Безумов не верил своим глазам: он заметил двух европейцев, бредущих по песку от сфинкса к автостоянке.Лицо его исказилось от удивления и ярости. По мере того как две фигуры постепенно приближались, его подозрения обретали реальность. Он проследил за тем, как эти двое подошли к своей машине. Первой села в машину Донован, затем – этот бесящий его англичанин. Безумов в сердцах шлепнул ладонью по приборной панели.Инстинктивно он запустил руку под пиджак к наплечной кобуре: пистолет был на месте. «Нет, только не здесь…» Машина выехала с парковки.– Так, давай вон за той машиной. Из виду не терять ни на секунду! 61 По Каиру проехать не так легко. Многие улицы похожи друг на друга, дорожных знаков крайне мало. Движение сумасшедшее, и каирские водители трактуют дорожные правила в лучшем случае как общие рекомендации, в худшем же – как нечто абсолютно неуместное.После множества неверных поворотов, наслушавшись до звона в ушах автомобильных гудков, Рутерфорд и Кэтрин наконец заехали на парковку за зданием департамента древностей Египта. Рутерфорд выглядел очень напряженным.– Кошмар… Думал, мы никогда не найдем это место, казалось, что нас «ведут», пока до меня не дошло, что даже самый искушенный преступник в мире не управится с местным трафиком.Джеймс выскочил из машины и, глядя на здание департамента, почувствовал, что ему как-то не по себе.– Ты всерьез думаешь, что нам следует встречаться с Азизом? А если он даже не захочет принять нас?Кэтрин громко хлопнула дверцей.– Джеймс, наши методы пока срабатывали. Если вытянем пустышку, поедем поищем отель и попытаемся придумать другой план. Я просто хочу видеть его реакцию.Охранник в мешковатой коричневой униформе и фуражке вышел из караульной будки и махнул им в сторону служебного входа в здание. Кэтрин и Рутерфорд подошли к нему.– Салам алейкум. Паспорта, пожалуйста.Ученые предъявили паспорта, и, заглянув в них для формальности, охранник махнул им – проходите.Прямой коридор с затертым линолеумом вел – если верить табличке со стрелкой – к стойке информации. По обеим сторонам мрачного, слабо освещенного коридора тянулись закрытые двери, иногда от него отходили боковые коридорчики, ведущие неизвестно куда.– Что скажешь? – спросила Кэтрин.Нерешительно помедлив, он ответил:– Не знаю… Пойдем к стойке информации.Через несколько шагов Рутерфорд заметил табличку на английском и арабском, указывающую на коридор, отходящий вправо.– Погоди-ка. – Он показал на табличку, на которой было написано: «К кабинету директора и конференц-залу». – По здравом размышлении почему бы нам не исключить привратника, а с ним – один из бюрократических барьеров: ведь посадит ждать целую вечность. Если наш друг директор захочет видеть нас, то увидит без посредников, если же не захочет – скажет нам это в лицо. Если только он сейчас не на ланче…– …и не за границей, – договорила Кэтрин.Дверь в кабинет директора располагалась посередине коридора. Рутерфорд собрался было постучать, но остановился и посмотрел на Кэтрин:– Ну – с богом!Он громко постучал.Они ждали в тревожном нетерпении. Примерно через полминуты дверь приоткрылась, и молодая женщина в традиционном мусульманском головном платке с удивлением посмотрела на Рутерфорда и Кэтрин.– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросила она по-английски с заметным акцентом.Глянув на Кэтрин, Рутерфорд ответил:– Э-э… мы к доктору Азизу. Он на месте?Секретарь с подозрением оглядела обоих.– Вам назначено?Рутерфорд замялся, не зная, что ответить, и в этот момент инициативу перехватила Кэтрин. Припустив благородного негодования в голос, она перешла в наступление:– Извини-ка. – Она вышла из-за спины Рутерфорда. – Да, нам было назначено. Сообщите, пожалуйста, доктору Азизу, что Кэтрин Донован и Джеймс Рутерфорд из Оксфордского университета хотят его видеть. И будьте так любезны открыть дверь – я не люблю, когда меня заставляют ждать в коридоре, особенно после длительного перелета.Это подействовало. Секретарша тут же распахнула дверь в просторную приемную кабинета Ахмеда Азиза и жестом пригласила их войти. В помещении были широкие окна с видом на ухоженный египетский сад и вторая дверь, которая, как подумала Кэтрин, вела в личный кабинет директора. Здесь же стояли два больших дивана зеленой кожи с трубками кальяна по бокам и, когда взгляд Кэтрин обежал комнату, она заметила еще одного человека – невысокого роста хрупкого мужчину, занимающего второй стол. Он улыбнулся ей, в темных глазах сверкнули огоньки. Обеспокоенная секретарша подвела ученых к одному из диванов:– Прошу вас, присаживайтесь. Мистер Рутерфорд и мисс Донован – правильно?