Измятые юбки, растрепанные волосы. У нее противно сосало под ложечкой. Если бы не этот пес… Что бы тогда было?
Алекс мысленно проклинал дворнягу, которая помешала ему. В нем бушевало зло на самого себя: «Что я сделал не так?» Чем отпугнул ее? И он твердо решил: эту роковую женщину я сделаю своею любовницей… Она не сможет отказаться…
Прибежав к дому, Мегги незаметно проскользнула к черному входу, рассчитывая войти незамеченной. Противно было сознавать, что она крадучись пытается попасть в свою комнату. Тем не менее, переступая сразу через две ступеньки лестницы, она пыталась скорее спрятаться от посторонних глаз. Краска стыда заливала нежное лицо, слезы были готовы политься рекой.
Наконец девушка очутилась в своей комнате. Вздохнув с облегчением, стала приводить в порядок свои мысли. Почему это произошло? Она подумала об отце, который считает, что дочь должна выйти замуж за благородного человека, а для этого, по его мнению, больше всего подходит, например, граф. А что же происходит на самом деле? Алекс увидел в ней лишь источник удовлетворения похоти. При мысли о нем она судорожно передернула плечами. Нет, видимо, ее отец не прав. Да, точно – не прав!
Интересно, где сейчас граф? При этой мысли сердце застучало. Неужели ей предстоит увидеть его за ужином? Как это ужасно! Надо скрыть происшедшее между ними, потому что она сама вела себя опрометчиво, хотя и подозревала о его коварных замыслах… Но папа… мама… они подталкивали ее к сближению с графом. Ее мысли путались…
Мегги приблизилась к туалетному столику, взяла зеркало и удивилась:
– Неужели это я? Как я ужасно выгляжу! – В этот момент она ненавидела себя.
Прежде всего надо привести себя в порядок. Она расчесала волосы, помыла лицо, протерла его любимой розовой водой, припудрила носик. Тщательно разгладила смятое во многих местах любимое зеленое платье, осмотрела через плечо себя в зеркале. Кажется, ничто не выдавало следов борьбы с графом. Изменилось только ее настроение. Ей ужасно не хотелось встречаться с ним за ужином.
К счастью, когда леди спустилась в гостиную, встретивший ее дворецкий извиняющимся тоном доложил, что граф только что отбыл, так как у него возникли неотложные дела. Мегги вздохнула с облегчением, что не укрылось от проницательного слуги. Он понял, что между молодыми людьми что-то произошло, так как они вернулись с прогулки порознь. «Надеюсь, не самое худшее», – с опаской подумал Джарвис и еще раз внимательным взглядом посмотрел на молодую леди. Выглядела она уставшей, но держалась достойно. «Помоги ей, Боже!» – подумал он. Мегги вдруг пошутила:
– Пойди на кухню и скажи об этом Холли. То-то она будет переживать, что его сиятельство отказался от знатного ужина! – У дворецкого с души свалился камень. «Узнаю нашу крошку! Она поставила на место самого графа!»
Миссис Синтия, спустившаяся вниз, чтобы встретить дочь и графа, вернувшихся с прогулки, была удивлена тем, что Мегги и дворецкий смеются от души!
– А где же граф? – спросила она. Джарвис, принявший благопристойный вид, учтиво ответил:
– Милорд получил сообщение, что у него срочные дела, и передает глубочайшее сожаление и свои извинения вам и вашей дочери, что не может присутствовать за ужином…
От Мегги не ускользнуло, что мать огорчилась. Ужин прошел в молчании.
ГЛАВА 5
Девушка решила лечь спать пораньше, но сон не шел. Стоило только закрыть глаза, как возникала отвратительная сцена, когда она чуть было не стала игрушкой в руках графа. Отец всегда предостерегал ее: «Потеря девственности – это потеря всего! Это бесчестье и позор. Без этого никогда не будет счастливого замужества!» Мегги сделала для себя вывод, что с этим шутки плохи, только счастливый случай помог ей достойно выпутаться из щекотливой ситуации.
Последние дни в доме царила какая-то нервозная обстановка. Отец был одержим политическими идеями, волновался по поводу каких-то неурядиц. Неохотно делился планами с мамой, что-то скрывал. Часто ругался с братьями, особенно был недоволен младшим Харви, упрекал его в бездеятельности. Все члены семьи привыкли к стычкам с ним и постоянно были в напряжении, ожидая от отца новых сюрпризов. «А между прочим, это вредно для его здоровья, – думала она. – Вчера к нему приглашали врача, а сегодня он опять где-то задерживается…»
Устроившись поудобнее в постели, она подумала: «Все… все… нужно уснуть… – Но события сегодняшнего дня вывели ее из строя. – Мама, наверное, догадывается, что во время прогулки что-то произошло… Но почему она ничего не спросила? Как мне хотелось выплакаться у нее на груди!»
