Он хочет утром и вечером вставать под горячий душ и мыться вкусно пахнущим "Земляничным" мылом, которое может спокойно лежать в мыльнице, и не нужно беспокоиться о том, что его украдут. Он не хочет никакой воинской дисциплины, переполненных курсантами грязных сортиров и вонючей столовской еды.
Но при всем этом он не может отступить. Не может сказать друзьям, что передумал становиться летчиком, испугался трудностей и возвращается домой. Они расценят это как предательство, ведь они договаривались. Ведь они всегда вместе, один за всех и все за одного. Как же быть?
Результаты письменного экзамена по математике оказались неожиданными. Генка Потоцкий получил "четыре", Женя Замятин - "пять". А Игорь Мащенко - "два".
Услышав об этом, Генка и Жека несколько минут ошарашенно молчали. Первым пришел в себя Генка.
- Этого не может быть. Ты же сказал после экзамена, что все задачи решил. Мы же потом сверяли решения, и ты говорил, что все в порядке. Говорил, нет?
- Я соврал.
- Зачем?
- Чтобы вас не расстраивать. Ребята, не берите в голову, никакой катастрофы. Вы будете учиться, а я вернусь домой. На следующий год приеду и буду снова поступать. Ну подумаешь, будет разница у нас с вами в один курс, так что? Нам это дружить не помешает.
- Ну уж нет, - решительно заявил Генка. - Так не пойдет. Мы с Жекой забираем свои документы и возвращаемся в Москву вместе с тобой. Верно, Жека?
- А то, - тут же согласился Замятин. - Правда, на следующий год мы вряд ли куда поступим, нас в армию заберут.
- Ах ты, черт!
Генка со злостью ударил кулаком в стену.
- Забыл я совсем, нам же до мая всем по восемнадцать стукнет. В весенний призыв попадаем. Жека, дай закурить.
Женя с готовностью вытащил из кармана пачку "Явы" и протянул другу. Генка сделал несколько глубоких затяжек, потом взгляд его повеселел.
- Ну и ладно! Пойдем в армию, отслужим, потом снова будем сюда поступать.
- Ребята, не валяйте дурака, - грустно проговорил Игорь. - Ну куда вы поступите после армии? Вы же за два года все перезабудете, чему вас в школе учили. Это сейчас у нас знания свежие, а после армии нам физику и математику ни за что не сдать. Оставайтесь и учитесь, я не буду злиться и вам завидовать, честное слово.
- Вот дурак же ты всетаки, - в сердцах бросил Генка. - Ну что ты такое говоришь? Мы всегда были вместе, и дальше будем вместе, что бы ни случилось. Как же мы тебя одного бросим? А после армии сюда еще легче будет поступить, тем, кто отслужил, в военные вузы всегда дорога открыта. Согласен, нет?
Они проспорили до самого вечера, Игорь уговаривал друзей остаться, и те, в свою очередь, уговаривали его не расстраиваться и рисовали радужные перспективы совместной воинской службы в армии и потом в училище. На другой день с самого утра они втроем явились в приемную комиссию и забрали документы.
Дома Игорь с наслаждением залез в ванну, вылив туда изрядное количество немецкого "Бадузана". Вот он и дома, вот и кончились его мучения. Как хорошо, что папа с мамой не стали его ругать и все поняли. Папа обязательно чтонибудь придумает, найдет выход. Игорь готов поступать в любой гражданский институт, только бы не идти в армию.
Пока Игорь наслаждался одиночеством и покоем в своей комнате, лежа на удобном диване с книжкой, Виктор Федорович весь день просидел у телефона, сам комуто звонил, ждал ответных звонков. Наконец он вошел в комнату сына.
- Собери свои вещи и ложись спать. Завтра мы улетаем в Томск.
- Почему в Томск? - удивился Игорь. - Зачем?
- Подавать документы. Ты будешь поступать в Томский университет, на юридический факультет. Это единственное, что я сейчас могу для тебя сделать.
- Но я думал, что буду поступать в Москве... - растерянно пробормотал юноша.
- Ты думал! Я вообще не знаю, о чем ты думал, когда поперся в этот свой Харьков! Прием документов закончился 25 июля, с первого августа уже начнутся экзамены, сегодня 27 июля, а ты все еще о чемто думаешь! Я поднял все свои связи, я с огромным трудом нашел вуз, где для тебя сделают исключение и завтра примут документы, чтобы ты мог сдавать экзамены. Ты же получил "двойку" по математике, то есть этот предмет ты знаешь слабо, и мне пришлось искать такой институт, где ее не надо сдавать. Пожалуйста, я мог бы договориться в нескольких московских вузах, чтобы у тебя приняли документы, но это технические вузы, и там нужна математика, которую ты снова завалишь. Так что выбор у меня был ограниченный, в гуманитарные вузы конкурсы огромные, и людей, которые хотят, чтобы им пошли навстречу, гораздо больше, чем ты думаешь.
