– У тебя еще много ложек осталось? – он заглянул в сумку. – Ого, еще штук сто есть.
– Сто двадцать семь!
– А оптом не продашь?
– Нет, – я отвернулся от него.
– Подумай.
– И думать нечего.
В это время подошел последний покупатель, которому Данила всучил сторублевку, и молча купил ложку за сто рублей.
– А шляпа сколько стоит?
– Двести пятьдесят.
– Жаль, денег не хватает, – почесал он в затылке, – вернуться, что ли?
– Берите так, я вас запомню, вечером отдадите, – сейчас он здесь мне совсем не нужен был.
– Я в семьдесят пятом номере живу, – мужчина, покосившись на Фитиля, неспешно тронулся дальше. Сейчас по нашему плану должен появиться Данила и сказать, что мы уезжаем в город. То есть надо было спрессовать события. Фитиль не уходил, но и Данила не появлялся. Я стал нервничать: куда он подевался? И тут я догадался, где может быть обжора. Время подходило к десяти, столовая закрывалась. Там он. Вот наглец, ломает весь план, расписанный по минутам. Не дай бог, сейчас появятся с пляжной сумкой Настя с Анной Николаевной, тогда заявление об экскурсии будет звучать как нонсенс. А Фитиль отошел к Кузьме, и они стали считать деньги. Я внутренне напрягся. Денег ни у Гарика, ни у Данилы не осталось, все они, тысяча двести рублей, у меня. Значит, ложки перестанут покупать. Что делать? Такого развития событий мы не предусмотрели. Я запаниковал. А со стороны отеля вместо Данилы показалась Истамбул. Как только Фитиль увидел ее, он снова подошел ко мне.
– Вот, оптом покупаем, три тысячи рублей.
– Нет! – я снова отказался. Я помнил, что мне Гарик строго настрого приказал ждать Данилу, с известием об экскурсии.
– А сколько ты хочешь за все?
– Нисколько.
Моя упертость, видимо, и сломала Кузьму, что-то заподозрившего. Если бы я сразу согласился взять деньги, они бы еще сто раз подумали, брать или не брать ложки, а тут подходило пляжное время. Сейчас толпа хлынет. Или зазывай на наперстки, или перекупи у меня по дешевке ложки и перепродай подороже. Навар с шариков будет или нет, еще вилами на воде писано: ни один отдыхающий рядом с ними не остановился даже из любопытства, а у меня за час с небольшим каждый второй отваливал по сотне рублей, не торгуясь. То, что я продал двадцать четыре штуки, они видели собственными глазами.
– Да отдай ты ему те шесть тысяч, что он проиграл, пусть успокоится, – вдруг зло заявил наблюдающий наш торг Кузьма.
В это время подошла Истамбул:
– Тебя прокурорша ищет, вы едете на экскурсию.
Я покидал ложки обратно в сумку.
– Я вам одну шляпку мужскую продал.
Истамбул пересчитала свой товар.
– А деньги?
Я полез в карман и достал триста рублей.
– С вас пятьдесят.
Сунув сдачу в карман, я вскинул на плечо сумку. По дороге мне навстречу потянулись постояльцы отеля. Меня догнали Фитиль с Кузьмой. Фитиль насильно совал мне в руку деньги.
– Все равно сейчас уезжаешь, вот шесть тысяч, возвращаю. И забыли. Кто помянет старое, тому глаз вон.
У меня непроизвольно выкатилась из глаз слеза. Неужели сработало? Но всю малину чуть не испортила Истамбул. Она подлетела к Фитилю и оттолкнула его.
– Чего хочешь от мальца?
– Шесть тысяч возвращаю, – взвился он, наступая на нее, – что я, бесплатно, что ли, ложки забираю? Сколько выиграл, столько и отдаю.
– Черт с ним, отдай, – сказала Истамбул, – вырывая пачку денег из рук Фитиля. – Дай я сама пересчитаю, а то ломанешь сейчас.
Чтобы считали так быстро, как она, я никогда не видел. Машинка счетная и то, наверное, считает медленнее. Истамбул отдала мне деньги.
– Бери. Не дело тебе торчать целый день на солнцепеке. Поезжай в город.
А Фитиль уже высыпал ложки на ту картонку, которая служила подставкой для стаканчиков. Всхлипывая от переполнявших меня чувств, я нес пустую сумку. За поворотом меня ждали Данила и Гарик. Увидев мое убитое лицо, они бросились меня успокаивать.
– Что случилось?
Я протянул им деньги.
– Продешевил.
Данила долго мусолил пачку.
– Здесь же шесть тысяч.
– Ага.

Глава XV. Ложкой по лбу

Я майкой насухо вытер лицо. Вовремя. Из отеля выходили Анна Николаевна и Настя.
– Мальчики, идем загорать?
– Идем, только подождите нас десять минут, – Данила тянул меня за руку в сторону столовой, шепча, – пошли скорее, а то закроется.
А я подтолкнул Гарика вперед.
– Анна Николаевна, познакомьтесь, пожалуйста, это Гарик, наш новый друг. Они живут в тридцать первом номере.
