Ее вечерний наряд стал ей неудобен: сквозь чулки на ногах проникал холод, а лифчик казался тесным и сдавливал грудь. Разговор был вялым и неинтересным. Она поняла, что устала от усилий выглядеть достойной вдовой известного писателя перед ее симпатичным спутником.
– А чем занимаются ваши другие сыновья? – спросил Пол. Несмотря на интимное освещение ресторана, он заметил, что на пальцах Мэри нет колец. Это его удивило, потому что ему казалось, что вдова Рэндела Элиота должна была бы носить обручальное кольцо до самой смерти…
– Дон женат и имеет свой магазин ковбойской одежды в Колорадо. А Джей учится в Миннесоте. Он будет биологом.
Когда официант принес заказанный обед, Мэри стала расспрашивать Пола о его жизни. Он сообщил, что не женат – в разводе. У него нет детей. Рассказал, где учился, что любит слушать хорошую музыку, заниматься садоводством и готовить. У него нет никого, кроме незамужней сестры, которая живет между Омахой и Линкольном.
– Я восхищен произведениями вашего мужа.
– Я тоже.
– Может быть, вам не хочется говорить о нем. Но я так очарован его творчеством, что мне хочется все знать о нем: как он писал свои книги, каким он был в обыденной жизни… Я видел его лишь один раз, и то издалека. Я начал работать здесь, в университете, сразу после того, как он взял отпуск и вы всей семьей отправились за границу. Мне казалось, что у меня будет много времени для того, чтобы познакомиться с ним поближе, когда вы вернетесь. Я так корю себя за это… Больше десяти лет я читал и перечитывал его книги, писал о нем статьи, собирал о нем все материалы, какие только были опубликованы. Моя сестра говорит, что я помешался на Рэнделе Элиоте. – Пол улыбнулся своей симпатичной улыбкой. – Я был просто поражен, когда прочел его первый роман. Я думаю, что он во многом перекликается с «Алисой в Стране Чудес».
У Мэри перехватило дыхание. Она наклонилась вперед, ее темные глаза глубоко заглянули в глаза Пола. Он заметил, как заблестели они в свете свечи.
– Ни один критик не уловил этого сходства, – произнесла Мэри и глубоко вздохнула.
– Молодая невеста тем же путем попадает на плантацию своего мужа, каким Алиса попала в Страну Чудес. Не так ли? И все действие книги концентрируется на ней, все происходит вокруг нее, так же как вокруг Алисы в книге Кэролла.
Впервые Пол заметил, как на глазах помолодело лицо Мэри. От удивления и волнения у нее порозовели щеки.
– Старик – это Чеширский Кот, он говорит невесте: «Мы все здесь сумасшедшие».
– А Белая Королева – это Лоли. Она не может правильно одеться, она ни с чем не может справиться, она безнадежна, – подхватил, смеясь, Пол.
– А Красная Королева? Они перестали улыбаться.
– Это тетя Берд. Она знает, как управлять рабами…
– Книги Рэндела до сих пор не нашли своего настоящего, преданного исследователя, – сказала Мэри. – Нынешние критики ограничиваются тем, что просто описывают сюжет произведения, абсолютно не вникая в его суть. Как школьники, которые пересказывают прочитанную книгу.
Мэри продолжала говорить, и Пол не замечал, как давно остыл кофе. Он даже не попробовал его. Он был полностью во власти ее проникновенной речи, он не мог оторвать глаз от ее вдохновенного лица. Она говорила о персонажах из книг Рэндела Элиота, очень остроумно и точно толковала различные сценки, моделировала дальнейший ход событий, проводила параллели между другими авторами и их книгами и произведениями своего мужа, и все это было настолько талантливо, что Пол сидел словно загипнотизированный, пытаясь запомнить каждое ее слово.
Постепенно ресторан опустел. Официанты смотрели на одинокую пару за столиком, симпатичного мужчину и уже немолодую женщину, которые смеялись и жестикулировали, и со стороны казалось, что это счастливые любовники, слегка чокнутые, как и все влюбленные, которые ничего и никого не замечают вокруг, кроме самих себя.
ГЛАВА 20
Проснувшись на следующее утро, Мэри сразу села за пишущую машинку. Она забыла о еде и проработала весь день. С таким же усердием и вдохновением она работала всю неделю.
В пятницу позвонила из Техаса Бет.
– В семь часов должен прийти Пол, – сообщила ей Мэри. – Он принесет ужин. – Она не сказала ей, что Пол – единственный человек за всю ее жизнь, кто говорит с ней о книгах Рэндела – ее книгах. Ведь до сих пор никто не интересовался ее мнением.
– Он умеет готовить? И он симпатичный? Так в чем же дело, мама?
– Мне сорок восемь лет! Я достаточно долго жила с мужчиной. Я знаю, что на свете есть много жаждущих мужчин вдов, но я не отношусь к их числу…
– Мама, но ты еще молода. Ты должна в полной мере наслаждаться жизнью.