- Но я... - начал было Игорь и осекся.
В самом деле, ну что он может сказать отцу. Тот прав, безусловно прав.
- Что - ты? - Виктор Федорович подозрительно уставился на сына.
- Я хотел сказать... Ну, в общем, там же историю надо сдавать, и литературу. Я не готовился.
- Так подготовишься! Найди учебники, будешь читать в самолете. До первого экзамена еще несколько дней. У тебя, сын, тоже выбор ограниченный: или в Томск, на юрфак, или в армию. Ты сам своими дурацкими поступками, своим непростительным легкомыслием поставил себя в такое положение.
На следующий день рано утром они уехали в аэропорт. Игорь не позвонил ни Генке, ни Жеке, и уже сидя в самолете думал о том, что второй раз за это лето совершает то, что очень напоминает постыдное бегство. Втихаря, без объяснений и предупреждения.
На всех экзаменах Игорь получил "четверки" и был зачислен на первый курс юридического факультета Томского государственного университета. Энергично взявшийся за устройство судьбы сына Виктор Федорович нашел двухкомнатную квартиру, в которой хозяйка сдавала одну комнату, и обо всем с ней договорился.
- Только пусть чистоту соблюдает и компаний сюда не водит, - деловито говорила полная яркая женщина - хозяйка квартиры Тамара Серафимовна. - Холодильником пусть пользуется, я ему полочку целую освобожу, кастрюли, сковородки, тарелки, вилкиложки - пусть все берет, не стесняется, только чтоб мыл за собой, грязное не оставлял.
За комнату она попросила 30 рублей в месяц, и Виктор Федорович пообещал высылать ей деньги ежемесячно почтовым переводом.
- Я оплачиваю твое жилье, а жить будешь на свою стипендию, - сказал он Игорю.
Однако примерно через месяц отец поостыл и, видимо, решил, что уже достаточно повоспитывал непокорного сына. Первый денежный перевод из дома - 40 рублей - Игорь получил в середине октября. И с тех пор регулярно, раз в месяц, по адресу, где он снимал комнату, приходили два извещения, одно на перевод для Тамары Серафимовны, второе - для Игоря Мащенко.
Тамара Серафимовна оказалась замечательной женщиной, доброй, веселой и жизнерадостной. У нее был любовник, у которого она частенько оставалась ночевать, а бывало, и по дватри дня не появлялась дома. Кроме того, гдето в деревне у нее был участок, который тоже требовал внимания и заботы: то копать, то сажать, то полоть, то поливать, то собирать и консервировать. В общем, присутствием своим она городскую квартиру не сильно баловала, и это Игоря весьма и весьма радовало. Правда, появлялась она всегда неожиданно, без предупреждения, и Игорь, несколько раз пытавшийся нарушить запрет и пригласить к себе компанию сокурсников, вскоре понял, что дешевле всетаки выйдет соблюдать требования хозяйки. А то что это за радость - ребята веселятся, пьют пиво и вино, слушают музыку, целуются по углам, а он только и делает, что прислушивается или в окно выглядывает, не появится ли Тамара. А вдруг сейчас придет, увидит это развеселое сборище, да и откажет ему от комнаты. Куда деваться? В общагу? Нет уж, спасибо, коллективной жизнью он сыт до самой смерти. Лучше уж он сам будет ходить в гости.
Тамара Серафимовна работала администратором в ресторане "Томь", питалась на рабочем месте, а посему дома практически ничего не готовила и продукты почти не покупала. То есть покупала, конечно, и готовила из них разные вкусные блюда, но не у себя дома, а у своего дружка. Рассчитывать на сердобольность хозяйки, которая пожалеет бедного студента и покормит его, таким образом, не приходилось. Игорь никак не мог понять, почему двадцатого числа, в день стипендии, у него в кошельке лежит 40 рублей, а двадцать пятого - только десять. Куда в течение пяти дней улетало три "чирика", было непонятно. Он честно старался наладить быт, покупал продукты и пытался из них варить себе обеды, но отчегото выходило так, что из того, что можно было купить в магазине, ничего путного не сваришь, а если хочешь съедобного и вкусного, то покупай продукты на рынке, а на это никакой стипендии не хватало, даже с учетом родительских дотаций. Да и умения кулинарного у Игоря не было никакого, он пару раз покупал на рынке мясо с косточкой, в магазине брал свеклу, морковь, картошку, капусту, лук, сметану, полдня возился у плиты, натирая овощи на крупной терке и содрав кожу на пальцах рук, в попытках сварить себе борщ. Но получилось у него чтото невразумительное, даже отдаленно не напоминающее тот густой ароматный борщ, которым кормила его мама. Он решил проконсультироваться у сокурсницы, и девушка, выслушав его горестный рассказ, посоветовала покупать на рынке и овощи тоже, потому что в магазине они перемороженые и полугнилые, какой от них вкус, одна горечь. Игорь прикинул, во что обойдется ему борщ из рыночных продуктов, и решил, что лучше перебьется без любимого блюда, потерпит до каникул, когда можно будет поехать в Москву.
