По телу девушки бежали восхитительные токи. То, в чем ей не хватало опыта, она постигала интуицией. Отдавшись своим ощущениям, она двигалась вместе с ним, словно в медленном танце, пока не коснулась ногами кровати.
Ах, Кен! Она целовала его снова и снова. Он исследовал языком линию ее губ, а она прижалась к нему, чтобы не сползти на пол. Его поцелуи были божественны, волшебны, и она просила еще и еще.
Глаза Кена открылись, и их взгляды встретились. Казалось, он перестал бороться с собой, поэтому Джози тихонько прошептала молитву для храбрости и медленно просунула руку между их телами. Ее рука скользнула вниз по его телу и остановилась там.
Он застонал. А затем, словно не мог больше ждать ни минуты, сбросил куртку, рубашку и перевязь. Девушка помогла снять ботинки и ремень. Молния на джинсах расстегнулась сама собой.
Для человека с раненым плечом Кен справлялся со всем потрясающе ловко. Удивительная грация движений, в восхищении думала девушка. Он вовсе не похож на парней, с которыми она выросла.
Оставшись в одних обтягивающих плавках, Кен сел рядом с ней на постель и наклонился к ее груди так нежно, что на глазах девушки выступили слезы. Затем повернул голову и дотронулся губами до ее сосков. Как ребенок, подумалось ей. О нет, это был не ребенок. Его губы, язык, зубы творили с ней невероятные вещи.
Он перевернул ее и коснулся там, где еще не касался ни один мужчина. У нее перехватило дыхание, глаза расширились от изумления. Он смотрел на нее, и она была готова поклясться, что еще ни у кого не видела такого восторженного выражения лица.
Желание проснулось в ней с той самой ночи, когда Кен вошел в ее хижину. Она ждала этих нежных прикосновений целых восемь дней. Нет. Она ждала не восемь дней. Всю жизнь она жила в ожидании этих волшебных минут. Всю жизнь ждала Кена.
Джози хотела доставить ему удовольствие. Положившись на интуицию и воображение, она задвигалась под ним. Его глаза сверкнули в темноте. Она улыбнулась и продолжила.
– Джози…
Она приложила палец к его губам. Как ему удавалось делать все так нежно? Каждое движение было наполнено лаской.
– Тебе только двадцать три!
– Не важно, я взрослая.
Да, подумал Кен. Она и правда, настоящая женщина. Сильная, чувственная, страстная.
– А тебе сколько? – прошептала она.
Ее рука опять скользнула между ними. Он откинул голову назад, закрыв глаза.
– Тридцать четыре, я же говорил.
– А ты еще ничего в свои тридцать четыре. О Господи, так, значит, ей всего двадцать три? Он чуть не засмеялся.
– Осторожней, милая. Плечо еще болит.
Она не останавливалась.
– Я ужасно рада, что ты жив.
Впервые за долгое время он был тоже этому рад.
– Скажешь, если я сделаю что-то не так, – прошептала она ему на ухо.
– Ты все делаешь замечательно и без моих указаний.
– Я же хочу, чтобы тебе было хорошо. Покажи, как надо.
Ни лукавства, ни извинений, ни робости. Сама искренность.
– О, – простонал Кен, перевернув ее на спину и накрыв одеялом. – Хорошо, я покажу. Я буду так осторожен, как только умею.
Джози обняла его за шею, по ее телу пробежали теплые волны, возбуждая неведомые чувства. Для нее это было еще одно новое восхитительное ощущение, и она бы желала, чтобы оно никогда не кончалось. Кен на мгновение замешкался под одеялом. Она не знала, что он там делал, но в следующую минуту он прижался к ней всем своим сильным телом.
У неё захватило дух: впервые она почувствовала обнаженную плоть мужчины.
– О, Кен…
– Знаю, Джози, знаю…
Облокотившись на левую руку, он целовал девушку, гладил и показывал, что ей надо делать.
