– деловой интерес.
Оливия вновь почувствовала, как краска прилила к ее щекам, и резко повернулась к нему:
– Вы такая же дрянь, как и эти газеты, – сказала она звенящим голосом, – вы ни черта не знаете обо мне, но стараетесь сделать самые гнусные из всех возможных выводы. Люди, как вы…
Эдвард схватил ее за руки.
– Вы были заинтересованы в нем? – грубо спросил он.
– Да. Конечно. Но не…
– Что «не»? – Он сильнее стиснул ее кисть. – Недостаточно, чтобы проследить за его чековой книжкой?
– Черт побери, Эдвард, я никогда…
– Никогда… Никогда не задумывались, что он просто грязный старик, который имел не больше прав дотрагиваться до вас, чем… чем… – Он замолчал, его раздирали гнев и ярость, глаза потемнели. Потом он выпустил ее руку и холодно сказал: – Вы верно заметили, что я не имею права судить вас.
Оливия отвернулась от него, чтобы скрыть внезапно навернувшиеся на глаза слезы.
– Да, – сказала она, – не имеете.
Она слышала его тяжелое дыхание.
– Мы приехали сюда, чтобы поговорить, – сказал он. – Может быть, перейдем к этому.
Она кивнула.
– Хорошо.
Эдвард схватил ее за плечо и повернул к себе.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Риа Боском.
– Вы больше не считаете, что я знаю, где она?
Он покачал головой.
– Я знаю, что вам это неизвестно.
– Откуда вы узнали? – с горечью спросила она. – По моим честным глазам?
Он колебался несколько секунд.
– Я установил слежку за вами.
– Что? – она даже разинула рот. – Вы… вы…
– А вы думали, Оливия, что мы играем в детские игры? – Его лицо снова приобрело мрачное выражение. – Я хочу получить эти акции.
– И вы идете на все, чтобы заполучить их! Я полагаю, что они заключают в себе целое состояние.
На его губах мелькнула натянутая улыбка.
– Я думаю, что можно так сказать. Да.
– Да? – Ее лицо вспыхнуло от едва сдерживаемого гнева. – Ну и что ваш детектив рассказал вам обо мне? Кроме того факта, что Риа не приходила тайком на мою квартиру и не оставляла ее таким же образом?
Прошло некоторое время, прежде чем Эдвард ответил:
– Он сказал, что, похоже, вы никем не заменили старину Чарли.
– В самом деле? – Ее голос дрожал от гнева. – Вы в этом уверены? В конце концов, под моей кроватью никто не дежурил.
На скулах Эдварда заходили желваки.
– Почему же вы этого не сделали? Может быть, потому, что вам пока не нужен новый благодетель?
– Я вообще не нуждаюсь в «благодетелях», – ответила девушка, произнеся это слово с презрением, – я сама о себе забочусь.
– Детектив сообщил мне также, что, похоже, в вашей жизни вообще нет никакого мужчины. – Взгляд Эдварда переместился на ее лицо и остановился на раскрытых губах. – Но я нахожу, что в это трудно поверить.
– Вы привезли меня сюда, чтобы оскорблять?
– Ваша кожа нуждается в прикосновении мужских рук, – хрипло сказал Эдвард, взяв ее лицо в ладони. – Она мягкая, как шелк. – Он наклонил голову и погрузил свое лицо в ее волосы. – И вы пахнете цветами. – Он отстранил лицо, чтобы взглянуть ей прямо в глаза. – Вы вся так пахнете, Оливия? Ваши груди, ваш живот, сладкая тайна между ваших бедер?
У нее перехватило дыхание.
– Вы, вы… – Она задыхалась. – Вы…
Голос Арчера сделался хриплым.
– Правильно, дорогая. Я. Никто, кроме меня.
Он нагнулся и поцеловал ее раньше, чем она успела уклониться, его рот жадно прильнул к ее губам. Когда наконец он отпустил ее, она вся дрожала.
