Однако сейчас, после классного собрания, осознав реальность перспективы оказаться отчисленным из школы и загреметь в ПТУ, Женя так перепугался, что даже стал казаться ниже ростом.
Гена Потоцкий энергично принялся разрабатывать план подготовки друга к экзаменам. После длительного обсуждения стало ясно, что за два месяца наверстать упущенные за несколько лет знания вряд ли удастся, и все усилия юношей были направлены на то, чтобы придумать стратегию подсказок на устных экзаменах и помощи на письменных.
- Все равно нужно заниматься, - решительно заявил Гена. - Жека, ты можешь взять себя в руки хотя бы на два месяца? Мы с Игорехой тебе напишем "шпоры", но без основных знаний ты даже не сможешь ими воспользоваться.
- Ты думаешь, получится? - неуверенно спрашивал Жека. - Нет, мужики, зря вы это затеяли, все равно меня выпрут. Директриса спит и видит, как бы от меня избавиться.
- Нельзя опускать руки, надо бороться до конца, - уверял его Гена, и Игорь полностью его поддерживал.
Как ни странно, страх оказаться в ПТУ и лишиться ежедневного общения с друзьями оказался для Жени Замятина настолько сильным стимулятором, что за два месяца он не только исправил отметки по большинству предметов, но и вполне прилично подготовился к экзаменам. Немаловажную роль в этом сыграла и очередная Женина подружка, первая красавица микрорайона, девятиклассница Катя, которая както в разговоре с ним обронила фразу о том, что "ни за что не стала бы встречаться с пэтэушником, они все испорченные и какието недоразвитые". Женя был по уши влюблен, на 8 марта он подарил Кате французские духи "Клима" за 25 рублей, что по меркам учеников восьмого класса казалось просто немыслимым. Вопервых, это безумно дорого, а вовторых, еще попробуй достань. Короче говоря, ради Катиных прекрасных глаз Жека был готов на все, даже на то, чтобы перестать валять дурака, прекратить обирать местную молодежь при помощи ловкости рук, используемой при игре в "трясучку", и начать нормально учиться.
В день устного экзамена по математике Игорь и Гена волновались за друга куда больше, чем за самих себя, и были совершенно потрясены, когда при объявлении отметок учитель математики сказал:
- Нас приятно удивил Женя Замятин. Он блестяще отвечал, нашел интересный ход при решении задачи, и мы с удовольствием поставили ему "пять". Я уже три года веду математику в вашем классе, и мне всегда казалось, что Женя плохо знает мой предмет. Оказалось, я был неправ. У него большие способности, и я не побоюсь сказать, что тебя, Женя, ждет большое будущее. Если, конечно, ты снова не разленишься и не перестанешь заниматься.
Гена получил на этом экзамене "пятерку", а Игорь - "четверку".
- Старик, я чегото не понял, - озадаченно произнес Гена, когда друзья после экзамена шли в кино. - Как это получилось?
- Никак, - Женя подкинул в воздух монетку и ловко поймал ее, зажав между указательным и средним пальцами. - Само получилось.
Отчисления из школы Замятин благополучно миновал и с нового учебного года снова принялся за свое: "трясучка", благодаря которой он зарабатывал на "красивую" по школьным меркам жизнь, ухаживание за Катей, пиво с более взрослыми приятелями и поздние возвращения домой.
- Есть два билета в Большой театр на "Спартака", - торжественно объявил сыну Виктор Федорович. - Мама отказывается в твою пользу.
- Ну зачем же, - промямлил Игорь, - пусть мама с тобой сходит. Идти на балет ему совершенно не хотелось, в детстве его явно пе
рекормили регулярными посещениями Мариинского театра, и перспектива снова смотреть на игрушечные страдания девушеклебедей, оживающих мертвецов или сказочных принцев Игоря не вдохновляла.
Однако родители твердо решили, что мальчик должен приобщаться к прекрасному, и сопротивление было сломлено в самом зародыше.
Через несколько минут после начала спектакля Игорь уже забыл о том, что не хотел идти в театр. Балет поразил его воображение, он даже не подозревал, что можно ТАК танцевать под ТАКУЮ музыку. Страсти оказались вовсе не игрушечными, рисунок танца был непривычен глазу и завораживал настолько, что сводило затылок. В тот момент, когда два непримиримых врага - СпартакВасильев и КрассЛиепа - сошлись у края сцены и несколько секунд молча смотрели друг на друга, у Игоря возникло ощущение, что он смотрит кино или даже читает книгу: слова, описывающие мысли и чувства героев, словно сами собой возникали в голове. Никогда еще на балетных спектаклях с ним такого не происходило.
В антракте отец повел его в буфет. Им удалось занять удобное место, где отец и сын Мащенко и расположились со своими соками, бутербродами и пирожными. В какойто момент отец повернул голову и улыбнулся.
- Здравствуйте, Наташа, - сказал он красивой рыжеволосой девушке в длинной черной юбке и зеленой кофточке.