– У нас сейчас в квартире делают евроремонт, поэтому мы здесь ночуем.
Видно было даже через загар, как он покраснел. Наш новый приятель попробовал церемонно поклониться. Настя тут же съязвила:
– Ты что-то потерял?
– Прекрати издеваться, – одернула дочь Анна Николаевна. – Не слушай ее, у нее такая манера со всеми разговаривать. Пошли с нами на море.
– Так вы нас подождите? – воскликнул Данила. Вдвоем мы помчались к столовой. Дверь была уже закрыта. Не солоно хлебавши я отнес пустую сумку в номер и вернул ключ Анне Николаевне. Вот теперь можно было идти на море. Мы шли медленно, и нас догнали Горилла с супругой.
– А вы чего не завтракали? – не к месту спросила Нинэль Данилу, предварительно вежливо поздоровавшись со всеми. Горилла всем мужчинам пожал руку.
Теперь настала очередь разрыдаться моему приятелю. У него было такое страдальческое лицо, что сторонний наблюдатель обязательно бы подумал: у парня зуб болит. Данила горько выдавил из себя:
– Похудеть хочу. Волю тренирую, посмотрю, насколько хватит. Вы, Анна Николаевна, не переживайте, если надо будет, я наверстаю.
Гарик, шедший рядом с Настей, удивленно на него посмотрел. Я не придал своевременно этому значения. Мы как раз подходили к недавним моим соседям. Теперь рядом с Истамбул стоял Фитиль, а перед ним лежала груда расписных ложек. Неподалеку курили Бугай с Кузьмой. Дела у Истамбул шли великолепно: две стопки со шляпами таяли на глазах. Вся группа остановилась перед ними. Истамбул хорошо знала Анну Николаевну, жившую с нею на одной улице, и поэтому на правах старой знакомой сразу спросила:
– На экскурсию не поехали?
– На какую экскурсию? – Анна Николаевна была удивлена.
– Ну как же, вот Данила просил передать Максу, что вы в Сочи собрались. Он поэтому ложки свои оптом Фитилю и продал. По дешевке, можно сказать, торопился очень.
Бугай с Кузьмой, хоть и стояли в полоборота, но внимательно прислушивались к нашему разговору. И подсказывать не надо, что никто из проходящих их собственностью, расписными ложками, не заинтересовался.
– И за сколько Фитиль их купил? – поинтересовался Горилла.
Истамбул испуганно на него посмотрела.
– Как они договорились, за шесть тысяч рублей. Все честно. Я сама пересчитала деньги. Фитиль его не обманул. Правда, после этого у Фитиля никто ни одной ложки не купил, – увидев, что Горилла удовлетворен ответом, она, блюдя свой собственный интерес, повернулась ко мне. – Может, с выручки шляпы дамам купишь?
– Конечно, – я вытащил из кармана пачку денег. – Выбирайте.
Истамбул засуетилась и сама подобрала две шляпки. Одну поменьше – для Насти, а вторую побольше – для Анны Николаевны. Правильно, с прокурором надо дружить.
Горилла подошел к Фитилю.
– Почем ложка?
– Сто рублей.
– А ну дай одну.
Когда ложка оказалась в руках Гориллы, он со всего размаха в воспитательных целях треснул ею по лбу Фитиля. Ложка раскололась. Анна Николаевна хохотала как сумасшедшая. Потом засмеялся и Горилла. Наконец и до Истамбул дошло, что Фитиль оказался в дураках. Но сильнее всех ржал Кузьма. Один Бугай не мог понять, в чем дело. Кузьма хватался за бока:
– Дай ложку, Фитиль, дай, я тоже тебя тресну.
Мы оставили троицу в одиночестве, разберутся как-нибудь между собою. По дороге на пляж мы с Данилой подробно рассказали, как нас дома в наперстки обыграл Фитиль на шесть тысяч рублей и что мы сейчас всего лишь вернули свои деньги. Горилла согласился с нами.
– Справедливо. По закону с ним поступили. Ничего не бойтесь.
Нинэль его расцеловала. Мы только промолчали, что этот трюк придумал Гарик. Но тот и не рвал у нас из рук лавровый венок. Его устраивала скромная роль теневого кардинала. Только Настя осталась недовольна.
– Вам же еще за ложки возвращать тысячу пятьсот рублей.
– А у нас осталось их еще двадцать четыре, – успокоил ее Данила, – как-нибудь продадим. Напишем на них название отеля «Принцесса Черноморья» и распродадим как сувениры. Правильно, Гарик? Фитиль до этого не додумается.
– Фитиль? Не-е, не додумается.
На берегу мы разделились с Сопель-Шереметьевыми. Они ушли подальше на скалы, а мы расположились на гальке. Завтра будет розыгрыш «мерседеса». На пляже только о нем и шли разговоры. Но нам с Данилой было теперь абсолютно все равно, кто его выиграет. Данила на всякий случай напомнил Насте, чтобы она не забывала о вчерашнем поручении, и мы пошли купаться. На этот раз в воду полез и Гарик. Мы с ним устроили соревнование, кто из нас быстрее плавает. Метров пятьдесят мы шли голова в голову, а потом я стал отставать. Шустрее оказался мой дружок. Я перевернулся на спину и посмотрел на берег. Данила сидел с недоеденным пакетом выпечки, который он вчера благоразумно запрятал в камнях и теперь спокойно доедал остатки. Запасливый мужик. Часа через три после того, как мы вволю наплавались, Гарик предложил пойти надписать ложки и затем продать их как сувениры отеля «Принцесса Черноморья».