– Все, что мне от него нужно – это беседовать с ним. Понимаешь, он первый из тех, кого я встречала, кто хорошо понимает, что хотел Рэндел сказать в своих книгах. Ты не можешь себе представить, что значат для меня эти беседы с ним! Мне порой бывает так одиноко. Но ты не беспокойся, это не свидания при свечах и с цветами.
Как только Мэри положила трубку, позвонили в дверь. Она быстрым движением поправила покрывало на кровати и пошла открывать дверь. Первое, что она увидела, были цветы.
– Привет, – сказал Пол, выглядывая из-за большого букета золотых хризантем. Мэри посторонилась, и он вошел, неся в другой руке большой пакет. В открытую дверь пахнуло свежим ночным холодом. Вначале Мэри почувствовала запах цветов, потом до нее донесся восхитительный аромат еды из пакета в его руках. Она надеялась, что он не слышит, как у нее заурчало в животе от голода.
– Обед доставлен, – сказал Пол, нервно улыбаясь. Он стоял на темно-зеленом ковре в гостиной с цветами и пакетом в руках, и на его ботинках медленно таял снег.
– Боже мой, как я наследил здесь, – проговорил он, заметив влажные следы на ковре.
– Ничего страшного, это всего лишь снег, – успокоила его Мэри. – Не обращайте на это внимание.
Они прошли на кухню.
– Жен знаменитых писателей следует угощать по достоинству. Запеканка. Салат. Вино. И на десерт – шоколадный мусс.
– Я так проголодалась, – призналась Мэри, и рот ее наполнился слюной.
– Вы сядьте и ничего не делайте.
– Но я хотя бы…
– Я все сделаю сам. Вы только скажите мне, где взять бокалы и все остальное. Вы расслабьтесь и оцените мой выбор вина. А я тем временем все приготовлю.
– Посуда и приборы в шкафу над раковиной… Только я боюсь, что не совсем готова к такому торжественному ужину. – Она посмотрела на свою кофту и длинную шерстяную юбку и поправила выбившуюся прядь волос. – Для «Чез Плаца де Ритц» следовало бы одеться по-другому.
– Но управляющие «Чез Плаца де Ритц» заметили, что у них в гостях находится супруга известного американского писателя, обладателя престижных литературных премий. Поэтому они бы выпроводили всех своих гостей, даже известных толстосумов, только лишь для того, что бы мы смогли сполна насладиться атмосферой роскошного заведения вдвоем, – произнес Пол и подал Мэри бокал с вином. – А официанты здесь так хорошо вышколены, что их абсолютно незаметно.
– Это прекрасно, – сказала Мэри, усаживаясь перед камином и выпрямляя уставшую спину. Она сделала глоток вина. – Это просто чудесно, – добавила она. Последнее замечание относилось к вину.
– Я знал, что оно вам понравится. Это вино из Айовы… «Аманас», – донесся из кухни голос Пола. Через открытую дверь Мэри видела, как он суетится там, возится с микроволновкой, звенит приборами и посудой.
– Вы, наверное, устали, ведь у вас сегодня были занятия, – сказала Мэри. Ей было приятно наблюдать за Полом. Он был высок и хорошо сложен. Он без труда дотянулся до вазы из черного стекла, которая стояла на самом верху высокого буфета. Они здесь вдвоем – мужчина и женщина. Эта мысль блуждала вокруг нее электрическими искорками, словно праздничные детские огоньки… Глупая женщина. Глупая сорокавосьмилетняя женщина. Она притворялась изо всех сил, что не замечает этих лукавых, щекочущих нервы маленьких огоньков…
– Одна лекция. Да еще заседание комитета, которое потом вылилось в еще одно заседание другого комитета. Это похоже на деление микроорганизмов: когда один делится на два, потом каждый из двух еще на два, и так далее. Эти заседания могут быть абсолютно незначительными, с крохотной микроскопической повесткой дня, но, как правило, их всегда объединяет одно – все они ужасно «плодотворны». – Он рассмеялся и спросил: – Где вы держите прохладительные напитки?
– Посмотрите в морозильной камере.
Пол достал бутылку «севен-ап», потом налил в вазу воды и добавил туда немного сладкого напитка.
– Цветы любят ее, – сказал он.
– Да? – удивилась Мэри.
Пол поставил цветы в вазу, поворачивая их и переставляя, пока они не приняли форму такого букета, какой ему был нужен. Потом он наполнил себе бокал вина и подошел к Мэри. Приглушенный свет в гостиной оставлял в тени половину его симпатичного лица, но Мэри заметила внимательный взгляд его голубых глаз, которые он тут же отвел, когда она посмотрела на него.
– Я так много разговариваю, потому что нервничаю, – сказал он и сделал глоток вина из своего бокала. – Мне кажется, что я несу какую-то чушь. Разговор с женщиной, которая знала Рэндела Элиота и работала вместе с ним над его книгами, каждый раз приводит меня в смущение. Иногда я чувствую себя просто идиотом.