Девушка держала за руку девочку лет десятиодиннадцати с нежнооливковым личиком и огромными темными глазами. В другой руке у нее была тарелка с двумя пирожными.
- Здравствуйте, Виктор Федорович, - произнесла девушка низким голосом.
- Познакомьтесь, Наташа, это мой сын Игорь. А это Наташа, - добавил отец, повернувшись к Игорю, - моя студентка, в этом году заканчивает сценарное отделение. А кто это с вами, Наташа? Сестренка?
- Нет, просто соседка. Мы в одной квартире живем.
Виктор Федорович наклонился к девочке.
- И как же тебя зовут, соседка?
- Ира Маликова, - бойко ответила та, ничуть не смутившись.
- А сколько тебе лет?
- Через месяц будет восемь.
- Что ты говоришь? - непритворно удивился отец. - Неужели всего восемь? Я думал, тебе лет двенадцать, ты такая высокая, крупная и совсем взрослая.
- Она в дедушку пошла, - с улыбкой пояснила рыжеволосая Наташа, - тот был двухметрового роста. В классе Иринка самая высокая.
- Присоединяйтесь, - пригласил Виктор Федорович, сдвигая стаканы и тарелки, - ставьте сюда свои пирожные. Кого еще из наших видели здесь?
- Почти никого, несколько девочек с актерского и Буйнову из деканата. Даже не верится, ведь когда билеты распределяли - такая свара была, все перессорились, и где теперь все эти люди? Я думала, полтеатра только нашими будет заполнено, а нас здесь - раздва и обчелся.
- Наташенька, вы очаровательны в своей наивности, - добродушно засмеялся Виктор Федорович, - билет в престижный театр на престижный спектакль - это для огромного количества людей не способ приобщиться к искусству, а просто дефицитный товар, который можно выгодно использовать, чтобы поддержать нужное знакомство. Я, например, точно знаю, что мой завкафедрой, который с пеной у рта вырывал для себя два билета, отдал их своему знакомому из техцентра на Варшавке. Он, видите ли, недавно купил новые "Жигули" и хочет иметь возможность ремонтировать их быстро, качественно и с гарантией, что с машины ничего не украдут. А ваш, Наташенька, любимый педагог Ржевская взяла билеты, чтобы подарить их своему косметологу из Института Красоты. Как вам балет? Нравится?
- Очень, - восхищенно вздохнула Наташа. - Такой эмоциональный накал, столько режиссерских находок! Потрясающе.
- А вам не показалось, что сцена Красса и Эгины была несколько слишком...
Отец задумался в поисках подходящего слова, и Игорь попытался угадать, что же он имел в виду. Сам юноша не остался равнодушен к этой сцене, его будто жаром обдало и даже голова немного закружилась.
- Слишком эротичной? - подсказала Наташа.
Отец бросил выразительный взгляд на сына, потом на маленькую черноглазую девчушку.
- А что же это наши дамы едят пирожные всухомятку? Игорь, будь добр, принеси... Что вам принести, Наташа? Сок или лимонад? Может быть, шампанское?
- Сок, если можно.
- Вот, возьми деньги, - отец протянул Игорю три рубля. - Иринка, иди с Игорем, поможешь ему.
Игорю показалось, что улыбка девушки стала как будто натянутой, и решил, что она, наверное, стесняется затруднять сына своего преподавателя. Иринка без колебаний сунула свою ладошку в его руку.
- Ты меня держи, а то я потеряюсь, - деловито скомандовала она. Они встали в конец длинной очереди, и Игорь с недоумением поду
мал, что отец зря послал его за соком, все равно до конца антракта они не успеют дойти до буфетной стойки.
- А ты мне купишь конфету? - Иринка подергала его за руку.
- Какую?
- Вон ту, зелененькую.
- "Белочку"?
- Я не знаю, как она называется. Купишь?
- Куплю, - кивнул Игорь.
- А вон ту, голубенькую?
- "Мишку косолапого"? - уточнил он.
- Ну что ты все время спрашиваешь? - внезапно рассердилась девочка. - Я же тебе сказала: зелененькую и голубенькую. Купишь?
- Куплю.
- Сколько? Одну или две?
- На сколько денег хватит.
- А на сколько хватит?
- Не знаю, - он начал терять терпение, но старался держать себя в руках. - Это не мои деньги, а папины, я не могу их все потратить на твои конфеты.
- А почему?
Очередь двигалась на удивление быстро, и Игорь успел взять два стакана сока и конфеты до окончания антракта. К этому времени он уже был по горло сыт обществом черноглазой девочки, ее настырностью и бесцеремонными вопросами. Если все дети такие, то хорошо, что у него нет младших братьев или сестер, они бы его до белого каления довели. Или он их просто придушил бы.
- Вот, - он поставил сок на стол перед Наташей.
- А мне конфетки купили! - тут же радостно похвасталась Иринка. - Две зелененькие и две голубенькие.
