Я включила свет.
– Будь осторожна. Туфельки у тебя что надо, но спускаться по лестнице в них небезопасно. Каблук может попасть в щель.
Как я и ожидала, мальчики крепко спали. Три одеяла ритмично поднимались и опускались.
– Не беспокойся, они не проснутся, – мягко сказала я. – Я дала им снотворное.
Медленно, словно ей тоже сделали инъекцию морфия, Клэр двигалась по подвалу, осторожно ощупывая головы и плечи мальчиков, наверное, чтобы убедиться, что перед ней не манекены и не восковые фигуры.
– Это Алан, – рассказывала я, следуя за ней. – Он ужасно милый. Вон там Дэниел. Алан занимается устным стихосложением. Дэниел… честно говоря, я не знаю, чем занимается Дэниел.
Она остановилась у постели Оуэна и вгляделась в его лицо.
– Он был с тобой на вечеринке? У Стэна?
– Это Оуэн. Неужели запомнила? Ты ему очень понравилась.
– Кесс, что ты… – Она помедлила, подыскивая нужное слово. – Что ты с ними делаешь?
Я заметила, что она смотрит на цепи и наручники.
– Я знаю, о чем ты думаешь, но это не имеет никакого отношения к сексу. Разумеется, у нас есть занятия по теме «взаимоотношения полов», но при этом ставятся исключительно познавательные задачи.
Клэр слегка оттянула на груди кашемировый джемпер.
– Мне нужно что-нибудь выпить.
Мы устроились на кухне с бутылкой «Амаретто» и коробкой печенья, и я начала свою историю.
– Я называю это Пансионом для мальчиков. Он создан для тех, кому нужно немного помочь.
– В чем?
– Стать мужчинами. Я рассказала ей обо всем: о процессе отбора, методиках преподавания и конечных целях. Клэр внимательно слушала, изредка задавая вопросы. Я начала с первой встречи с Оуэном на бейсбольном матче и закончила нынешним вечером, когда я пришла и обнаружила Джейсона в самом плачевном состоянии. Мой рассказ длился два или три часа, и, когда я закончила, мой голос осип, но мне давно уже не было так хорошо и легко. Этого нельзя было сказать про Клэр. Ее лицо становилось то белым, как полотно, то зеленым, точно ее тошнило, пока, наконец, не стало пунцовым, как роза, что весьма гармонировало с ее одеждой.
– Я все поняла, – сказала она, выслушав мою историю. – Кто, как, где… Но я по-прежнему не понимаю зачем.
– Неужели это так трудно понять? – спросила я. – Логика элементарна.
– Какая еще логика?
Я встала и принялась шагать взад-вперед, пытаясь сформулировать свои мысли. Цель казалась мне совершенно очевидной, но до сих пор мне не приходилось излагать ее вслух. Я вспомнила, как профессор юридической школы, который рассказывал нам о работе с присяжными, не уставал повторять, что люди любят примеры – они помогают им связать абстрактные идеи с реальной жизнью.
– Сколько времени мы тратим на разговоры по телефону, встречи в ресторанах и клубах, обсуждая своих приятелей и жалуясь на них?
– Большую часть жизни, – признала Клэр. – Это одно из наших любимых развлечений.
Я покачала головой.
– Нет, мы превратили это в развлечение, чтобы не сыпать проклятиями; если мы не будем смеяться, нам придется заливаться слезами. Но мы сдерживаем слезы и стараемся не думать о бесконечных глупостях, которые делают парни.
– Ну и что?
– То, что эти глупости и эти слезы можно предотвратить. Именно этим я и занимаюсь. Я стараюсь, чтобы повод жаловаться исчез. Что толку плакать? Почему мы должны тратить жизнь на поиски того, кого попросту нет на свете, вместо того, чтобы взять быка за рога и создать мужчину, который нам нужен? Найти парня, у которого уже есть почти все необходимые достоинства, избавить его от недостатков и превратить в совершенство. Согласись, ведь в той или иной мере мы вынуждены это делать?
