Александра Маринина.
Призрак музыки.

Глава 1

Ему было хорошо. С утра он принял дозу, и теперь его душа купалась в
чувстве глубокого и непоколебимого покоя. Даже изнуряющая многодневная
жара его не злила. Так бывало всегда после дозы: жарко - хорошо, холодно -
тоже хорошо, сидеть хорошо, лежать хорошо. Все хорошо, ничего не беспокоит.
Но мозг работал на ускоренных оборотах, и это тоже было последствием
принятия дозы. Жара была хороша не только сама по себе, но и потому, что в
это воскресное утро в Москве надо было очень постараться, чтобы найти
праздного прохожего. Кто мог - уехал за город, кто не, мог - сидел дома с
включенным кондиционером или на худой конец с зашторенными окнами, и мало
находилось не жалеющих себя психов, которые шатались бы по улицам без
дела. Еще бы, на солнце - тридцать девять, в тени - тридцать пять, кругом
раскаленный, пышущий жаром камень домов и ни малейшего дуновения ветерка.
А если добавить к этому выхлопные газы, которые, кажется, никуда не
деваются, не тают, не растворяются и не уносятся, а висят ровно в том
месте, где появились из автомобильной трубы... Короче, ясно, что, ежели
человек себя хоть мало-мальски щадит, он ни за что на свете не станет
просто так шляться по московским улицам в этот замечательный солнечный
июньский день.
"Шкода-Фелиция" цвета "баклажан", а проще говоря - темно-фиолетовая,
стояла там, где ему и сказали, перед домом номер восемь. Он остановился
рядом, прикуривая, уронил зажигалку, едва заметным движением ботинка
послал ее чуть дальше, под машину, и присел на корточки, чтобы достать. Ну
вот и порядок, радиоуправляемое взрывное устройство прилеплено к днищу под
местом водителя. Выпрямившись, он прикурил и не спеша пошел вперед. И
лавочка подходящая нашлась, - правда, на самом солнцепеке, но это ничего,
это тоже хорошо. Была бы в тени, обязательно какая-нибудь бабка настырная
явилась бы воздухом подышать, а так он гарантирован от неудобного
соседства.
Он уселся на скамейку, нацепил на голову наушники, щелкнул кнопкой
висящего на поясе плейера и погрузился в музыку. Сегодня с утра он долго
выбирал, какие кассеты взять с собой, ведь не исключено, что ждать
придется долго. Перебирал, перебирал, откладывал в отдельную стопочку,
потом снова придирчиво пересматривал отложенное и ставил на место, и снова
перебирал. Наконец сделал свой выбор. Баллады "Тень луны" и Шотландскую
симфонию Мендельсона. Баллады привлекали его своей прохладной
сумеречностью, они были прозрачными, грустными и, несмотря на четкий ритм,
неторопливыми и несуетными, какими-то нездешними.
По пути сюда он успел прослушать всю кассету с балладами и теперь,
усевшись на скамейку неподалеку от фиолетовой "Фелиции", приготовился
слушать Мендельсона. Даже не слушать - вкушать. Это было совсем особое
удовольствие, доступное далеко не каждому. Во внешнем мире - отупляющая
тяжелая жара, горячий воздух, который даже вдыхать противно, а из
наушников прямо в его голову дует ураганный ветер, грохочет гром, сверкает
молния, льет проливной дождь. Каждый раз, слушая. Шотландскую, он
представлял себе суровый пейзаж, скалистые горы, глубокие ледяные озера,
темно-зеленые густые леса. И над всем этим холодным великолепием парит
одинокая хищная птица. И ветер с дождем...
Он сидел уже два часа, слушая музыку и не сводя глаз с машины, и вдруг
понял, что ужасно хочет пить. И это тоже было последствием принятой утром
дозы. Он огляделся. Киоск далековато, если он пойдет к нему, то может
пропустить владельца машины.
Взгляд его упал на парнишку лет семнадцати. Парнишка стоял в тени под
деревом метрах в пятнадцати от скамейки, прислонившись к толстому стволу,
и крутил в руке красный шарик. Шарик то появлялся в его ладони, то
исчезал, то вдруг мелькал между пальцами и в следующее мгновение
обнаруживался на тыльной стороне ладони. Мальчишка работал одной рукой,
потом перекладывал шарик в другую руку и снова работал одной рукой.
- Эй! - крикнул он, сдвинув наушник с одного уха. - Эй, парень! Паренек
завертел головой, словно не понимая, откуда доносится звук.
Потом увидел сидящего на скамейке человека.
...- Вы мне?
- Да, тебе. Подойди, пожалуйста.
Парень медленно двинулся к нему, не переставая крутить шарик.
- Слушай, не в службу, а в дружбу, не сгоняешь в киоск за водой, а? Нога
болит - сил нет, совсем ходить не могу, а пить хочется страшно по такой-то
жаре. Сбегаешь? - Он постарался быть естественным и убедительным.
