– никак не мог он угомониться.
– Почему четыре? – не поняла Настя.
– Как почему? Полупансион – два раза, сложи два полупансиона, что получится? Пансион. Значит, должны кормить четыре раза.
– А не треснешь? – Настя брала реванш за предыдущую колкость.
– Не-е-е.
Анна Николаевна с Настей попробовали всех блюд понемногу и остались довольны. Данила тоже попробовал всех блюд, он проторил дорожку от нашего стола к длинному столу, уставленному яствами, и сделал глубокомысленное заключение:
– В следующий раз сядем поближе, нечего через весь зал носиться с тарелками.
– А за тот длинный стол не хочешь сесть? – невинно спросила его Настя.
– А можно?
Мы расхохотались. «Нельзя», – понял обжора и третий раз побежал за пирожными. Наконец, когда он утолил голод, мы встали из-за стола. Данила зачем-то нырнул на кухню, догнав нас уже на улице. Ну что ты тут скажешь?
– Ты куда бегал? – спросили мы его.
– Пошел поблагодарить, контакт надо наладить. Вдруг меня на полный пансион поставят? Там мама Гарика всем заправляет, я узнал.
– Она у него повариха? – разочарованно спросила Настя.
– Ага.

Глава XIII. Новый друг Гарик

А у подъезда отеля с двумя удочками под мышкой и банкой червей нас уже дожидался наш новый друг.
– Пойдемте, я покажу дорогу к морю, там будем загорать и сразу ловить рыбу.
Говорил он нам, а не сводил глаз с Насти. А та ноль внимания, как будто эти слова ее не касались. Анна Николаевна понимающе улыбнулась и предложила подождать их с дочкой, пока они снова переоденутся. Дамы скрылись в корпусе. Нам с Данилой переодевание не грозило, мы никогда летом не переодевались.
– Жди теперь их, дожидайся, – недовольно пробурчал Данила. – Как будто сразу не могли одеться по-пляжному. Пошли, что ли.
– Отдыхающие всегда так, – поддакнул Гарик, но с места не тронулся, – с утра до вечера наряды меняют. Может быть, еще белого хлеба взять? – спросил он. – Иногда ставрида на мякиш клюет.
Данила как будто дожидался этого предложения. Он сразу заявил:
– И выпечку возьми, ту, что из слоеного теста сделана.
– Медовик или орехи со сгущенным молоком?
Данила, ни минуты не раздумывая, поспешно ответил:
– Настя выпечку просто обожает, если ты принесешь побольше, не ошибешься.
Гарик, отдал нам удочки и червей и пулей понесся на кухню выполнять распоряжение Данилы. Он сразу понял, о ком идет речь.
– Вот теперь мы заживем, – сладко зачмокал губами провокатор и тревожно оглянулся: не дай бог узнает наша подружка, в каком свете он ее выставил. Из отеля вышли Анна Николаевна и Настя.
– А где ваш новый товарищ?
– За наживкой побежал, скоро будет, – соврал Данила, – чего его ждать, пошли, догонит.
А Гарик уже несся обратно. Прямо с огромным пакетом он остановился перед Настей, успевшей переодеться. Теперь она была в легком летнем платье и босоножках.
– Вот, – сказал он, протягивая ей пакет, – кушайте на здоровье.
Настя подозрительно покосилась на Данилу. Тот невозмутимо взял пакет из рук новоявленного поклонника и сделал Гарику выговор, чем привел его в крайнее смущение:
– Ну не здесь же, посередине дороги, есть, надо до пляжа дойти. Неси пока.
По дороге мы спустились до автомагистрали, пересекли ее и пошли по ущелью. Сквозь кроны деревьев пробивались косые лучи солнца. Буки, дубы, ясени были увиты хмелем. С некоторых деревьев свисали лианы.
– Ух ты, только обезьян не хватает, – восхищенно заметила Настя.
– Почему не хватает? – серьезно сказал наш новый знакомый, – у кого-то недавно макака убежала, ее видели в лесу.
– Значит, здесь будет две обезьяны, – засмеялась Настя и посмотрела на нежданного ухажера. Гарик насупился. А Данила попробовал исправить положение.
– Макака и горилла. С нами приехал Горилла. Ты его еще увидишь. Волосатый такой, черный, у него жена – красавица.
Гарик не мог понять, о ком идет разговор, и страшно переживал. Как только мы вышли за огороженную территорию отеля, Данила взял у него пакет с выпечкой, всучив обратно удочки. Дорога через лес зигзагами вела вниз. Когда из-за поворота выглянуло голубое море, мы были поражены его красотой. Мертвый штиль убаюкал безбрежную водную гладь, и лишь изредка отдельная высокая волна нарушала покой уснувшего моря, накатывая белыми барашками на обрывистый берег. Одинокие белые чайки поплавками дрожали на ее поверхности. После дикого леса с его птичьим гомоном мы попали в необыкновенную тишину и покой. Каждый из нас был поражен по-своему. Лучше всех выразил мимолетное чувство Данила:
– Глянь, Макс, какая природа мудрая.
– А в чем мудрость? – не понял я, завороженный фосфоресцирующим свечением моря.
