– Это не чушь. Я знаю, о чем ты говоришь. Мне тоже казалось, что я не заслуживаю счастья.
– И я даже не знаю, какое оно бывает, счастье. – Чарли расставил ладони на асфальтово-сером кухонном столе и уставился на них, словно хотел почерпнуть в пальцах вдохновение. Он поднял голову. – Я не предлагаю тебе пойти наверх и по-быстрому перепихнуться. Я точно знаю только одно: я хочу проводить с тобой больше времени. Гулять вместе с тобой. Ужинать. Разговаривать, как сегодня.
– И я тоже этого очень хочу, – выпалила я.
«О да, – с трепетом подумала я. – Проводить время вместе! Как следует разглядеть его, изучить, и не только краем глаза, урывками. Вместе готовить ужин, устраивать пикники, неспешно прогуливаться по берегу реки, проводить вместе целый день, как сегодня. Да!» Я радостно пошла наливать воду в чайник. Старалась идти спокойно, ну, может, только немножко подпрыгивала.
– Но в то же время, – продолжал он, по-прежнему рассматривая свои руки, – я ничего не могу поделать со своим супружеским статусом. Может, со временем, кто знает. Думаю, ты представляешь себе, как живем мы с Мирандой – практически раздельно, но я хочу сказать… Короче, все зависит от тебя. Такой уж я, со всеми изъянами и недостатками, женатый, у меня есть прошлое и так далее. Тебе решать, Люси. – Он поднял голову.
Я обернулась, стоя у раковины с чайником.
– Очень уж ты несправедлив к себе.
– Зато честен. Честен, как только можно. – Он засунул руки глубоко в карманы и, нахмурившись, уставился в пол. – У меня есть еще только одна проблема: вот я все тебе рассказал, откровенно рассказал о своем браке, о том, что собираюсь вести себя сдержанно и разумно по отношению к тебе, но дело в том, Люси, что, когда я рядом с тобой… все это летит к черту. Потому что я хочу тебя сильнее всего на свете, – тут он посмотрел на меня, – и это опасное и непреодолимое желание.
Я грохнула чайником о стол. У меня было ощущение, что стены закружились перед глазами, завертелись как волчок. И посреди этой кутерьмы как огонь горели его темные глаза, прожигая мне всю душу. Я с силой ухватилась за стол и оглянулась. Его рука медленно подползла к моей ладони и накрыла ее. Я опустила глаза. В последний раз, когда мужчина держал меня за руку, это был викарий на крестинах Макса. Рядом с нашими ладонями на столе лежала голая улыбающаяся кукла Супермена с распростертыми руками и без пениса. «Символично, – подумала я. – Но что именно это символизирует?»
Я подняла глаза, и это был фатальный шаг. Наши взгляды встретились, и он в одно мгновение обогнул стол. Еще одна секунда – и я в его объятиях. Наши губы соединились. Не медленно и осторожно, а страстно, отчаянно. А потом мне показалось, что он повсюду. Его руки гладили мои волосы, потом вдруг оказались на спине; губы прижимались к моим губам. Мы оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и его дыхание загремело у меня в ушах. Сама я почти не дышала, а потом мы поцеловались во второй раз, и комната опять бешено завертелась перед глазами. Я знала, что надо как-то сопротивляться, и в знак протеста не закрывала глаза, но он начал целовать мое лицо, и у меня подкосились колени. И все же я не настолько ослабела и продолжала энергично отвечать на поцелуи. Обняла его за шею, потянула вниз и стала целовать, как сумасшедшая. Я чувствовала, что его тело напряглось и прижалось ко мне. Я закрыла глаза, позволяя желанию захлестнуть себя волной; я погружалась в головокружительное забытье, и тут знакомый голос произнес:
– Ничего себе, да она не меньше фута длиной!
Я резко открыла глаза. И в открытое окно увидела Бена, который шел по дорожке с удочкой в руке и показывал Джеку рыбину.
– Я бы сказал – девять дюймов, – ответил Джек. – Но рыбаки всегда привирают насчет длины.
