— Увы, я вынужден вас огорчить, мисс Уайт. Я об этом ничего не знаю.— Тогда, наверное, вы мне не расскажете и о мече, которому тысяча лет?— Да, — согласился Рассел, — не расскажу. Понимаете, в чем дело… Я не занимаюсь антикварным оружием.Он подошел к Бренде, взял ее за руку и подвел к столу, где лежала гора проспектов.— Посмотрите, — он сунул ей один из них. — Я могу предложить вам великолепные серебряные изделия восемнадцатого века. Посмотрите. Для девушки это больше подходит, чем…— Я вижу, вы не хотите мне помочь.— Ну почему же? — он поднял брови, весьма ехидно улыбнулся и вдруг спросил: — Вы умеете готовить?Бренда удивленно посмотрела на него. Рассел пожал плечами и снова улыбнулся.— Просто я подумал… Может, мы сможем поужинать вместе?— Что вы скажете, если это будет в моей квартире на 153-ей улице?— Подходит. Когда?— Может быть, вечером?— Отлично. Вечером.Комиссар плюхнулся в кресло, жалобно скрипнувшее под тяжестью его тела, и закинул ноги на стол. Устроившись поудобнее и отпив из чашки глоток крепкого горячего кофе, он взял свежий номер «Нью-Йорк Пост», который лежал тут же под каблуком. Прочтя на первой странице крупный заголовок «Охотники за головами в Нью-Йорке! Город охвачен ужасом!», он тяжело вздохнул и принялся извлекать из кармана пиджака носовой платок.Сидевший в такой же позе Стив сонно посмотрел на комиссара и, продолжая жевать жареный картофель, пробубнил с набитым ртом:— У меня новости, шеф.— Давай твои новости. Не сомневаюсь в их дерьмовости.— Наблюдение за Нэшем было установлено, как вы и приказывали.— Что-то появилось?— Появилось. Она появилась.— Кто такая? — Фрэнк промокнул вспотевший лоб и спрятал платок обратно в карман.— Некто Бренда Уайт, — язвительно произнес помощник комиссара. — Вы ее знаете? Я тоже.— Мерзавка, — комиссар покрутил головой.— Позвоните ей, шеф. Она заслужила хорошую трепку. В лучшем случае она просто все испортит.— Бесполезно. Ты же прекрасно знаешь, что она мне скажет.Кофе в чашке у комиссара закончился, и Фрэнк с сожалением смотрел на кофеварку в нише. Вставать не хотелось.— Стив, — обратился он к помощнику, — а ты уверен, что это была именно Бренда?Тот отправил в рот новую порцию картофеля, взял у Фрэнка чашку, подошел к агрегату и оттуда заговорил:— Это была точно она. Я видел, как она побывала в его магазинчике. Потом пришел Нэш. Кстати, по-видимому, в помещении магазина находится и его квартира. Так вот, Бренда поговорила с ним минут пять, не больше, и ушла. Наверное, представилась и договорилась о встрече.Стив вернулся, протянул комиссару чашку и сел на свое место, занявшись дальнейшим уничтожением картошки.— Спасибо, Стив, — комиссар отхлебнул из чашки. — Ты слышал их разговор?— Разумеется, нет. Из машины не слышно.— Тогда мы сделаем вот что, — подытожил комиссар. — Ты присмотри за Брендой и зайди к ней в гости. Просто так. Попьешь кофе, поговоришь. Она, конечно, грамотная стерва, но, может, заинтересуется чем-то, спросит, что у нас слышно, и сама расскажет о чем-нибудь. Пойди, Стив, я знаю, что тебе понравится это задание.— Шеф, а может, вы ей все-таки позвоните?— Не позвоню. 12 Рассел уже почти собрался в гости и теперь стоял у окна, ожидая, когда Рейчел по старой традиции принесет ему галстук. Этот визит к Бренде Уайт был большой проблемой. Необходимо было провести его так, чтобы она потеряла всякий интерес к «психопату» и к его мечу. Но разве можно это сделать? Любопытство полицейского эксперта неисчерпаемо и вечно, как сама полиция.