Данила мечтательно потянулся:
– Сейчас обед, часов двенадцать. Даже море спит, у него тихий час. Вот бы на воде, как чайки, полчаса соснуть! Как ты думаешь, получится у меня? Говорят, соленая вода выталкивает на поверхность тело.
Настя фыркнула:
– Особенно жирное. Пожрать да поспать, у тебя только одно на уме. Где высокие мысли, где души порывы? Нет, Данила, ты не одухотворенная личность.
Мой дружок обиделся.
– Это я – не личность? А кто стихотворение написал и прославил вас с Максом на всю страну, дядя Кузя, да? Да на себя посмотри!
Анна Николаевна сбежала к морю, и теперь они могли ругаться до бесконечности. Гарик растерянно смотрел на сцепившихся Данилу и Настю. Сам он боялся с Настей заговорить, а тут ее, принцессу, поносят почем зря. Поэтому он, глядя на высокородного принца, имеющего право так непочтительно спорить с дамой, миролюбиво сказал:
– Угости, Данила, Настю сладким печеньем, пусть ей будет приятно.
– И так перебесится и заткнется, – небрежно махнул рукой Данила, – пусть ест за столом, когда ей предлагают.
Он беззастенчиво узурпировал пакет со сладостями, что принес наш новый друг, и стал спускаться на берег моря. Берег был усеян крупной галькой. Я быстро разделся и бултыхнулся в воду. Морская вода прозрачнее озерной или речной. Окунувшись с головой, я забыл про все на свете. Так вот оно какое, море. Я попробовал взять в руки медузу и обжегся. Теперь я старался не сталкиваться с ними. Отплыв метров на сто, я оглянулся. Сзади был виден высокий берег, заросший кустами и деревьями с вьющейся с обрыва тропинкой. Вслед за нами на дикий пляж с громким визгом спускалась остальные отдыхающие отеля «Принцесса Черноморья». Пора было возвращаться. Настя с Гариком ушли дальше по берегу и, пристроившись на скале, закинули удочки. А Данила плескался в воде как морж. Когда я к нему подплыл, он вымолвил только одно слово:
– Кайф, – и, подумав, добавил: – когда вырасту, буду жить только на Черном море. Люди раз в жизни приезжают сюда, а я буду отдыхать круглый год.
– Круглый дурак ты, – беззлобно возразил я ему. – Кто живет на море, тому оно надоело до смерти. Местные жители не ходят на пляж, у них даже шиком считается, если они незагорелые и бледные, как поганки. Вон, видишь, наш новый дружок тоже не разделся, а ловит рыбку в одежде.
Данила повернул голову в сторону ушедших Гарика и Насти. Они о чем-то оживленно беседовали, забыв про удочки. Данила со мной не согласился.
– Да не поэтому он не раздевается, что загорать не хочет.
– А почему?
– Волосатый, небось, как Горилла, вот и стесняется перед дамой.
– А чего ты одну Настю отпустил?
– Тю! – удивился мой приятель, – ревнуешь, что ли?
Он меня ударил по больному месту, попал, что называется, в точку. Действительно, глухое чувство ревности, которое я подспудно питал к Даниле, теперь перекинулось на нашего нового дружка.
– С чего ты взял? – я решил до конца отнекиваться.
– А то по тебе не видно.
– Что видно?
– Что ты в нее влюблен!
– Я?
– Ты!
– А ты? – я решил тем же вопросом прижать его к стенке.
Толстый Данила хотя и был на вид неуклюжий, но ускользал от любого вопроса как верткий уж.
– А я ее не просто так одну отпустил, а в разведку послал.
– Куда-куда?
– В разведку! Ты не понял, что ли? Пусть его немного поспрошает про лотерею, не может быть, чтобы она честно у них тут разыгрывалась.
Вот и поговори после этого с ним. Я почти признался ему, что мне нравится Настя, а он вильнул хвостом и перевел разговор в другое русло. А на берег потихоньку подтягивались постояльцы нашего отеля. Похоже, что кроме нас здесь никого не будет. Ну и ладно.
Издали мы видели, как периодически Анна Николаевна поднимала голову и поглядывала в нашу сторону. Затем она замахала нам рукой.
– Поплыли назад, – предложил я Даниле.
– Поплыли.
Мы вылезли на берег порядком уставшие и упали на обжигающе горячие камни.
– Смотрите не сгорите, – сказала нам Анна Николаевна и протянула баночку с кремом. – Помазались бы.
Я посмотрел на Данилу. Он был коричневый от загара, и я за лето загорел так, что был похож на индейца.
– Нам не надо, а вот вы не переусердствуйте в первый день.
Метрах в десяти обосновалась чета Сопель-Шереметьевых. Нинэль с грациозностью лани ходила по кромке прибоя и собирала камешки, а Горилла сопровождал ее ревнивым взглядом. Мы с Данилой подошли к нему.
– Медовый месяц на море? – простодушно спросил мой приятель.
Горилла зарычал в ответ:
– Хорошие у мусульман законы. Чадру надел и запер на женской половине.
