Девушка вскрикнула от неожиданности — видимо, не привыкла, чтобы при ней кого-то били. Сереге стало совестно: все-таки воришка выглядел почти подростком. Но подруга уже подскочила к ошарашенному Коляну.
— Отдавай инструмент, гад!
Дрогнувшей рукой избитый парень протянул ей футляр, что-то бормоча себе под нос.
— Зачем он был тебе нужен!!!
Он попытался что-то прохрипеть, но только по движению его губ Ника смогла разобрать вопрос: «А тебе какое дело?»
— Это мой альт!
— Дура ты и ничего не понимаешь, — он опасливо покосился в сторону Сереги. — Я тоже умею играть.
— Вот сейчас выйдем на улицу — и покажешь. — Ника немного смягчилась. — Но воровать-то зачем?
— Я бы поиграл, а потом ее загнал. Жрать охота…
— Фиг бы ты ее загнал, это тебе не музыкальный центр!
— Ладно, идем вниз, — Серега решительно прервал их беседу.
— Никуда мы не пойдем! — Колян опять запсиховал. — Нас тут заперла твоя бешеная подруга! Понимаешь?
Воришка сбавил обороты и попытался объяснить. Здесь раньше держали заложников. Да-да. Привидений в доме давным-давно никто не видел, но он по-прежнему пустует. Какие-то бандиты периодически похищали людей, видимо, богатых должников; закрывали здесь и держали, пока за должников кто-нибудь не вносил деньги. Что за бандиты, кого именно тут держали, и почему потерпевшие не обращались в милицию, он не выяснял. Не знал также, куда девались люди после отсидки здесь, в том числе те, за кого не вносили деньги. Но знал, что дверь не открывается изнутри. Зато снаружи — пожалуйста, полуоборотом ручки, тут простейший задвижной замок, такой, какой на окнах бывает. Выбить дверь тоже не выйдет, она открывается внутрь комнаты, на них.
Ника ждала, когда же Серега скажет, что это вовсе не она захлопнула дверь, — он сам ее захлопнул. Коля этого момента не видел и теперь беспочвенно наезжает на нее. Но Сергей делал вид, что все идет как надо…
Он попытался мыслить рационально. Подошел к двери и толкнул ее наружу. Чепуха, подумал он, ощутив незыблемую стену, ее бы раньше сломали, если бы существовала возможность. Ника и пролетарий молча наблюдали за ним, Ника с интересом, а воришка — с нервным любопытством. Тогда Серега подошел к окну и выглянул наружу. С высоты четвертого этажа открывался вид на город. Вернее, город расстилался несколько дальше, а прямо под ними чернели горы мусора, громоздились бетонные блоки и груды кирпичей. Все это ограничивалось забором, трогательно окрашенным в розовый цвет, через который они недавно лезли. Забор розовел метрах в ста от дома, а потому речи о том, что крики о помощи услышат с улицы, быть не могло.
— Выбираться отсюда надо, — задумчиво сказала Ника.
Серега думал, их пленник сейчас нахамит ей, потому что и ежу понятно, что надо выбираться, но он только согласно кивнул головой и сообщил не менее глубокомысленно:
— Только как?!
— Давайте вызовем кого-нибудь. Пожарных или спасателей, они нас и снимут, — предложил Сергей.
— Каким образом? — ехидно поинтересовалась Ника. — Будешь в космос посылать сигналы?
«Черт, мобильной связи здесь не изобрели». Он с досадой отвернулся к окну. А как бы сейчас все было просто…
— Прекрасно! — Девушка села на другое окно, подвинув Коляна. — Значит, сидим здесь и ждем, когда братки захотят еще кого-нибудь тут схоронить…
— Тебе смешно! — сказал воришка, хотя она вовсе не смеялась. — Но выхода в самом деле нет. Из-за тебя мы тут помрем, безмозглая курица!
— Ты выбирай выражения! — Сергей подошел к нему вплотную. — А то погибнешь первым, я тебе это устрою.
Опять не сказал… больно нужна ей такая защита. Ника отстранила приятеля рукой.
— Знаешь, Колька… а при чем тут я?! Это же Серега нас закрыл! Я вошла, а он — бац по двери ногой… или не так, а, Серега?
Он опять сделал вид, что не слышит. Но в глаза Нике не смотрел.
Воришка явно испытывал к ней больше симпатии, чем к ее спутнику, пробормотал в ответ:
— А-а-а. Прости. Что у тебя парень такой агрессивный, слова не скажи, и при этом позволил…
— Он мне не парень. — Серега вздрогнул и поднял голову, а она мрачно продолжала: — Хватит ссориться! Оба хороши. Давайте лучше думать.