Весь первый семестр он то и дело ловил себя на мысли, а зачем, собственно говоря, он здесь учится? История государства и права СССР, история государства и права зарубежных стран, история КПСС, теория государства и права, римское право, политэкономия - все это было для него скучным и не интересным, а главное - бесконечно далеким от той материи, вокруг которой вертелись и "Знатоки", и "Рожденная революцией", и "Место встречи изменить нельзя" и множество других замечательных фильмов о борьбе с преступностью. Учеба навевала тоску, и ненужные, как ему казалось, дисциплины никак не хотели укладываться в голове в стройную, пригодную для запоминания и усвоения систему.
Зато вне учебы студенческая жизнь ему нравилась. Игорь сразу, еще во время вступительных экзаменов, познакомился с ребятамимосквичами, которые по тем или иным причинам тоже не стали испытывать судьбу попытками поступать в Москве.
- Ты знаешь, какой в Москве конкурс на юрфак? - сказал ему один из новых друзей, смешной очкарик по имени Василий. - Сорок семь человек на место среди школьников. Среди тех, кто имеет стаж работы или служил в армии, конкурс, конечно, поменьше, человек двадцать. При таком конкурсе лучше туда не соваться, если не имеешь блата. Да что я тебе рассказываю, ты же сам сюда приехал поступать, значит, знаешь все это не хуже меня.
Игорь молча кивал, делая вид, что полностью согласен с Васей. Ему совсем не хотелось рассказывать, как он пытался стать летчиком, как получил "двойку" по математике и как потом его папа по блату устраивал сюда, в Томский университет.
Компания сложилась быстро и легко, кроме Игоря и Василия в нее входили Георгий Попандопуло, вскоре переименованный в Жору Грека, и две девушкиподружки, вместе решившие стать юристами и вместе приехавшие поступать - Света и Лена. Все они были из Москвы и все жили в общежитии, ибо только у Игоря была семья, способная оплачивать своему отпрыску отдельное жилье. Со временем он понял, что все закономерно: люди более состоятельные и благополучные находят возможность пристроить свои чада на учебу в Москве, в крайнем случае посылают их в другой город поступать в институт, а потом добиваются разрешения на перевод в аналогичный московский вуз. Для этого, правда, тоже нужен блат, которого у семей малообеспеченных, как правило, не бывает.
Ребята вместе ходили в кино, на танцы или устраивали вскладчину веселые "посиделки" в общежитии. Переписывали друг у друга конспекты, сидели на лекциях вместе и валяли дурака, играя в "морской бой" или в "балду". Юноши и девушки почти сразу разбились на пары, Вася трогательно ухаживал за маленькой тщедушной Леночкой, а мужественному широкоплечему Жоре Греку выпало счастье удостоиться внимания красивой и слегка надменной Светы. Игорь немного комплексовал изза того, что остался в этой дружной компании какбудто бы не у дел, и усиленно искал девушку, которую мог был ввести в этот узкий круг в качестве своей подружки. Но пока ничего подходящего на горизонте не появлялось, девушки им интересовались, но все они были, на его взгляд, или глуповатые, или некрасивые. Одним словом, недостойные того, чтобы быть представленными его московским друзьям.
На зимние каникулы поехали в Москву все вместе. Еще в самолете начали строить планы, как будут проводить время, куда пойдут.
- Я могу попросить отца, он нас проведет на закрытый просмотр в Дом кино, - брякнул Игорь, который все время по мелочам пытался доказать, что тот факт, что у него нет на данный момент девушки, еще не свидетельствует о том, что он ущербный. Пусть девушки нет, зато в другом он может себя проявить.
- Да? - Света с интересом посмотрела на него, приподняв красивые брови. - Он у тебя что, артист? Ты никогда не говорил об этом.
- Он не артист, он преподает во ВГИКе. У него среди киношников знаете какие связи?
- Что ж он со своими связями тебя в Москве учиться не пристроил?
- с насмешкой спросил очкарик Вася, который всегда и во всем видел подвох или попытку обмануть себя.
- Так у него связи среди киношников, а не среди юристов, - ответил Игорь, полагая, что привел достаточно убедительный аргумент.
Через некоторое время Света, сидевшая через проход от Игоря, рядом со своим Жориком, протянула руку и тронула Игоря за рукав куртки.
- А твой отец действительно связан с кино, или ты просто так сболтнул?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21