— Так… И ты даже не взглянешь на результаты экспертизы?— Ну, извини, детка. Действительно, очень срочное дело. Сейчас я сбегаю к Двизлу и потом обязательно посмотрю. Ладно?— Зайдешь к нему через десять минут, а?— Никак не получится. К тому же он — шеф. У нас сегодня кроме этого безголового есть еще огромная куча дерьма, которую срочно надо раскидать. Извини.— Можешь хотя бы оказать мне одну услугу? — попросила Бренда.— Миллион, но не сейчас.— У тебя есть документы по делу Вэселека?— Брендочка, милая, отстань, будь добра, от меня хоть на две минуты. Иначе у тебя будет дело еще об одном безголовом. Если забуду документацию, Двизл мне голову точно оторвет. Я и сопротивляться не буду.Комиссар взял со стола папку и пошел к двери. Бренда преградила ему дорогу и спросила, давая понять всем своим видом, что на этот раз отказывать ей нельзя:— Может, пообедаем?Морран остановился и тяжело вздохнул:— Пообедаем. Дай пройти.Она отошла в сторону, и Фрэнк, добравшись до вешалки, принялся натягивать плащ.— Когда? — настаивала Бренда.— А кто за это платить будет? — поинтересовался комиссар уже в дверях.— Я, — девушка бросилась за ним следом. — Когда?— Тогда через час. Через час с четвертью. Довольна?По коридору им навстречу шел Стив.— Комиссар, я к вам, — выпалил он.— Ребята, через час! Внизу! Бога ради! — взмолился Фрэнк. — Он меня уже в машине ждет! — и стремительно перебирая короткими толстыми ножками, побежал по коридору.— Что это с ним?— Ничего. Просто я его пригласила пообедать.— Пригласи меня, — очаровательно улыбнулся Стив и пообещал: — Я не убегу. Кстати, ты сегодня отлично выглядишь. Как всегда.— Спасибо. Кстати, — она прищурилась, — ты случайно к шефу не с материалами по делу Вэселека?— С ними, а что?— Тогда у меня есть ровно час, и я собираюсь с тобой пить кофе в твоем кабинете.— Ну, пойдем. Я к твоим услугам, — галантно раскланялся Стив и повел Бренду к себе.Бросив на стол документы, он подошел к полке, на которой стояла кофеварка, и засуетился, вытирая большим платком вспотевшую лысину. Через минуту кофе был готов. Налив крепкий напиток в чашки, Стив подал одну Бренде, одну взял себе, одну поставил остывать «на потом» и сел на край стола.— Ну, — спросил он, приготовившись к разговору, — что тебе нужно?— Я хочу поговорить с тобой об этом деле с обезглавленным трупом в гараже «Мэдисон».— Что тебя интересует?— Все с начала до конца. Ты же занимаешься этим делом?— Лучше бы я им не занимался. Сейчас как на зло все хотят со мной поговорить именно об этом деле.— А кого же еще это интересует?— Как кого? Страховые компании, где были застрахованы взорвавшиеся автомобили.— Но ведь это же проще простого, — удивилась Бренда. — Даешь заключение, и все.— Дело в том, — начал долгое объяснение Стив, — что я не могу дать заключение о причине взрыва. Потому что не могу сказать перед присяжными: «Это все взорвалось потому что взорвалось». Бренда, милая, давай сменим тему? Мне это все уже порядком надоело.— Не психуй. Давай вместе попробуем во всем разобраться. В конце концов, это твоя работа, а мне это просто интересно, я ведь не присяжный заседатель и не судья.— Попробуй разберись! — иронически воскликнул Стив. — Там взорвалось семьдесят восемь машин. Две из них я привез на экспертизу сразу, а остальные мы осмотрели потом уже на свалке. Боже, это просто титанический труд!— И что же?— Ничего.— В каком смысле?