Но выходит, что он делает все согласно замыслу G-man`a, или его "нанимателей". Человек в синем костюме ничего не предпринимает, лишь контролирует ситуацию. Вобщем-то все было правильно, и Фриману не о чем было волноваться – он сам согласился на это сотрудничество. Но черт возьми, тогда все было совсем другим! Фриман не понимал целей этого человека. Пока казалось, что они весьма положительные – но кто знает, может, это только ширма, скрывающая реальную картину? Довольно неприятно чувствовать себя инструментом. Хочется хотя бы знать, для чего ты делаешь то, что делаешь. Все, что делал Гордон, так или иначе совпадало с замыслом этого человека. А что Фриман, по сути, сделал? Гордон задумался. В сущности – очень мало, но и одновременно очень много. Он просто появился на сцене. Появился герой в глазах всех непокорных Альянсу, появился символ Свободы, как это ни смешно осознавать. И пошла волна. Чего же G-man добивается? Что он еще ждет от Гордона?
Небеса, как всегда, молчали.
Но, так или иначе, нужно было как-то пройти через эту охрану, и орана все еще была отлично вооружена. Гордон заметил, что у двоих из солдат были такие же табельные автоматы, какой только что нашел и он. Фриман долго сидел за одной из покореженных машин, обдумывая план предстоящего нападения. Действовать надо было с умом, их все-таки намного больше, и это не совсем люди. Те ГО-шники, которых Гордон видел в самом Сити 17 по техничности боя даже не могли сравниться с этими хорошо натренированными солдатами. Гордону вдруг вспомнился Марек. Нет, вряд ли кто-то из этих солдат еще настолько человек. Этим наверняка промывают мозги намного тщательнее.
Трое солдат свободно прогуливались порознь вдоль рядов автомобилей, двое, о чем-то тихо переговариваясь, прогуливались вдоль стены цеха. У Гордона было три главных плюса: полностью заряженный костюм, новое оружие и фактор внезапности. Но первый из этих плюсов ему не хотелось терять так сразу – неизвестно, что еще его ждет впереди, может, очередной "Охотник". От предыдущего его спасла лишь энергия костюма. Нет, сейчас придется обходиться только оставшимися двумя пунктами. "Так… можно выскочить, когда эти двое отойдут подальше, – размышлял Фриман, – И первыми убить вот этого, который уже минуту стоит на месте. Нет… не получится… эти двое меня вмиг достанут. Неизвестно ведь, чем стреляет этот Альянсовский автомат – может, он легко пробьет мой скафандр… Нет, сделаем так – надо поймать момент, когда вот эти два уйдут подальше, а те, что возле стены, дойдут до тех бочек с бензином… или что там "Взрывоопасное"?". Гордон занял удобную позицию для выстрела и начал ждать. Солдаты разошлись в подходящей комбинации только минут через пять. Фриман нажал на спуск легко, и так же легко автомат выстрелил безо всякой отдачи. Привыкший к постоянной сильной отдаче, Фриман невольно опустил ствол при выстреле вниз, и первые три заряда пробили кирпич стены. Но солдаты даже не успели ничего понять – следующая пуля пробила бочку с надписью "Взрывоопасно". Мощный взрыв отбросил обоих солдат на стену, и их загоревшиеся тела больше не шевелились. Фриман, не меняя позиции, тут же подкосил выстрелами того солдата, что стоял неподвижно. И оглянулся – оставшиеся двое уже спешили к нему, сообщая по рации о его появлении. Фриман перебежал за другой "Запорожец" и вдруг услышал слабые звуки стрельбы, доносящиеся из зала цеха.
"Неужели этот гад отдал приказ расстреливать пленных повстанцев?".
Фриман нахмурился и в порыве злобы резко вышел из-за автомобиля, когда солдаты были уже довольно близко. Солдаты растерялись, но лишь на миг – сказывалась отличная боевая подготовка. Они, словно в ковбойской дуэли, вскинули стволы одновременно с Гордоном, и одновременно выстрелили. Всем известно, что если человек очень сильно уверен в себе, то с ним ничего плохого и не случится. Фриман был сейчас полностью уверен, что даже десяток пуль в его грудь не причинит ему вреда, и поэтому даже не отскочил в сторону, стреляя. Но, по странной прихоти случая, пули инопланетного оружия прошли мимо него, а его выстрелы были точны. Один из солдат сразу же упал, сраженный в голову, но Фриман с изумлением и растерянностью увидел, как целях семь зарядов словно растеклись по груди второго солдата. Тот от сильнейших толчков упал на спину, но тут же попытался встать.
"Надо же! Эта пушка не так уж и эффективна против их энергожилетов!".
Фриман, прицелившись, добил солдата в голову и шею. И все стихло. Испытания нового оружия прошли успешно. Фриман уже давно потерял то чувство, которое владело им, когда он убил первых морских пехотинцев в "Черной Мессе". Он не чувствовал вины, угрызений совести, он не чувствовал себя убийцей. Может, это потому, что его жизнь давно пошла по этому руслу, а может, потому, что он знал, что это не люди. Даже с биологической точки зрения. Редкий солдат в сорок третьем году считал себя убийцей, убив японского офицера. Он защищал свою родину, он боролся за свободу своего народа. За Свободу.
