– Островитяне, – тихо рассказывал Энтони Сью, – смотрят на брак как на разумную основу совместной жизни, но, к несчастью, лишь некоторые из них могут позволить себе жениться – слишком дорогое это удовольствие. Главное здесь – церемония. Она должна быть проведена очень красиво, поскольку на карту поставлен престиж обеих семей. Прием продолжается всю ночь, так что можете себе представить, какое количество еды и питья требуется для гостей. – Он улыбнулся в ответ на ее испуганный взгляд. – Мы, разумеется, не останемся так долго. Когда меня приглашали, я предупредил, что привезу детей, поэтому мы сможем уйти пораньше, не нанеся ущерба ничьему самолюбию. Только взгляните на невесту! – добавил он, указывая на красивую темнокожую девушку в длинном, явно дорогом, тщательно расшитом белом шелковом наряде. Длинная вуаль почти скрывала ее лицо. Позади нее стояли четыре пажа и дюжина подружек.
Внезапно заиграл небольшой оркестр. Невеста заулыбалась высокому жениху.
– Это будет стоить жениху нескольких годовых зарплат, – прошептал Энтони на ухо Сью. – Он еще должен обустроить дом.
Сью почти не слышала его, лишь смутно различала слова. На месте невесты она представляла себя – рука об руку с Барри.
– Хватит! – неожиданно произнес Энтони Берджес.
– Что? – Она повернула голову, не подозревая, что глаза ее полны слез и даже губы дрожат.
Энтони крепко взял девушку за руку.
– Послушайте, – резко, почти грубо произнес он, – вы не можете вечно жить прошлым. Пора вам смириться с этим.
Сью удивленно уставилась на него, глаза ее расширились от страха. Энтони узнал о Барри? Он зол на нее за то, что она его обманула?
– Пойдемте найдем что-нибудь выпить, – предложил Энтони.
– Дети…
– Забудьте хоть раз о детях! – раздраженно сказал он. – С ними все в порядке.
Глотнув ледяного янтарного напитка, Сью вновь обрела самообладание. И лишь позже, вечером, спеша в отель на ужин, она начала вспоминать некоторые странные фразы, сказанные Энтони. «Вы не можете вечно жить прошлым, – сказал он. – Пора вам смириться с этим». Что он имел в виду? Что он знает? Но он ничего больше не говорил, представил ее различным людям, потом забрал детей, просто выдернув их, полностью зачарованных музыкой, из круга танцующих. Ничего странного он не сказал и по дороге домой. На обратном пути Джоанна дремала на руках Сью, а Питер вместе с Энтони ходил знакомиться с капитаном и исследовать разнообразные механизмы внутри шхуны.
Во время ужина Сью вдруг заметила Фергюса, направлявшегося к ее столику. Отодвинув стул, актер сел и заказал выпить.
– Ну, – протянул он со своей знаменитой на весь мир улыбкой, – как все прошло? Он сделал предложение?
Сью озадаченно нахмурилась:
– О чем вы говорите?
Актер рассмеялся:
– Только не играйте со мной в непонимание. Вы представить себе не можете, какие здесь были разговоры! Чудовище Кетчкарт рвала и метала, и ей очень хотелось кого-то убить.
– Фергюс, пожалуйста! – взмолилась Сью, оглядываясь.
В зале сидело еще несколько человек, да и сама мисс Кетчкарт могла быть где-то поблизости. Фергюс усмехнулся.
– Трусишка! – поддразнил он. – Хорошо, я буду хранить молчание, только при одном условии.
– И каком же?
– Прогуляться со мной под луной, – сказал он и, заметив, как девушка изменилась в лице, рассмеялся, откинув назад голову. – Обещаю быть хорошим мальчиком. – И, внезапно став серьезным, добавил: – Сью, я хочу поговорить с вами.
Это вновь был тот Фергюс, который ей нравился, и Сью согласилась.
