Как новый Барин посмотрит
на такую практику? Виктор Алексеевич Гордеев с пониманием относился к тому,
что Коротков, как, кстати, и Коля Селуянов, терпеть не могли бумажную
работу и письменные фразы выдавливали из себя с неимоверным трудом,
затрачивая на это массу сил и времени. Он прекрасно знал, что частенько
бумаги пишет за них Каменская, которая делает это летке и быстро. При этом
сама Каменская, знаменитая своей фантастической ленью и нелюбовью к
поездкам по всему городу, пользовалась услугами коллег для поиска различной
информации.
День проходил как обычно. И только в седьмом часу вечера случилось
неожиданное. На столе у Насти звякнул внутренний телефон, и голос Барина
произнес:
- У вас есть справка за год с разбивкой по округам?
- Пока нет. Все материалы к ней готовы, их только нужно свести вместе и
сделать графики для наглядности сравнения, - ответила Настя, изо всех сил
стараясь скрыть изумление.
- Мне нужна такая справка немедленно. В вашем распоряжении двадцать минут.
И все. Ни тени сомнения в том, что приказ будет выполнен. Ну и как же его
выполнять, приказ этот? Надо срочно искать свободный компьютер, да не
любой, а тот, в котором есть программы, позволяющие строить графики и
диаграммы. Мечась по огромному зданию ГУВД в поисках компьютера, умоляя
пустить на полчаса поработать, судорожно компонуя текст и вводя данные для
построения графиков, Настя с недоумением думала: а зачем, собственно, все
это? Почему такая срочность? Не иначе из министерства очередной циркуляр
пришел, готовят коллегию по итогам года. Никакого другого объяснения
настойчивости начальника она придумать не могла. Ни для чего другого
годовая справка со срочностью "двадцать минут" просто не могла
понадобиться. Да еще с разбивкой по округам... Нет, пожалуй, министерство
тут ни при чем, оно занимается всей Россией, а для всей России городские
округа значения не имеют. Там счет идет на целые области. Скорее всего дело
в руководстве ГУВД. Тоже, конечно, необычно, потому что руководство ГУВД
никогда аналитической работой особенно не интересовалось. То есть вид,
конечно, делало, и функции соответствующие на штаб возлагало, но уровень
этой аналитики был, прямо скажем... Тот факт, что руководители этим уровнем
вполне удовлетворялись, говорил об их невзыскательности и
нетребовательности. И о том, кстати, что вообще-то они аналитическую работу
в грош не ставят и смысла в ней никакого не видят. Наверное, случилось
что-то из ряда вон выходящее, раз потребовался аналитический материал, да
еще в течение двадцати минут.
Разумеется, в установленный начальником срок Настя не уложилась. Из
отведенного ей времени пятнадцать минут ушли на поиски свободного
компьютера. Еще через пять минут майор Каменская как человек
дисциплинированный позвонила Барину и доложила, что справка не готова и ей
нужно еще минут двадцать - двадцать пять. Барин помолчал, потом сказал, что
ждет материал как можно скорее, но голос у него при этом был такой, словно
ему сообщили, что весь год зарплату давать не будут. Настя понимала, что
шеф недоволен, переживала из-за того, что задерживает выполнение срочного
задания, нервничала, ошибалась, а от этого нервничала еще больше. Наконец
материал был готов и распечатан. Она сложила листы в папку и помчалась к
кабинету Мельника. Метров за тридцать до двери начальника она замедлила
шаг, стараясь отдышаться, чтобы не представать пред ясные руководящие очи
красной, растрепанной и запыхавшейся. Тем более в кабинете у Барина вполне
может оказаться кто-то посторонний.
Вежливо постучавшись, она вошла в кабинет, где много лет сидел Виктор
Алексеевич Гордеев, и оторопела. За столом, на месте Гордеева, сидел,
конечно, Владимир Борисович Мельник, но это было по крайней мере ожидаемо.
А вот человека, сидящего сбоку, за приставным столом для совещаний, Настя
уж никак не ожидала здесь увидеть, хотя и знала, что он бывает на Петровке,
и нередко. Неужели это для него Барин так расстарался со справкой? Да нет,
быть этого не может, одернула себя Настя. Наверное, Леня пришел по своим
делам, а вопрос с аналитическими материалами возник параллельно. Просто
совпало по времени.
- Разрешите, Владимир Борисович? - сказала она, подходя к столу начальника
и протягивая ему папку с материалами.
- Очень долго, - сухо ответил Мельник. - В вашем подразделении всегда
такой уровень оперативности?
- Нет, обычно он еще ниже, - так же сухо ответила Настя. - Сегодня я
постаралась работать быстрее, чтобы произвести на вас хорошее впечатление.
Товарищ полковник, если бы у меня на рабочем столе стоял компьютер, справка
была бы готова через десять минут. Мне пришлось искать место, чтобы сделать
материал. Львиная доля времени, которое вы мне отвели, была потрачена на
беготню по коридорам.
Она старалась не смотреть на Леонида Петровича. Забыть, что это ее отчим.