Фриману было сейчас не таково, как ему было в "Черной Мессе". Теперь все было иначе. Там он был одиноким, затравленным зверем, приоритетной мишенью. Там он был совершенно один, один против всех. Но сейчас за Свободу бились и другие люди, и, может, сейчас как раз такие нуждались в его помощи. Фриман понял это, снова услышав звуки стрельбы из глубины цеха.
Едва вбежав в цех, Гордон понял, что спешить как раз не надо. Из подсобки, в которой он оказался, он увидел в небольшом зале со станками, конвейерами и корпусами машин солдат Альянса, бешено отстреливающихся от кого-то. Фриман быстро оценил обстановку – здесь уже нельзя было устроить небольшой взрыв. Да и вообще с размахом действовать было неудобно – можно было задеть своих.
Но времени терять было нельзя. Фриман, пользуясь тем, что его нападения не ожидали, прицельно выстрелил по одному из солдат, и сразу же свалил его. Было слышно, как кто-то из солдат чертыхнулся, заметив Гордона, по которому тут же открыли огонь. Перекувыркнувшись, Фриман выкатился в зал и спрятался за корпусом одной из машин, в который тут же забарабанили пули. Его появление, видимо, ободрило тех, от кого отстреливались солдаты, потому что огонь с другой стороны зала стал в два раза интенсивнее. Фриман уже прицелился, но не успел выстрелить – солдата сняли пули их неизвестных противников. Гордон, неосторожно высунувшись, увидел вдруг одного солдата прямо рядом с собой и поспешно выстрелил. Солдат тоже в это момент открыл огонь, но сам испугался не меньше Фримана, и поэтому пара пуль лишь срикошетили от плеча скафандра Гордона, лишь слегка ударив его. Но выстрел ученого тяжело ранил солдата, и Гордон, выйдя в центр зала, добил ползущего под машину истекающего кровью солдата. И наступила тишина. Фриман бегло и осторожно оглядел тела и наконец повернулся к людям, помогшим ему. И тут тишину пробил резкий звук автоматной очереди, и Фримана чуть не сбила с ног серия мощных ударов в спину.
– Нехватка энергии! – тут же сообщил электронный голос скафандра.
Фриман, едва устояв на ногах, резко развернулся и, почти не целясь, выстрелил по последнему солдату. От головы слуги Альянса, спрятавшегося под машиной, осталось лишь кровавое месиво. Только теперь Гордон устало и резко опустил автомат и как-то поник. Боль от очереди в спину была просто адской, учитывая, что ей и так досталось в Рэвенхольме. Фриман, ссутулившись, вновь повернулся к оставшимся людям.
Один из повстанцев, зажимая рукой рану в животе, тихо стонал на полу. Двое других робко выходили из укрытия. Какая-то женщина подбежала к раненому. Фриман шагнул к ним. Почти сразу же подбежал еще один повстанец, чернокожий мужчина лет тридцати.
– Кто ранен? – обеспокоено спросил он, оглядывая уцелевших.
– Уинстона подстрелили, – сообщила женщина, пальпировавшая рану лежащего, – Но вроде бы ничего серьезного, навылет пробит только левый бок.
– Оперируй, если нужно, – решительно распорядился негр, мельком скользнув взглядом по Уинстону, – Но как только он будет на ногах, сразу же пусть возвращается в строй. У нас и так большие потери.
И только тогда он перехватил изумленный взгляд его товарищей.
– Гордон Фриман? – это скорее был крик радости, – Невероятно – вы добрались сюда!
– Невозможное возможно при наличии отсутствия полного сопротивления со стороны обстоятельств, – усмехнулся Фриман, – Рад, что вы целы.
– Доктор Фриман, для нас большая честь…
– Оставьте это! – махнул рукой Гордон, – Я тоже очень счастлив вас видеть. Что это за часть города? Какая-то из станций?
– Станция здесь практически за стенкой, – заверил его негр, – Мы неплохо укрепились здесь, захватили часть портового побережья.
– Альянс не пришлет подкрепления? – с сомнением спросил Гордон, – Я заметил на рельсах снайпера и пару солдат…
– Вряд ли кто-то из них успел вызвать подмогу до того, как мы их прикончили, – кивнул на трупы негр, – Думаю, эта территория чиста. Альянс не очень сильно контролирует окрестности Рэвенхольма.
– Опасаются стать жертвой своего же оружия? – усмехнулся Гордон, – Ну ладно. Я здесь задержусь ненадолго. Мне нужно найти короткий путь к "Восточной Черной Мессе".
– Эге, док! – улыбнулся негр, – Вам придется нанять себе самолет. Пешком туда уже не дойти, а по морю – вообще невозможно из-за пиявок и итчиозавров. Но… Доктор Фриман, у меня тут была на связи Аликс полчаса назад. Мы попробуем вызвать ее снова, годится?