– Вообще-то доктор Рутерфорд и доктор Донован. Благодарю, – язвительно поправила Кэтрин.Еще раз обеспокоенно взглянув на гостей, секретарша обошла свой стол и уселась за него. Она подняла трубку телефона и набрала номер. Рутерфорд следил за каждым ее движением.Быстро проговорив что-то на арабском, секретарша повесила трубку.– Доктор Азиз скоро примет вас.Кэтрин заговорщически улыбнулась Рутерфорду. Минуту спустя дверь в кабинет доктора Азиза распахнулась и на пороге появился хозяин.– Здравствуйте. Добро пожаловать в Каир. Входите, пожалуйста, – прошу, прошу…Кэтрин и Рутерфорд, слегка озадаченные сердечностью встречи, последовали за ним. Ведь добиться встречи с человеком, занимающим такой пост, в любой стране крайне сложно. «Очень странно», – подумал Рутерфорд. Он ожидал отпора, в лучшем случае велят прийти на следующий день или через день. А их сразу же, без лишних вопросов приняли.В кабинете Азиза были роскошные турецкие ковры и обитые кожей кресла. Стены украшали постеры Министерства по туризму Египта с изображениями достопримечательностей страны, а на его столе красовалось пресс-папье: пятидюймовый камень, видимо, изображающий Бенбен в миниатюре.Азиз жестом предложил вошедшим садиться, сам устроился за столом и заговорил; египетский акцент имел место, но в целом его английский был хорош, однако тон – снисходительный и, подумала Кэтрин, чуть-чуть небрежный.– Ну что ж, примите мои извинения. Очевидно, моя секретарь куда-то подевала ваше приглашение.Азиз лениво откинулся на спинку кресла, одну руку опустив на подлокотник, и улыбнулся им. Похоже, он никуда не спешил.– Кофе, чай с мятой?Рутерфорд все гадал, с какой стати директор так дружелюбен. Кэтрин чуть подалась вперед:– Причина нашего визита в том, что мы хотели бы задать вам несколько вопросов… Вопросов о датировании пирамид и сфинкса.Азиз качнулся вперед и положил руки на стол, сжав ладони вместе.– Ну, что ж… Кое-что мне известно об этом.Он захихикал над собственной шуткой. Рутерфорд решил, что пора переходить к делу.– Геологи располагают фактами, на наш взгляд, убедительными, свидетельствующими о том, что сфинкс на тысячи лет старше, чем принято считать. Мы всего лишь хотели узнать ваше мнение об этом.Выражение лица Азиза тотчас переменилось. Директор посерьезнел. Прежнего его обаяния как не бывало. Тон сделался чуть ли не агрессивным.– Разумеется, я слышал об этой гипотезе. Наши геологи исследовали сфинкса и отвергли эти утверждения. Даже не верится, что двое ученых из такого престижного заведения, как Оксфордский университет, приняли всерьез эти смехотворные заявления. Сотни лет научной работы ушли на создание правильной хронологии прошлого нашей страны. Сотни! Множество выдающихся экспертов со всех стран мира посвятили себя этому величайшему труду, и многие из них были вашими соотечественниками. – Он посмотрел на них, глаза его горели. – Ваши инсинуации абсурдны и оскорбительны не только по отношению ко мне, но ко всей египетской цивилизации. Я потрясен.В свою очередь и Кэтрин была потрясена неожиданной агрессивностью ответа. Азиз откинулся на спинку кресла и холодно смотрел на них.– Рекомендую вам сходить в какую-нибудь библиотеку – может быть, даже в свою, оксфордскую, – и провести тщательное исследование, прежде чем вновь решиться побеспокоить кого-либо на моем уровне. И еще, – он понизил голос. – Я советовал бы вам ради сохранения вашей профессиональной репутации особо не распространяться о подобных глупостях. Репутация ученого складывается годами, а развеять ее в прах так легко…Кэтрин посмотрела на Рутерфорда. Джеймс в недоумении выгнул брови и покачал головой: они зря сюда пришли. Он встал:– Большое спасибо, доктор Азиз, за приятную беседу. На этом поприще мы всего лишь любители. Если мы чем-то обидели вас, простите великодушно.Азиз поднялся, подошел к двери и широко распахнул ее. С неприступным видом он молчал, давая понять, что дальнейшие вопросы или реплики неуместны. Кэтрин и Рутерфорд вышли в приемную. Из-за их спин донесся голос Азиза:– Поимандрес, проводите, пожалуйста, наших гостей.Обратившись на прощание к двум ученым, Азиз пожелал им всего хорошего небрежным тоном, с лицом, начисто лишенным теплоты.– Доброго вам дня, доктор Донован, доктор Рутерфорд, рад был встрече с вами.Смуглый копт поднялся из-за стола и улыбнулся им. 62 Кэтрин с недоверием глядела на гладкую панель двери директорского кабинета: закрыв ее за собой, Азиз словно поставил точку в своей прощальной фразе.– Здравствуйте, позвольте представиться: мистер Поимандрес, помощник доктора Азиза.