С самого начала. Например, что это была тогда за фраза: «периферийное зрение»? Или как там? «Периферийное зрение нижней частью глаза»? Что это вообще такое? О чем вы болтали?
Тупольски . Привести в замешательство и дестабилизировать заключенного любым самым отчаянным бредом – этот метод записан в наших учебниках, Ариэль. А теперь я хотел бы продолжить свои вопросы нашему узнику – без помощи твоих дешевых фокусов с электрошоком. Так что будь любезен, Ариэль, освободи мистера Катуряна, если несложно. Я хочу, чтобы он сейчас сосредоточился.
Ариэль . А также я попрошу коменданта, чтобы он меня сделал ответственным за это следствие, потому что такое происходит не впервые. Комендант ценит меня, он давным-давно сказал, что нужно менять начальника. Вы получите хорошенький выговор, и тогда последним смеяться буду я. Я закручу в этой истории все гайки. Я буду тем, кто их, наконец, закрутит.
Тупольски . И каковы же будут твои первые гайки?
Ариэль . Я уже начал этим заниматься, когда ты вошел и наговорил нам всем гадостей. Моя первая гайка – это электрошок. Ясно?
Тупольски . А зачем тебе это?
Ариэль . Что зачем? Он убивал детей!
Тупольски . А теперь подумай. Мои первые гайки – это всего лишь несколько вопросов о деталях убийства немой девочки.
Ариэль . Ну… ну…
Тупольски . Мой первый вопрос: «Правда ли это, мистер Катурян?» Ну это такой формальный вопрос. «Правда ли это, мистер Катурян, что вы и ваш братец, согласно сюжету рассказа «Маленький Иисус», надели на голову несчастной девочки терновый венец?»
Катурян . Да, это правда.
Тупольски . Правда. Мой второй вопрос: «Это было до или после того, как вы исхлестали ее тело семижильной плеткой?»
Катурян . После.
Ариэль . Это все нам уже известно.
Тупольски . Мой третий вопрос: «Вы заставляли ее ходить с тяжелым деревянным крестом, на котором вы ее распяли?»
Катурян . Да, все было именно так.
Тупольски . Именно так. И, как я понимаю, в довершение ко всему вы прокололи спицей ее левый бок?
Катурян . Да, мы сделали и это. Мне очень стыдно.
Тупольски . И потом вы ее похоронили?
Катурян . Да.
Ариэль . Я же говорю, это все нам уже известно.
Тупольски . В рассказе написано, что девочку похоронили, когда она еще была жива. Вы закопали девочку живьем или к тому времени она уже была мертва?
Катурян . (пауза ) Что?
Тупольски . Вы закопали девочку живьем или к тому времени она уже была мертва?
Катурян пытается найти слова, но не может.
Катурян . (тихо ) Я не знаю.
Тупольски . Простите?
Катурян . Я не знаю.
Тупольски . Вы не знаете. Вы не знаете, похоронили ли вы ее живьем или она была уже мертва. Слышишь, Ариэль?! Раз уж ты собрался идти к коменданту, не мог бы ты заодно попросить наших ищеек поспешить на место преступления и раскопать немую девочку – вдруг она еще жива. Спасибо, мой милый.
Ариэль внимательно смотрит на него, затем резко выбегает из комнаты. Тупольски приближается к коленопреклоненному Катуряну и аппарату.
Как это вы можете не знать этого?
Катурян . Трудно сказать. Она не дышала – кажется, этого было достаточно. Мне казалось , что она мертва. Казалось мертвой. Неужели же вы думаете, что она жива? После всего этого?
Тупольски . Жива ли она? Осталась ли она жива после всего? Я не знаю. Я никогда не распинал детей на кресте и не хоронил их живыми в гробах. Я не знаю.
Тупольски вертит в руках провода от электрошокового аппарата. Катурян готовится к пытке. Тупольски снимает с него электроды и возвращается на свое место.
Я предполагаю , что она мертва. Я предполагаю . Но я не знаю твердо. Это мне пришло в голову, поэтому я и послал туда наших сотрудников. Все, что вы сказали мне, это то, что вы инсценировали рассказ «Маленький Иисус». Этого было бы достаточно для Ариэля. «Офицер, мы сделали это»… Опа!.. Но мне этого не достаточно. Понимаете, Ариэль – это полицейский. Он поддерживает в стране полицейский порядок. Полицейские псы должны поддерживать полицейский порядок. Я – следователь. И иногда я люблю расследовать.
Катурян . Я уверен, что она мертва.
Тупольски . Но все-таки вы недостаточно уверены, как я погляжу. (Пауза. ) Я, знаете ли, тоже написал один маленький рассказик. В нем я в общем-то даже подытожил мой взгляд на мир, если хотите знать. Ну, нет… все-таки нет, на самом деле, конечно, это не итог. У меня вообще нет никакого взгляда на мир. Моя философия в том, что мир – это просто-напросто кусок дерьма. Это трудно назвать мировоззрением, так ведь? Или все-таки можно? Да… (Пауза. ) Тем не менее, я написал рассказ и… ну хорошо, слушайте. Нет, конечно, если это не мой взгляд на мир, то уж точно здесь вы увидите мои взгляды на профессию детектива. Я высказался вполне определенно о влиянии детективной работы на мир в целом. Да, именно так. А почему вы до сих пор на коленях?