Рейчел бесшумно вошла в комнату и остановилась в дверях, всматриваясь в темный силуэт неподвижно стоящего на фоне ночного города Рассела.— Что ты смотришь на меня? — не оборачиваясь, спросил он.— Я думала, что ты меня не заметил. Ты даже не повернул голову, — тоном обиженного ребенка произнесла женщина. — У тебя что, глаза на затылке?— Боже мой, ты никогда не станешь взрослой, — укоризненно сказал Рассел.— Не ругайся.Бесшумно подойдя к нему, она подняла воротник его рубашки и принялась завязывать галстук.— Вот. Теперь ты неотразим, — Рейчел улыбнулась.— Да. А где…— Люди спрашивают о тебе, — вдруг серьезно сказала секретарша. — Что я должна им говорить?— Скажи им, что я твой отец. Или сын.— Мне не до шуток, Рассел.— Ну, тогда скажи…«Тигр» развернул башню и, приподняв ствол, выстрелил. Трехдюймовый снаряд с воем пронесся над головой Рассела и взорвался где-то позади. Теплая взрывная волна лизнула тело, заставив крепко прижаться к разбитой взрывами земле. Изрядно поредевшая цепь автоматчиков выбежала из-за угла горящего дома, лихорадочно отстреливаясь, и бросилась к тяжелому грузовику, ожидавшему их.Минометный залп разорвал воздух, и грузовик разлетелся на куски, накрывая солдат пылающими обломками. Автоматчики упали на кирпичное крошево, закрывая головы от огненного ливня.Рассел подтянулся на руках и бросился вперед, к уцелевшему металлическому остову большого ангара, охваченному серым дымом от горящей обшивки деревянных стен. Трое фашистов, заметив движущегося человека, побежали за ним, беспрерывно стреляя из «шмайссеров».Пробежав задымленные развалины, Рассел нырнул за груду кирпичей и принялся осматривать улицу, на которой очутился. Автоматная очередь заставила его пригнуться и открыть ответный огонь из револьвера.Немцы засели за стеной полуразвалившегося сарая напротив и не давали ему пошевелиться. Стреляли двое. Пули свистели вокруг, ударяясь о кирпичи и вздымая фонтанчики бурой пыли. Судя по всему, немцы прикрывали своего товарища, который подбирался к Расселу. Он понял это, когда брошенная немцем граната пролетела у него над головой и разорвалась где-то в глубине изуродованного бомбежкой дома. Вихрь осколков пронесся над вжавшимся в битую штукатурку Нэшем, градом обрушиваясь на него и раскаленным железом впиваясь в тело.Решив, что противник убит, солдат бросился вперед. Он так внезапно вырос перед Расселом, что тот не успел даже направить на противника свой пистолет. Тогда, бросившись на немца, он повалил его на землю. Оба без оружия, оба сильные, они катались по кирпичному крошеву. То Рассел был сверху, то немец. И оба пытались дотянуться до отброшенного Расселом пистолета.В борьбе они выкатились из дома и упали на разбитые ступени крыльца. С головы немца свалилась каска, и Рассел увидел маленькую голову, бледное лицо и коротко подстриженные светлые волосы. Такой жалкой показалась ему эта голова без каски…В очередной раз оказавшись наверху, он схватил подвернувшийся под руку обломок бетонной ступени и что было сил ударил немца по лицу. Потом еще раз, и еще… Пока, наконец, руки немца не разжались и не свалились с плеч обмякшими плетьми.Быстро поднявшись на ноги, Рассел бросился к соседнему дому, который, как ни странно, был даже с крышей и уцелевшими оконными рамами. Снаряд снес только заднюю стену, покосив тяжелые перекрытия и разбросав край черепичной крыши.Возле дома, накренившись на борт, горел грузовик, груженный какими-то ящиками. Ветер раздувал пламя, поднимая в жаркий воздух клубы черного дыма и клочья сажи.