Подтягивают войска, и, похоже, именно с целью уничтожить Фримана. Гордон поежился. Если на него пустят сотню человек, или ударят артиллерией, то ему точно не поздоровится… Но пока что это все были домыслы, и надо было ехать. Только бы успеть до темноты…
Проезжая под мостом, Гордон засмотрелся в ту сторону, куда уехал БТР, и едва успел отклониться в сторону – прямо на его пути сверху свешивался скользкий канат. Фриман глянул на верх – три барнакла очень удобно устроились на нижней части моста. Еще бы чуть-чуть, и Гордона бы потащили наверх мясистые твари, а катер выехал бы из-под него и унесся бы далеко вперед. Гордон понял, что здесь нельзя закрывать глаза, даже когда нет ГО-шников и солдат. Ну что это за городок – Сити 17? Опасность здесь буквально дышит в спину!
Фриман, в полной готовности к бою выехал к тому месту, где русло реки расширялось. Здесь на побережье возвышалась огромная двухэтажная постройка, одна из стен которой была округлой формы – странное архитектурное решение, которое явно замыслили не люди. Впрочем, этого Гордон не знал, пока не увидел на стене нарисованные черной краской странные письмена и знак, который он видел повсюду в Сити 17 – ядро, заключенное в квадрате, один из углов которого пробит изнутри навылет. Фриман, решив не влезать, куда не надо, хотел просто объехать здание, но за углом его ждал неприятный сюрприз – реку закрывали массивные ворота. Гордон присмотрелся – механизм их открытия уходил проводами вглубь здания. "Черт! Похоже, все-таки придется влезть в это логово… – подумал он, пригоняя катер к причалу, – Ну ничего, я постараюсь не поднимать шума. Может, там никого нет?".
Но уже забравшись по лестнице на уровень первого этажа и подойдя к двери, Гордон напрягся – внутри слышался чей-то голос. Проверив состояние оружия, Гордон резко открыл дверь и уже был готов дать очередь перед собой, но… Комната оказалась пустой. Это была подсобка – кроме стола, шкафа и стула здесь было множество стеллажей с ящиками и коробками. Гордон с отвращением уставился на монитор над столом – голос исходил оттуда. Со стены на Гордона смотрело лицо Брина.
– Теперь у нас есть прямое подтверждение о расколе среди нас, о том, кто практически приобрел репутацию мессии в умах некоторых граждан.
Гордон прищурился. Так-так… Неужели все наконец-то начали называть своими именами?
– Его личность ассоциируется с наиболее темными сторонами инстинкта, невежества и разрушения. Многие из худших моментов инцидента в "Черной Мессе" напрямую связаны с его именем.
Гордон скрипнул зубами и сжал рукоятку автомата. Как бы он хотел сейчас оказаться лицом к лицу со своим Администратором , один на один… и без свидетелей. Ведь Фриман знал правду. Там, у телепорта "Лямбда", он убедился в том, что всегда подозревал. И теперь Брин пытается окупить старые грехи, свалив их на того, кто для этого почти идеален…
– И все же, – продолжал Брин, – некоторые неуравновешенные умы продолжают окружать его ореолом романтического сияния, наделяя его такими опасными поэтическими именами, как Свободный Человек, или Открыватель Пути. Позвольте мне напомнить гражданам об опасности таких суждений. Мы только начали выбираться из черной ямы проблем нашего вида. Давайте же не будем скатываться вниз, в забвение, тогда, когда мы только-только начали наконец видеть свет.
Гордон поневоле улыбнулся. Теперь ясно, почему его всюду узнавали незнакомые ему люди! И какие ему прозвища придумали… Мелочь, а приятно. Но что там этот гад болтает? Как, интересно, появление Гордона в Сити 17 может низвергнуть человечество во тьму?