Но ничего придумать у них не получалось. Четвертый этаж, запертая дверь, которую даже не выбьешь, пустынный пейзаж вокруг. Они сидели на окне почти молча, с тоской глядели вниз и время от времени выдвигали бредовые версии. Ситуация казалась им какой-то ненастоящей, будто это игра, а реальной опасности они не чувствовали. Рядом, в сотне метров, шумел город, бежали куда-то люди, непрерывным потоком шел транспорт. А они сидели, запертые в дурацком «доме с привидениями»! Это ж надо, подумал Сергей, догадаться поставить такой замок, что изнутри не открывается! И, что еще интереснее, додуматься, спасаясь от погони, заскочить именно в эту комнату! А главное, что в такую глупую ситуацию попадает в своей жизни далеко не каждый человек. С некоторыми подобного никогда не случается. Зато с другими — сплошь и рядом. Видимо, этот воришка — из таких же везучих на «случайности». Да и он сам тоже вечно попадает в странные истории. Особенно в последнее время.
22
Бледная, хрупкая, заморенная. Глаза красные, опухшие от слез. Они у Алены моментально распухают, и нос так трогательно краснеет, стоит только хоть чуть-чуть начать плакать. Она об этом знала, а милиционеры — нет. И потому, когда они впервые увидели «опасную преступницу», оказались не готовы.
— Ты как туда попала? — спросил молодой лейтенант с круглым серьезным лицом.
— По лестнице… приставной… — Алена уже икала от слез. — Саша ее втянул сюда, наверх.
— Ты можешь спустить лестницу нам?
— Нет, слишком тяжело! — Девушка сообщила это самым трагическим голосом и покосилась на лестницу: ничего не стоило спустить ее вниз. — Только не уходите, не бросайте меня с мертвецом!
— Сейчас что-нибудь придумаем, — сказал прапор с тоненькой полоской рыжих усиков. В его взгляде читалось самое большое сочувствие. — Сиди здесь, не ходи никуда!
— Куда я пойду! — зарыдала опять Алена. — К трупу, что ли?!
В конце концов рыжий прапорщик встал на бетонную плиту к стене, другой милиционер взобрался к нему на плечи. Он достал пальцами край площадки третьего этажа и подтянулся наверх. Легко сдернул вниз и подал товарищам разболтанную лестницу.
Слезы не спасли Алену от задержания. Ее аккуратно спустили на землю, посадили в милицейскую машину, под охрану смешливого водилы, который предложил ей кофе.
— Нет, спасибо, — отказалась Алена. Она все сделала, чтобы голос дрожал, звучал трогательно и печально. Она очень старалась ничем не походить на преступницу.
Потом понаехала целая куча народу, осматривали место происшествия и труп Саши, что-то там искали, а Алена тихо сидела в машине. Она сразу подумала, что толстый извращенец наверняка заявил о разбойном нападении. Видимо, неглупые сыщики сразу связали это преступление и неадекватное поведение компании молодых людей, часть из которых при виде патруля почему-то бросилась удирать, а другие открыли беспричинную стрельбу. Если это так, то скоро Алену представят толстяку на опознание, и тогда она может надолго оказаться за решеткой… От этой мысли ей хотелось выскочить из машины и удрать, но она понимала, что и шагу не сделает. А может, он еще не заявил?
Потом милиционеры быстро покинули огороженный дом. Хотя ни одно привидение им так и не попалось, находиться здесь было страшновато, и они не стали перерывать весь этаж в поисках чего-нибудь интересного. Алена убедилась, что ее «кладу» больше ничего не грозит, и успокоилась. По крайней мере пока что никто не пытается обвинить ее в разбойном нападении. Осталось отвертеться от соучастия в хулиганской банде, но тут она и в самом деле ничего не делала — шла себе спокойно…
Потом ее привезли в отделение милиции, поместили в прокуренное, неуютное помещение с облезлыми стенами, пустым незапирающимся сейфом и двумя старыми столами. Поверхности столов были изрезаны, кое-где виднелись непристойные надписи. Пепельницы из жестяных пивных банок были переполнены, на полу тоже валялись окурки. Алену посадили на раздолбанный стул, велели ждать и на время оставили в покое. Она уже бывала в подобных местах, когда моталась с беспризорниками, и теперь спокойно задремала. Все ушли куда-то, заперев ее одну в этой комнате.
Глубокой ночью, часа два было или три, за стеной наконец стихли: люди то ли разошлись по домам, то ли легли спать. Именно тогда наконец повернулся ключ в замке. Успевшая уснуть в неудобной позе Алена подняла голову и, щурясь, уставилась на вошедшего. Это был тот самый серьезный лейтенант. Он сел напротив девушки, закурил. У Алены заслезились глаза от неприятного запаха табака, он лишь усмехнулся, глядя на нее.
— Что вы там делали? Ты и твоя компания? — равнодушно спросил он.
— Гуляли, — тихо ответила девушка.
— С оружием? — Мужчина чуть прищурил глаза.
Она села поудобнее и так же робко сообщила:
— Мы сначала по Невскому гуляли и зашли в Екатерининский сквер. К нам подошли какие-то парни, я их раньше не видела, и предложили купить обрез.
— Да? Вот так просто подошли и предложили? Незнакомым людям? — ехидно спросил лейтенант и выпустил ей в лицо облако дыма. Алена закашлялась, потом, сдерживая злость, неохотно ответила:
— Не просто так. Они, по-моему, были знакомы с Сашей. С этим, которого вы… — она чуть запнулась, — …убили.