Из смрада пожара вынырнул небольшой бронированный автомобиль со стоящим в его кузове пулеметчиком. Машина чуть не сбила Рассела, с грохотом проносясь мимо. Солдат бросил испуганный взгляд на него и повел пулеметом. Рассел прилип к искореженному осколками, но почему-то не рухнувшему фонарному столбу, ожидая новой смерти, но броневик подбросило на кочках, задирая плюющийся свинцом ствол пулемета вверх. Пули провыли над головой, отбивая широкие щепки от столба.Выбрасывая тучи песка и пыли из-под колес, бронемашина исчезла в седом облаке пыли.Главное было — выйти из зоны огня, и, согнувшись, Рассел продолжил путь к дому, через который намеревался попасть на соседнюю улицу. Новая стая пуль завизжала над головой, и в прыжке он залетел за стену, услышав, как позади него взрывается ручная граната, очевидно, брошенная вслед.Внутри царил беспорядок. Разбросанная взрывом мебель изувеченными останками громоздилась по всей комнате. Обрывки бумаги и одежды покрывали эту гору толстым слоем. Возле входной двери на обломках разбитого шкафа в неестественно вывернутых позах лежало два трупа: мужчина и женщина с простреленными головами.Грохот разрывов и свист пуль стали стихать. Рассел поднялся на ноги и, подойдя к горе обломков, прислушался. Обостренное чутье подсказывало ему, что в доме есть кто-то живой и испуганный. Кто это — человек, собака? Рассел откинул дверцу тумбочки для белья, на которой стояла чудом уцелевшая вазочка. Из темноты на него смотрели огромные перепуганные глаза. Пятилетняя девочка, скрючившись, сидела в маленьком деревянном пространстве. Она слабо пискнула, инстинктивно закрывая голову руками.— Тихо! — Рассел приложил указательный палец к губам и попытался улыбнуться. — Не бойся меня. Как тебя зовут?Он протянул к девочке руки. Она часто заморгала и, шмыгнув курносым носиком, еле слышно произнесла:— Рейчел.— Красивое имя, — кивнул Рассел. — А меня зовут Рупперт Шеллингтон. Не бойся. Почему ты здесь?— Они всех убили, — всхлипнула Рейчел, размазывая слезы по черному от сажи и пыли круглому личику.— Тихо, — как можно спокойнее проговорил Рассел. — Пойдем, я возьму тебя с собой.Девочка протянула к нему дрожащие ладошки, и он, подняв ее на руки, пошел прочь из дома. Как только он сделал несколько шагов, автоматная очередь сзади обожгла его спину. Глухо охнув, он повалился вперед, стараясь не обрушиться своим весом на девочку. Они лежали не шевелясь, прислушиваясь к звуку приближающихся шагов. Рассел вздохнул.— Ты жив? — удивленно прошептала Рейчел. — А я думала, ты умер.Не шевелясь, он ответил:— Тихо. Это волшебство.Человек подошел и остановился над ними. Рассел, спружинив на руках, ударил вверх ногой, отбрасывая в сторону одетого в черную форму эсэсовца, из рук которого выпал автомат. Через мгновение оружие имело нового хозяина.Испуганный немец с трудом удержал равновесие и, увидев перед собой ствол собственного автомата в руках вскочившего на ноги застреленного человека, удивленно произнес:— Я же тебя убил!— Ты меня — нет, — ответил Рассел, — зато я тебя убью.— Тебе придется стрелять, — предупредил немец.— Как скажешь, — согласился Нэш и открыл огонь.Автомат забился в его руках, выплевывая свинцовую начинку магазина. Удары пуль подбросили эсэсовца в воздух, разрывая черный френч в клочья.Рейчел вскрикнула и поползла к груде обгоревших фанерных коробок.