Джози думала, что будет немного нервничать, ведь это в первый раз. Она слышала, что в первый раз бывает больно, иногда очень, иногда нет. Вообще-то она не думала, что будет неприятно. Однажды она подслушала разговор соседок. Бетси Крэндел говорила Мириам Оруэллер, сколько раз в неделю она занимается любовью. Джози, когда услышала число, открыла рот от изумления.
Сейчас она тоже открыла рот, но от наслаждения, внутри у нее происходило нечто волшебное. Джози не боялась. Она была слишком околдована происходящим, чтобы чувствовать что-то еще, кроме радости.
Вдруг послышался какой-то грохот. Это гром? Или лавина? Или конец света?
Она не успела ничего сообразить, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался морозный ветер. Прямо над ее ухом раздался громкий голос:
– Стой на месте, ты, грязный негодяй! И убери свои грязные лапы от моей дочери, или я размажу тебя по стене!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я сказал, отпусти мою дочь. Сейчас же!
Дочь?
Кен мгновенно пришел в себя. Уже в следующую секунду он оценил ситуацию. Если Джози – дочь человека, который целится в него из двустволки, то это Саксон Маккой, а четверо стоящих в дверях парней – ее братья: Билли, Джеймс, Рой и Джей Ди.
Кену сотни раз приходилось попадать в затруднительные ситуации, но эта… Он взглянул на дверь, потом перевел взгляд на Джози. Ее глаза хмуро смотрели из-под нависших бровей, лицо выражало растерянность и смущение. Он поднялся и сел рядом. Кен вовсе не хотел, чтобы его убили голым, поэтому он начал осторожно шарить под одеялом в поисках хоть какой-нибудь одежды.
– Держи свои руки так, чтобы я мог их видеть, – угрожающе произнес Саксон.
Джози поднялась на локте и повернулась в сторону отца.
– Ты что, папа, думаешь, у него там оружие?
Отец окинул ее взглядом.
– Я знаю, что у него под одеялом, молодая леди.
Два брата ухмыльнулись, отец грозно взглянул на них, и усмешки тут же исчезли.
– Все в порядке, Джози, – сказал Кен. – Я сам всё объясню.
В другое время она бы обрадовалась тому, что человек, которого она любит, защищает ее от опасности. Теперь же она только разозлилась из-за того, что он прервал ее.
– Нет, не все в порядке. Мне кажется, ребята, я вам уже сказала, что приду домой, когда захочу. И закрой дверь, Джеймс. Где только тебя воспитывали?
Наступила неловкая пауза. Кен услышал звук взведенных затворов.
– Полегче, Джози, – шепнул он, – не зли их.
Старик кивнул сыну. Джеймс закрыл дверь.
– Так, – сказал Саксон, повернувшись лицом к кровати. В его голосе опять зазвучали угрожающие нотки. – А теперь ты скажешь мне, кто ты такой, черт побери!
– Это Кен Слейтер, папа. Он охотник за беглыми преступниками из Монтаны. Раненный, он пришел в мою хижину восемь дней назад. И я выходила его.
– Ах, вот как ты это называешь! – сказал один из братьев.
– Заткнись, Джей Ди, – прорычала Джози.
– Сама заткнись.
– Я первая сказала.
– А я второй.
– Прекратите! – крикнул Саксон. – Я либо вас убью, либо сам застрелюсь от ваших пререканий. А теперь оба заткнитесь, пока я и этот парень уладим одно дельце.
Дельце? – подумал Кен. Ему не раз приходилось выяснять отношения, но сейчас он не знал, как все повернется. Саксон Маккой с длинными седыми волосами и густой бородой напоминал медведя гризли. Имя вполне подходило к его характеру. Так называли древний воинственный народ, обитавший когда-то на Британских островах. Старик был огромным: массивные плечи, широкая грудь. Его сыновья, даром что молодые, выглядели не менее грозно.