– Еще бы! – мысль о том, что Аликс жива и вне опасности сразу заставила Фримана забыть о боли в спине.
Негр, оставив остальных перебинтовывать Уинстона, повел Фримана в небольшую подсобку, внутри которой виднелась дверь. Гордон на ходу глянул на индикатор зарядки батарей скафандра – он показывал лишь тридцать процентов. Это – все, что осталось после очереди из инопланетного автомата в спину.
Негр шумно заколотил по двери кулаком.
– Эй! У нас все чисто, открывайте! И у меня тут Гордон Фриман.
Дверь тут же открыла пожилая женщина с нарисованным красной краской крестом на рукаве.
– Доктор Фриман? – изумленно переспросила она, уставившись на скафандр Гордона, – Быть этого не может! Док, у меня как раз тут на связи Аликс.
И женщина кивнула за монитор в глубине комнаты.
– Ее отца схватили.
Последние слова поразили Фримана, словно молния.
– Что?! – прошептал он и, обогнув женщину, ринулся к рации, даже не замечая, что происходит вокруг.
С монитора рации сквозь пелену помех на него смотрело мрачное лицо Аликс. Фриман, не зная, как включить передачу, растерянно заметался перед рацией. Но подошедший негр-повстанец нажал какую-то кнопку и сказа в микрофон:
– Алекс, это Леон. И со мной Гордон Фриман.
Гордон, не в силах больше сдерживать волнение, оттеснил Леона от монитора и схватил микрофон. При виде Гордона лицо Аликс как будто бы прояснилось.
– Гордон! – устало и облегченно воскликнула она, – Ты прошел через Рэвенхольм, слава богу! Мне нужна твоя помощь. Они забрали моего отца.
– Что случилось? – взволнованно спросил Фриман, – Что произошло? Это во время атаки на "Восточную Черную Мессу"? Илай жив?
Такой угрюмой и грустной он Аликс еще никогда не видел…
– Надеюсь, что да, – устало и мрачно сказала Аликс, – Его и Джудит Моссман увезли в Нова Проспект. Вортигонты выследили корабль, на котором на котором их увезли. Я должна поехать туда, пока еще поезда ходят.
"Так они схватили и Джудит…" – пронеслось в голове у Гордона.
– Аликс, что, что я должен делать? У нас есть шансы вытащить Илая? Скажи, что я должен делать! – Фриман уже начал терять контроль над собой.
– Гордон, от тебя может зависеть очень многое, – сказала Аликс, хмурясь, – Одной мне не справиться с солдатами. Мне нужно, чтобы ты по побережью добрался до Нова Проспект. Раньше это была тюрьма строгого режима, но теперь – это намного хуже … Но я думаю, что туда все еще возможно пробраться.
– Проберемся! – внезапно посерьезнел Фриман, – Сделаем, не волнуйся. С Илаем ничего не случится. Я уже отправляюсь.
– Вы хотите пойти пешком по побережью?! – встрял обеспокоившийся вдруг Леон, – Это же займет больше дня! Тем более что сейчас у муравьиных львов начался жор.
– У кого? – покосился на него Фриман, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Вот почему я и вызвала тебя, Леон, – сказала Аликс, наморщив лоб, – Надеюсь, у тебя есть та машина, которую мы оставляли у тебя прошлым летом? Та, на которую мой отец установил гауссову винтовку.
Леон как будто мигом понял, что к чему.
– Конечно осталась. Кстати, хорошая идея! Погоди секунду… – и Леон потянулся к другой рации, стоящей рядом, – Морко? Выкатывай наш багги. Да, он нужен доку прямо сейчас. Гордон Фриман его поведет.
– Тот самый Фриман? – сдержанно удивился женский голос из рации, – Ладно, сделаем! Я как раз недавно закончила приваривать ящик с боеприпасами на бампер…
Гордон стоял, пытаясь понять, что ему предстоит. И, кажется, понимал. Плевать – Илай в беде!
– Отлично, как раз вовремя! – и Леон снова повернулся к монитору, – О`кей, Аликс, все почти готово.
– Спасибо, Леон, – мрачно улыбнулась Аликс.
Фриман невольно заметил, как она сейчас не похожа на ту веселую и беззаботную девушку. Какой он видел ее в лабораториях Кляйнера и Илая. Боль от разлуки с отцом словно давила на нее тяжелым камнем. Даже голос стал будто бы старше.
– Гордон, я не ездила по побережью больше года, – обратилась девушка к нему, – Но у меня нет оснований полагать, что там стало безопаснее. Будь очень осторожен. Встретимся на платформе, там, где разгружают поезда. Береги себя, – и я увижу тебя в Нова Проспект. Пока!
И экран погас. Фриман еще секунду стоял перед ним, погруженный в свои мысли. Он чувствовал и боль за схваченных Илая и Моссман, и за так сильно изменившуюся Аликс. От его недавней обиды на нее не осталось и следа. Так же, как и от усталости. Бездействие сейчас было словно бур, сверлящий дыру в мозгу. Хотелось бежать, ехать, лететь, погибать и побеждать всех и вся – лишь бы освободить друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44