– Если вы увидите так называемого Свободного Человека, сообщите о нем. Помощь граждан в его задержании не останется без награды. И, напротив, соучастие в его преступлениях не останется безнаказанным. Будьте благоразумны. Будьте осторожны. И остерегайтесь.
Фриман презрительно сплюнул и отошел от потухшего монитора. Он уже много думал и о Брине. И том, что ему сказать, оказавшись с ним лицом к лицу. В "Черной Мессе" все факты сходились воедино. Нихилант спровоцировал кражу кристалла, но… Брин спровоцировал каскадный резонанс. Это наводило на совсем странные мысли… Но это пока не важно. Важно, что Брин не забыл своих дел в "Черной Мессе". И теперь пытается развеять давно уже остывший пепел. Гордон покачал головой и поморщился. "Черт, как же я хотел бы встретиться с ним в темном переулке! – яростно подумал Фриман, – Сволочь… Так бы по стене и размазал…".
Фриман подошел к небольшой двери, вспомнив, зачем он здесь. Нужно открыть ворота. Но едва он надавил на ручку, откуда-то изнутри послышалось:
– По двери огонь! – и автоматные дроби прошили дверь.
Гордон еле успел отскочить в сторону, но все же несколько пуль, пробив тонкую дверь, ударили по его животу. Скафандр защитил от ранений, но на эти попадания, как понял Гордон, упав на пол, ушла добрая половина заряда, который и так был не большим. Фриман выругал себя за такую поспешность и, схватив выроненный автомат, осторожно пополз к двери, надеясь занять удобную позицию. Но едва он подполз к двери, она распахнулась – прямо над Гордоном стояли трое солдат Альянса и два ГО-шника. Все их стволы смотрели Фриману в лицо.
– Бросай оружие, Фриман!
Гордон, ощутив нервную испарину, усмехнулся. И выпустил автомат из рук. И тут же получил сильный пинок ботинком в бок.
– Ладно, поднимайся! Шевелись! Руки за голову!
Гордон, стиснув зубы, встал. Что же они будут делать? Сразу изобьют, или отведут в свой центр, или куда там еще? Или сразу, без лишних разговоров… Почему-то Гордон не чувствовал боли или страха. Лишь разочарование. Разочарование в том, что его взяли так быстро.
Его проведи по большому гаражу. Повсюду валялись инструменты, детали двигателей, глушители от автомобилей. Здесь даже стояла пара БТРов. Фримана, постоянно подталкивая в спину, провели мимо небольшой комнатушки. Гордон с дрогнувшим сердцем вдруг заметил в ней кресло с поникшей окровавленной фигурой на нем. Кажется, это была женщина…
– Давай, двигай, ты! – прикрикнули на него, отводя от комнатки.
Гордон с ненавистью посмотрел на своих победителей.
– Что, – злобно поинтересовался он, – Женщин мучить у вас даже рука не дрогнула?
И тут же получил сильный удар в ребра.
– Поговори у меня еще, урод!
Его руки сзади почувствовали холод – их ловко связали валявшейся на полу цепью. Солдаты пинком его оттолкнули от себя и принялись совещаться. Гордон не слышал их слов, но вряд ли они говорили о чем-нибудь хорошем. И почти сразу они все решительным шагом направились к нему, приказав встать возле стены. Гордон встал, не споря. Нет, он не будет биться в истерике, или падать на колени в слезах. Он умрет так же, как и жил. Никому не отдавая свою свободу. Он умрет вместе с ней.
Солдаты встали метрах в пяти от него. Один из них легко подтолкнул под руки другого – тот несколько нерешительно поднял автомат. Остальные усмехнулись – мол, давай, не робей, ты можешь теперь сам прикончить этого мерзавца… Гордон закрыл глаза. Ему вспомнилось и его недавнее студенческое прошлое. И карьера кандидата наук. И работа в "Черной Мессе". И все его друзья. "Что ж, – подумал он, – Наверное, так должно быть. Второго шанса никогда не бывает. Простите меня, если сможете… Я сделал все, что смог…".