Забыть, что это муж ее матери. Забыть, что это человек, который ее вырастил
и воспитал, которого она горячо любила и всю сознательную жизнь называла
папой. Забыть, что они виделись несколько дней назад, а в ближайшую субботу
мама и Леня ждут Настю с мужем на обед. Ей было неприятно получать
выволочку в присутствии отчима.
- Я могу быть свободна, Владимир Борисович?
- Да, идите, - кивнул Мельник, не глядя на нее.
Настя вернулась к себе, чувствуя, как внутри у нее все кипит от ярости.
Хоть бы спасибо сказал, утюг ржавый. Интересно, он знает о ее родстве с
Леней или нет? Наверное, не знает, иначе обязательно отпустил бы
какую-нибудь плоскую шутку по этому поводу. У Насти пока еще не было
возможности проверить остроту чувства юмора у нового начальника, но она
была заранее уверена: шутки Барина могут быть только плоскими.
Она попыталась взять себя в руки и успокоиться. Достала кипятильник,
сунула его в высокую керамическую кружку с водой и включила. Надо выпить
кофе и остыть. Господи, ну почему Колобок их бросил? Почему ушел, отдав на
растерзание этому... Она стала искать термин поязвительнее, но ничего
умного в голову не приходило одно слово - Барин. Лучше и не скажешь.
Вода в кружке уже закипела, когда дверь распахнулась. На пороге стоял
Леонид Петрович, и вид у нею был одновременно смущенный и насмешливый.
- Привет, папуля, - улыбнулась Настя. - Кофе будешь?
- Давай.
Отчим снял дубленку, небрежно бросил ее на свободный стол, стоящий в углу,
и подошел к Насте, чтобы расцеловать ее.
- Эй, да ты вся в испарине, ~ озабоченно заметил он, коснувшись губами ее
лба. - Не заболела ли?
- Нет, не волнуйся. Это от беготни и от злости одновременно. Ну как тебе
нравится этот самодур? Двадцать минут - и все, хоть сдохни. Что у него за
пожар, не знаешь?
- Ребенок, не сердись... - Леонид Петрович помялся. - Это для меня. Что -
для тебя? - не поняла Настя. - Справка для тебя?
- Ну да. Я же прихожу к вам регулярно каждый месяц, прошу всякие
материалы, которые можно использовать в учебном процессе. Собираю с миру по
нитке передовой опыт и все такое. Пришел-то я к Гордееву, я ж не знал, что
с сегодняшнего дня у вас новый начальник. Ты мне говорила, что Виктор
уходит, но я не думал, что так скоро... Одним словом, зашел в кабину,
смотрю - там чужой кто-то. Представился, объяснил, зачем пришел. А он тут
же принялся кнопки нажимать и указания давать. Честное слово, я его не
просил об этом и уж тем более не требовал, чтобы материалы мне дали через
двадцать минут. Это была ею инициатива.
- Ну конечно, - зло сказала Настя. - Он проявил инициативу, а ты с
удовольствием ее поддержал. Тебе, наверное, очень понравилось, что ради
тебя кнопки нажимают и людей на уши ставят, хотя никакой необходимости в
этом нет. Папа, я никогда не подозревала в тебе такого барства. Почему ты
его не остановил? Сказал бы, что это не срочно. Или вообще ушел бы. Почему
ты позволил ему изгаляться надо мной? И вообще, зачем ты к нему пошел? Ты
же знаешь, что эти справки делаю я, и всегда брал их именно у меня, а не
запрашивал официальным путем.
- Ребенок Настя, не злись. Я не мог знать, что для тебя это будет так
сложно.
- Да какая разница, сложно или Нет! - взорвалась она. - Даже если не
сложно, все равно, зачем ты позволяешь ему корчить из себя курбаши? Неужели
тебе самому не противно? Это же типичные замашки крутого босса, гадкие,
хамские, а ты поддерживаешь его и с удовольствием участвуешь в этом
спектакле. Прости, папуля, но от тебя я этого никак не ожидала.
Леонид Петрович примирительно улыбнулся и полез за сигаретами.
- Перестань, ребенок, - спокойно сказал он. - Тебе не нравится Мельник,
это за версту видно, поэтому каждое лыко получается в строку. Ты столько
лег работаешь в мужском коллективе, а так и не научилась понимать мужские
игры. Да, ему приятно нажимать кнопки и отдавать приказания, которые быстро
исполняются. Ну и что в этом плохого? Да, и мне было приятно, что для меня,
начальника кафедры, твой шеф так старается. Мы - мужчины, у нас свой
взгляд, свои мерки. Глупо нас за это осуждать. И перестань дерзить
начальнику, это непрофессионально. Держи себя в руках. Ты домой
собираешься?
- Пока нет. Рано еще, у меня куча дел не сделана.
- Ну смотри, а то подвезу до метро. Так как?
- Нет, папуля, - Настя тоже начала улыбаться. - Спасибо тебе. Я еще
поработаю. И потом, сегодня Колобок дает прощальный бал, мы все у него
собираемся.