– Говори о себе, – сказала Клэр.
– Вот как? А как насчет Алекса?
– Официанта?
– В «Эппл Пэн». Того самого, что кусал себя во время секса. Ведь это наверняка был не единственный его недостаток?
Клэр признала, что это действительно так, вспомнив целую кучу небольших, легко разрешимых проблем.
– Кроме того, он был недостаточно честолюбив. Мне нужен мужчина, который не стоит на месте.
– Все это вполне понятно. Представь, что ты решила связать свою жизнь с Алексом. Вы живете в одном доме, ты помогаешь ему выбирать одежду и обувь, возможно, пробуешь убедить его посещать курсы при университете или подумать о бизнес-школе…
В глазах Клэр мелькнул какой-то проблеск; кажется, до нее начало доходить.
– Я в самом деле думала, что ему не помешало бы окончить какие-нибудь кулинарные курсы и заняться изучением основ бизнеса. Потом он мог бы подумать об открытии собственного ресторана.
– Вот видишь? Именно об этом я и говорю. Сознаем мы это или нет, но мало-помалу мы влияем на мальчиков, заставляя их меняться.
– И твой Пансион – попытка ускорить процесс?
– Назовем это интенсивным курсом. С предоставлением общежития.
– Тебя не смущает, что твои мальчики «поступили» сюда не по доброй воле?
– Это не главное, – сказала я. – Думаешь, если бы ты осталась с Алексом, он изменился бы добровольно? Нет, тебе приходилось бы тянуть и толкать, подгонять и заставлять, и, возможно, он бы бросил тебя, а может быть, остался, но ты испробовала бы все способы, потому что так делают все. Мы всегда пытаемся изменить тех, кого любим. Просто здесь это происходит быстрее.
– И когда, – спросила Клэр, – ты собираешься их отпустить?
– Назовем это окончанием обучения. Этот вопрос с каждым должен решаться индивидуально. Первым будет Оуэн. Он достиг потрясающих успехов.
Мне хотелось поведать ей о наших успехах и неудачах, переживаниях и приключениях. Я была так рада, что наконец-то могу с кем-то поделиться, что готова была говорить без умолку. Говоря на языке Лекси, – я так долго пировала, что теперь мне требовалось слабительное. Но Клэр всегда была прагматиком, и ее куда больше интересовали иные моменты.
– Сначала самое главное, – сказала она, поднялась и прошлась по кухне. Я почувствовала, что в ней что-то переменилось. Отбросив сомнения, она приняла мою теорию и вновь стала спокойной, деятельной и энергичной, какой привыкла быть на работе. Сейчас нам требовалось именно это. – Первым делом надо избавиться от трупа.
– Согласна.
– Есть идеи?
– Ни единой.
– Может быть, в море? – спросила она. – Отвезем его на пирс и сбросим в воду.
Я отвергла эту идею, поскольку она не позволяла решить вопрос радикально.
– Завтра к полудню он всплывет.
– Ну и что?
– Я уже отправила в «Энтерпрайз» факс с его письмом. Чтобы выиграть время. Они думают, что Джейсон отправился искать себя.
– Тогда нужно подумать о долгосрочной перспективе. – Она снова принялась шагать по кухне. Ее каблучки постукивали по плиткам пола. Я заметила на ее правом чулке затяжку, но решила ничего не говорить. Не стоит расстраивать ее еще больше.
– Может быть, закопать его за домом?
– Не пойдет. Вдруг моему садовнику придет в голову посадить там дерево или разбить клумбу?
– Значит, отныне тебе придется стричь лужайки и сажать деревья самой, – сказала Клэр.
Мы дружно рассмеялись. Это было приятно.
