Шар лежал себе на скатерти, поглощая свет и впитывая его энергию. Он был черным, матовым и очень хрупким. Возле шара ощущалась предгрозовая свежесть. Его едва заметное мерцание вызывало таинственную приподнятость дум. Богуна настолько привлекла к себе эта безделушка, что он только в самый последний момент ощутил за спиной чье-то неслышное присутствие и метнулся в сторону. Дубинка, просвистев, отскочила от его бицепса; Богун одним движением скрутил немолодого, багрового от усилий дядьку, метившего ему в затылок. Ослабил хватку, отдавая должное гуманности нападавшего: тот вполне мог его прикончить, если не сейчас, то ранее, поскольку в левой руке дядька держал снятый с предохранителя пистолет. - Ну а вы кто такой и что здесь делаете? - поинтересовался Богун. - Отпусти! - буркнул дядька. Глаза его полыхали гневом. Богун, для устрашения наставив на него отобранный пистолет, отошел в сторонку. И спросил: - Это вы только что звонили? - Я. - Вас девочка впустила? - Да. - Вы никого не заметили внизу? Он замялся. От внимания Богуна не ускользнул быстрый взгляд, которым обменялся дядька с женщиной, тихо стоявшей в дверном проеме. Богун осведомился: - А как вам удается исчезать посреди лестничной площадки? Кстати, полезный совет: не ходите босиком, не оставляйте за собой следов. Следы, знаете ли, выдают вас с головой... Его не слушали. Дядька смотрел в пол. Точнее, смотрел он сквозь пол - и явно что-то видел. - Что с тобой, приятель? - Еще одного убили. Теперь там пять трупов. - Как он выглядит? - Крепко сбитый, смуглый, азиатские черты лица, короткая стрижка, на висках седина... Описание в точности соответствовало координатору регионального отдела. Звали его Кащеем, и был он характерен ехидностью, неуловимостью и крайней осторожностью в деле. Стало совершенно ясно: их подставили. Продали с потрохами. Все, пора ноги уносить. - Поднимаются! Сейчас будут здесь! - встревожено сообщил дядька. - Чего же вы ждете? - полюбопытствовал Богун, стараясь унять эмоции. Эмоции не способствуют выживанию. - Шевелитесь! Показывайте ваше умение. Спасайтесь! Краснолицый протянул руку к шару. - Назад! - прикрикнул на него Богун. - Эта штуковина мне самому нужна. Я ее конфискую. - Вы не могли бы обождать с конфискацией? Даю честное слово... - Исключено. Давай, папаша, жми. Девочку с собой забирай. - Вы что же, намерены остаться здесь? - Намерен. Я не стану ничего предпринимать. Совсем ничего. Но мне для отмазки шар нужен, - пояснил Богун, изумленно внимая собственным словам, которые, казалось ему, рождались сами собой, помимо воли. - Я и так уже все правила нарушил, - добавил он неизвестно зачем. Дядька, тоскливо заглядывая ему в глаза, просил: - На время, дорогой человек? А? Доверьтесь... да отдам я вам генератор, обязан буду, вы нам всем жизнь спасете! - он повысил голос. - Вы же не понимаете! Мы без него - как без сердца... Неужели вы способны отнять даже сердце? Сердце ребенка? - патетически воскликнул он, кивнув на Элли. Богун рассердился: - Я с вами по-хорошему... до поры до времени. Не мели чепуху, дед. Сгинь! Дарую вам ваши жизни и свободу впридачу в обмен на шар. Ясно? А мог бы поступить согласно инструкции! - он умолк. Слишком уж недвусмысленной была инструкция. - Дарую в обмен... согласно инструкции... - бормотал дядька, схватившись за виски. - Удивительно устроена совесть человеческая!
Он все-таки решился - после колебаний решился, поздним вечером, когда навалилась усталость и слегка расфокусировался взгляд, поскольку не сумел он помешать себе заглянуть в ночной бар, где долго и тщательно мыл руки; руки никак не желали отмываться, он ощущал липкое на пальцах. Внимательная вампша, по-акульи описав два эллипса вокруг его столика, остановилась рядом, выразительно повела надушенным плечом - да и уплыла кормиться в сторону, к громогласным парням в рабочей одежде, пахнущей бензином; как она узнала, думал Богун, как она узнала, что у меня грязные руки, даже не дотронувшись, даже не взглянув на них?