— Хорошо. Остальные, конечно, ничего не знали, были белые и пушистые. Откуда ты знаешь, что это именно обрез?
— Мне Саша объяснил. Сказал, что обрез винтовки Мосина… и купил эту винтовку, только я не видела, за сколько. Я отошла. Потом все стали ее разглядывать, и она осталась у толстого. Мы гуляли просто. А потом, наверное, испугались, что нас накроют с оружием. И побежали…
— Наверное?
— Да. Я же не побежала сразу, я не знаю, почему остальные испугались.
Она спотыкалась на каждом слове. Отыгрывала свой образ: этакой дурочки, шатающейся по улицам с кем попало, не имеющей в компании молодых людей никакого авторитета, а теперь бестолково бормочущей себе под нос, потому что ничего не успела понять.
Милиционер посмотрел на нее с откровенной жалостью:
— А ты-то, дурища, чего побежала?!
— Меня Саша за руку тянул… — Алена всхлипнула. Глаза опять наполнились слезами: сейчас расплачется.
В дверях появился смешливый водила. Хихикнул:
— Кончай ее мучить, Василич. Идем ужинать. Посмотри, какая сопля. Пусть спать отправляется. В клетку. Утром сдашь ее родителям.
Ночевать в клетке в Аленины планы не входило. Она снова всхлипнула, на этот раз почти по-настоящему:
— Никаким родителям вы меня не сдадите. У меня их нет. А сюда я поступать приехала, из другого города.
Пришлось ей с начала до конца излагать свою печальную историю: как приехала в большой город, жила на съемной квартире, и вот экзамены в институт на носу, а она, вместо того чтобы готовиться, ночует в милиции. Лейтенант обреченно вздохнул: еще одна приезжая искательница приключений на свою филейную часть. Ни в какой институт она, конечно, не поступит, но и домой не вернется, а месяца, самое позднее, через два опять будет задержана — за проституцию или за мошенничество.
Взяв у нее объяснение, сходил в дежурную часть и позвал криминалиста — откатать ее пальцы. Лейтенант был уверен, что в справочной системе ее дактилоформула будет полезна и, возможно, очень скоро пригодится. Взял все данные, в том числе о съемной квартире, позвонил соседям и проверил информацию. Алена очень порадовалась, что не наврала ему, хотя очень хотелось.
Затем у нее взяли кровь на анализ. Алена знала, что многих бомжей сейчас так проверяют. Почему-то именно среди них ищут людей, которые как-то связаны с призраками. Вроде бы есть такие люди, которых привидения не трогают… ну и что? Кто-то решил возродить научную программу? Алену это не интересовало. Она очень хотела спать, потому спокойно дала взять у себя кровь и снова попыталась задремать, сидя на неудобном стуле.
Казалось, что теперь делать больше нечего и утром ее должны отпустить. К ликованию девушки, толстяк, похоже, медлил с заявлением. Возможно, у него у самого рыльце в пушку и он боится, что будут проверять, откуда у него такие деньги. Саша любил повторять, что большие средства честным трудом не заработаешь, иначе он сам бы давно стал миллионером. А поскольку предъявить Алене больше нечего, с оружием она не бегала, ни в кого не стреляла и ничего незаконного не сделала, оставалось ждать, когда менты это поймут и выпустят ее. Но пока что они почему-то не торопились. За окном рассвело, а она по-прежнему сидела одна, все в той же неуютной комнате.
Часов в шесть утра ввалился усталый дежурный. Упал на стул, вытирая потное лицо грязным платком. Ему-то что здесь надо? Аленой занимался серьезный лейтенант, опер, или кто он там. На всякий случай она встала и робко спросила:
— Что, я могу идти домой?
— Скоро пойдешь, — ответил дежурный, как-то неприятно ее разглядывая. — Рано еще, чего ты беспокоишься? На рассвете гулять не следует, много нечисти на улицах…
— Тогда чего? — с плохо скрываемым раздражением огрызнулась она. Зачем он здесь? Чего ему надо?! Ей стало страшно.
— Ничего, — он поднялся и сделал шаг к Алене. — Поработай немного для меня. Давай. Тебе же несложно?
Вот урод. Он принимает ее за девицу легкого поведения. Неудивительно, учитывая, с кем она была задержана. Алена резко ответила:
— Я этим не занимаюсь.
— Все сначала не занимаются, — дежурный сделал к ней еще один шаг. — А потом выясняют, что в большом городе выжить непросто.
— Мне плевать, что там другие. — Алена обошла стол, огляделась по сторонам — куда бежать в случае чего.
— Да ладно, я тебе заплачу!
— Нету у тебя столько… — Она попятилась, потянулась к двери.
— А вот и не уйдешь!!!
Он стремительно метнулся к ней, по пути запросто перемахнув через еле живой стол. В своем прыжке снес Алену с ног. Перепуганная девушка, падая, ухватилась за шатающуюся металлическую ножку стола, на коленях проползла под ним, вынырнула с другой стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39