подошел вплотную, взял хозяина за пуговицу пиджака и поднял палец.
— Я, парень, не лезу в твои дела. Я не спрашиваю, как ты будешь обеспечивать секретность у себя. А ты можешь не волноваться за моих людей. Понятно? — Он шумно вздохнул. — С Роном, думаю, ты скоро познакомишься.
— Это конструктор?
Умник кивнул и поднял ворота гаража. Снаружи было хорошо; солнце стояло над кронами кленов, покрытых совершенно огненными листьями; по дорожке брел человек в комбинезоне, помахивая вакуумным сборщиком листьев, — оранжевый надутый мешок машинки сверкал, как второе солнце.
— Заждались тебя, небось, — сказал Умник.
Действительно, кухарка Гилбертов была взволнована и недовольна — ланч не то остыл, не то перестоялся — такое событие, хозяин приехал среди дня, да еще с гостем! Хозяйка же казалась совсем спокойной. Подала руку Эйвону, поцеловала мужа и через большую гостиную — с необъятным диваном во всю стену — повела их в столовую.
— Приятный у вас домик, — объявил Умник, разворачивая салфетку. — Оч-чень приятный. Снаружи посмотришь — маловат для президента такой компании, а?
— Это фамильный дом Клема, господин Эйвон, — сказала Энн. — Мы прежде жили на Парк-авеню, потом родители переехали во Флориду и оставили нам этот дом. Клем вырос в нем, а мне здесь просто очень нравится, и вообще…
Умник поощрительно улыбнулся и кивнул.
— Этот дом — обозримый, как говорят математики, — продолжала Энн. — Возьмите еще салата, сейчас будет барашек… У нас горничная, кухарка и садовник, вот и вся прислуга, они вполне справляются с уборкой, можно никого больше не приглашать, вот если бы дом был представительский, пришлось бы нанимать уборщиков, а это неприятно — чужие люди в доме… Вы сами где живете, господин Эйвон?
— Хоуэлл, штат Мичиган, мэм.
— Ну, не так и далеко… Хотите чего-нибудь выпить, господин Эйвон?
— Покорнейше благодарю, не стоит, — с отменной вежливостью отвечал Умник.
И метроном ударил снова, отметив еще один шаг в истории ЭИ. Клем понял, что гость в высшей степени понравился жене, а ее суждениям о людях он очень доверял — насколько вообще мог кому-либо доверять в таком деле. Но он был слишком озабочен сегодня и не понял, что Энн готова влюбиться в человека, с которым едва познакомилась.
— Простите, мэм, вы — математик? — спросил Умник.
— Прикладник, я училась на первом курсе, когда Клем был уже в докторантуре. Программирование банковских систем и так далее.
— Не скучаете без работы?
— А я не без работы, — весело отвечала Энн. — Три часа в день работаю на компанию, по контракту.
— Доллар в год? — так же весело съехидничал Умник.
— Ну уж нет, сэр. Мои услуги стоят ку-у-да дороже… Умник одобрительно хрюкнул. Ланч тем временем подошел к концу, и мужчины поставили кофейные чашки.
— Энни, извини нас, надо ехать, — сказал Си-Джи.
— Огромное спасибо, госпожа Гилберт, — сказал Умник. — Сто лет так вкусно не ел.
— Приезжайте еще, мы будем рады. Лорри действительно волшебно готовит, — ответила Энн, как и полагалось хозяйке,
Си-Джи приказал Миллеру ехать на «кондоре» впереди: сам он поедет с гостем.
— Но, сэр, извините, сэр, но господин Мабен… — забормотал Миллер.
— Очень жаль, мой друг, но хозяин здесь нока что я, — оборвал его стоны Си-Джи. — Мы поедем вплотную за тобой. Не отрывайся. Возможно, я по дороге изменю маршрут.
Дело было в том, что начальник службы безопасности нью-йоркской штаб-квартиры Жак Мабен установил жесткий порядок охраны принципала. Си-Джи не полагалось ездить без телохранителя ни по службе, ни по личным делам; это было обговорено, и ему пришлось на это пойти. Детей возил в школу другой охранник, либо садовник — тоже человек Мабена. Этот порядок до сих пор неукоснительно соблюдался, и оставалось только гадать, какой скандал учинят Мабен, когда узнает, что господин президент проехал через весь Манхэттен не в бронированной машине, да еще с чужим человеком.
Двинулись. Президент «Дженерал карз» уселся в самую массовую машину из выпускаемых его корпорацией, а чернокожий телохранитель, встревоженный до глубины души, поехал на штучном «кондоре». Трогаясь, Умник деловито пожужжал стартером, потом включил имитацию шума двигателя, и так, рокоча и даже пофыркивая, они выехали за ворота и покатили по извилистому проезду между каменными оградами и безупречно стриженными газонами, под нависающими кронами вековых деревьев. Выбрались на шоссе, Умник выключил свою жужжалку, и в кабине стало тихо, неестественно тихо — только шуршал обтекающий машину воздух, да снизу, от колес, доносился шелест шин по асфальту и тончайшее пение электромоторов, Солнце достигло высшей своей точки и висело впереди и справа, отражаясь в реке, — слепило глаза.
