Остается надеяться, что, понаблюдав за ним вживую, ей удастся дополнить программу. И тогда она сможет получить ответ на более сложные вопросы.
Смешанное чувство нетерпения и страха охватило Мэгги при мысли о предстоящем поединке. Нетерпение объяснялось желанием побыстрее наказать Уортингтона за его холодную безжалостность, а страх – возможными последствиями, которые было трудно предугадать заранее.
Богатые мужчины всегда воображают, что нормы цивилизованного поведения писаны не для них. В этом Мэгги убедилась после первой – и последней – встречи с родным отцом, а Уортингтон намного богаче, чем был ее родитель.
А вдруг ей не удастся воздать Уортингтону по заслугам, не обернется ли тогда ее попытка мести против нее самой? Мэгги попыталась логически осмыслить ситуацию. Эмоционально она, конечно, никак не пострадает. Она не до такой степени глупа, чтобы влюбиться в жестокого и взбалмошного толстосума. У нее есть не только причины для неприязни к Уортингтону, но и печальный опыт матери, научивший ее бояться как чумы богатых мужчин. Кроме того, ей повезло: неодолимое влечение к Ричарду подействует на нее как предохранительная прививка.
Что может Уортингтон сделать с ней? Уволить? Это не волнует ее, так как она решила сразу же уйти, как только найдет другую работу. Она не желает работать у человека, который обращается со своими служащими так, как с Сэмом.
Услышав бой часов, Мэгги засуетилась. Приняв душ и оросив себя духами с цветочным ароматом, она поспешила в спальню, чтобы одеться. Открыв шкаф и схватив платье, которое вполне устраивало ее до перевоплощения, Мэгги опомнилась и поспешно сунула его обратно. Как все ее туалеты, оно отличалось невзрачной расцветкой и непомерной шириной, так как она привыкла покупать себе одежду на два размера больше, чтобы скрыть от нескромных мужских взоров высокую грудь и округлости бедер.
Мэгги содрогнулась от волны отвращения, вспомнив похотливый взгляд своего первого приемного отца. Она чувствовала себя оскверненной, словно ее тело было виновато в сладострастных помыслах мужчины и в непристойностях, которые он заставлял Мэгги выслушивать каждый раз, когда ему удавалось застать ее одну.
Это не твоя вина, напомнила она себе. Старик, по всей видимости, уже не был способен на нормальные взаимоотношения с женщинами, и все его похотливые приставания объяснялись собственными сексуальными проблемами, объяснил ей психолог. Умом она, возможно, понимала правоту такого вывода, но разум так и не смог победить ее эмоции. И взгляды мужчин Мэгги стала воспринимать не как искреннее восхищение ее женственностью, а как обычную похоть.
Посмотри правде в глаза, глупая женщина, приказала она себе. Ты позволила какому-то отвратительному старику довлеть над твоими чувствами все последние четырнадцать лет. Давно пора положить этому конец!
Решено! Месть Уортингтону послужит достижению сразу двух целей. Кроме очевидной, она поможет ей научиться красиво одеваться, быть настоящей женщиной. И, отомстив Уортингтону, она, возможно, вместе с непривлекательной одеждой избавится от гнетущего эмоционального багажа и рискнет тогда начать поиски спутника жизни. Должны же быть на свете мужчины, которые украсят ее жизнь вместо того, чтобы усложнять. Нужно просто найти такого мужчину!
Подумав о Ричарде, Мэгги почувствовала, как по ней пробежала приятная дрожь. Интересно, что она бы почувствовала, если бы утром проснулась рядом с ним? Интригующая мысль пришла ей в голову. С первого взгляда кажется, что Ричард идеально подходит ей. Его фигура – живое воплощение всех сексуальных фантазий; но самое главное – с ним легко и приятно разговаривать, у него есть чувство юмора. Кроме того, будучи водопроводчиком, он, наверное, вполне материально обеспечен. О чем и свидетельствовали его дорогущие часы.
Часы пробили половину седьмого. Если она опоздает, Ричард может уйти.
Быстро одевшись, Мэгги выбежала на улицу и села в такси, попросив шофера остановиться за квартал от музея, чтобы, уже не торопясь, подойти к входу. Она не хотела, чтобы Ричард подумал, будто она давно ждет его.
Он стоял на условленном месте. На нем были кремовые брюки из хлопчатобумажной ткани, светло-голубая футболка и белый пиджак из льняной ткани, подчеркивавший ширину плеч. Ветер слегка растрепал его волосы, и у Мэгги возникло глупое желание пригладить их.
Ричард повернулся и, увидев Мэгги, напрягся, каждой клеточкой тела ощущая ее присутствие. Мало того, что чисто внешне эта девушка казалась ему неотразимой, так она еще притягивая к себе на каком-то инстинктивном уровне, что совершенно не поддавалось разумному объяснению.