Кен бросил взгляд на Джози, затем на стену, где под курткой висел револьвер. Добраться до него не было никакой возможности. Кен, однако, встал.
Взглянув на пять стволов, направленных прямо ему в грудь, он понял, что сейчас не до шуток. Позади послышался шорох. Рядом, завернувшись в одеяло, встала Джози.
– Разве вы не видите, что человеку надо одеться? – упрекнула она отца и братьев.
Прищурившись, старый горец с непреклонным выражением лица опустил ружье, затем снова поднял его.
– Мы с ребятами беспокоились о тебе. Поэтому и предприняли эту вылазку. Хотели убедиться, что с тобой все в порядке.
Джози ответила ему в тон:
– Ты прекрасно знаешь, я могу позаботиться о себе сама. Просто вам надоело готовить себе еду и стирать грязное белье, вот и все.
– Да ты кого хочешь, доведешь до белого каления, – съязвил Джей Ди.
– Мне уже, слава Богу, двадцать три. И я могу делать, что хочу.
– Нет, не можешь.
– Нет, могу.
– Не можешь.
Она показала ему язык, и он ответил ей тем же.
– Вы оба, заткнетесь вы, наконец? Знаешь, девушка, наша стряпня, конечно, ни к черту, но зато мы жили тихо и мирно.
– Вот и я жила тихо и мирно, пока не пришли вы.
Кен уже надел джинсы и выступил вперед, глядя прямо в глаза Саксону:
– Джози сказала правду. Я охотник за преступниками из Монтаны. Был ранен недалеко отсюда. Мне просто повезло, что я наткнулся на эту хижину. А Джози выходила меня.
Саксон фыркнул.
Кен пытался взять себя в руки. С некоторым усилием ему это удалось.
Один из братьев, до сих пор молчавший, направился к Джози.
– Кажется, ты напрасно возвратила его к жизни, Джози. Папа, хочешь, я застрелю его?
– Не смей! – крикнула Джози.
Саксон опустил ружье, по-прежнему глядя на них.
– Джози, одевайся и подожди на улице.
Девушка побледнела. В глазах появились слезы.
– Папочка, пожалуйста, не трогай его. Я люблю этого человека.
От такого заявления Кену стало еще больше не по себе. Мало того, что он находился под прицелом пяти ружей, так еще и это.
– Послушайте, – сказал он. – Я уверен, что Джози не то имела в виду.
Одним движением ружья Саксон заставил его замолчать.
– Ты опозорил мою дочь. Я обязан отомстить независимо от того, любит она тебя или нет.
– Но, сэр, я должен объяснить…
– А не поздновато ли для объяснений? Стой спокойно. Мне нужно подумать.
Он почесал подбородок, окинув Кена оценивающим взглядом.
Кен давно знал, что своей смертью он не умрет. Восемь дней назад он смотрел смерти в лицо. Что ж, раньше ли, позже, умирать все равно придется. Однако, похоже, этот горец стрелять не собирался. Кен вздохнул с облегчением. Осторожно скосив глаза на парней Маккой, Кен заговорил:
– Видите эту рану в плече? Я жив только благодаря стараниям Джози. У меня два брата в Монтане, которых мне хотелось бы еще увидеть. Я тотчас же уеду из Теннесси. Вы меня больше не увидите. Так что давайте забудем об этом.
Сердце Джози упало. Забудем? Как он может так говорить? Она влюбилась первый раз в жизни. Ей хотелось быть с ним, а вовсе не забывать.
– Ты хочешь оставить меня? – прошептала она в отчаянии. – После того, что произошло между нами, ты хочешь оставить меня, забыть обо мне?
– Ну, Джози, девочка, – пробормотал Саксон, – не плачь.
– Да я не плачу, папа, не плачу. – Девушка закусила губу. Она никогда не плакала при своих братьях с тех пор, как умерла мать.
Джози встретилась взглядом с отцом. Он смотрел в растерянности, не зная, как быть. Она вздохнула и опустила глаза.