— Надень солнечные очки, — сказал Умник. Очки лежали под ветровым стеклом.
— Спасибо, я же не за рулем. Какие у тебя предложения?
— Насколько я понимаю, — задумчиво сказал Умник, — ты мне пока не поверил. Да и странно было бы, если б поверил. Сколько тебе надо наездить, чтобы уверовать?
— Минимум миниморум пятьсот миль, — немедля ответил Си-Джи. Он уже это обдумал.
— Ага… Ну, это можно накатать за день… Скажем, Бостон и обратно?
— Я бы предложил Вашингтон.
— Ага, у тебя там представительство и все такое… Не люблю я это место. Хорошо. Когда?
— Если тебе удобно завтра, я отряжу двоих людей.
— Не пойдет.
— Почему же?
Умник обычным своим движением выставил указательный палец.
— Голый я, понимаешь? Не прикрыт ничем. Тебе я верю, потому как Горовик тебе верит, и вообще… Вижу, Ты воровать не станешь, тебе это унизительно. — Он говорил, не спуская глаз с черного багажника «кондора» и аккуратно выдерживая дистанцию. — Тебе верю, а твоим людям, даже самым доверенным, — нет, и тебе не советую, пока мои и твои права не закреплены юридически. Не советую.
— Так что ты предлагаешь?
— Езжай с нами сам. Часов двенадцать — всего-то…
— Могу только в воскресенье, — сказал Си-Джи.
— А сегодня вторник? Да мы с Рональдом взбесимся — еще пять дней бездельничать — не выйдет.
— Он тоже в Нью-Йорке?
— А ты как думал?! Я на этой штуке, и один?! Голубочек мой, да мы спим по очереди, в окно смотрим безотрывно. Еще пять ночей, а? Завтра, и точка. Город-то бандитский!
Си-Джи некоторое время соображал, сочувственно кивая. Потом попросил разрешения воспользоваться телефоном и узнал у мисс Каррингтон, какие встречи запланированы на завтра. Подумал еще и резюмировал:
— Решено. Если ты не против, подъезжай завтра в семь без четверти ко мне домой.
— А ты ранняя пташка, — пробурчал Умник, очень довольный. — Только заезжать ни к чему. Там у вас площадка перед мостом, помнишь?
— Вертолетная площадка…
— Угу. Вот на ней и будем ждать, и сразу поедем. Полагаю, Джордж твой выезды на юг знает…
Они поговорили еще немного — дорога на этот раз бежала быстро. Си-Джи воздержался от вопроса, как Берту удалось соорудить такую чистенькую, на вид вполне промышленного производства систему, не вовлекая в дело десятки, если не сотни людей. Си-Джи знал, и очень твердо, что современные технологии практически не допускают штучного производства. Вернее, так: если вы хотите изготовить одну-единственную хитрую деталь, вам придется построить такую же сложную и хитрую линию станков — или две линии, или десять, — как и для производства сотни тысяч этих деталей. То есть вложить безумные деньги, привлечь целую толпу инженеров и так далее.
И Си-Джи все-таки спросил — боковым ходом;
— Извини, Берт, но это важный вопрос: сколько человек знают суть твоего изобретения? Умник ухмыльнулся и быстро ответил:
— Теперь четверо. Мы с Роном, Горовик и ты.
— А насчет этой машины? Электромобиля?
— Те же четверо.
— А кто ее переделывал?
— Да мы с Роном, — чуть раздраженно ответил Умник.
— Ага, ага… И во сколько это тебе влетело? Брал кредиты?
— Ну, нетушки, — Умник опять улыбался. — Родители, понимаешь, оставили порядочно… Ладно — карты на стол, какие от тебя теперь секреты. Я вбил в эту затею волшебную цифру: двенадцать миллионов. Вместе с новыми постройками на фирме.
Си-Джи был сильно удивлен таким размахом и задал нелепый вопрос:
— Почему двенадцать миллионов — волшебная цифра?
— А, не знаю. Есть один парень на Восточном побережье, с чудной такой фамилией, тоже изобрел какую-то штуковину, так вот он набрал кредитов на те же двенадцать. Мне-то было проще.
— Рональд входит в долю?
— Это уж наши с ним дела… Если дойдет до контракта, будешь заключать со мной.
— Так удобней, — согласился Си-Джи. — Вон там, у второго светофора идем налево.
Остаток дня Клемент Гилберт провел в безумной спешке; впрочем, ему было не привыкать. Он постарался прокрутить как можно больше дел из назначенных на завтра и даже провел совещание с директорами. Попросил мисс Каррингтон перегнать кое-что на его компьютер, чтобы поработать дома, да и завтра — в пути. Все это было не так трудно, но не удавалось отделаться от навязчивых мыслей, мешающих работать. Он же знал, притом совершенно твердо, что аккумулятор такой колоссальной емкости не может разместиться в чемоданчике для деловых поездок. Не может! В таком объеме вещества — любого вещества — не имеется достаточного количества электронов, вертящихся на рубашках атомов. Емкость аккумулятора жестко связана с его объемом как раз потому, что она зависит от количества свободных электронов, то есть в конечном итоге от количества атомов. Но, возможно, он чего-то недопонимает? Больше всего ему хотелось немедля рвануть на аэродром и улететь в Анн-Арбор, к Горовику. То, чего проф не знает об атомных оболочках, можно уложить в стаканчик для виски и накрыть листом крыжовника, как говаривал Диккенс… Но лететь было никак нельзя, ибо громадная машина компании «Дженерал карз» вертела шестернями неумолимо, она не допускала непредвиденных отлучек своего президента и владыки — даже завтрашняя поездка наверняка вызовет сбои.