— В том, что никаких следов взрывчатки. Более того, все машины взорваны изнутри. Вот, — он полез в стол и вынул тонкие листочки, — почитай сама. Это заключение, которое они мне дали, заявив, что больше ничего не могут для меня сделать.Бренда взяла бумаги и забегала глазами по строчкам.— Ничего не понимаю, — произнесла она, закончив читать.— Я тоже.— Нет, они, конечно, любят давать пространные отчеты ни о чем, но… Тут же просто ничего нет.— Нет! Обрати внимание на восьмой пункт.— Подожди, тут их всего четыре.— Четыре? — Стив заглянул в заключение. — Вот черт, забыл!Он опять нырнул в ящик стола и извлек оттуда очередные бумажки.— Вот еще. Читай.Бренда на несколько минут погрузилась в чтение документации. Дочитав, она подняла на Стива удивленные глаза.— Ничего себе! Эти бездельники заключили, что машины сами развалились. От старости.— Да. Дескать, усталость металла, повышенный электромагнитный фон, словно в них попала молния. Хотя какая к матери молния, если они нигде не то что не оплавлены — даже не обожжены! Ты представляешь, что со мной сделают представители страховых компаний, если я представлю такое заключение?— А ты что, его серьезно собираешься представлять? В суде?— Об этом я и хотел поговорить с Фрэнком. Потому что молнии — заметь, противопожарные молнии, — на глубине двадцати метров под землей! Это…— Послушай, — остановила его причитания Бренда, — ты консультировался с кем-нибудь по этому вопросу?— С кем?— Ну хотя бы с Филом.— С этим шутом гороховым? — взревел Стив так громко, что сразу стало понятно: консультировался. — Да! Он мне сказал, что это, наверное, самое обыкновенное сверхъестественное явление — полтергейст. А на вопрос о суде заявил, что теперь, дескать, такое время, что так и надо говорить. А для надежности, чтобы эта зараза не разбежалась по городу, посоветовал окропить груду металлолома святой водой!— А если это действительно полтергейст?— Я тебя прошу!..— А все же!— Тогда я обращусь к «охотникам за привидениями». В конце концов, не лазить же мне самому по свалке с бутылкой святой воды!Они еще немного посмеялись, допили кофе, и Бренда собралась уходить. Стив проводил ее до двери и на прощание сказал:— Знаешь, только сейчас вспомнил. Вчера произошло еще одно странное событие.— Опять привидения?— На этот раз нет. Вчера полицейский вертолет засек на заводе пластиковой тары, недалеко от 62-й улицы, дерущихся на мечах. Это было ночью. И их было трое.— Ну и как? — поинтересовалась Бренда, стараясь скрыть обеспокоенность. — Их поймали?— Поймаешь их! — с сожалением протянул Стив. — Их даже не удалось разглядеть толком. Один, говорят, высокий, другой — среднего роста, а третья — женщина.— И что, тоже с мечом?— Нет, женщина, кажется, была только с сумочкой.Бренда посмотрела на часы, ойкнула и убежала, пообещав, что Фрэнк через час будет в своем кабинете.Рассел откинулся на спинку дивана и взял с журнального столика большую толстую книгу в глянцевой суперобложке. На черном поле белыми буквами было набрано: «История металлургии и изготовления холодного оружия».Перевернув книгу, Рассел долго рассматривал на ее тыльной стороне фотографию этой странной девушки, блуждающей ночами в мэдисонском гараже. Подпись под фотографией поясняла, что это Бренда Уайт, эксперт по холодному оружию центрального департамента полиции Нью-Йорка. Год рождения 1969. Это уже третья ее серьезная работа. Училась…Рассел полистал книгу и, отложив ее на подушку, взял с того же столика свою катану и вынул ее из ножен. Осмотрев лезвие, он обнаружил несколько новых щербинок, правда, размером с булавочное острие.