Они начали о чем-то шептаться - все трое, включая Элли; эти тихие яростные переговоры, казалось, сводились к междометиям и взмахам рук. - Охотники уже рядом, - напомнил Богун. - И они не на меня охотятся! - Верните мне оружие! - требовал дядька. - Сделка состоялась, - Богун протянул ему пистолет. Мужичок схватил оружие за ствол - и сгинул. Это получилось у него просто и убедительно. Намного проще и убедительнее, чем у лысого типа из сверхсекретного ролика Грегора. Мастер! Высший пилотаж. Хлопок, порыв ветра - и никаких излишеств. Никаких тебе пассов с подвывом. Остальные стояли молча и явно не собирались следовать примеру дядьки. - Ну а вы что топчетесь? Спешите, сейчас здесь будет жарко! - Мы не сможем... Маленькие мы еще, не обученные, - обречено сказала женщина. В тот же миг на лестнице началась пальба. Загремело по восходящей и завершилось через несколько секунд длинной автоматной очередью. Богун отчетливо представил себе развитие событий. Ему словно передалось чудесное умение мутантов зреть сквозь стены. Он схватил шар и кинулся на балкон. Отдернул край шторки - и отпрянул: внизу, у неприметного серого автомобиля, поглядывали по сторонам и вверх хмурые парни людоедской внешности. - Так... Влипли! - резюмировал он. Прислушался. Голоса раздавались прямо за дверью. - Предупреждал же! Теперь и меня из-за вас шлепнут! - они стояли и смотрели на него. Смотрели отчужденно, даже враждебно, но в то же время с надеждой. Им больше не на кого положиться, - сообразил Богун. Будущее этих людей зависит от меня. До чего беспомощны эти хваленые мутанты! Ни за себя постоять, ни дверь заговорить... К счастью, на балконе имелся пожарный люк; расшвыряв хлам, наваленный на металлическую крышку люка, Богун не слишком деликатно отправил Элли и ее маму в квадратное отверстие, ведущее к соседям снизу. Удивившись, что входная дверь до сих пор не поддалась напору нападавших, он последовал за ними. И обнаружил, что везение закончилось. У порога стоял и крепко держал Элли за руку дородный, кровь с молоком, молодец неопределенных лет; а за ним, чуть в сторонке, в глубине помещения возвышался, широко расставив ноги, сухопарый старик, который тщательно целился в Богуна из карабина. Черт их возьми, здесь на каждом шагу вооруженный псих. Что за время, что за нравы! - Бросай шар! Руки за голову! - командовал дед. Богун подчинился. Но тут что-то случилось. Шар не упал на пол. Он висел между стариком и Богуном. Девочка, пристально глядя на шар, словно вела его своим взглядом. Девочка сказала: - Не слушайте его. Он ничего не сможет вам сделать. Ни попасть, ни задержать... Она вскрикнула и захрипела: молодец, обхватив ручищей шею девочки, начал ее душить. Как ни странно, его поступок заставил Богуна вдруг поверить девчонке: боров этот, по-видимому, знал о свойствах шара и спешил обезопасить себя от его воздействия. Значит, нужно было торопиться. И он рискнул. Бил он в висок, бил без замаха, сконцентрировавшись. Парень зашатался. Богун сшиб его на пол. Рявкнул карабин, запахло порохом; старик охнул и, схватившись за живот, выронил оружие. Богуну было сейчас не до феноменов. Он поймал шар, который нагрелся и как будто покрылся едкой слизью, и метнулся к выходу. - Не туда, наверх! - шепнул он им, когда они вслед за ним выбежали на лестницу. Он уже успел заметить, что на площадке шестого этажа никого не было. Они благополучно пронеслись мимо знакомой двери, у которой бездыханно лежал недавний дядька. Завершились навсегда его межпространственные опыты. Из квартиры доносились возбужденные голоса. Эти кретины до сих пор не догадались, как мы выскользнули, - восхитился Богун. И тут же подумал: а не обязаны ли они этим зеленоглазой колдунье Элли? Через сквозной чердак вышли они к лифту крайнего подъезда; спустились на второй этаж. Богун шел впереди. Он знал, что и зачем делает. Выбраться. Точка. Выбраться самому и пленных моих из-под огня вывести. Оставим разборки до лучших времен. Ничего подозрительного не обнаруживалось вокруг. Быстрым шагом направились они к автобусной остановке. Элли то и дело оглядывалась на шар. Словно мамаша на младенца, - раздраженно подумал Богун. - Спокойнее, детка, не привлекай к себе внимание. - Нас догоняют! - вдруг сказала она. Оглянувшись, Богун увидел вспышку. Он ничком упал на асфальт, прицелился и сделал два выстрела - два хороших неторопливых выстрела из позиции "лежа", пробивших две дырки в двух непонятливых головах. Преследователи, пачкая снег кровью, забились в судорогах. И тут Богун, наконец, кое-что заметил. На рукавах парней красовались эмблемы Генной Безопасности. Вот когда ты влип, - сказал он себе. Крепко влип. Надежно. Вернее, безнадежно. Без права на амнистию. Довоевался, пень! Научился, на свою голову, стрельбе меткой, стрельбе быстрой. Гэбешники и на том свете найдут. Найдут - и жилы вытянут. Он перекатился на спину и обернулся, чтобы проводить взглядом спасенных. Почему-то он был убежден, что Элли и ее мама уже далеко. Но девочка оставалась здесь, рядом. Она прильнула к упавшей женщине и плакала, пытаясь