Зря он так громко воскликнул. Нинэль услышала его возглас и, подбежав, оседлала мужа. Ласковыми постукиваниями по могучей спине сторонника шариата она выражала несогласие.
– И сколько таких, как я, должно быть на женской половине?
– По закону четыре, – подлил масла в огонь Данила.
Горилла недобро на нас покосился. Его взгляд отправлял нас в далекое путешествие. Пока дело не дошло до оформления словесного меморандума, Данила поспешно дал задний ход. Не тронь, говорят, влюбленных и ревнивых.
– Я насчет «мерседеса», – заговорщически понизил голос мой приятель, присаживаясь рядом.
Влюбленный ревнивец легко стряхнул с себя ласкающуюся лань. Теперь вдвоем с Нинэлью они заинтересованно смотрели на поставщика информации.
– Что насчет «мерседеса»?
– У меня есть некоторые соображения, – Данила не стал сразу раскрывать карты, а ожидал ответной реакции молодой четы. Я просто удивлялся его нахальству: знает только, что «мерседес» в ремонте, а преподнесет сейчас как государственную тайну. Горилла на всякий случай покрутил головой, проверяя, не подслушивает ли кто наш разговор. Успокоенный, он кивнул Даниле:
– Говори!
– Фитиль-то с Кузьмой того…
– Чего – того? – не понял Горилла. – Обыграли вас, что ли?
Данила оглянулся в сторону Анны Николаевны, проверяя, не слышит ли она.
– Того, откололся он от тебя. Дружит теперь с Бугаем и Кузьмой.
– А мне что, – снова развалился на камнях Горилла, – пусть с кем хочет шашни водит, но если «мерседес» выиграет, он его мне в общак сдаст.
– Как?
– А так. Они все, в том числе и Фитиль, по отдельным нумерам живут, и каждый будет тащить за себя.
– И вы отдельно живете? – не поверил Данила, переводя взгляд на Нинэль, смахивающую несуществующие пылинки с мужа.
– Да, у нас два номера, восемнадцатый и девятнадцатый, только живем мы вместе, – гордо подтвердила она.
Вот это новость. Какие же мы лопухи. Оказывается, мы, числящиеся в «коротком списке», будем участвовать в розыгрыше одним номером, а эти прохиндеи из «длинного списка» и тут нас обскакали.
– Когда розыгрыш состоится? – спросил я Гориллу.
– Послезавтра, сразу после завтрака.
Удрученный услышанной новостью, Данила перед тем как уйти все же решился подпортить праздник молодоженам.
– А я думаю, Авто Сашаевич приготовил хитрый финт. Надует он всех нас, как Фитиль.
– Кто, этот Чмо? Пусть только попробует, – Горилла снова привстал, собираясь растерзать несуществующего устроителя лотереи.
Нинэль подтолкнула нас в спины.
– Идите, идите ребята, загорайте, нечего нервировать человека, мы приехали за положительными эмоциями.
Мы покинули возбужденную чету. Анна Николаевна скатывала банное полотенце, собираясь уходить.
– Вы идете, ребята, или остаетесь?
– Мы к Насте пошли, – сказал я, поднимая с земли полупустой пакет с выпечкой.
– На ужин не опоздайте, – крикнула нам вслед приемная маман.
– Не волнуйтесь, я прослежу, – успокоил ее Данила.
Насчет ужина она могла быть спокойна. Ровно минута в минуту к открытию столовой наш дружок как кот будет тереться перед дверью.
Переступая через заполнивших пляж отдыхающих мы с Данилой шли к скалам, туда, где сидели Настя с Гариком.
– Неча девчонку оставлять! – выговаривал я приятелю.
Но он меня не слушал. Волнуясь, Данила скороговоркой убеждал сам себя:
– Как же так? Как же так, надо ход какой-нибудь придумать, чтобы автомобиль нам достался. Макс, я правильно говорю? Надо узнать, как будет проводиться розыгрыш, и трюк заготовить. Макс, ты слышишь меня?
– Слышу, отстань, – перебил я его, – ты думаешь, один здесь такой? Знаешь, сколько желающих выиграть?
– Сколько?
– Вон, на пляже все, кто лежит, приехали за «мерседесом», – я кивнул на отдыхающих.
Данила принялся их считать.
– Сотни полторы будет.
– А сколько еще в номерах отсыпаются или в город уехали? Где Кузьма и Фитиль, ты знаешь?
– Нет.
Дальше разговаривать не имело смысла. Мы подходили к уединившейся паре.
– Как клев?
– Ничего не поймали, – беспечно ответила Настя.
Я скрипнул зубами: если и разведанные такие же, ловить нам в «Принцессе Черноморья» нечего.
А Данила решил сам пощупать нового приятеля, не очень он, видимо, доверял засланному казачку Насте. Он в лоб задал ему вопрос:
– Гарик, ты не знаешь, как будет проводиться розыгрыш «мерседеса»?
– Почему не знаю, я все знаю. У нас в отеле девяносто три номера. Кто в каком номере живет, тот номер ему и присваивается. Папа вынесет двадцать бильярдных шаров, от нуля до девяти, два комплекта и кинет их в мешок, а я буду тащить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17