– Зачем вы привезли меня сюда? – прошептала Оливия.
– У меня есть для вас предложение, – холодно произнес он, словно ничего не произошло.
Предложение. Оливия охватила себя руками.
– Предполагается, что я должна быть польщена, Эдвард. – Она знала, что говорит спокойно, сдерживая себя, хотя его слова вызвали какой-то кислый привкус на ее языке, но звук собственного голоса придал ей мужества. – Особенно после того, как вы произнесли целую речь о том, что не будете следовать по стопам своего отчима. Однако меня это не интересует.
Он повернулся и холодно улыбнулся ей:
– Боюсь разочаровать вас, Оливия, но это чисто деловое предложение. Я согласен оплачивать ваши счета, пока вся эта суматоха не уляжется; в свою очередь, вы поможете мне найти Риа.
Оливия рассмеялась:
– А я всегда полагала, что вознаграждение за подобные услуги испокон века равно тридцати сребреникам.
– Будьте же такой разумной, как всегда, – возразил он, – все колкости на свете не вернут вам вашу репутацию. Во всяком случае, среди вашей клиентуры. Только Риа может это сделать.
Он, разумеется, был прав. Она знала, что он прав, только дурак мог думать иначе.
Ей хотелось плакать от этой несправедливости, выплеснуть свой гнев на этого мужчину, который перевернул вверх тормашками всю ее жизнь. Ей хотелось освободить свой рот от вкуса его поцелуев. Но сейчас ей нужно было найти Риа, если она собиралась спасти свою жизнь от полного краха.
Оливия взяла себя в руки и спокойно встретила его взгляд.
– Вы можете одолжить мне деньги под проценты по текущему курсу.
– Я сказал, что дам их вам.
Оливия пожала плечами..
– Это должен быть заем, или сделка не состоится.
Эдвард снисходительно улыбнулся:
– Вы не в таком положении, дорогая, чтобы диктовать свои условия.
Она пристально смотрела в его лицо, ожидая, что его глаза потемнеют от гнева, но то, что она в них увидела, озадачило ее; однако это мимолетное выражение исчезло раньше, чем она сумела определить его значение.
– Ладно, – произнес он хмуро. – Пусть будет по-вашему.
Эдвард взял ее под руку, и они медленно пошли по узкой тропинке вокруг пруда. Его случайные прикосновения были жесткими и безличными.
– Я проследил все действия Райта. Он оставил за собой бумажный след длиной в милю: квитанции отелей, авиабилеты, театральные программки…
– Как это может помочь в поисках Риа?
– Вы ее знаете, – ответил он, – знаете, что ей нравится, места, которые она предпочитает… Я хочу, чтобы вы просмотрели бумаги Райта: вдруг где-то звякнет колокольчик. Отель, или какое-то укромное местечко, о котором она упоминала в прошлом и где может теперь затаиться.
Они обошли вокруг пруда и вернулись к автомобильной стоянке. Следы каблуков оставались на гравии, пока они шли к машине Эдварда.
– Вы только что рассказали мне, что наняли частного детектива, – сказала Оливия. – Почему бы не поручить ему все то, о чем вы просите меня?
– Нет, вы единственная, кто знает ее привычки. Вы ее подруга.
Но так ли это? Друзья не идут на то, что предложил ей Эдвард, но они, во всяком случае, не должны поступать так, как Риа поступила с ней. Подруга не должна оставлять ее в таком ужасном положении.
– Так как? – Он взял ее за руку и повернул к себе. – Вы сделаете это?
Оливия поколебалась, потом тяжело вздохнула.
– Что тут говорить! У меня нет выбора.
– Да, – подтвердил Арчер. – У вас нет выбора.
Он открыл дверцу, и Оливия забралась в салон. Арчер обошел вокруг, проскользнул на сиденье рядом с ней и включил двигатель. Они молчали все время, пока он выводил машину со стоянки, а потом выезжал на дорогу. Спустя некоторое время Арчер взглянул на нее:
– Мы начнем изучать бумаги Райта сегодня же вечером в моей квартире.