Тяжело вздохнув, он еще раз осмотрел меч, любуясь красотой и совершенством оружия.Фрэнк снял плащ и грузно опустился в кресло напротив своего стола. Протерев вспотевший лоб платком, он сказал появившейся в дверях Бренде:— Больше я с тобой в эти игры не играю.Он покачал головой и погладил свой круглый живот.— Просто я знаю слабости комиссаров.— Ты — дилетантка. Комиссары любят легкую застольную беседу, а не бесконечное траханье мозгов каким-то сраным безголовым делом.Бренда прошла на середину кабинета и, поставив на стол сумочку, села напротив Моррана, мило улыбаясь.— Я никак не возьму в толк, — продолжал развивать свою мысль Фрэнк, — зачем тебе это!— Я тебе уже говорила, Фрэнк. Я хочу найти таинственный меч. Потому что, во-первых, это очень старое оружие. Это, конечно, только мое предположение. А во-вторых, у этого металла очень странный состав. Будет просто революция в металлургии.— Бренда, сколько лет мы знакомы, столько я слышу этот металлургический бред. — Фрэнк взял одну из папок на столе. — Извини меня, это бестактный вопрос, но ты никогда не думала о семье?— Думала, думала, — быстро проговорила она, глядя на папку. — Давай ее сюда.— Господи, мы с Фанни никогда не увидим тебя в белом платье! Держи, — он протянул Бренде документы. — Сядешь здесь, в этом кресле, и почитаешь. Только ни о чем меня не спрашивай, мне надо поработать.— Я все поняла, — глаза Бренды загорелись. — Всего пять минут.Фрэнк, кряхтя, вылез из кресла, обошел стол и, усевшись на стул, углубился в работу, вдохновенно просматривая содержимое каких-то папок.Бренда положила дело на колени и, отогнув пластиковую обложку, достала листочки, часть из которых была написана от руки, часть — отпечатана на машинке; были среди них фотографии, графики и даже какие-то математические выкладки.Среди отчетов и заключений разнообразных экспертов Бренда нашла фотографию Мак-Лауда. Она пристально вглядывалась в знакомое лицо. Подняв глаза, она окликнула Фрэнка, который недовольно спросил:— Что тебя интересует?— Этот человек тоже проходит по нашему делу? — она ткнула пальцем в фотографию.— Да. Это Рассел Нэш. Я тебе уже говорил о нем. Ты что, его знаешь?— Нет, — равнодушно проговорила Бренда. — Это тот самый тип, который выезжал из гаража? Да?— Он.— И, как я понимаю, у тебя нет против него ничего конкретного? Так?— Ничего. Совершенно. Но внутренний голос мне подсказывает, что он совсем не тот человек, каким хочет казаться. Мы его, так сказать, работаем. Но пока это только версия. Кстати, он торговец антиквариатом.— Я помню. Рассел Нэш…— Да, — Морран кивнул.Досмотрев дело, Бренда вернула папку Фрэнку и взяла сумочку, собираясь уходить.— Ты довольна?— Почти. Но того, что я хотела бы найти, нет, — на ее лице промелькнула разочарованная гримаса.— Конечно, нет. Орудие убийства — у убийцы, а его-то у нас и нет.— Дело даже не в этом. В деле нет ни единого слова о втором мече.— Я вижу, что тебя это огорчает даже больше, чем меня. Ну да ладно. Мне жаль, Бренда, что я не смог тебе помочь, но это все, что есть у старика Моррана. Может быть, через несколько дней что-то всплывет. Заходи.— Ты прекрасный сыщик, Фрэнк. И все не так уж плохо, — Бренда пошла к двери. — Я обязательно зайду. Пока.— Пока. Всегда рад тебе помочь, детка. 10 — …Тебе нужно научиться сражаться в любой ситуации, — Рамирес вставил тяжелые весла в уключины и уселся на скамью, постелив на нее свой плащ.— У меня острый меч, — огрызнулся Конан.