Мегги провела ужасную ночь. Стоило ей закрыть глаза, как на нее набрасывалась какая-то тень с огромными щупальцами, светящимися глазами, красным языком, напоминающим змеиный. В полузабытьи девушка металась в постели, и кудрявые волосы стали липкими и взлохмаченными. Атласное одеяло, которое ее раньше успокаивало и ласкало, замоталось вокруг тела и сдавливало, словно помогая черной тени тащить ее куда-то. Испуганная, она пыталась вырваться на простор, который виднелся вдалеке. Но кромешная тьма не отпускала ее. Вернуться домой не было сил…
Громко закричав, она проснулась, обвела комнату глазами. На сердце было очень тяжело, по щекам текли слезы.
– Я дома! У меня все хорошо! Все предметы и вещи на своих местах. Боже милостивый! Помоги мне! – шептала она. – Что меня ждет в будущем? – Ее мысли снова обратились к графу. – Как мне вести себя в его присутствии? Посмеет ли он переступить порог после случившегося? Что мне скажет отец? Почему он так усиленно подталкивает меня к тому, чтобы я поддерживала отношения с ним? Откуда это почитание английских подданных? – Гордость девушки бунтовала с неистовой силой. – Нет, я никогда не выйду замуж без любви! А граф мне просто омерзителен после этого чудовищного поступка!
Прошло несколько дней, все постепенно вроде бы стало налаживаться в семье. Только с соседями отношения осложнились. И хотя причиной были разногласия отца по политическим взглядам, на остальных членах семьи это тоже отразилось. Многие разговаривали с ними неохотно, другие просто избегали встреч. Отец окончательно разболелся и на некоторое время отошел от дел, поручив сыновьям заниматься уборкой урожая и его продажей.
Однажды утром Мегги разбудил душераздирающий крик матери. Девушка, едва накинув платье, выскочила босиком на ее зов. Дом мгновенно наполнился прислугой. Все кричали кто во что горазд. Среди членов семьи Мегги не видела только отца. В ее сердце закрался страх. Навстречу девушке поспешил дворецкий. Его вид красноречиво говорил сам за себя. Отец… Что с ним? Что случилось?
Увидев мать, склонившуюся над мужем, Мегги сначала воспрянула было духом. В голове промелькнула мысль, что мать, видимо запаниковала, и тихо, почти шепотом, спросила:
– Мама, как он? Ты распорядилась позвать врача?
Но стоило матери поднять глаза, как Мегги, увидев ее почерневшее лицо, поняла, что случилось непоправимое. По ее щекам текли ручьи слез, глаза смотрели безжизненно, словно она тоже умерла. Адам и Харви стояли молча. Затем они подошли к сестре и потупили головы.
– Наш отец успокоился навеки, надо похоронить его как можно пристойнее, – сказала мать.
Девушка проклинала себя, что последнее время была дерзка с ним, думая почему-то только о себе. Она заплакала навзрыд: все кинулись успокаивать ее, утверждая, что ей не стоит так убиваться: она была заботливой дочерью, а отец ее всегда любил больше всех.
…Немногие из соседей и деловых людей, которых отец так часто приглашал на званые обеды, явились на похороны. Трудно было Синтии Феррингтон объяснить своим детям, почему именно так случилось. Она что-то скрывала, недоговаривала… И все сочли, что главная причина кроется в том, что отец имел свое мнение на происходящие изменения в стране. Столько лет проживший в колонии, он так и остался верным английскому королю.
Поверенный в делах отца старый судья Херрис Кейт в присутствии всех членов семьи зачитал завещание, оставленное им. В доме стояла гробовая тишина. Там указывалось, что плантация в отдаленной колонии отходит в пользование сына Адама, табачный бизнес – прерогатива Харви, а дом с усадьбой и угодьями для выпаса скота, а также стадо породистых скакунов – жене и дочери, причем последняя, в случае его смерти, должна обеспечить матери достойное существование. Миссис Синтия и Мегги, одетые в траурные платья, переглянулись, поняв, что отец навеки связал их. Чем он руководствовался при составлении завещания: полагался ли на опыт матери, верил ли в дочь, которая не бросит в беде свою мать? Братья вели себя пристойно, но было видно, что они испытали облегчение.
Не успела семья оплакать отца, как на пороге появились кредиторы, которые потребовали вызвать судью Херриса Кейта. То, что они услышали от судьи, повергло их в шок. Мать, если и догадывалась, что отца свело в могилу, но не хотела в это верить. Отец оставил им большие долги, которые накопил за последние годы. Не успевая расплатиться со старыми долгами, он брал новые ссуды под большие проценты. А тут эти ужасные политические события… Семья осталась у разбитого корыта. Чтобы оплатить долги, им даже могло не хватить денег от продажи всей недвижимости, а также некоторых земель… Кредиторы были неумолимы и требовали быстрого расчета, поэтому выгодно распродать все не хватало времени. Горько было сознавать, что семья через некоторое время останется без крыши над головой…
ГЛАВА 6
Поручив судье Херрису Кейту заняться распродажей дома, мебели и угодий, Синтия Феррингтон распустила слуг, добродушно распрощавшись с ними. При себе она оставила только самого преданного из них – Джарвиса, работавшего в поместье с момента приезда Синтии в Америку. Честный и добропорядочный, он всегда первым в доме узнавал о происшествиях и неурядицах, докладывал хозяйке и принимал деятельное участие в решении любых проблем.