Катурян . Не знаю даже.
Тупольски . Идиотский вид.
Катурян . Да.
Тупольски указывает Катуряну на стул. Катурян снимает с себя последний электрод и садится на стул.
Тупольски . Так вы хотите услышать мой рассказ?
Катурян . Да.
Тупольски . Хотя вы же не могли сейчас сказать «нет», правда?
Катурян . Нет.
Тупольски . Нет. Ну что же, эта история называется… Как там? Называется… «История о глухом мальчике. На больших и длинных железнодорожных рельсах. В Китае». (Пауза. ) А?
Катурян . Что?
Тупольски . Неужели же вам кажется, что это хороший заголовок?
Катурян . Мне кажется , это хороший заголовок.
Тупольски . (пауза ) А что вы думаете на самом деле? Я даю вам полное право быть абсолютно честным со мной, даже если ваше мнение меня ранит.
Катурян . На самом деле я думаю, что это, наверное, самый чудовищный заголовок из всех, что я слышал. В нем две точки. В заголовке не может быть двух точек. На самом деле в нем не должно быть и одной точки. Этот заголовок – это просто нонсенс.
Тупольски . (пауза ) А что если, этот заголовок обогнал свое время…
Катурян . Возможно. Возможно, все ужасные заголовки обогнали свое время. Может быть, это даже новация.
Тупольски . Может быть.
Катурян . Но я все равно считаю, что это чудовищный заголовок.
Тупольски . Это я уже понял! Я беру назад свое разрешение на правду – радуйтесь лучше, что избежали сейчас пощечины. (Пауза. ) Хорошо. Господи, ну как же там начинается?
Катурян . Что-то типа… Глухой мальчик, большие длинные железнодорожные рельсы… (Пауза. ) Простите.
Тупольски . (пауза ) Ну да ладно. Ну вот так. Однажды жил этот… маленький глухой мальчик, он не слышал ровным счетом ничего, как это обычно бывает у всех глухих мальчиков. А, ну да, дело-то происходило в Китае, поэтому это был маленький китайский глухой мальчик. Я даже не знаю, почему мне захотелось, чтобы все происходило в Китае. Ну вот, как-то так, да. Не знаю, мне всегда интересно было наблюдать за маленькими китайчонками, они ведь такие забавные. (Смеется. ) Ну в общем, как-то раз он шел домой откуда-то однажды, и он шел по железнодорожным рельсам, которые уходили далеко-далеко за горизонт, по равнине, по китайской равнине, это понятно, да? Нет ни деревца, ничего нет, только эта чертова равнина, и он идет по рельсам, он как бы слегка не в себе, ну, этот маленький мальчик, ну он был слегка безумен, и в общем этот маленький сумасшедший китайский глухой мальчик, ну, типа он же был глухой и он шел по этим чертовым железнодорожным рельсам. Это же чертовски опасно! А что если поезд промчится, выскочит прямо на него? Он же ни черта не слышит, его же раздавят к чертовой матери! Ну он же типа больной… Ну вот так вот, и этот сумасшедший маленький китайский глухой мальчик шел себе шел домой по большим длинным железнодорожным рельсам и вот угадайте, что было дальше? Огромный поезд на большой скорости уже приближается к нему, он за спиной у этого мальчика. Но поскольку рельсы так длинны, а поезд еще все-таки далеко от мальчика, он не сразу его сбивает, но такое ощущение, что вот-вот собьет. Поезд мчится по рельсам так быстро, что даже если водитель локомотива успеет заметить его, все равно нет никакой надежды на то, что они не встретятся. И, понимаете, в этот момент на ребенка жалко смотреть. Ну он такой, ну как эти все такие малышки, такой малюсенький миленький китайчонок. Волосы ершиком, видели? Вспоминаете, да? А водитель вообще его не видит. Но, тем не менее, ребенок виден . А знаете, кто видит ребенка? Там, в миле отсюда, если по рельсам идти в ту сторону, в которую идет ребенок, стоит такая странная древняя башня, ну примерно где-то сто футов в высоту, и на самом верху это башни живет один странный древний старик, такой странный китайский старик, с длиннющими китайскими усищами, ну знаете, такой еще узкоглазый – (изображает китайца ) синь чунь суй – и еще в такой маленькой смешной шапочке. Одни считали его мудрецом, другие – мерзким старикашкой-отшельником, ну просто потому что он живет на самом верху этой дебильной башни. Ни одному человеку в округе не удавалось поговорить с ним в течение многих-многих лет. Люди даже не были до конца уверены, жив он еще или уже умер. Но все-таки он был живым – иначе бы я не рассказывал сейчас эту историю. И вот он там наверху башни, занят математическими расчетами, какой-то фигней, чертит там всякие чертежи, рисует рисунки, делает открытия и все в таком роде, ну, или вроде вещей, которые еще никто не изобрел, и еще есть у него миллион всяких листочков – они висят у него на стенах, а многие просто разбросаны по комнате и вот в этом вся его жизнь, такая вот. Он выше всего мирского. Эти чертежи, эти расчеты – это все, что его на самом деле беспокоит. И вот он смотрит из своего окна и видит, как в миле от него, уже в полмиле от него, идет маленький глухой мальчик, и еще через две мили или там через три за его спиной мчится с грохотом поезд. Этот старик тут же оценил ситуацию, очень верно оценил: «Вот по железнодорожным рельсам идет маленький глухой мальчик. Этот маленький глухой мальчик даже не слышит, как за его спиной грохочет поезд. Сейчас этого маленького глухого мальчика просто раздавят». И вот…
Катурян . А как он узнал, что мальчик глухой?