Итак, он испытывает к ней сильное физическое влечение. Это нормально. Он свободный взрослый мужчина. Нет никаких причин анализировать это влечение. Тем более что интерес у них взаимный, иначе Мэгги не приняла бы его приглашения поужинать вместе. И что самое важное: она согласилась, не зная, кто он. У него никогда не было уверенности, что именно привлекает женщин – он или его счет в банке, но в случае с Мэгги его не одолевали сомнения. Она не знала, как велик его собственный капитал, и все-таки захотела встретиться с ним. Ричарду не терпелось испытать новое ощущение – побыть обыкновенным человеком.
– Привет! – кивнула Мэгги, подойдя к нему.
– Добрый вечер! – Ричард взял ее под руку, и они пошли по улице.
– Уортингтон появился до вашего ухода?
– Никто не приходил, пока я был там, – честно сказал Ричард.
Пройдя квартал, он остановился перед рестораном.
– Вы говорили о нем?
– Нет, я никогда не была здесь. – Мэгги прочитала меню, вывешенное у двери, и недовольно поморщилась. Цены не были указаны.
– Есть блюда, которые вы любите?
Она невидящим взглядом смотрела на меню, лихорадочно решая, как поступить. Бизнес-ланчи с клиентами научили ее разбираться в ресторанах: если цены не вывешены, значит, высокие. А ей меньше всего хотелось, чтобы их свидание запомнилось Ричарду тем, что после него он остался без гроша в кармане. С другой стороны, ему будет неприятно, если она намекнет, что он не сможет позволить себе оплатить большой счет.
Мэгги почувствовала облегчение, когда Ричард сам решил этот вопрос.
– Вам нравится французская кухня?
– Нет, – не моргнув глазом, соврала она. – Они едят некоторые очень странные органы животных, и меня всегда беспокоит, что я могу обнаружить в соусе. Место, о котором я говорила, немного дальше, и оно… – ей никак не удавалось найти синоним для слова «дешевле».
Ричард смотрел на нее, не веря, что этот разговор происходит на самом деле. Он сразу догадался, что Мэгги озабочена ценами. Как забавно! Ему на память не приходила ни одна женщина, которая пыталась бы уменьшить его расходы. Напротив, они всегда старались урвать кусок побольше.
Не сказать ли Мэгги, что он вовсе не водопроводчик? Тогда она перестанет беспокоиться. Но ее отношение тогда сразу изменится, а ему очень нравилось, что она ведет себя с ним как с обычным мужчиной. К тому же ему нужно время, чтобы убедить ее, что он не людоед, каким представляют его сплетни, распространившиеся в компании.
Нет, он будет придерживаться первоначального плана и лишь к концу вечера откроет Мэгги, кто он такой, решил Ричард. А вначале он должен поцеловать ее!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Вот он, мой ресторанчик – объявила вскоре Мэгги.
Ричард заглянул через окно внутрь. В зале были свободные места.
– Кажется, неплохое местечко!
Открыв дверь, он пропустил Мэгги вперед. Она выбрала столик подальше от двери.
– Хотите выпить что-нибудь? – материализовавшаяся из воздуха официантка смотрела на Ричарда так, будто она только что сорвала банк.
– Стакан белого вина, – мрачно произнесла Мэгги, рассерженная ее восхищенным взглядом, устремленным на Ричарда. Ей захотелось повесить на него табличку: «Занято – руки прочь! И глаза тоже!»
– А мне немного коньяку, – проговорил Ричард.
Мэгги поразило то, что Ричард, казалось, даже не заметил очевидного интереса к нему со стороны официантки. Или он привык, что привлекает внимание женщин, или у него хорошие манеры, не позволяющие ему флиртовать в обществе спутницы? Вряд ли такой вопрос уместен. Ясно одно: свидания с красивыми мужчинами таят в себе неожиданные осложнения.
Официантка принесла напитки и закуски, и Мэгги украдкой взглянула на Ричарда. Явно проголодавшись, он сосредоточенно расправлялся с едой, и внезапно она почувствовала, как в ней вспыхнула нежность. Нормально ли, что невероятно красивый мужчина не сознает своего физического совершенства? У нее слишком мало опыта, чтобы ответить на этот вопрос. Единственное свидание с мужчиной, который и в подметки не годится Ричарду, закончилось плачевно.
Коллега, не замечавший ее в течение полугода, неожиданно пригласил на концерт современной музыки. Оглушенная немыслимыми звуками, которые исторгал оркестр, Мэгги тщетно пыталась разгадать причину приглашения. В конце концов оказалось, что ему нужна была ее помощь в составлении новой программы. Узнав, что коллега хотел лишь использовать ее, она не почувствовала сильной обиды, потому что вечер, проведенный с ним, показался ей каким-то ненастоящим. Словно тот мужчина был персонажем из плохого фильма, которого временно оживили.
Ричард поднял глаза.
– О чем задумались?