Они медленно шли по аллее, удаляясь от отеля в сторону небольшой лужайки, расположенной высоко над лагуной. Силуэты кокосовых пальм четко вырисовывались на фоне усеянного звездами неба. Была и луна, восхитительно яркая на темно-фиолетовом покрове. Была и скамейка.
– Присядем? – предложил Фергюс.
Сью села. Было тихо, но вскоре она начала различать мягкий шелест волн в лагуне. Внезапно Фергюс сжал ее руку.
– Прислушайтесь… – прошептал он.
«У него прекрасный голос, – подумала Сью, – и он умеет им пользоваться».
– Прислушайтесь, – продолжал Фергюс, – пальмы шепчут слова любви… слова, которые мужчине трудно высказать вслух. – Он повернулся к ней и взял ее руки в свои, и голос его изменился. – Сью, я говорю всерьез. Я люблю вас. Вы выйдете за меня замуж?
Она была так удивлена, что потеряла дар речи и только молча смотрела на него.
– Я не шучу, Сью. В прошлом я вел веселую жизнь, но теперь осознал, какого счастья я был лишен.
Сью поняла, что он говорит серьезно, но не знала, что ответить. Не почувствует ли Фергюс ту же боль, что чувствовала она, когда Барри женился на Венеции?
– Фергюс, мне очень жаль, – тихо сказала она. – Ужасно жаль, но я не люблю вас.
– Я знаю, но, возможно, со временем… Я не спешу. Я терпеливый человек, Сью. Я могу подождать… – Он помолчал. – Есть… есть кто-то еще?
Сью встала и прошла к краю лужайки, затем повернулась к нему:
– Нет, никого нет, Фергюс, но был. Фергюс подошел к ней.
– Был?
Она тяжело сглотнула. Нелепо, но прошлое все еще причиняло боль.
– Я любила его слишком сильно, Фергюс. Но он женился на моей лучшей подруге.
– Идиот! Полный идиот! – Суровый тон Фергюса заставил Сью улыбнуться.
– По-моему, идиоткой была я, – медленно возразила она. – Оглядываясь назад, я стала спрашивать себя, не вообразила ли я все это. – Голос ее был задумчивым, как будто девушка пыталась что-то вспомнить. – Я так сильно его любила! И я была уверена, что и он меня любит. Наверное, он никогда меня не любил. Но он женился на моей лучшей подруге…
– И вы не в состоянии его забыть? Думаете, что, возможно, когда-нибудь…
Сью открыла глаза и посмотрела на Фергюса долгим, спокойным взглядом.
– Нет, никакого «когда-нибудь» быть не может. Понимаете… он умер.
– О, я сожалею. – Он замолчал, и Сью увидела в его глазах невысказанную надежду. – Сью, дорогая, я могу подождать. Время лечит, и я всегда буду рядом.
– Фергюс, вы такой милый, но… – Сью повернулась к нему, не осознавая, что по ее щекам текут слезы.
Руки Фергюса сомкнулись вокруг ее талии, и он крепко обнял девушку. Он гладил ее волосы, бормотал тихие слова любви, утешая ее. Когда Сью успокоилась, он отпустил ее и нежно пожал ей руку.
– Такое часто происходит с людьми, дорогая. Забудьте все. Начните новую жизнь.
Сью удивленно взглянула на него. Именно это сказал ей Энтони. Значит, он тоже знает о…
– Пойдемте, Сью, выпьем и потанцуем, – почти весело произнес Фергюс и послал воздушный поцелуй пальмам. – Спасибо вам, друзья, за вашу сладкую музыку любви!
Сью засмеялась:
– Вы никогда не перестаете быть актером, Фергюс!
– Иногда перестаю. – Он серьезно посмотрел на нее. – Только что я не актерствовал.
– Я знаю, Фергюс, правда знаю, – кивнула Сью, и они направились назад к отелю.