– Черт! – взвизгнула я и отскочила назад. – Мальчики вернулись! – в панике прошипела я, лихорадочно пригладила волосы и вытерла губы. Я отчаянно огляделась и побежала к телефону, а когда Джек и мальчики, мокрые насквозь, ввалились в дверь, нарочно громко расхохоталась в трубку.
– Да, да, конечно! – проорала я. – Супер, мам, это будет здорово! О'кей, класс! Тогда увидимся! – Я бросила телефон и обернулась. – О, привет, ребята!
Бен вытаращился на меня.
– Это кто звонил?
– А?
– Ты с кем разговаривала?
– О! С Мэйзи, дорогой.
– Но ты ее мамой назвала. Ты никогда ее так не называешь.
– Правда? О господи, какая же я дурочка!
– И ты вся красная. И что у тебя с волосами? Торчком стоят.
– Забыла причесаться, наверное.
– Ты что, кросс бежала? – спросил Макс. Я уставилась на него. Раскрыла рот.
– Да, – наконец проговорила я. – Да, бежала. К телефону. Я была наверху. Точнее, внизу! Ладно, дорогие мои, хватит обо мне. Как вы? Хорошо провели день?
Я наклонилась и обняла Макса, спрятав свое смущенное лицо за его маленькой головкой. Джеку в глаза смотреть не хотелось. Интересно, он видел? И на Чарли я не могла смотреть – он-то смог собраться с духом? Может, я его непоправимо взъерошила и по лицу у него размазана помада, а на голове гнездо?
– Поймали две большие рыбины, но Джек сказал, что лучше их отпустить, – недовольно произнес Макс. – Но Бену разрешили вот эту оставить, а эту я поймал сетью.
Он гордо достал из-за спины банку из-под варенья. Из банки, выпучив глаза от ужаса, на меня смотрела огромная жаба. Вот такие у меня, наверное, сейчас глаза.
– Какая прелесть, дорогой, – пролепетала я. – Чудесная жаба. – Наконец я осмелилась поднять голову. – Спасибо, Джек.
– Не за что, – протянул он. – Мне нравится с ними гулять. Отличные ребята. Твоя заслуга.
Я не знала, как воспринимать его комплимент. Он нарочно произнес эти слова с удивлением, вроде как «ну надо же, твоя заслуга!», и это недоверие повисло в воздухе. Как будто я уже падшая женщина. Я выпрямилась, заливаясь краской.
– Ты знаешь Чарли, не так ли?
– Виделись на вечеринке, – ответил Джек. – И сегодня утром у дома. – Джек и Чарли обменялись рукопожатиями.
– Мне пора, – улыбнулся Чарли. Вид у него на удивление собранный, с облегчением заметила я. – Рад был тебя видеть, Джек. И вас тоже, мальчики. – Он сел на корточки и заглянул Максу в банку. – Ну и жаба у тебя, молодой человек. Если хочешь ее оставить, придется потратиться на кормежку. Все деньги на салат уйдут.
– Джек говорит, что завтра надо будет отпустить ее в пруд, так что много салата не понадобится.
– Понятно. – Чарли выпрямился.
Я стиснула зубы. Ах, значит, «Джек говорит…»
– Я тебя провожу, – процедила я. И даже захлопнула за собой дверь. Я побежала за Чарли к машине.
– Когда снова увидимся? – выпалила я, наверное, слишком отчаянно для девушки, которая боялась даже заговорить с мужчиной в машине. Но, видите ли, дело в том, что мне хотелось, чтобы он меня снова поцеловал. Как там, в доме. К черту пикники и прогулки по речному берегу, ТАК меня уже сто лет никто не целовал!