- Странная она у вас, - произнес Игорь с плохо скрываемым раздражением, - конфеты различает не по названию, а по цвету фантиков.
Наташа густо покраснела, положила обе руки на плечи Иринки, прижала девочку к себе.
- Она не странная, - ее голос стал еще ниже и какбудто глуше, - просто она никогда не видела и не ела ни "Белочек", ни "Мишек". В магазинах их уже давно нет, и блата нет, чтобы доставать. А в Большом театре она в первый раз.
Отец бросил на Игоря уничтожающий взгляд. Слава богу, в этот момент раздался второй звонок, и нужно было идти в зал.
После спектакля они снова столкнулись с Наташей и ее соседкой, на этот раз в гардеробе.
- Вас подвезти? - спросил Виктор Федорович. - Я на машине.
Игорь с ужасом представил себе, что сейчас эта рыжая согласится, и придется еще какоето (а может быть, даже весьма длительное) время терпеть общество этого маленького чудовища. Отец, конечно же, предложит Наташе сесть с рядом ним впереди и будет всю дорогу с ней разговаривать, а ему, Игорю, выпадет завидная участь отвечать на дурацкие вопросы малолетней наглой дуры.
- Нетнет, спасибо, - отказалась Наташа, застегивая длинное пальто "макси" и обматывая вокруг шеи белый шарф. - Мы близко живем, в конце Арбата, возле метро "Смоленская". Через десять минут будем дома.
Игорь с облегчением вздохнул. Опасность миновала, можно расслабиться. Однако он сильно заблуждался. Едва они с отцом сели в машину, Виктор Федорович сказал:
- Никогда не подозревал, что мой сын может оказаться таким глупым и бестактным.
Игорь ошеломленно уставился на отца.
- Ты что, пап? Что я сделал?
- Что ты сделал? Ты поставил Наташу в неловкое положение, вот что ты сделал. Кто дал тебе право насмехаться над девочкой за то, что она никогда в жизни не видела хороших конфет?
- Да я не насмехался, я просто удивился, - попытался оправдаться Игорь.
- Удивляться можешь молча, про себя. А когда говоришь вслух, то думай как следует над своими словами. Ты когда в последний раз покупал в магазине конфеты?
- Я?
Да, действительно, конфеты он уже много лет не покупал. Мама его посылала за хлебом, молоком, макаронами, картошкой, мясо и рыбу покупала сама, а конфеты, то в коробках, то россыпью откудато появлялись сами.
- Да, ты, - сердито продолжал Виктор Федорович. - Ты не покупал в магазине хорошие конфеты, потому что их там давно уже нет. Остались только карамельки, а если в продаже появляются шоколадные конфеты, то совсем дешевые и невкусные.
- Но у нас дома конфеты всегда есть, - упрямо возразил Игорь. - Откуда они берутся? Разве не из магазина?
- Их приносят маме больные. Или я достаю, используя свои знакомства. И запомни, сын, так, как живет наша семья, живут далеко не все. Вот ты ощущаешь разницу между тем, как живет семья твоего друга Гены Потоцкого, и наша?
- Нет, - честно признался Игорь. - Я вообще не знаю, как они живут, я у него дома только один раз был, его родители не разрешают никого в гости приглашать. А Генка сам не рассказывает.
- Правильно. Генка твой умнее тебя в десять раз, потому и не рассказывает. И родители его умные люди, поэтому и объяснили ему, что не нужно на каждом углу хвастаться тем, какие у тебя есть книги, пластинки и игрушки, какая у тебя модная одежда и куда ты ездишь отдыхать. Потому что большинству людей все это недоступно, и им неприятно слышать, что это у тебя есть. Неприятно и обидно. Они не понимают, почему у одних людей все это должно быть, а у других - нет. На самом деле между семьей Потоцких и нашей семьей лежит огромная пропасть, и Генкина заслуга в том, что ты этого ни разу не почувствовал и до сих пор не понял, хотя вы с Геной дружите с четвертого класса. Это сколько лет получается?
- Шесть, - подсказал Игорь.
- Вот видишь, шесть лет. - Отец некоторое время молчал, глядя на дорогу. - А между тем, как живет наша семья, и тем, как живут Наташа и ее соседка, пропасть еще больше. Твой второй товарищ, Женя, живет примерно так же, как они, так ты спроси у него, когда он в последний раз ел "Белочку" и знает ли он, каков на вкус торт "Птичье молоко". Голову даю на отсечение, он даже не вспомнит, что это за конфеты. А про торт только слышал, но никогда не пробовал. Мне сегодня было стыдно за тебя, сын.
Незадолго до окончания девятого класса Виктор Федорович спросил Игоря:
- Ты, собственно, в какой институт собираешься поступать?
- Не знаю, еще не решил, - осторожно ответил Игорь. - Это ведь еще не скоро будет, только в следующем году.
- Очень плохо, - неожиданно серьезно произнес отец. - Ты должен думать об этом уже сейчас и усиленно готовиться по тем предметам, которые придется сдавать на вступительных экзаменах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21