– Я же тоже должен что-то получить с этой операции, – заявил он.
Тридцать первый номер, когда здесь была казарма, занимал, наверное, старшина, потому что это была отдельная двухкомнатная квартира.
– Вот здесь мы ютимся пока, – очередной раз нам с Данилой напомнил Гарик о ремонте настоящей квартиры. Он принес откуда-то тушь, кисточку и ручку с железным пером. На каждой из оставшихся двадцати четырех ложках мы написали название отеля «Принцесса Черноморья». На этом можно было бы и закончить, но Данила решил увековечить память о пребывании здесь навсегда, и с внутренней стороны ложки стал рисовать величественное здание. Когда человек занят творчеством, лучше его не трогать, он рычит. Высокое искусство его и подвело. Когда мы глянули на часы, время приближалось к девяти. Мы снова опоздали на ужин.
А оставшиеся двадцать четыре ложки практичный Гарик распределил между нами следующим образом: двадцать одну он забрал себе и три оставил нам как сувениры.
– Как ты считаешь? – спросил его Данила.
– Я делю все на четыре, на нас с вами и на Настю. За опт мы получили шесть тысяч. Если оставшиеся двадцать четыре ложки продать по сто рублей, за них мы получим две тысячи четыреста рублей, а всего будет восемь тысяч четыреста. Делим на четыре, получаем две тысячи сто рублей. И еще учтите, я забираю свою долю ложками, а мы их еще не продали.
Хитрый Гарик считал только выручку. Себестоимость ложек, тысячу пятьсот рублей, те, что должен вернуть хозяину ложек Данила, он не учитывал. При его практической жилке я не сомневался, что он продаст двадцать одну ложку по сто рублей за штуку. Большой коммерсант из него выйдет. А Данила ходил и ныл:
– Есть хочу.
Часов в десять, когда из столовой, перемывши посуду, вышли последние работники, Гарик повел нас на черный ход.
– Я тут все знаю, – как всегда, хвастался он.
Дверь изнутри была закрыта на деревянный засов. Сквозь щель обычным ржавым гвоздем он сдвинул ее сантиметров на десять.
– Проходите, гостями моими будете.
На этот раз Данила соблюдал правила приличия. Он съел только то, что в потемках нашел ему Гарик. Я тоже перекусил. Закончив вечернюю трапезу, так же тихо мы вышли и сдвинули на место засов. Побродив еще часа два по территории, наконец мы заявились к себе в номер. Анна Николаевна и Настя, включив ночники, читали книжки. Мы тоже забрались в постели. Данила долго не спал и ворочался.
– Чего ты вздыхаешь? – спросил я его.
– Следы мы в столовой оставили.
– Какие еще следы? – не понял я.
– Тарелки не помыли.
Уже засыпая, я увидел, как мой приятель натягивает штаны. Минут десять я еще крепился, собираясь услышать его обратные шаги, но так и не дождался, а потом провалился в глубокий сон.

Глава XVI. Розыгрыш

Сегодня сразу после завтрака состоится розыгрыш «мерседеса». Уже с раннего утра в коридоре слышны возбужденные голоса. Кто же сможет долго спать, если к обеду можно оказаться владельцем шикарного лимузина. Автомобиль пока никто не видел, его только к обеду пригонят из ремонта, говорят, крыло помяли. Анна Николаевна, Настя и я тоже встали пораньше. Один Данила дрых без задних ног.
– Вставай, завтрак проспишь, – пошутила Настя.
Но соня даже ухом не повел.
– Волю вырабатываю, – пробурчал он, что было не похоже на него. Врет, как пишет, интересно, во сколько часов он закончил мыть тарелки и вернулся обратно, если спит как убитый. Переел что ли?
Уже перед самым завтраком я все-таки растолкал его. Данила пошел умываться, а мы направились в столовую. Сегодня опоздавших, кроме моего дружка, не было. Все хотели побыстрее позавтракать, чтобы занять лучшие места перед эстрадой.
Посередине эстрады стоял обычный стол, а директор отеля, Авто Сашаевич, уже настраивал микрофон. Настя убежала вперед и заняла четыре места в первом ряду. Там уже сидели хмурые Фитиль, Кузьма и Бугай. Истамбул, похоже, еще с вечера заняла место, потому что сидела прямо по центру напротив стола. На спинки двух откидных стульев рядом с собою она, как в театре, вместо программок положила обрывки газет.
– Занято, – предупреждала она желающих присоседиться. Ко мне подошел владелец из семьдесят пятого номера и вернул вчерашний долг, двести пятьдесят рублей.
– За шляпку, – напомнил он.
У Истамбул моментально испортилось настроение, я ведь только что полученные за шляпку деньги ей не отдал, а сунул их себе в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17