– Так, ни о чем, – пробормотала Мэгги, тщетно пытаясь найти какую-нибудь тему, которая помогла бы убедить его в том, что хотя она не блестящий собеседник, но поговорить с ней можно. Она проштудировала множество статей, посвященных поведению на свиданиях, все ради того, чтобы очаровать Уортингтона, если тот когда-нибудь соизволит пригласить ее, но сейчас ни один совет не приходил ей на память.
Наконец, Мэгги осенило. Нужно задать наводящий вопрос, потому что все – будь то мужчина или женщина – любят поговорить о себе.
– Скажите, а что побудило вас стать водопроводчиком?
– Отец занимался строительством, и он нашел для меня работу, когда мне было тринадцать лет. – Самое удивительное, что Ричард не солгал. Уортингтон-старший действительно занимался строительством и являлся владельцем одной из крупнейших фирм на Западном побережье. Когда Ричарду исполнилось тринадцать, отец потребовал, чтобы сын зарабатывал карманные деньги, работая на строительных объектах.
– Тринадцать?! Но для такой тяжелой работы это слишком рано!
– Более того: незаконно, – хмыкнул Ричард. – Обычно мне приходилось быстренько давать деру, если появлялись инспектора.
– Но с вами могло случиться что-нибудь. – Эта мысль привела Мэгги в ужас. Какой отец позволит сыну-подростку заниматься чем-либо подобным? Вероятно, такой же «заботливый», как и ее собственный родитель.
– Нет, опасности никакой не было. Я работал только на одноэтажных домах. Да и отец присматривал за мной. – Она уловила теплую нотку в голосе Ричарда. – А ваш отец требовал, чтобы вы сами обеспечивали себя карманными деньгами?
Ричард удивился, когда лицо Мэгги внезапно застыло. Почему? Из-за вопроса или из-за упоминания об отце?
– Он умер полтора года назад, – сухо ответила она, вспоминая последний унизительный визит его адвоката.
– Сочувствую, – мягко произнес Ричард. Потянувшись через стол, он накрыл ее руку большой ладонью.
Горячие пальцы обожгли ее кожу, рассеяв, словно яркое полуденное солнце, мрачные мысли об отце. Сочувственно сжав ее пальцы, Ричард тотчас убрал руку.
Мэгги с трудом удержалась, чтобы не схватить ее. Ей хотелось прижаться к ней, поцеловать ладонь… Упершись взглядом в белоснежную скатерть, она пыталась совладать со своими эмоциями. Возможно, у нее мало жизненного опыта, но она тем не менее знает, что при виде слишком бурного проявления чувств мужчины дают стрекача. Особенно на первом свидании.
– Моя мать умерла шестнадцать лет назад, и мне до сих пор не хватает ее, – тихо признался Ричард. – Но со временем боль утраты притупится, и вас будут согревать теплые воспоминания.
Мэгги неуверенно улыбнулась, зная, что не может открыть ему всей правды: ни об одном из родителей у нее не сохранилось теплых воспоминаний.
Ричард мысленно выругал себя за то, что неумышленно расстроил Мэгги. И пожалел, что не в силах избавить ее от боли, затуманившей синие глаза.
Решив переменить тему разговора, он спросил:
– У вас есть братья или сестры?
– Нет. Я единственный ребенок. – Официантка принесла ужин, и, как только она отошла, Мэгги полюбопытствовала: – А у вас?
– Тоже нет. И мне это страшно не нравилось, потому что родители всегда знали, кого наказать за проделки. Мне бы хотелось иметь полдюжины детей, но, так как я не собираюсь жениться лет до пятидесяти, мне придется ограничиться четырьмя. – Мэгги, безусловно, интересует его, и он надеется, что она поможет ему скоротать досуг в течение следующих пяти-шести недель, но она должна сразу усечь, что о браке он не помышляет.
– Полдюжины? – Мэгги изумленно моргнула. – А знаете ли вы, в какую сумму обходится воспитание ребенка? В среднем?
– Нет, а вы?
– Знаю. Это очень большие деньги. Но в каком-то смысле легче всего обеспечить ребенка именно материально, – пояснила Мэгги. Участие отца в ее жизни ограничивалось ежемесячной передачей через адвоката определенной суммы на ее содержание. – Обычно оба родителя работают, и свободного времени у них мало. Как бы вы смог ли уделять его шестерым детям?
– В детстве я дружил с мальчиком, у которого было пять братьев и сестер. Его родители прекрасно справлялись.
– Эйнштейну удалось создать теорию относительности, но это вовсе не означает, что любой человек способен на это.
– Простите, но довод неубедительный!
– Верно, – усмехнулась Мэгги, – однако доля правды в нем все-таки есть.
– Возможно, но меня это не касается, так как в обозримом будущем отцовство не входит в мои планы.
Мэгги не без труда подавила раздражение: Ричард явно чувствует, что ему необходимо дважды предупредить ее о том, чтобы она не рассматривала его как потенциального мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13