* * *
Несколько дней спустя началась конференция. На нее прибыли примерно два десятка представительных деловых мужчин. Сью должна была заботиться обо всех их нуждах, следить, чтобы всем им было удобно, беседовать с теми, кто скучал в одиночестве. Неделя выдалась очень напряженной: весь день Сью проводила с детьми, а по вечерам занималась «ораторами», как она и Гризельда, которая часто забегала в шале Сью поболтать, называли прибывших. Все они были приятными мужчинами, но интересовались только деловыми разговорами, которые они именовали «профессиональными», и редко тратили время на танцы, как заметил один серьезный бородатый молодой человек.
После того как конференция закончилась, отель и пляжи показались необычно пустыми и тихими, но Сью вздохнула с облегчением. Это было трудное для нее время – мисс Кетчкарт, казалось, постоянно вертелась поблизости, наблюдая за каждым ее жестом.
– Почему она меня так ненавидит? – спросила Сью у Гризельды как-то вечером, когда они вдвоем сидели в ее шале.
Гризельда пожала плечами:
– Ты молода, привлекательна, и Энтони Берджесу ты, кажется, нравишься.
– Энтони? – Сью рассмеялась. – Только не в этом смысле, могу тебя заверить. И я ни в малейшей степени им не интересуюсь.
Гризельда хихикнула:
– Почему бы тебе не сказать об этом Урсуле? Это могло бы уладить дело.
– Я говорила ей.
– Значит, есть еще кто-то? – В глазах Гризельды светилось любопытство.
– Был, – печально ответила Сью. – И больше в моей жизни уже не будет такого, как он.
– А как же твой друг Хью? Он мне кажется потрясающим.
Сью засмеялась:
– Он и мне кажется потрясающим, но не в этом смысле. Он очень хороший друг, но иногда я вижу в нем отца, которого у меня никогда не было.
– Бедный Хью! – Гризельда встала и грациозно прошлась по комнате, разминая свои красивые ноги. – У меня такое чувство, что он влюблен в тебя.
– Влюблен в меня? – удивилась Сью. – Нет… нет, я уверена, что нет. – Она тоже встала. – По крайней мере, – неуверенно добавила она, – я так думаю. Я просто одна из его клиенток.
– Он, видимо, в самом деле не от мира сего. – Гризельда вздохнула. – Именно такой, которого я ищу.
– Ну, если бы я была доброй феей, – засмеялась Сью, – я взмахнула бы палочкой, и он тут же оказался бы здесь. Уверена, он бы в тебя влюбился.
Странная вещь, но спустя несколько дней, когда Сью вечером вернулась в свое шале, чтобы принять душ и переодеться к ужину, ее нелепые слова о доброй фее вдруг воплотились в реальность. В дверь постучали, и она нахмурилась, надеясь, что это не Фергюс. Он любил пройтись с ней до отеля, но ей совсем не хотелось, чтобы ее имя слишком часто связывали с ним.
Она открыла дверь и удивленно замерла. Рядом с Гризельдой, внимательно смотревшей на нее, стоял высокий мужчина с темно-каштановыми волосами, зелеными глазами и веснушками.
– Хью! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?
. – Приехал в отпуск. Ты так прекрасно писала о местных красотах, что я решил увидеть все своими глазами. Тебя не оказалось дома, так что Гризельда… – Он оглянулся, но Гризельда тихо ушла, оставив их одних.
– Она всегда ужинает со своей мамой, – объяснила Сью. – Да и нам лучше поспешить. Здесь не принято опаздывать на ужин.
– Хорошо.
«Как здорово, что Хью здесь», – думала Сью, когда они сидели с ним за столиком, беседовали и наслаждались ужином. Фергюс обеспокоенно наблюдал за ними из другого конца зала. Но к чему ему волноваться, если он знает, что человек, которого любила Сью, умер?
Хью огляделся вокруг.
– И где же этот легендарный Энтони Берджес? – небрежно поинтересовался он.
– Он редко здесь ужинает. После работы Энтони обычно возвращается к себе в дом.
– Он общается с людьми?
– Очень мало. У него есть дела поважнее.