Вечером. В квартире Эдварда.
– Вас что-то смущает? – спросил он.
Она молчала, словно завороженная гудением мотора, в звуки которого неожиданно вплелся стук ее быстро заколотившегося сердца; Оливия покачала головой и откинула ее на изголовье спинки.
– Нет, нет, ничего.
Эдвард ждал, она чувствовала, как его внимательный взгляд изучает ее профиль, чуть задержавшись на губах; потом он отвернулся и стал наблюдать за бегущей впереди дорогой.
– Хорошая девочка, – произнес Арчер одобрительно; он нажал на педаль газа, и машина стремительно помчалась вперед.
7
В кабинете Эдварда, отделанном деревянными панелями, было тихо, лишь весело потрескивали дрова в камине, негромко звучала чарующая музыка Дебюсси.
Оливия, подобрав под себя ноги, сидела в низком черном кресле у огня и перебирала квитанции и счета, ворохом сваленные у нее на коленях. Ей хватало нескольких секунд, чтобы разделаться с очередной бумагой и сбросить ее на пол в растущую груду ненужных документов.
В камине резко треснуло полено, и она, вздрогнув, подняла голову. Ее взгляд упал на сидящего рядом Эдварда: он откинул голову на покатую спинку кресла, закрыл глаза и расслабленно опустил руки на подлокотники.
Каким же он выглядел усталым! Под его глазами проступили синяки, щеки впали. Рот скорбно искривился.
Да и сама Оливия тоже устала, – день был насыщенным. И трудным. Они ехали обратно в полном молчании. К тому моменту, когда они подъезжали к Манхэттену, Оливия уже начала считать минуты, мечтая побыстрее попасть в свою квартиру и остаться одной. Но Эдвард направил автомобиль дальше к реке, на восток, по направлению к Саттон-Плейс, и только когда он припарковал автомобиль и выключил мотор, она поняла, где они оказались.
Оливия повернулась к Эдварду.
– Зачем мы тут? – возмущенно спросила она. Он холодно улыбнулся:
– Я подумал, может быть, стоит поискать кое-какую ерунду, которую ты спрятала в своих милых тайничках?
– Моих милых…
– Пойдем, дорогая. – Эдвард отстегнул ремень безопасности и потянулся к ручке дверцы. – Мы быстренько посмотрим и…
– Я не хочу заходить туда, – торопливо сказала она.
– Ты что, боишься фоторепортеров? Не бойся. Пресса сделала тут свое дело еще неделю назад.
Оливия отвернулась и уставилась в лобовое стекло.
– Я хочу домой.
– Что, эта квартира напоминает тебе о том, что ты потеряла? – Он схватил ее за запястье. – Посмотри на меня, черт возьми!
– Не угрожай мне, Эдвард. Я этого не люблю.
– Уверен, что не любишь. Старый Чарли был именно тем человеком, который тебе нужен, он почитал за счастье оплачивать все твои счета, зная, что ты ждешь его в постели, сгорая от страсти и нетерпения.
Лицо Эдварда приблизилось к ней.
– Интересно, какой ты тогда бывала? – Его взгляд скользнул по ее лицу и остановился на полуоткрытых губах. – А издавала ты те нежные звуки, которые сводят мужчину с ума? Так, как ты это делаешь, когда я занимаюсь с тобой любовью?
– Ты никогда не занимался любовью со…
– Нет, – ответил он, и неожиданно голос Эдварда стал нежным и полным обещаний, а не злости. Его рука уже иначе сжимала ее руку. Оливия почувствовала, что он гладит ее запястье большим пальцем. – Не занимался. Но буду.
Их глаза встретились.
– И ты знаешь, что буду.
Оливия ощущала дыхание Эдварда, видела, как бьется жилка на его виске, и знала, что достаточно ей лишь прошептать его имя, как его губы прильнут к ее.