– Я тебе позвоню, – пообещал он. – Но увидимся мы, наверное, в Лондоне, – он кивнул головой в сторону дома, взял меня за руку. Я крепко сжала его ладонь. – Здесь слишком многое нас отвлекает, а в Лондоне мы могли бы гулять в парке, по набережной Темзы…
– О-о-о да! – нетерпеливо воскликнула я. Славный, славный Лондон, где я снова смогу вздохнуть свободно… хотя странно, ведь большинство людей уезжает из города, чтобы подышать воздухом здесь… А еще у него там квартира… – Да, и я могу соврать всем, что еду навестить Мэйзи с Лукасом, моих родителей, – взволнованно проговорила я, уже придумывая оправдание для поездки в Лондон. – Могу на целый день уехать и даже на ночь.
Тут мне показалось, что все птицы на деревьях и белки на ветвях замерли, оторопев от моей наглости, и затаили дыхание в ожидании, что же он ответит.
Он нежно улыбнулся.
– Отлично. Я тебе позвоню, – повторил он и сел в машину.
А я тут же вспыхнула. На ночь? Ах ты дура! Верно же, что от рассудительности до глупости один шаг! И что это я веду себя как нескладная малолетка? Почему бы сейчас же не побежать за зубной щеткой и не запрыгнуть к нему в машину? Ну уж нет, тут надо взять себя в руки. Важно успокоиться и не вести себя, как девчонка, которая четыре года не целовалась. Я сложила руки на груди и лучезарно улыбнулась.
– Ну тогда пока, Чарли, – проговорила я громким голосом, чтобы всем было слышно. Может даже, слишком слышно. – Спасибо, что подвез.
Он уехал, помахивая мне рукой. Я смотрела ему вслед: мне было невыносимо думать, что сейчас придется повернуться и опять встретиться с Джеком. Я, растягивая момент, стояла в садике и прикрывала глаза рукой от солнца, глядя вслед его машине и позволяя своему сердцу немного успокоиться. Спустя какое-то время я наклонилась и принялась срезать увядшие розовые бутоны. Если захотят, пусть сами сюда приходят. С какой стати я должна идти к ним в дом? Я выпрямилась, чтобы выбросить увядшие бутоны на лужайку, и тут что-то привлекло мое внимание. Внизу, в долине, я увидела спешащую фигуру, неуверенно семенящую в мою сторону по мосту через озеро и по холму. Это была Роуз, и в кои-то веки я была рада ее видеть. Она все еще была вдалеке, но я помахала и пошла ей навстречу к садовой калитке. Она наконец дошла до вершины холма, тяжело дыша и хватаясь за бок. Добравшись до калитки, она схватилась за столбик и облокотилась на него. Глаза ее лихорадочно блестели.
– Люси! Как я рада, что застала тебя! Я не знала, дома ты или нет, – пролепетала она, еле дыша. – Скажи, вы с мальчиками уже пообедали?
– Нет, еще нет. Я сегодня немножко неорганизованная. Я… хм-м… ездила насчет работы, – виновато добавила я.
Она пристально взглянула на меня.
– Знаешь, раз ты была на собеседовании, надо было хотя бы причесаться. Как бы то ни было, Люси, я прошу тебя, пойдем, пообедаешь с нами. У меня такие замечательные новости! – она просияла. – Угадай, дорогая, что произошло?
Я покачала головой и улыбнулась, глядя в ее сияющие глаза.
– Что, Роуз?
– Гектор, – она выдержала многозначительную паузу, – и София Леннокс-Фокс… они… как это сейчас называется… встречаются!
Я нахмурилась.
– Неужели?
– Да! – Она захлопала в ладоши. – Здорово, правда? Видимо, они все же разговаривали на вечеринке, а потом в воскресенье утром он убежал – должна признать, за завтраком он вел себя весьма эмоционально – и поехал за ней в Лондон! Поехал так далеко, лишь бы поухаживать за ней, а потом, только представь, дорогая моя – провел с ней всю неделю! – Она прижала руку ко рту и подавила смешок. – Наш Гектор! – Роуз понизила голос. – Надеюсь, он знал, что делать. Короче, насколько я знаю, с тех пор у них роман и он влюблен по уши, мой милый, славный мальчик!
– Правда? Ну надо же. – Я была поражена. – Что ж, это здорово. Но кто вам все это рассказал?