Мэри рассмеялась.
– Успокойтесь и сядьте. Наоборот, беседы с вами очень помогают мне в работе. – Она откинулась назад и закрыла глаза.
Она слышала, как стул слегка скрипнул, когда он сел. Она чувствовала, что их разговор меняется; что бы ни происходило между ними, они становятся ближе друг другу. Во всяком случае, пока его ботинки не высохли и она не допила своего вина, веселые искорки продолжали плясать вокруг нее.
– Опять весь день все те же дела? – спросил Пол.
– Да. Приезжал профессор из Йельского университета. Интересовался личными бумагами Рэндела: записками, документами, черновиками, корреспонденцией. Говорил, что собирается стать его биографом и ему нужны все первоисточники. Он был здесь почти весь день.
– Из Йельского университета? И вы разрешили ему воспользоваться бумагами Рэндела?
– Какими бумагами? Рэндел делал заметки на обертках. Никто, кроме меня, не мог разобрать его почерк, а большинство из них он сразу выбрасывал. В основном он диктовал мне, и я делала записи, а потом готовила черновики, перепечатывала набело. А его корреспонденция абсолютно ничего не значит. Он никогда не переписывался с другими писателями и вообще никому ничего не писал, разве что одну строчку своим агентам – «Сколько денег?». Но каждый месяц кто-то откуда-то прилетает, просит о встрече со мной, рассказывает, как много значит для него биография Рэндела.
Мэри вздохнула. Пол молча потягивал вино. Наконец он словно пришел в себя:
– Лучший в мире ужин готов. Сидите спокойно, я все сейчас принесу.
– Поверните маленькую черную ручку от себя налево, – сказала Мэри, показывая на камин.
Пол открыл дверцу и повернул ручку. Тут же вспыхнули языки пламени и стали лизать искусственные поленья.
– Этот камин похож на вымысел писателя. Только пламя здесь реально.
– Это надо записать, – сказал Пол, появляясь в дверях кухни. – Отлично сказано. После нашего обеда в прошлую пятницу у меня появилась масса новых мыслей по поводу книг Рэндела Элиота.
– Я просто болтаю… И пью вино на голодный желудок, – улыбнулась Мэри.
Пол приподнял стол и поставил его ближе к камину. Потом пошел на кухню, чтобы поставить на поднос тарелки и бокалы.
Настоящий огонь в искусственном камине освещал большую гостиную, его отблески носились по всей комнате. Мэри вытянула перед собой ноги и с удовольствием зевнула, чувствуя, как вино живительной влагой разливается по ее усталому телу.
Пол осторожно внес поднос и поставил его на стол. Когда Мэри садилась за накрытый стол с цветами и зажженными свечами, она улыбнулась, вспомнив свой разговор с Бет.
– Вино понравилось? – вежливо спросил Пол, наполняя ее бокал. – Вы незаслуженно обделены вниманием со стороны университета. Жены известных писателей не должны стряпать, когда они чувствуют себя усталыми.
– Какая роскошь, – сказала Мэри и с энтузиазмом принялась за запеканку. – М-м. Это просто прелесть, – добавила она, проглотив кусок. Пол уточнил, что запеканка – лососевая.
В сочетании с овощами и пряностями у запеканки и вправду был необычный вкус. Мэри попробовала салат и ощутила вкус салат-латука, грецких орехов, апельсинов и еще чего-то. Все было вкусно и восхитительно: тепло, которое разлилось по телу – не то от огня в камине, не то от выпитого вина, – мужчина, который сидел напротив и наблюдал за ней, думая, что она этого не замечает, и который умел хранить молчание, когда это надо. Все было прекрасно.
Потом они поговорили о книгах Рэндела. Беседа текла, а столетние французские часы с маятником в виде львиной головы отстукивали час за часом. Золотой купидон лукаво наблюдал за ними с верхней крышки часов, а изящные черные стрелки перепрыгивали с одной цифры на другую, пока часы не пробили в очередной раз.
– Час ночи! – воскликнул Пол.
– Уже час? – удивилась Мэри.
Пол быстро стал собираться. Он извинился, попрощался и ушел.
Мэри снова уселась у камина, рядом с букетом хризантем и часами, чьи стрелки двигались сейчас очень медленно, описывая круг по циферблату, сделанному в виде золотого солнца.
ГЛАВА 21
Мэри продолжала работать над своей новой книгой дни напролет. Никто и ничто не мешало ей. С каждым днем росла стопка отпечатанных листов на ее столе, и целый день упорной работы ничуть не утомлял ее. Не надо было прятать свою работу и писать по ночам. Весь долгий день был полностью в ее распоряжении.
Когда она выплескивала на бумагу все, что накопилось у нее в голове, она отходила от письменного стола и занималась домашними делами: распаковывала ящики и расставляла вещи по шкафам, которых было много в ее новом доме. Она часто хвалила за сообразительность того незнакомца, которому пришло в голову построить их здесь в таком количестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40