И грохнула длинная очередь, эхо которой тысячу раз отразилось от стен гаража. И – все.
Гордон стоял, не открывая глаз, вслушиваясь в Тишину. Неужели это – все? Теперь – точно все… Но Гордон не почувствовал ни боли, ни ударов пуль. В его ушах лишь стоял треск автомата…
И только спустя минут пять он открыл глаза. И вздрогнул. Нет, такого не бывает…
Прямо перед ним на полу лежали солдаты, в расплывающихся матово-красных лужах. Четверо… Пятый сидел на полу между телами, обхватив руками голову и мерно раскачивался взад-вперед, как это делают сумасшедшие… У его ног дымился ствол выроненного автомата… Гордон, с трудом восприняв то, что только что увидел, опустил руки, которые все еще держал за головой. И мельком заметил на рукаве сидящего на полу нашивку. Это был ГО-шник. В этот момент тот тихо застонал, еще сильнее стиснув голову руками…
Гордон, перекинув связанные руки наперед, быстро нагнулся за автоматом и навел его на ГО-шника, который сидел все так же, не поднимая головы. И Фриман опустил автомат. Подошел к ГО-шнику и осторожно присел рядом с ним.
– Эй, ты! – неуверенно позвал Гордон, трогая раскачивающегося и стонущего ГО-шника за плечо, – Эй! Ты чего?
ГО-шник поднял на него лицо, скрытое маской респиратора, стекла которого уже запотели. Но даже через эту пелену Гордон увидел его глаза. Это были глаза испуганные, затравленные, полные слез. ГО-шник оглядел своих убитых им же товарищей и снова опустил голову на колени. Гордон снова потряс его за плечо, на этот раз сильнее.
– Эй! Да скажешь ты, что тут случилось, или нет?!
– Предательство, – вдруг прошептал ГО-шник, – Случилось предательство. Я убил членов ГО и Альянса. Я их предал.
– И что же с тобой случилось? – не смог сдержать сарказм Гордон, – Они тебя обижали, да?
ГО-шник посмотрел на Гордона и снова отвернулся.
– Почему ты не выстрелил? – вдруг спросил Фриман, – Почему не расстрелял меня?
– Да потому, что я больше не могу так…
– Как? – усмехнулся Гордон, но уже не так уверенно.
– Вот так, – ГО-шник кивнул на комнату с трупом женщины, – Надоело… Надоело все. Все эти крики, мольбы… Боль, кровь и страдания… Все, что я вижу каждый день… Я не знаю… я не знаю, зачем это все. Раньше знал. Теперь – не знаю…
Гордон с трудом подавил удивленный возглас. Не может этого быть! Или может? ГО-шник отрекся от своего дела? От Альянса? Он убил своих…
– Но тогда скажи, – начал Гордон неуверенно, – Зачем же все это? Зачем, если это все, если ты… Что ты раньше знал? Что, ты знал, зачем ты все это делаешь, знал высшую цель? Так?
– Д… да! – простонал ГО-шник, – Ты, тот кто убивает, даже не задумываясь, ты даже не представляешь, где я был, и что я видел! Сколько раз я думал над этим… Я предал своих… хотя какие они уже мне свои?!
– Я убивал, – сказал Гордон, – только тогда, когда пытался спасти свою жизнь. Когда на меня открыли охоту, как на зверя… Но, если ты говоришь так… Тогда скажи, какого черта ты пошел в эту проклятую Гражданскую Оборону?
– Да что ты можешь знать обо мне! – крикнул ГО-шник, – Как ты будешь действовать, когда все, во что ты верил, превратилось в руины? Когда твоя родина обернулась тюрьмой… Когда прятаться уже некуда, и еды нет… Когда твоя жена покрывается язвами от плохой пищи и грязной воды… Я пошел в ГО… Я хотел только лучшей жизни для себя и своих детей, для моей Лизы.