Тупольски . (пауза ) А?
Катурян . Как он узнал, что мальчик глухой?
Тупольски . (задумался, пауза ) Он увидел слуховой аппарат!
Катурян улыбается, кивает головой. Тупольски облегченно выдыхает.
Мальчик вытащил его из сумки!.. И вот он видит глухого ребенка и видит поезд, но он не бежит вниз по лестнице, чтобы помочь мальчику, как на его месте сделали бы нормальные люди, хотя он и мог бы успеть предупредить, если захотел бы. Что же он делает вместо этого? А ничего! Ничего не делает, возвращается к своим расчетам, к листку бумаги, чтобы только себя позабавить, делает расчеты, как я понимаю, связанные со скоростью поезда, длиной рельс и скоростью, с которой шли ноги мальчика, расчеты о том, в какой точке этот поезд вмажется в эту чертову маленькую спину маленького глухого идиота. А, тем временем, мальчик продолжает движение, ничего не подозревая, поезд грохочет все слышнее, приближаясь все ближе и ближе к нему, и мальчик уже где-то в тридцати ярдах от подножия башни, где старик завершил свои расчеты и только что понял, что поезд раздавит мальчика ровно в десяти ярдах от подножия его башни. Десять ярдов от подножия башни. И старик, уже крепко заскучавший, не видя никакого интереса в происходящем, легким движением руки превращает листок с расчетами в бумажный самолетик, запускает его через окно и снова с жадностью кидается к своей работе, тут же позабыв о бедном глухом маленьком мальчике. (Пауза. ) За одиннадцать ярдов до подножия башни маленький глухой мальчик прыгает, чтобы схватить бумажный самолетик. И поезд с грохотом мчится за его спиной.
Катурян улыбается.
Катурян . Да, очень недурно.
Тупольски . «Очень недурно». Да это лучше, чем вся ваша груда мусора! «Сто и один способ уделать пятилетнего ребенка».
Катурян . Нет, это не лучше, чем все мои рассказы, но это действительно очень недурно.
Тупольски . Извините, а разве я снова разрешил вам высказываться? Мой рассказ лучше, чем все ваши.
Катурян . Хорошо. И еще раз спасибо вам, что вы обещали спасти мои недостойные тексты.
Тупольски . Хм…
Катурян . (пауза ) Но все же, как эта история суммирует ваши взгляды на мир? Ну или, как вы говорили, ваш взгляд на профессию детектива?
Тупольски . Ах, так вы не поняли… (с гордостью ) Ну смотрите, мудрый старик, понимаете, – это я . Он сидит высоко в своей башне, целый день, он производит расчеты, его ничто не связывает с его коллегами. А маленький глухой сумасшедший мальчик – это мой коллега, мой напарник, ясно? Он приходит, безразличный ко всему, он не знает даже, откуда может приехать паровоз, но я-то знаю, откуда он приедет, и только благодаря моим расчетам, только благодаря тому, что я вовремя кинул ему бумажный самолетик, я спас этого идиота от поезда, я спас моего дорогого друга от напасти и не услышал от него ни слова благодарности за мою помощь. Маленький глухой мальчик лишен чувства благодарности к старику, вот ведь что. Он всего лишь играет со своим долбанным самолетиком. Но это совсем не значит, что я не нуждаюсь в благодарности. Все, что мне нужно, это знать, что именно оттого, что я тружусь в поте лица как талантливый детектив, маленький мальчик будет спасен от паровоза. (Пауза. ) Правда, в твоем случае я должен разыскивать мерзкого машиниста, который уже раздавил бедного маленького придурка и потом повернул обратно, чтобы додавить всех его ровесников.
Катурян . (пауза ) Получается что, старик предполагал , что глухой мальчик поймает самолетик?
Тупольски . Да.
Катурян . А…
Тупольски . А вы разве так этого и не поняли?
Катурян . Нет. Мне показалось, что мальчик случайно схватил его, это была случайность.
Тупольски . Нет. Старик хотел спасти мальчика. Поэтому он бросил самолетик.
Катурян . Ага.
Тупольски . Он мастер бросать самолетики. Он во всем мастер.
Катурян . Зачем он тогда отошел от окна, словно ему не интересно?
Тупольски . Ну нет. Это другое. Он отвернулся от окна потому, что он был мастером бросать самолетики. Ему даже не нужно было смотреть, долетит ли он до цели. Он подумал только: «О… маленький больной мальчик… Они все обожают бумажные самолетики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11