Помолчав, Саксон сказал:
– Кен Слейтер? Так, кажется, назвала тебя Джози?
Кен кивнул.
– Так вот, Кен Слейтер. Самое худшее, что я могу тебе пожелать, так это чтобы когда-нибудь у тебя была такая дочь, как моя Джози. Хотя, конечно, с другой стороны, эта девчонка – большая отрада в моей жизни. Видишь ли, вырастить девочку совсем не то, что вырастить парня. Не то чтобы девочек любишь больше… Их любишь как-то совсем иначе. Что бы ты делал, Кен Слейтер, если бы твоя дочь оказалась в подобной ситуации?
Джози посмотрела на братьев, которые переминались с ноги на ногу в дверях. Перевела взгляд на Кена. Гордо вскинув голову, он мужественно смотрел прямо в глаза отцу. Несмотря ни на что, девушке стало приятно: наконец-то она встретила человека, равного ее отцу.
– Ну, так что? – повторил Саксон. – Ты будешь отвечать?
– Возможно, мне бы тоже захотелось пристрелить парня, который оказался бы на моем месте, – спокойно произнес Кен. – Но так как у меня нет детей, я не могу сказать наверняка.
– Несчастный случай на войне? – спросил Саксон.
Легкая тень пробежала по лицу Кена, он покачал головой.
– Что-то случилось в детстве? – спросил кто-то из братьев.
Пожав плечами, Кен шумно выдохнул:
– Я же не сказал, что не могу иметь детей. Просто не хочу.
– Какого черта? – рявкнул Саксон.
Вот именно, какого черта? – подумала Джози. Кен вздернул подбородок.
– Есть причины. Личные.
Кен взглянул на Джози. Опять этот взгляд. Взгляд одиночки. Джози было не до улыбок. У нее возникло сильное желание обнять его и поцеловать перед отцом и братьями – и перед матерью, смотревшей на них с небес. Но девушка пересилила себя и улыбнулась. Билли присвистнул.
– Да, похоже, наша сестричка и правда повзрослела.
Саксон тряхнул головой. Его плечи расправились, глаза засветились решимостью.
– Ты должен поступить с моей дочерью честно.
Кен невольно переспросил:
– Честно?
Четыре ствола снова нацелились в его сторону.
– Ты ее скомпрометировал, обесчестил ее. И должен жениться на ней.
– Жениться! – вырвалось у Кена.
Ни один мускул не дрогнул на лице Саксона.
– Но я не… мы не… – Кен запутался в словах и беспомощно посмотрел на Джози. – Вы не можете заставить меня… Джози скажи им, они тебя послушают.
Темные зрачки ее глаз расширились.
– Джози!
Она опустила голову. Впервые в жизни ей не хотелось отвечать.
Кен тяжело вздохнул. В ушах звенело. Он медленно обвел взглядом братьев. То же каменное выражение. Кажется, они всерьез. Он слышал, что горцы живут по законам предков и выращивают кукурузу или делают мыло только в полнолуние. Но ему не верилось, что до сих пор существует обычай, когда женят против воли.
Значит, теперь он должен жениться на Джози. Если только Саксон не передумает.
Джози хлопнула в ладоши и посмотрелась в зеркало.
Они вернулись в Хоук-Холлоу час назад. У нее было время, чтобы привести себя в порядок. Она скрепила прическу заколками с жемчужинами. Непослушные волосы, казалось, жили собственной жизнью. Похоже, ее венчание не будет чем-то особенным. Непослушные завитки каждую минуту вылезали из прически, вились по лбу, щекотали уши и шею.
– О, мамочка! – прошептала она своему отражению. – Хотела бы я, чтобы ты меня увидела в этом наряде.
Она провела рукой по шуршащим складкам. Интересно, волновалась ли ее мать, надевая это самое платье в день своего венчания с Саксоном Маккоем? Бледно-розового цвета, оно было расшито сотнями крохотных розовых бутонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16