Паренек колебался, это было видно по его подвижному лицу.
- Ну пожалуйста, будь человеком. На вот, возьми червончик, принеси бутылку
минералки, лучше с газом. Нарзан там или боржоми. И попроси, чтобы дали из
холодильника.
Тот взял деньги и снова сменяно закрутил головой.
Но к киоску все-таки пошел.
- Спасибо, друг, - с чувством сказал убийца, поспешно откручивая колпачок
с литровой ледяной бутылки нарзана. - Выручил ты меня. А что это ты с
шариком делаешь?
Паренек улыбнулся приветливо и дружелюбно.
- Пальцы тренирую.
- Фокусником собираешься быть?
- Нет, пианистом. Извините, мне надо идти.
- Ну иди, - милостиво разрешил он, с облегчением глядя в спину
удаляющемуся мальчику и снова надвигая наушник.
И хорошо, что ему надо куда-то, не Хватало еще, чтобы владелец машины как
раз в этот момент вышел. Мальчишка - уходил ровным, неторопливым шагом,
крутя головой. Убийца видел, как он дошел до дерева, у которого стоял
раньше, прошел мимо и направился в сторону переулка, а несколькими
секундами позже из подъезда дома номер восемь вышла женщина. Решительным
шагом она подошла к фиолетовой "Фелиции" и вставила ключ в замок двери со
стороны водителя. Как только она села в машину и закрыла дверь, убийца
нажал кнопку на пульте. Льющаяся из наушников музыка лишь отчасти
заглушила грохот взрыва. Тут же в открытые окна стали выглядывать люди,
сидевшие по домам любопытные высыпали на балконы. Остановились проезжавшие
мимо машины, выскочили водители. В общем, хотя улица была довольно
пустынна, вокруг места взрыва тут же возникла вполне приличная суматоха.
Убийца прикинул, нужно ли подходить, изображая естественное любопытство,
но решил, что народу вокруг пострадавшей машины и так достаточно, а на
него внимания никто не обращает". Поднялся и ушел. Из наушников до него
доносились звуки начинающейся грозы над скалистыми берегами и синими
холодными озерами, и одинокая хищная птица плавно парила над этим студеным
великолепием.
Ему было хорошо и спокойно.

* * *
Выписка из приказа по личному составу начальника Главного управления
внутренних дел г. Москвы: "... назначить подполковника милиции Каменскую
Анастасию Павловну на должность старшего оперуполномоченного отдела...
установив должностной оклад в размере...
...назначить майора милиции Короткова Юрия Викторовича на должность
заместителя начальника отдела... установив должностной оклад в размере...
...освободить полковника милиции Жерехова Павла Васильевича от должности
заместителя начальника отдела... в связи с увольнением из органов
внутренних дел (рапорт от 10 мая 1998 г.)..."
* * *
- Вот ужо я теперь тобой покомандую, - злорадно приговаривал Короткое,
обживая новое рабочее место. - В кои веки дорвался.
- Конечно, маленького подполковника обидеть каждый может, даже майор, -
отшучивалась Настя. - Зря я вернулась, ты мне жизни не дашь.
- Ага, не дам, - жизнерадостно обещал Юра. - Буду требовать, чтобы ты мне
раскрыла как минимум пять убийств века, и тогда я в качестве твоего
мудрого руководителя получу сто пятьдесят поощрений, пять государственных
наград и звание полковника сразу, минуя подполковника. Здорово я придумал?
- Классно, - соглашалась она. - А если я тебе ничего не раскрою, ты меня
выгонишь обратно к Ивану?
- Еще чего, размечталась! Даже если ты вообще ничего никогда больше не
раскроешь, я все равно тебя никуда не отпущу, потому что только ты можешь
дать мне чувство великого милиционерского кайфа: командовать старшим по
званию. Не каждому оперу так везет, как мне.
- Так ты же скоро сам подполковника получишь, и весь твой кайф закончится.
- Это еще когда будет... А пока не мешай мне наслаждаться жизнью.
И Настя не мешала. Более того, она и сама ею наслаждалась, потому что
вернулась к своей работе и своим друзьям, по которым так скучала, работая
в Управлении по организованной преступности. Генерал Заточный отпустил ее,
как говорится, по первому требованию. Гроза, подальше от которой Настю в
свое время отослал Гордеев, все-таки разразилась, правда, не осенью, как
ожидалось сначала, а только весной следующего года, в марте. Неожиданно
для многих был отстранен от должности министр внутренних дел, и на
несколько дней милицейская общественность замерла в ожидании решения своей
судьбы. Кто придет на смену, еще один военный, который начнет
перетасовывать кадры и назначать на все должности подряд своих
однокашников по военному училищу, или всетаки профессионал? И через
несколько дней вздохнули хотя и несколько настороженно, но с облегчением:
не военный.