– Да сам он и рассказал! – взвизгнула Роуз. – Точнее, он рассказал все Пинки по телефону. Сначала просто заявил, что его не будет несколько дней, так как он кое-кого встретил, а потом я точно слышала, как она завизжала от волнения! Конечно же, я сразу вырвала у нее трубку. «И кто она, Гектор, дорогой? – закричала я в трубку. – Скажи своей мамочке!» Ты знаешь, какой он скрытный. «Ты ее не знаешь», – пробормотал он, но неубедительно. «Не знаю? Ну как же, должна же я хоть что-то о ней знать!» И тут Пинки прошипела мне на ухо: «Мамочка, мне кажется, это София Леннокс-Фокс!» Я чуть трубку не выронила!
– И это правда она?
– Именно это я ему и сказала, Люси. «Это правда она, Гектор? Это София Леннокс-Фокс?» Наконец он вздохнул и пробормотал: «О боже, что хочешь, то и думай». Если честно, Люси, я почти не слышала, что он сказал. Так что я ответила: «Ладно, мой мальчик, не стесняйся, приводи ее сюда, и мы отпразднуем это шампанским!»
– Ох, Роуз, – неуверенно проговорила я. – Думаете, это хорошая идея? Не слишком ли скоро?
– Слишком, конечно, и Гектор ни за что не согласится. Даже думать об этом не хочет, но мы-то можем выпить за него шампанского, как думаешь? За счастливую пару? Поверь, Люси, это и есть тот самый случай, я нутром чувствую! Я этого мальчика знаю как свои пять пальцев, и я так и думала, что в один прекрасный день он просто возьмет и влюбится! Импульсивно. Так же, как Нед влюбился в тебя.
Я оторопела.
– Хм-м… наверное.
– Поэтому прошу тебя, приходи и пообедай с нами! Мне так хочется поговорить с кем-нибудь о цветах, закусках и платье для матери жениха. Пойдем же, Люси, пойдем!
Я посмотрела в ее сияющие глаза. Улыбнулась.
– С удовольствием. Мальчики! – крикнула я через плечо. Мне пришло в голову, что если я правильно разыграю карты, мне вообще не придется возвращаться в дом. И встречаться с Джеком. Бен высунул в дверь голову.
– А?
– Дорогой, умойся после речной грязи и вымой руки, мы идем обедать к бабушке.
– Ладно. – Он нырнул в дом, а потом опять высунул голову. – А можно мы после тебя придем, мам? Мы там рыбу потрошим. Подойдем вместе с Джеком через минутку, ладно?
– Хорошо, дорогой, – спокойно ответила я.
Роуз взяла меня под руку, и мы взобрались по холму, прошли вдоль озера и вступили в огромный сад. Как только мы очутились на ухоженной лужайке, нас встретила Лавиния: она бежала по ступенькам террасы через розарий.
– Как здорово! – кричала она. – Мне Пинки все рассказала!
– О, дорогая, какая же ты умница, что так радуешься, – воскликнула Роуз, встревоженно схватив ее за руку. – Я-то думала…
– Что я расстроюсь, потому что должна была первой выйти замуж? Брось, мам, я просто в восторге! Свадьба! Ты только представь, сколько будет вечеринок!
Точнее, сколько будет мужиков, которых можно затащить в сети – вот что она имела в виду. Я отвела ее в сторону, а Роуз засеменила прочь, взволнованно поднимаясь по ступеням, чтобы отдать приказания на кухне.
– Лавиния. – Я понизила голос до шепота. – Ты что такое несешь, какая свадьба? Они знакомы всего неделю, черт возьми! Ты что, серьезно?
– Да, но ты не знаешь Гектора. Понимаешь, Люси, это у него в первый раз! Он впервые признался, что вообще встречается с девушкой, а мы всегда знали, что когда этот момент придет, свадьба не за горами. Он такой, старина Гек – все или ничего. Помяни мое слово, если он шептался по телефону с Пинки, значит, он точно без ума!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52