– К тому же, – сказала я, снова став серьезной, – там нет ни забора, ни кустов. Если мы начнем копать яму, это сразу заметят соседи. Послушай, мы – взрослые женщины с университетским образованием. Мы должны что-то придумать…
– Знаю! – объявила Клэр.
– Говори же, не томи!
– При условии, что ты не станешь возражать, пока не дослушаешь до конца.
– Договорились, – обещала я.
– Мы позвоним Лекси…
– Нет, – перебила я, замахав руками. – Только не это…
– Но Кесс…
– Ты хочешь впутать в это дело куклу с куриной котлетой вместо мозгов? Да она не в состоянии справиться с собственными собаками!
Клэр снова подсела к столу, склонившись ко мне, как детектив, что ведет расследование.
– Ты хочешь избавиться от трупа? – Она нарочно произнесла последнее слово с нажимом, чтобы меня бросило в дрожь. И она добилась своего.
– Естественно, хочу.
– И ты не хочешь, чтобы его нашли?
– Желательно.
– Это значит, его надо спрятать там, где на него никто не наткнется. Я говорю про частные владения. На своем участке ты это сделать не можешь, а у меня на заднем дворе стоит джакузи, которая все время перегревается.
– Ее так и не починили?
– Я не могу понять, в чем дело. Датчик температуры сменили уже три раза, но…
– Бедняжка. Как же ты расслабляешься?
– Никак, – вздохнула Клэр. – Это ужасно напрягает. – Мы немного помолчали, отдавая должное ее неприятностям. – Ладно, вернемся к Лекси…
– Я же сказала, ее к этому и близко подпускать нельзя.
– Но она и не будет ни в чем участвовать. У ее родителей есть участок земли в Оджаи. Они никогда туда не ездят. Туда не ездит никто. Около тридцати акров, никаких построек, настоящая пустошь.
Я начала понимать. Лекси была лишь средством для достижения цели. Так, чтобы получать скидку десять процентов в крупном магазине, вы обзаводитесь карточкой клиента, а потом не пользуетесь ею.
– То есть Лекси просто покажет нам дорогу?
– Вот именно! Ей совсем не обязательно знать про Джейсона. Мы скажем ей, что просто хотим провести вечер под открытым небом.
– Но уже два часа ночи.
– Значит, встретить рассвет. Это же Лекси, а не Шерлок Холмс.
В этом был свой резон, а других вариантов у меня не было. Хочу я того или нет, нам предстояло довериться Лекси.
– Ты ей все рассказала?! Но это предательство! – Внутри у меня все кипело.
Клэр уселась на пассажирское сиденье моей машины и, оправдываясь, сказала:
– А что мне было делать? Я звоню ей среди ночи и прошу ее отвезти нас на ферму ее родителей в Оджаи. Как я могла это объяснить?
Мне казалось, что я предвидела эту проблему и упоминала о ней, когда мы сидели на кухне, но решила, что нет смысла пилить опилки.
– Что ты ей сказала? – спросила я.
– Сказала, что произошел несчастный случай. Что один человек сильно пострадал. Что по ряду причин мы не можем вызвать полицию и нам нужно избавиться от тела.
– Это все?
– Да, – сказала Клэр. И, понизив голос, добавила: – Ну, может быть, я мимоходом упомянула, что речь идет о Джейсоне Келли.
– Клэр!
– Но она его так любит! Она должна иметь возможность его оплакать.
В эту минуту на крыльцо вышла Лекси. Она подошла к машине и открыла заднюю дверь. Я с полчаса торчала около ее дома, пока Клэр внутри разбалтывала мои тайны. Лекси села в машину, и в зеркале заднего обзора я увидела, что она плачет.
– Не могу поверить, что он умер, – всхлипнула она. Меня подмывало рассеять ее сомнения, предложив заглянуть в багажник. – Такой талант.