– Я понял, Сью. Кажется, он оригинальный человек. – Голос Хью звучал задумчиво. – Ты уверена, что не влюбилась в него?
Сью рассмеялась:
– Конечно нет. Боже, Хью, ты такой же испорченный, как и все остальные! Да, Энтони красивый мужчина, но это не значит, что я обязательно должна в него влюбиться. Я никогда не забывала Барри и никогда не забуду, – печально добавила она. – И я не хочу замуж ни за кого, Хью. Ни за кого, кроме Барри. И если его нет, я предпочту остаться одна.
Хью подозвал официанта и заказал шампанского.
– Мы что-то отмечаем? – спросила девушка.
Он улыбнулся странной улыбкой:
– Да, отмечаем. Хотя я не уверен, должны ли мы это отмечать. Как дети, Сью?
Отлично. Просто отлично. И, что самое главное, они стали хорошо ладить со своим дядей. Прежде я думала, будто они его боятся, но теперь мне так не кажется. И все же… – Оживившееся было лицо девушки вновь стало задумчивым. – Все же есть кое-что, что ставит меня в тупик: они оба – и Питер, и Джоанна – опасаются спрашивать Энтони, когда вернутся их родители. Они не знают, что те погибли.
– Вот что я приехал тебе сказать, Сью… – начал Хью, но вдруг большая тень упала на их столик.
– Вы не представите меня своему другу, Сью? – спросил Фергюс.
Он сел за их столик, выпил бокал шампанского и затем предложил перейти за столик к Гризельде.
– Она сидит там в полном одиночестве и выглядит очень несчастной, – добавил он.
Сью с тревогой оглянулась.
– Но Гризельда всегда ужинает со своей мамой, – заметила она.
– Миссис Хансон отправилась сегодня в Викторию проверить глаза, – быстро вмешался Хью. – Гризельда говорила мне об этом, но я думал, что ее мать вернется к вечеру.
– Нет, она пробудет там несколько дней. Это даст Гризельде немного свободы, – засмеялся Фергюс. – О, эта мать – собственница!
Гризельда действительно сидела одна, и Сью вскочила и направилась к ней.
– Идем к нам, Гризельда.
– Хью, наверное, предпочел бы побыть с тобой наедине. – Гризельда на самом деле выглядела несчастной, как и сказал Фергюс.
Сью положила руку ей на плечо.
– Я и прежде говорила тебе, – сказала она тихо, чтобы никто больше не мог услышать, – и говорю теперь: Хью для меня ничего не значит, как и я для него.
Глаза Гризельды были печальны.
– Ты бы видела, как он на тебя смотрит, – вздохнула она. – Разве ты не поняла по его голосу, насколько он был счастлив тебя увидеть?
– Гризельда! – Сью тоже вздохнула, но рассерженно. – Послушай, если он рад меня видеть, это вовсе не значит, что я ему нравлюсь как женщина. В любом случае, с нами Фергюс, так что ты будешь в компании.
– Хорошо, – нехотя согласилась Гризельда.
Было очень поздно, когда они расстались. Хью, задержавшийся, чтобы пожелать Сью спокойной ночи, взял ее за руку и доверительно произнес:
– Мне о многом нужно с тобой поговорить, Сью. Когда я тебя увижу?
– Завтра вечером. Послушай… – Она поколебалась немного, но, заметив, что Гризельда и Фергюс отошли уже довольно далеко, продолжила: – Гризельда позаботится о тебе днем. Будь добр к ней, Хью. Она ужасно несчастна. Мать вечно ставит ее в неловкое положение, охотясь за мужчинами.
– Ее мать ищет себе мужа? – развеселился Хью.
– Нет, Хью. Она ищет мужа для Гризельды.
– Мне не кажется, что это так уж трудно. Гризельда – очень привлекательная девушка.
Сью улыбнулась:
– Я тоже так считаю, но поведение матери делает ее очень застенчивой. Она боится, как бы другие не подумали, будто она охотится за мужчинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16