- Про субботу не забыла?
- Да ты что! - возмутилась она. - Лешка уже весь обмечтался насчет твоих
жареных цыплят.
- Когда он улетает?
- Через неделю.
- На три месяца?
- Чуть меньше. В конце марта вернется.
- Не соскучишься?
Настя вскинула на отчима удивленные глаза.
- Пап, ты ж меня знаешь.
- Знаю, знаю, - вздохнул Леонид Петрович. - Кошка ты, и гуляешь всю жизнь
сама по себе. Ты даже по маме не скучала, пока она за границей жила. Ладно,
если отказываешься со мной ехать, тогда я пойду, пожалуй. В субботу к пяти
часам, не забудь.
Он поцеловал Настю, оделся и ушел.
Ей стало грустно. Вот и начал проявляться новый начальничек. Конечно,
приятно, что к науке он относится без ставшего уже давно хорошим тоном
пренебрежения. Кинулся организовывать материал для кафедры
оперативно-розыскной деятельности одного из милицейских вузов. Другой бы
сморщился, как от кислого лимона, да попытался отделаться от посетителя
побыстрей, а этот - нет. Ладно, время покажет, какой он, Владимир Борисович
Мельник. Но все равно Гордеев был лучше. Гордеев - это Гордеев. Его даже
неприлично сравнивать с кем бы то ни было.
Около восьми вечера явился Юра Коротков. На лице у него было написано
тревожное недоумение. Минут пятнадцать он старательно излагал Насте
результаты сегодняшних изысканий в части биографий людей, погибших от руки
неизвестного душителя-маньяка. Настя слушала внимательно, записывала,
делала какие-то пометки в ею же изобретенных схемах. Пока ничего не
высвечивалось. Не было единого признака, который объединял бы всех семерых
потерпевших. Кроме того, естественно, что они оказались поздним вечером в
пустом подъезде.
Она убрала со стола бумаги и поднялась.
- Ничего у нас не получается пока, Юрик. Ладно, поехали к Колобку, авось
под влиянием алкоголя что-нибудь в голову придет.
Печка в машине работала исправно, и, несмотря на суровый мороз, водитель и
пассажир сидели без перчаток и в расстегнутых пальто.
- Что ж, поздравляю с первым выпуском, - говорил пассажир, полуобернувшись
в сторону водителя. - Насколько я знаю, он прошел успешно. Как планируете
осуществлять второй набор?
- С этим проблемы, Виталий Аркадьевич. Мой заместитель настаивает на
другом принципе отбора кадров. И систему подготовки отстаивает другую. У
меня нет аргументов, которые позволили бы не согласиться с ним.
- Как это нет аргументов? - удивился пассажир. - Разве успешная подготовка
первой группы специалистов - это не аргумент?
- К сожалению, нет. Пока нет, - уточнил водитель. - Они только сдали
выпускной экзамен, а как они будут работать в полевых условиях -
неизвестно. Хотелось бы надеяться, что провалов не будет.
- А что предлагает твой зам?
- Зеленин против того, чтобы готовить людей в условиях казармы. Он
считает, что этим нарушается процесс социализации. Как только человека
изымают из общества, из обычной повседневной жизни, он якобы перестает быть
адекватным. Я не сторонник такой позиции, но мой заместитель много лет
занимался наукой, и мне трудно с ним спорить. Он начинает приводить такие
доводы... Короче, я хотел вас просить, чтобы вы вынесли свое решение по
этому вопросу.
- Да какое ж тебе решение еще нужно? Ты - начальник. Ты - руководитель.
Зама своего не можешь к порядку призвать? Тогда грош тебе цена как
начальнику.
- Виталий Аркадьевич, не все так просто. У Зеленина сильная поддержка в
ваших кругах. Вспомнит, это не я его нашел, это вы мне его рекомендовали. И
сказали, что Зеленин - кандидатура вашего шефа. Я был бы вам признателен,
если бы вы утрясли этот вопрос с ним.
- Хорошо, я поговорю. Но тебе хочу сказать: не дело это, когда начальник
боится своего замести геля. Должно быть наоборот. Остановись на углу,
дальше я пешком пройду.
Виталий Аркадьевич тяжело вынес свое Крупное тело из машины и пошел, не
оглядываясь, в сторону большого здания на Краснопресненской набережной.
Через двадцать минут он уже сидел в своем кабинете, обшитом дубовыми
панелями.
- Почту посмотрите, Виталий Аркадьевич? - спросила хорошенькая секретарша.
- Оставь, - царственно кивнул он. - И сделай мне чаю, замерз я что-то. Из
гаража не звонили насчет машины?
- Звонили. Трамблер надо менять. Обещали к вечеру сделать.
- Ну и хорошо, - снова кивнул он. - А то мне уж неловко знакомых
затруднять, просить, чтоб подвезли.
Секретарша вышла, а Виталий Аркадьевич минуту подумал и снял трубку
аппарата прямой связи.
- Василий Валерианович, - официально произнес он, - разрешите зайти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10