядочности, скользили по ст
оликам, есть ли палочки, и подавали отчаянные сигналы хозяину лавки, чтоб
ы тот принял заказ. Неаппетитные блюда были выставлены на всеобщее обозр
ение, свисая с навеса над тележкой: резиновый желтый цыпленок с крюком, то
рчащим из глубокой раны на шее, Ч не подлежащий идентификации кусок сыр
ого мяса, единственной узнаваемой чертой которого были глаза с выпученн
ыми белками, смотревшие на меня сквозь тучу мух.
1 2 3 4 5 6 7