— Все в порядке, детка, — Рассел опустил автомат. — Теперь пойдем, быстро. Здесь нельзя больше оставаться…Рассел и Рейчел спустились в холл офиса. Взяв со стола большой сверток, перевязанный блестящей лентой, Рассел сунул его под мышку. Рейчел протянула ему коробку с бутылкой старого коньяка.— Спасибо, милая. Я пошел.— Ну останься со мной хоть на мгновение, — жалобно произнесла Рейчел, проводя пальцем по его небритой щеке, — пожалуйста.Рассел облокотился на сфинкса и внимательно посмотрел на нее.— Послушай, — она подошла к нему, — ты не можешь скрыть от меня своих чувств. Я слишком давно знаю тебя. Давай поговорим.— О чем же ты хочешь говорить со мной сейчас?— О твоем одиночестве.— Я не одинок, Рейчел.— Ты одинок. Ты даже на свидание к девушке идешь, как на войну.— Ну, ты сама знаешь, что это за свидание. И кроме того, тебе это только кажется.— Нет, не кажется. Тебе не хватает человека, который…— У меня есть «человек, который», и еще у меня есть все, что мне нужно, — перебил ее Рассел.— Нет, — Рейчел покачала головой, — ты отказываешь людям в праве любить тебя.— Я оставляю эту возможность поэтам, — высокопарно произнес он и улыбнулся.— Вы жестокий и мерзкий тип, мистер Нэш!— Рейчел, ты всегда была такой романтичной! Ладно, детка, на войне как на войне. Пока!Он поцеловал ее в лоб и быстро вышел.Бренда открыла замочек крепления и, провернув ладонью полный барабан тяжелого полицейского «бульдога», вернула его в исходное положение. Еще мгновение она любовалась матовой вороненой сталью оружия. Это, конечно, не клинок искусно выполненного кинжала и не меч старинной работы, которые приводили ее в благоговейный трепет совершенством формы, мастерством исполнения, красотой души, вложенной в изделие мастером, — но тем не менее тоже оружие. Этот кусочек огнедышащего железа придавал уверенности и решимости, необходимых для осуществления предстоящего дела.Она сама толком не знала, зачем подготавливает оружие в тот момент, когда к ней в гости должен был прийти этот странный торговец антиквариатом, этот Рассел Нэш. Но что-то говорило ей, что лишняя предосторожность не повредит. В конце концов, она же может и не воспользоваться пистолетом… А этот тип запросто способен оказаться маньяком. Или, например, фанатиком одной из многочисленных псевдорелигиозных сект, которые помешаны на применении холодного оружия. По данным статистики, почему-то вспомнила она, на долю таких психов приходится до восемнадцати процентов убийств… И пускай в этом деле женских голов еще не находили, но…Ход размышлений Бренды оборвало мелодичное пение дверного звонка, что избавило ее от необходимости вооружаться еще чем-нибудь, баррикадировать двери и устраивать в прихожей что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее минное поле.Вздрогнув, она положила пистолет в ящик секретера и, развернувшись лицом к прихожей, громко прокричала, так, чтобы ее было хорошо слышно за входной дверью:— Сейчас, сейчас! Одну минутку!Подняв с дивана портативный магнитофон, она нажала на его панели клавишу «запись» и, убедившись в его исправности, поместила маленький серебристый аппарат в плоскую резную шкатулку, стоящую на книжных полках, которые, в свою очередь, располагались возле двух пузатых кресел. Поставив на шкатулку мелкую статуэтку, она сказала:— Уже иду!Быстро поправив прическу перед зеркалом, Бренда открыла замки и распахнула входную дверь. На пороге стоял Рассел со свертками в руках.Поймав на себе настороженный взгляд девушки, он расплылся в широкой доброжелательной улыбке и, кивнув, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24