Сможет ли он выиграть? Джулия Таффарел вручила в его руки свое будущее, дав возможность отвоевать кусочек под небом и для себя. Повернется ли госпожа Удача к нему лицом после того, как он изменил ей? Ответов на все эти вопросы у него не было. Оставалось только надеяться на лучшее да самому не плошать.
– Ты роскошно выглядишь.
Ройал обернулся на звук любимого голоса. Сюзанна вошла в комнату.
– Сет уже подогнал карету.
– Я почти готов.
Сюзанна скрестила руки на груди и склонила голову набок, глядя на Ройала исподлобья.
– Что такое? – спросил Бранниган.
– Ройал, я знаю, что ты поступаешь правильно, что это единственный выход и ты делаешь это ради всех нас. Но я все же не могу не желать, чтобы ты остался.
Ройал подошел к Сюзанне и обнял ее нежно.
– Я хочу остаться, но я должен ехать.
Она посмотрела на него глазами, полными слез.
– Все так стремительно происходит. Я не уверена, что у меня хватит сил принять все перемены и примириться со всеми потерями.
– Все утрясется, Сюзанна. Жизнь наладится. Ты сильная, ты выдержишь все. И помни, что я оставляю Эритаж на тебя до своего возвращения.
– Просто… понимаешь… ну, как бы тебе сказать. – Сюзанна закусила нижнюю губу. – Я не уверена, что у меня получится без Анжелики.
– Я понимаю, – мягко сказал ей Ройал, – но ты должна.
– Мне так сложно примириться с ее смертью. – Она прикрыла глаза ладонью, словно стараясь закрыться от видения обгоревшего трупа среди сожженного поля сахарного тростника. – Ужасно, просто ужасно умереть вот так. – Она поежилась и добавила: – И я никак не могу принять двойственности Анжелики.
– И не надо, Сюзанна, просто запомни ее такой, какой она тебе казалась.
В дверь постучали, и вошла Зенобия.
– Месье Бранниган, если вы не поторопитесь, то пропустите пароход.
– Иду, иду. Спасибо, Зенобия.
Рабыня помялась в дверях, затем все же решилась сказать то, что так накипело у нее на душе:
– Я… я только хотела… в общем… удачи вам, месье Бранниган. – Она подхватила его чемодан и заторопилась из комнаты.
Сюзанна улыбнулась:
– Наконец-то ты начал нравиться Зенобии. Поверь мне, это дорогого стоит.
– Надеюсь, что так оно и есть, – усмехнулся Ройал в ответ. – Но нам действительно стоит поторопиться. Я не хочу опоздать на «Прекрасную креолку». – Ройал снова улыбнулся. – В последнее время капитан Калабозо строго придерживается расписания.
Сюзанна отвернулась, подавив рыдания.
– Не надо, Сюзанна, ты делаешь и без того трудный отъезд просто невыносимым.
– Прости, Ройал. Смешно, но когда-то, теперь кажется, что в прошлой жизни, я выработала целый план, чтобы понравиться тебе. Я думала, что если смогу расположить тебя к себе, то ты согласишься сдать Эритаж в аренду и уехать из Пристани Магнолий. Но сейчас, когда ты уезжаешь по собственной воле, я не могу сдержать слез.
Ройал прижал ее к себе и поцеловал в глаза.
– Я сохраню твои слезы.
Сюзанна кивнула и зарылась лицом в бархатный жилет.
– Мы расстаемся не навсегда, Сюзанна, – пообещал Ройал. – Если фортуна будет сопутствовать мне, то я надеюсь вернуться к Рождеству.
– Ах, Ройал, прошу тебя, возвращайся скорее. Я не вынесу долгой разлуки. Я не переживу Рождество без тебя.
– В таком случае я торжественно клянусь, – Ройал опять улыбнулся, – что сделаю все мыслимое и немыслимое, чтобы отпраздновать это Рождество с тобой.
Лицо Сюзанны просветлело.
– Я устрою вечеринку. Я приглашу всех наших друзей из Пристани Магнолий. А ведь их не так уж и мало, правда?
Ройал помрачнел.
– Давай не будем торопиться. Нам пока еще нечего праздновать.