Миниатюрный копт протянул руку Кэтрин. Застигнутая врасплох, она пожала ее:– Рада познакомиться, мистер Поимандрес, я Кэтрин Донован, а это Джеймс Рутерфорд.Рутерфорд поздоровался за руку с Поимандресом.– Привет, рад встрече. Это вам поручено удостовериться, что мы покинули помещение?Поимандрес улыбнулся Рутерфорду. У него было худое, открытое лицо монаха-аскета.– Можно сказать и так. Прошу вас, следуйте за мной.Рутерфорд улыбнулся. Было в этом маленьком смуглом человеке что-то утонченное и в то же время загадочное. По сравнению с враждебным высокомерным Азизом Поимандрес, казалось, излучал доброту и спокойствие. Он миновал секретаршу, притихшую за своим столом, и вышел из приемной. Как только все трое ступили на линолеум мрачного безмолвного коридора, Поимандрес захлопнул дверь в приемную, а затем быстро посмотрел сначала в один конец коридора, потом – в другой, словно желая убедиться, что он пуст.– Вы пришли спросить у доктора Азиза об истоках цивилизации Египта?Кэтрин метнула взгляд на Рутерфорда – Джеймс тоже был явно огорошен вопросом.– Видите ли, просто у нас имеется несколько гипотез и мы хотели побеседовать о них с доктором Азизом. К сожалению, у него не нашлось для этого времени.Поимандрес продолжил разведку:– Доктор Азиз оказался в трудном положении. Он не имеет права теоретизировать.Слова Поимандреса заинтриговали Рутерфорда. Почувствовав, что маленький копт говорит им это неспроста, он спросил:– Мистер Поимандрес, а вы считаете тематику наших вопросов резонной?Медленно-медленно взгляд темных глаз копта поднялся и сфокусировался на лице Рутерфорда.– Доктор Рутерфорд, это напрямую зависит от того, с какой целью вы спрашиваете.– А что означает ваше «с какой целью вы спрашиваете»? – перебила Кэтрин.– Каковы ваши мотивы? Вы ищите славы ученого или… – Копт помедлил секунду. Сверкнув, его глаза скользнули по лицу Кэтрин, будто сканируя ее мозг: какой будет следующая реакция. – Или чего-то другого?По этому проницательному взгляду Кэтрин почувствовала, что в их поиске настал критический момент. Она не понимала, что происходит, но инстинктивно чувствовала, что ее ответ на вопрос копта может все кардинально изменить. «Он понимает. Он на нашей стороне».Кэтрин чувствовала: Поимандрес ждет. Мысленный взор ее вдруг выхватил изображение из частенько публикуемых иероглифических текстов пирамид. Это был зал суда Осириса. Осирису, сидящему во всем своем великолепии на троне, приводят душу недавно усопшего. В руках перед собой он держит весы. На одну чашу он кладет сердце человека, на другую – перо, символизирующее гармонию и искренность. Чисто ли его сердце? Заглянув в глаза Поимандресу, Кэтрин приняла решение:– Мы считаем, что человечество в опасности. Мы думаем, что имела место сознательная попытка исказить исторические записи и скрыть правду о прошлом. Знания, накопленные цивилизацией древних, намеренно скрываются от человечества, но эти знания – единственное, что может его спасти. Если мы не откроем, что знали древние, мы погибнем, как погибли они сами: в результате страшного природного катаклизма. Пирамиды за две с половиной тысячи лет до нашей эры построили не фараоны – это памятники, возведенные людьми, выжившими после Великого потопа.Поимандрес опустил глаза. И прошептал:– Прошу вас… Вы должны поехать со мной в Гизу. Но сначала…Он провел их через дверь из коридора в подсобку. Среди инструментов, банок с краской и прочего была одежда рабочих-египтян.– Вот, надевайте эти джелабы. – Поимандрес вручил каждому по халату до пят с капюшоном.Кэтрин и Рутерфорд переглянулись и облачились в похожую на плащи одежду. С капюшонами на головах узнать их было невозможно.Поимандрес открыл дверь в коридор и вновь осмотрелся:– За мной. 63 На другой стороне улицы напротив департамента древностей стоял белый «лендкрузер». Сумерки пали на Каир, но Безумов, как всегда, пребывал в полной готовности, терпеливо дожидаясь малейшего признака активности. И тут, когда ему уже стало казаться, что миновали часы, кое-что привлекло его внимание.«Ну-ка, что там такое?»Безумов был человеком действия: ожидание раздражало его, терпение таяло. Он увидел хрупкого мужчину в белой джелабе, осторожно вышедшего из здания: судя по вытянувшемуся охраннику, то был явно кто-то из руководства. Старческой походкой человек поспешил прочь, а следом за ним на пороге показались двое в старых длинных плащах с накинутыми капюшонами. Безумов покосился на водителя и, увидев, что тот дремлет, ударил его по руке.В тот момент, когда Кэтрин сделала шаг, в слабом свете открытой двери Безумов разглядел ее модные, явно не восточные туфли, мелькнувшие из-под края длинного плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33