Эдвард отстранился, резко отвернулся и крепко обхватил руль автомобиля.
Оливия зажала руки коленями. Они дрожали, и она покрепче сцепила пальцы.
– Это здесь вы достали бумаги, которые хотели мне показать?
Он кивнул, выруливая на дорогу, запруженную машинами.
– Да, кое-какие. Сегодня вечером я пришлю за тобой такси. Будь готова к семи часам.
Она взглянула на его строгий, жесткий профиль, тяжелую челюсть, прямой нос и вдруг почувствовала, что ни за что на свете не надо было соглашаться на встречу с ним сегодня вечером и вообще заключать с ним эту сделку.
Но отказываться было уже поздно. Эдвард все равно не отпустил бы ее. Все, что ей оставалось, – это потешить свое самолюбие.
– В семь неудобно, – холодно возразила Оливия. – Давайте на полчаса позже. И спасибо за заботу, но такси я возьму сама.
На минуту воцарилось молчание, и вдруг, к ее удивлению, Эдвард рассмеялся.
– Только не опаздывай, дорогая, – сказал он. – Не люблю, когда мои женщины заставляют меня ждать.
Оливия с трудом удержалась, чтобы не ответить ему, что она не входит в число его женщин. Но она понимала, что такое заявление чревато очередной ссорой.
Конечно, она не могла угадать, в каком настроении будет Эдвард через несколько часов, когда встретит ее у себя дома. Однако с той минуты, как Оливия вошла к нему, он вел себя безупречно.
И сейчас она смотрела на него. Ему нужна от нее информация, и он не собирается ее оскорблять. Оливия вздохнула, взглянув на бумаги, которые валялись на полу рядом с ней. Но все это ни к чему. Она внимательно проглядела каждую гостиничную квитанцию, каждый счет из ресторана, но так и не нашла ничего, что могло бы ей подсказать, куда делась Риа.
– Не везет.
Она подняла голову. Эдвард наблюдал за ней, но лицо его было безучастным. Она покачала головой:
– Ничего. Я дважды просмотрела весь этот хлам, на всякий случай, но не могу вспомнить, чтобы Риа упоминала хотя бы одно из этих мест.
– Ты уверена?
– Настолько, насколько это возможно.
– То есть?
Оливия выпрямилась в кресле и запустила обе руки себе в волосы, разделяя пальцами темные пряди.
– То есть я не записывала наши с ней разговоры.
– И ни одно название, ни о чем не говорит?
– Ни одно. – Девушка увидела, как Эдвард встал и подошел к камину. – Что с вами, Эдвард? Неужели вы думаете, что я лгу?
Он пожал плечами, вороша кочергой поленья.
– Я этого не говорил.
– Нет. Не говорили. Но, судя по выражению вашего лица…
Он наклонился и перевернул одно полено. Сноп искр устремился вверх и исчез в дымоходе.
– Куда же он в таком случае вас водил?
– Не понимаю.
– Это простой вопрос, Оливия. – Эдвард поставил на место кочергу и повернулся к ней. Его лицо уже не было озабоченным – оно стало злобным. – Были же у вас какие-то местечки, куда вы ходили вместе? Какие-нибудь гостиницы или тайные гнездышки… Что ты делаешь?
– Я собираюсь домой, – холодно сказала Оливия. – Это был длинный день, и я страшно устала.
– Я не собирался совать нос…
– Нет. Но вы собирались оскорбить меня, – она пристально посмотрела на него. – И вам это удалось.
Эдвард сделал руками виноватый жест.
– Я только имел в виду, что, может быть, он и Риа водил туда, куда водил тебя.
– Уверена, что так и было, – ответила Оливия уже совсем ледяным тоном. После минутной паузы она одарила его сухой улыбкой: – К примеру, тот ресторан в Вилладже, на который указывал «Чаттербокс», был постоянным местом наших многочисленных встреч. Там подавали жуткую сицилийскую пиццу, а Риа обожает пиццу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22