Новый министр с первых же дней заявил, что оперативно-розыскная
деятельность - важнейший элемент борьбы с преступностью и ей отныне будет
уделяться первоочередное внимание. Начальника Главного управления
внутренних дел Москвы не тронули, соответственно и в самом управлении
кадровых перестановок пока не предвиделось. Начальник отдела, в котором
работала раньше Настя, остался в своем кресле, и можно было возвращаться.
Проработав у Заточного без малого десять месяцев, она успела обучить
капитана Дюжина основам аналитической работы и получить очередное звание
подполковника, которое не могла получить на Петровке - должность не
позволяла, так что расстались они с генералом мирно и полюбовно. Как
говорится, "при своих".
- Ну что, дети мои, - начал в это утро ежедневную оперативку полковник
Гордеев, - преступники оказались покрепче нас с вами. Это мы от жары уже
на потолок готовы лезть, а они бодренько так себя чувствуют. И откуда
только силы берутся? Вчера Селуянов по городу дежурил, и надежурил он нам
убийство некоей госпожи Дударевой, генерального директора фирмы... - он
глянул в разложенные на столе бумаги, - фирмы "Турелла". Туристический
бизнес. Дамочка состоятельная, если не сказать больше. Дело возбуждено в
округе, нас пока не трогают, но, учитывая, что это могут оказаться
бизнес-разборки, не сегодня-завтра и нас подключат. Меня несколько дней не
будет: уезжаю сегодня вечером в командировку, за старшего остается
Коротков. Так что раздаю слонов заблаговременно. Если будет указание
подключаться к убийству Дударевой, займется Селуянов, так ему и передайте,
когда он после суток проспится. Понял, КОРОТКОВ? Дружка своего подряжай,
нечего его жалеть. А то я знаю, он на днях жениться удумал, так вы его
сейчас все выручать кинетесь. С этим вопросом все, теперь докладывайте по
текущим делам. Доценко, начинай с убийства Волощикова...
Настя радовалась, что за время ее отсутствия никто не оккупировал ее
привычное место в углу. Основная масса сотрудников отдела рассаживалась за
столом для совещаний, кому не хватило места - тот садился на стоящие вдоль
стены стулья. В углу же кабинета полковника Гордеева стояло старенькое
низенькое креслице с выцветшей, потертой обивкой, до того расшатанное и
рассохшееся, что человек весом более восьмидесяти килограммов просто не
рисковал в него садиться. Настя Каменская весила меньше, поэтому любила
сидеть в нем, ничего не опасаясь.
После совещания она заглянула к Короткову.
- Слушай, нехорошо как-то с Колей получилось, - сказала она. - Ему к
свадьбе готовиться надо, а тут нависает реальная опасность увязнуть в
убийстве туристической дамочки. Может, поговоришь с Колобком? Пусть даст
другое указание.
- Ну да, он даст, - усмехнулся Юрий. - Потом догонит и еще раз даст, чтобы
мало не показалось. Колобок Коляна воспитывает, это ежу понятно.
- За что? - удивилась Настя. - Где-он опять нашкодил?
- Да там же, где обычно. Две недели назад опять летал в Воронеж без
спросу, правда, на один день всего, утром улетел - вечером вернулся, никто
и не спохватился бы. Но не таков наш Колобок, с ним эти номера не проходят.
- И опять пил, когда вернулся?
- Это нет, - покачал головой Коротков. - Чего не было - того не было.
Колька теперь почти совсем не пьет, только если в застолье, когда уж
отказаться нельзя. А такого, как раньше, чтобы на три дня без просыху, не
бывает. Леди Валентина его коренным образом перевоспитала. Своих детей,
говорит, надо любить обязательно, а вот пить после каждого свидания с ними
- это неправильно. Потому что никакой трагедии, которую имело бы смысл
заливать водкой, не произошло, дети счастливы, ухожены, веселы и здоровы,
живут в полноценной семье с мамой и новым папой, и такая радужная ситуация
не является уважительным поводом для пьянства. А ежели Николаша пьет не от
жалости к детям, а от жалости исключительно к самому себе, то это тем
более постыдно, ибо настоящий мужик не должен себя жалеть. Он может либо
поступать правильно и за это уважать себя, либо ругать за ошибки и тут же
их исправлять, после чего начинать уважать себя за самокритичность. Все,
третьего не дано. Долбила она его этой великой идеей, долбила, ну и
додолбила. Так что наш друг Селуянов пребывает в глухой завязке. Между
прочим, что дарить-то будем? Есть идеи?
- Пока нет. А у тебя?
- Тоже нет. Ладно, еще почти неделя впереди, сообразим что-нибудь. Кстати,
- оживился Юра, - одна идея у меня все-таки появилась. Позвоню-ка я в
округ да и узнаю, как там дела с этой Дударевой. Может, все не так
страшно, и Кольке удастся увернуться
Он достал телефонный справочник и принялся нажимать кнопки.
1 2 3 4 5 6