Гордон вздохнул. Может, это плохо, но он понял. Может, это плохо, но человек перед ним сейчас перерождался.
– Но потом появилось подавляющее поле… – прошептал ГО-шник, глядя на убитых "товарищей", – Потом появилось сопротивление, появились допросы, аресты, избиения… смерть… Я не могу так…
– Тогда пойдем вместе, – тихо спросил Фриман, – Вместе, к свободе. Туда, где есть настоящие друзья. Настоящие, не эти…
ГО-шник посмотрел на него. Посмотрел и снова опустил голову. И тихо сказал:
– Как давно я не видел друзей… Да все мои друзья теперь желают моей смерти не меньше, чем все те, которых я замучил на допросах…
– Но всегда есть шанс вернуться, – сказал Гордон, – Ты это понял, и выстрелил в своих. Пойдем. Все, кто по-настоящему ценили тебя, они поймут. Человек может меняться…
Гордону показалось, что взгляд ГО-шника заблестел.
– Ты ведь человек, верно? – полушутливо осведомился Гордон.
ГО-шник покачал головой.
– Нет, – усмехнулся он и, отключив вакуумные зажимы, снял респиратор.
На Гордона смотрел мужчина лет сорока. Лицо его было бледным, глаза красными, грязные волосы спутались.
– Какой я человек? – горько спросил он, и Гордон отметил, что голос его оказался грубоватым, но спокойным, – Всем перед службой в ГО делают такую процедуру… Проще говоря, промывание мозгов. Всех нас специально модифицировали морально, на жестокость и безжалостность, верность Альянсу. Это мне потом приятель рассказал, он в ГО человек не последний… Всех нас модифицировали физически, мышцы наращивали… Я – не человек…
– Брось, – проговорил уже было напрягшийся Фриман, – Ты еще человек… Но как? Скажи… как ты решился убить своих? Вас же изменили ментально?
ГО-шник скрипнул зубами и сжал кулаки. Фриман понял, что ляпнул лишнее. "Черт…". Они посидели молча. Фриман мягко поднялся. ГО-шник тоже встал. Гордон, извернув кисть, сбросил цепь с рук и поднял автомат.
– Ладно, Фриман, – сдавленно проговорил ГО-шник, – Я пойду… пойду с тобой.
Гордон кивнул. Он не знал, правильно ли поступает. Эта "промывка мозгов" прочно засела у него в памяти. Но понял, что теперь ГО-шник ходит по краю собственного рассудка. И так же быстро, как этот ГО-шник предал своих, он может предать его. Но одно обстоятельство перечеркивало все другие. Среди этих гадов нашелся один человек… Это значит, что у них есть будущее. У тех, кто сопротивляется Альянсу. Это значит, что у этого парня есть будущее…
ГО-шник взял с пола один из автоматов своих бывших соратников.
– У тебя имя есть? – спросил Гордон, подходя к внутренней двери гаражей.
– Меня звали Марек, – не сразу ответил ГО-шник, – Марек Мирошевик.
– Ну, а я Гордон.
– Знаю-знаю, – попытался улыбнуться ГО-шник, – Свободный Человек.
– Ну, можно и так, – усмехнулся Фриман.
И они направились к двери. Гордон вдруг вздрогнул – за дверью, из подсобки гаража слышался знакомый монотонный гул. Марек, который тоже его услышал, схватил Гордона за руку, останавливая его.
– Стой! Мэнхаки! Назад! – тихо сказал он, отступая от двери.
Гордон шагнул за ним. И вдруг тонированное окно подсобки взорвалось тучей черных осколков – и в гараж влетела стая мэнхаков.
Гордон тут же открыл огонь, недоумевая, почему Марек медлил присоединиться к нему. Но тот вглядывался сквозь стаю смертельных машинок вглубь темной подсобки. Фриман, быстро вспомнив свою прошлую встречу с мэнхаками, опустил автомат и сорвал с пояса монтировку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44