Испанец приглашающим жестом указал на лодку. Конан вошел в нее и стал на носу. Оттолкнувшись от близлежащего валуна, Рамирес пустил лодку в плаванье.— Иногда, Мак-Лауд, самого острого оружия в мире недостаточно для победы.Лодка покачивалась на небольших волнах, неумолимо удаляясь от берега. Рамирес налегал на весла, напевая протяжную незнакомую песню. Чувство неловкости овладело Конаном, он испуганно посмотрел на испанца.— Я не люблю лодок и воды. Я мужчина, а не рыба, — гордо, но дрожащим голосом заявил он.— В своем наряде ты больше похож на женщину. А еще ты похож на хэгиш,— язвительно заметил Рамирес.— Что значит «хэгиш»? — поинтересовался Конан, не зная, обижаться ему или нет.— Хэгиш — это желудок овцы, нашпигованный травами.— Что вы с ним делаете?— Как что? Едим его, разумеется.— Но ведь это отвратительно, — Конан скривился.Рамирес оставил весла, повернулся к Мак-Лауду и достал из кармана кисет.— Почему же?.. — сказал Рамирес, нюхая табак. — Это… — он прищурился и громко чихнул.Лодка сильно закачалась, Конан бешено взмахнул руками, стараясь удержать равновесие.— Осторожно! Мы сейчас перевернемся! — волна гнева накатила на него.— Ты, испанец, какого черта…— Я не испанец, — спокойно прервал его вопли Рамирес. — Я египтянин.Конан захлебнулся душащей его злостью и, насупив брови, пристально посмотрел на улыбающегося Рамиреса:— Но ведь ты сказал, что испанец. Ты лжец!— Я подданный испанского короля.— Все равно ты лжец!Глаза Мак-Лауда горели злобой, рука автоматически поползла по бедру, нащупывая рукоять меча.— Знаешь что! — Рамирес повысил голос. — У тебя манеры осла, пахнет от тебя, как от козла, одет ты, как женщина, и совершенно не понимаешь своих возможностей.— Что я должен понимать, и вообще — какого черта!..— Заткнись. Сейчас ты многому научишься и многое поймешь. Смотри сам.Рамирес качнул еще раз лодку. Правый борт почти зачерпнул темную воду, а затем резко поднялся вверх. Конан потерял равновесие и, перекувырнувшись через голову, полетел в воду. Звонкий смех вырвался из груди Рамиреса и полетел к берегу, чтобы отразиться от прибрежных скал и помчаться далеко в море.— Помогите, помогите! Я не умею плавать! Помогите! Тону!Шерстяная юбка и накидка из оленьей шкуры, наброшенная на плечи, постепенно пропитались водой и превратились в свинцовые путы, неудержимо влекущие слабое тело на дно.— Помоги!.. Помоги… — вопил Конан, захлебываясь и глотая воду.— Дурак! Ты не сможешь утонуть! Ты не умеешь! Ты бессмертен! — продолжая истерически хохотать, отозвался Рамирес.Ему явно нравилось это действо, и поэтому он, чувствуя, что выполнил свой долг как надо, поплыл на лодке к берегу, распевая во все горло свои протяжные песни.Значительно облегченная лодка, легко разрезая невысокие волны, понеслась к обрывистому берегу бухты.Промокшая одежда сковывала движения. Интенсивная работа руками и ногами измотала Конана — и он стал медленно погружаться в прозрачную холодную бездну. Последний большой пузырь воздуха, окруженный многосотенной свитой маленьких пузырьков, вырвался из его рта и серебристым мягким шаром рванулся вверх сквозь бирюзовую прозрачную жидкость к изломанному зеркалу поверхности.Соленая морская вода хлынула в легкие. Конан ждал смерти, но она почему-то не приходила. Сердце продолжало громко колотиться в груди, разгоняя кровь по всему странно чужому телу. Во рту был отвратительный привкус морской воды, но скоро Мак-Лауд со всем этим свыкся. Глаза тоже постепенно привыкли и лишь слегка щурились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24