– Хм, – сказала Клэр. – Насчет таланта вопрос спорный…
– Хватит, – отрезала я. – Это мы уже обсуждали. – Я обернулась. Титаническим усилием Лекси взяла себя в руки и перестала рыдать. На ее щеках виднелись потеки туши, похожие на грим грустного клоуна. Пусть атмосфера будет как можно более теплой, подумала я.
– Привет, Лекс.
– Привет, Кесс.
– Как ты? Все в порядке?
Она пожала плечами и подергала вырез своего пуловера из шенила.
– Все одно к одному. Мурзики, Джейсон… Это правда? Клэр сказала, что он покончил с собой?
Краем глаза я заметила, что Клэр еле заметно кивнула.
– Да, правда, – ответила я. Клэр, которую закрывала от Лекси широкая спинка переднего сиденья, сделала вид, что глотает пригоршню таблеток и запивает их стаканом воды. – Передозировка, – пояснила я. – Ему не было больно.
Глаза Лекси вспыхнули.
– Ты уверена? Это прекрасно!
– Такому концу позавидует любой, – заверила ее Клэр и перешла к делу. – Кесс, ты за рулем, Лекси показывает дорогу.
– Я не знала, что ты поедешь с нами, Лекс, – сказала я как можно приветливее и метнула свирепый взгляд в сторону Клэр. Как ни странно, этому взгляду я научилась у нее.
– Без меня вы мигом заблудитесь, – с гордостью сказала Лекси, упиваясь сознанием собственной значимости. – Дорога идет по холмам.
И мы двинулись в путь по пустынным дорогам Южной Калифорнии, через Сан-Фернандо и долины Конеджо. По пути я рассказала им про Стюарта, наше фантастическое свидание и потрясающее взаимопонимание. Клэр и Лекси слушали меня внимательно и дружелюбно.
– По-моему, он потрясающий, Кесс, – сказала Лекси. – И такой симпатяга. Знаешь, на прошлой неделе он мне звонил.
Я насторожилась. О чем Лекси может говорить со Стюартом? Она способна увести любого мужчину, не ударив палец о палец.
– Вот как? – небрежно спросила я. – По какому поводу?
Лекси подпрыгнула на заднем сиденье, тряхнув локонами и грудью, и хлопнула в ладоши.
– Они пристраивают собак из клуба, и он спросил, не хочу ли я взять Снупи.
– А как же Джек и Ширли? – спросила Клэр.
– Когда они выйдут на свободу, Снупи будет для них подарком по случаю возвращения. Правда, здорово? Я поеду за ним во вторник. Кесси обещала, что в пятницу поможет мне освободить мурзиков. – Я обещала? Я не стала спорить, как-никак Лекси взялась помочь мне избавиться от трупа. Может быть, ей действительно понадобится небольшая юридическая консультация. – И в субботу мы станем одной большой, счастливой семьей.
Бедный Снупи. До сих пор мне не приходилось видеть шнауцеров с расшатанными нервами, но, думаю, это лишь вопрос времени.
Оджаи называют «краем художников», хотя на самом деле речь идет о коммуне хиппи. На один квадратный метр здесь приходится больше пачулей, чем на концерте «Дэд Кеннедиз».
Вдоль единственной главной улицы стояли магазины, тут и там мелькали деревенские девахи, и все вокруг отдавало той же убогой жизнерадостностью провинциального городка, что ощущалась в Сан-Франциско, пока его не оккупировали технари.
Следуя указаниям Лекси, мы ехали по извилистым горным дорогам, на которых почти не было фонарей. Раза четыре я чуть не съехала с дороги там, где она круто меняла направление.
– Интересно, за что они так не любят электричество?
Каждый раз, когда машина резко разворачивалась, тело Джейсона с глухим стуком ударялось о стенку багажника. Мы с Клэр старались не обращать на это внимания, но Лекси неизменно заливалась новым фонтаном слез. Она рыдала почти беспрерывно, и это начало действовать мне на нервы. Мне очень хотелось поскорее приехать на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40