Адам и Харви сворачивали свои дела в городе и готовились к отъезду в дальние колонии, их почти не было видно. Собрав все самое необходимое – одежду, обувь, теплые шали и одеяла, а также деньги, драгоценности и украшения, – женщины переселились в скромный домик, который им предоставил на время один из почтенных джентльменов, уважавший отца. Здесь они остановились ненадолго, чтобы принять какое-то решение.
В полдень мать и дочь решили пойти в родовой дом, чтобы попрощаться с ним, быть может, навсегда… У Синтии Феррингтон созрел план, но она еще не совсем была уверена в нем и пока не решалась на его осуществление…
Их впустил в дом незнакомый, но довольно доброжелательный человек, понимающий, должно быть, как этим людям сейчас тяжело. В помещениях еще ничего не говорило о перемене: знакомая обстановка, та же мебель… Постаревшая, но все еще красивая женщина казалась очень бледной. Ее дочь, девушка в элегантном черном платье, плотно облегающем стройную фигуру с тонкой талией, стояла рядом как изваяние и смотрела сквозь стекло на безупречно ухоженный сад. Обе молчали, потому что основные слова давно были сказаны друг другу. Они вдыхали последний раз запах родного гнезда.
Вдруг Мегги заметила, как к парадной двери, спешившись с коня, направляется всадник. В тот же миг она узнала графа. Во рту стало сухо, по спине пробежал холодок. События последних дней отодвинули на второй план ее прогулку с Алексом.
«Вот и до него дошел слух о смерти отца, – подумала она. – Зачем он приехал? Кто-кто, а он-то не скрывал своего презрительного отношения к отцу».
Быстрыми шагами элегантный джентльмен в изысканных одеждах – шоколадного цвета сюртук и светло-коричневые бриджи, белоснежную рубашку с шейным галстуком солнечного цвета вошел в дом. Он попытался принять сочувствующий вид.
– Миссис Феррингтон! – наклонился граф к протянутой руке убитой горем женщины, – примите мои соболезнования. – Все произошло так неожиданно, кто бы мог подумать, что сэр Келвин покинет нас так быстро!
– Мисс Мегги! Вы так, кажется, обожали своего отца, могу представить, каково вам сейчас! – В его глазах сверкнул огонек. – Узнав о постигнувшем вас горе, я решил нанести вам визит, чтобы выразить свое сочувствие и оказать поддержку… – Он видел уставшее, заострившееся лицо девушки, круги под глазами от бессонных ночей, но он не заметил растерянности, подавленности; напротив, в ней чувствовалась воля, дерзость и непоколебимость.
– Благодарим за соболезнование, – сдержанным тоном ответила девушка. Мать также закивала головой.
Рассчитывая услышать просьбы и мольбы о помощи и не услышав их, граф решил выложить то, зачем, собственно пришел, не откладывая ни минуты на лишние разговоры. Он многозначительно откашлялся и посмотрел в сторону матери.
Синтия повела себя непредсказуемым образом, она, слегка склонив голову, сказала:
– Я выйду в сад – это мое любимое место, когда еще доведется здесь побывать…
«Опять она вмешивается в мою жизнь! Неужели еще не поняла, что Алекс мне неприятен? Что она задумала? На что она меня подталкивает? Или это все только от деликатности?» думала возмущенная дочь.
Алекс быстро подошел к Мегги и горячо заговорил:
– Мегги! Ты прекрасна даже в трауре! Я многое передумал за эти дни!
«Он опять говорит как влюбленный! – пронеслось в голове. – Но я-то знаю цену его словам!» – она испуганно вздрогнула.
– Мегги! Не бойся меня! Я сделаю тебе такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – горячо убеждал Алекс он, пытаясь взять ее руки в свои. – Знай: во мне не утихло желание обладать тобой. Ты довела меня до безумия. – От ее неприступности, его глаза блеснули голубым огнем, лоб стал влажным и тело окаменело. – Я согласен на все. Скажи мне – требовал он, – ты отправишься со мной и станешь моей любовницей?
– Отправиться с вами? – от изумления у Мегги едва шевелился язык. Она сделала несколько шагов назад, отстраняясь от него подальше.
– Да, да! Я сниму хороший номер в гостинице… – Он приблизился вновь и прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31