привести ее в чувство. Богуну хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Женщине нужна немедленная помощь. В таких случаях счет идет на минуты. Только этого ему не хватало. Утром он вышел на плановую разработку. Поиск по наводке, проникновение, задержание. Мутанты - существа, внешне неотличимые от обычных людей и представляющие угрозу обычным людям уже самим фактом своего присутствия среди них - появлялись внезапно и уходили непонятно куда: словно невидимым занавесом загораживались. Богун впервые исполнял роль ловца. Этот статус, как и новые погоны, - итог длительной, зачастую жестокой дрессировки. Он брал "крутых" и "беспредельщиков"; он прошел практику силового прессинга и ювелирной психообработки; он мог усмирить любого буяна и подчинить своей воле ночных гиен. И вот, спустя несколько часов после начала акции, все рухнуло: карьера, выслуга... да что там выслуга - суметь бы дожить до трибунала... выжить - вот о чем молиться надо! Задачка-то не из легких. Бежать! Затеряться в лесу, девчонку спрятать. Культовый предмет обменять на новенькую, с умом выдуманную биографию... Как же он исхитрился так напортачить в ответственном и технически несложном деле? А ведь посмеивался над чужими неудачами. Какая-то дикая накладка. ГБ - это вам не самостийные боевики от политики. ГБ - это новая, альтернативная силовая структура. Это - власть, тайная и абсолютная. Конечно, не он один виновен в случившемся. Черт их знает, чем они думают у себя в штабах. Но стрелял-то он! Теперь никто не станет интересоваться его оправданиями. В этом мире оправдания не принимаются в расчет. Какая-то неправильность регулярно портила изнутри детально продуманные планы. Более того, он теперь знает: вся охранительная стратегия Надзора с треском провалилась. Потому что среди мутантов есть дети.
От двойной неразбавленной дозы стало ему еще страшнее; он выскочил из бара, свистнул такси; снег таял, вода текла с крыш, - потоп будет, решил он почему-то. Он велел водителю двигать к ипподрому - но сразу за трамвайной колеей, как и намеревался, передумал и назначил целью ресторан на окружной. Отсюда к ресторану вела одна-единственная, нужная дорога. Если девчонка не выдержит, испугается или передумает ждать его, то ей придется возвращаться этим путем - прижимаясь к деревьям на обочине, от теней шарахаясь. Машина неслась по осевой, на весь мир разбрызгивая осевую; неоновое мелькание осталось далеко позади. Он понимал, что шансов мало, - девочка одна, на пустыре, ночью; никакое убежище, никакая щель не убережет от пустырников ночных; да пропади он пропадом, трофей проклятый, - надо было сразу ей вернуть! Но тогда, при расставании, ему казалось, что девочке опасно оставаться с Шаром. Любой ночной прохожий, завидя драгоценность, прирежет ребенка и отдаст сияющее чудо за грош барыге. Сволочь народ! Она очень торопилась. Она выбежала на проезжую часть навстречу машине, каким-то образом узнав или угадав в пассажире Богуна. Возможно, девочка ощутила близость Шара, услышала его магнитный голос - и, забыв обо всем, бросилась к своему сокровищу. Тормозить уже бесполезно, - и все-таки водитель ударил ногой по педали. Противно завизжали тормоза; приближались, ослепляя, фары встречного грузовика; Богун закричал и, оттолкнув водителя, схватился за руль, резко вывернул влево; машину занесло, совсем рядом промелькнуло растерянное лицо девочки. Страшный боковой удар бросил лимузин на обочину. Машина перевернулась; вспышка, гром; мир раскололся; тьма.
День бабочек
В окне почему-то висел странный, невозможный пейзаж. Ночь в холодном свечении. Зеленые тени домов. Он смотрел сквозь стекло, удивляясь тому, как изменилась планировка квартала, - такие дома стояли здесь двадцать лет назад, во времена его детства. Как я попал сюда? Я опять здесь живу? Ну конечно, я выкупил, вселился... как я мог забыть... - стекло загадочно усмехалось. Он отмахнулся от этого пугающего факта, внушив себе, что прозрачное нечто, конечно же, не способно ни улыбаться, ни рыдать, ни как-нибудь еще проявлять личину свою, значит - мерещится мне... а вот те безобразия, которые творились там, за окном, вряд ли могли померещиться. Шуршал песок, с неба ссыпаясь; песок, рыхлый, словно снег, укрыл двор и переулок; прокаленное небо, горелые звезды; звезды искрят и толкутся, пляшут, угасая; маятником качается луна, вся в жилах и в тонком желтом пуху. Бьющие с небес лучи вспухают далеким заревом, от которого багровеют тучи; крик, придушенный звуками песчаной метели, перестает быть страшным, в нем больше нет безнадежности, в нем ликование; спящие ликуют, исходят долгим судорожным криком, приветствуя темное облако над головами; облако глотает одну за другой сумасшедшие звезды, отплясывающие непристойные танцы над безумным миром; облако необъятно, оно надвигается неумолимо и удивительно быстро, и четко очерченный край, фронт этого наступления, огненным зигзагом рассекает мир. Кто-то поднимался по лестнице, ведущей на чердак. Он обернулся. Тихие, вкрадчивые шаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10