Не выйдет полететь к Горовику, нет… Вечером бы вышло, да он ложится с петухами…
Он все-таки попросил мисс Каррингтон поймать Горови-ка по телефону, и сомнения разрешились сами собой: проф улетел в Европу, на симпозиум.
Ближе к концу дня принесли запечатанный конверт от Мабена. Си-Джи вскрыл конверт немедля и обнаружил в нем справку о Берте Эйвоне. Одно из чудес, которые умел творить начальник спецслужбы: получил всю информацию и наверняка из разных источников. Итак, досье.
Берт Стивен Эйвон, родился в … году, холост, детей не имеет, доктор химии, магистр математики, живет в Хоуэлле, штат Мичиган. Владелец фирмы «Мичиган электрик». Личное состояние, включая недвижимость, оценивается в 10-20 миллионов. В полицейских записях не присутствует, кредитная история безупречна, долгов нет. Особых пристрастий не отмечено.
Очень достойно, подумал Си-Джи. Не стал тратить денежки, чтобы построить свой чудо-автомобиль — заказывать по деталям в разных фирмах. Учредил, видимо, свою фирму, и на ней все и построил. Ага, вот оно! Среди всякой шелухи — вроде того, что Эйвон не замечен ни в предосудительных знакомствах, ни, напротив, в знакомствах с известными людьми — указана специализация «Мичиган электрик»: мелкосерийное и нестандартное электрооборудование для авиационных компаний, в частности, для «Рокуэлл интернейшнл».
Все понятно. Поэтому на него такое подробное досье — работает на оборонку. И поэтому так фирменно выглядят его автомобильные электромоторы.
Дьявольщина и дьявольщина, думал Си-Джи. Очень все достойно и надежно выглядит, и физиономия его внушает доверие, не будь я Клем Гилберт, но ведь дело-то невозможное!
И снова, в десятый, наверное, раз подумал: а что, если этот человек изобрел «холодный» ядерный генератор? Это еще недавно тоже казалось невозможным, хотя, в отличие от аккумулятора, и не запрещалось законами природы. Нет, это нереально. Полвека ведущие страны мира тратят миллиарды на «мирный атом», и ничего не получается — да что там миллиарды! Какие умы, какие коллективы ученых поразбивали себе лбы, изошли тщетными надеждами! Ничего не получается, а если и получится, то прямым преобразованием атомной энергии в электрическую здесь и не пахнет; предвидятся котлы, паровые турбины и так далее.
В студенческие годы Си-Джи прочел несколько книг по этой проблеме — грустную повесть о разбитых надеждах.
Ну ничего, подумал он, скоро мы все узнаем доподлинно. Подумал и вызвал к себе Мабена.
Жак Мабен — француз из Нового Орлеана — до некоторого момента не имел в истории ЭИ собственной роли, участвовал в ней только как верная тень господина Гилберта. Верность его имела причины. В звездный час молодого директора «Дженерал карз», едва ли не в день, когда он стал президентом компании, Мабена выставили из ФБР по ложному обвинению в связи с наркодельцами. Подробности здесь не важны; специальный агент Мабен оказался на улице — разумеется, без пенсии, без медицинской страховки и с тремя детьми — мал мала меньше. А служил он в Нью-Йорке, и его непосредственный начальник, знавший, что Мабена «подставили», был приятелем Кеннета Гилберта, отца Клема. И случайно поприсутствовал при перепалке отца с сыном — насчет кадровой политики Клема. Отец рычал, что нельзя увольнять сразу треть ведущего персонала компании, что она немедленно вылетит в трубу и тому подобное. «Рехнулся ты, сын, начальник-то охраны никак не может быть виноват, что „Джи Си“ выпустила непопулярную машину!» — орал он.
Из за странностей английского языка «Джи Си» — это аббревиатура слов «Дженерал карз». Впрочем, Клем тогда еще не получил кличку «Си-Джи».
Услышав вопли приятеля, старый полицейский наставил ухо, улучил минуту и порекомендовал Мабена в начальники охраны. Клему с его знаменитой проницательностью. тоже хватило минуты, чтобы Мабена принять и назначить ему оклад втрое больший, чем в ФБР, плюс акции и соответствующую пенсию в будущем.
Опальный офицер, не знавший, как снискать себе хлеб насущный, дерзко выставил свои условия: жесткая охрана для господина Гилберта и его семьи, во-первых, и полная свобода рук в проверке нью-йоркского персонала, во-вторых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44