– Брось, Ройал, самое главное, чтобы ты вернулся. Со щитом или на щите, не важно, я всегда буду ждать тебя.
Ройал стиснул зубы, чтобы не выдавать своих эмоций. Он предложил Сюзанне руку, она взяла его под локоток, и вместе они вышли на веранду.
Сет в белом костюме, подаренном Ройалом, сидел на облучке кареты, устав от ожидания. Когда он увидел хозяина, выходящего из дверей, то достал свои карманные часы, демонстративно посмотрел на циферблат и громко объявил:
– Мистер Ройал, нам пора ехать.
– Уже бегу, Сет.
Ройал повернулся к Сюзанне и прижал ее так сильно, что биение их сердец слилось в один ритм.
– До свидания, Ройал, – сказала она, вытирая слезинку, скатившуюся по щеке.
– Я не прощаюсь, Сюзанна. До свидания, и, надеюсь, оно будет скорым.
Он поцеловал ее в губы, затем отстранился, сбежал по ступеням и вскочил на облучок рядом с Сетом.
– Трогай, старина! – крикнул Бранниган, хлопнув Сета по плечу. – Трогай, пока я не передумал.
Маленький негритенок стегнул лошадей вожжами, и они побежали рысцой. Ройал обернулся через плечо и увидел, что Сюзанна бежит за каретой.
– Останови, Сет.
Негритенок испуганно взглянул на хозяина, но заметил подбегающую Сюзанну и успокоился.
Ройал спрыгнул с облучка, не дожидаясь остановки кареты, и поспешил навстречу Сюзанне. Она упала ему в объятия.
– Что такое, что случилось?
– Я не могу отпустить тебя, не сказав кое-что, Ройал. – Она посмотрела ему в глаза. – Я люблю тебя, Ройал Бранниган. Возвращайся поскорее домой.
Ройал расплылся в улыбке.
– Думаю, госпожа Удача только что улыбнулась мне.

Эпилог
24 декабря 1830 года
Мерцающие снежинки кружили вокруг, медленно оседая на воду и палубу корабля. Ройал поежился от холода и поднял ворот пальто, спасаясь от пронизывающего ветра. Он достал карманные часы, щелкнул крышкой, открывая циферблат, и пробормотал, глядя на цифры:
– С Рождеством, Чарлз Шанс, где бы ты сейчас ни был, на том свете или на этом.
Двенадцать миниатюрных карт сообщили ему, что времени уже около одиннадцати пополудни. Смахивая с лица тающие снежинки, Бранниган в буквальном смысле слова считал минуты до своего возвращения в Пристань Магнолий, откуда он уехал несколько месяцев назад.
Ройал сдержал обещание, данное Джулии Таффарел, и выполнил свою часть сделки, но одному Богу известно, каких усилий ему это стоило! Он уже не считал, что карты и прочие азартные игры – это некое фривольное времяпрепровождение для удачливых и сильных духом. Нет, сейчас он думал, что это весьма опасное занятие для жадных, тщеславных снобов и отчаявшихся неудачников. Он был свидетелем разрушенных судеб, разбитых сердец, расстроенных браков, потерянных жизней. Все это в общем-то он видел и раньше, но никогда не понимал и не переживал так глубоко.
Он выглядел заметно старше и прекрасно знал об этом. Морщинами на лице и рваными ранами на душе остались последние месяцы. И хотя города, казино, салуны, отели и рестораны, пароходы, таверны слились в его сознании в один размытый образ, лица проигравших ему людей оставались четкими и незабываемыми. Он помнил всех. Их образы навсегда запечатлелись в его памяти.
Ройал играл на износ, принимая в игру всех и вся, поднимая ставки и взвинчивая темп, заламывая фишки и блефуя, временами просиживая за зеленым сукном сутки кряду. Но его настойчивость и преданность игре, – если эти слова возможно употребить применительно к такому занятию, как карты, – окупились с лихвой. Он мог себе позволить отправлять порядочную сумму денег каждый месяц как Джулии Таффарел, так и Сюзанне. А перед отплытием из Нового Орлеана он поместил на счет плантации Таффарел и на счет плантации Эритаж баснословные взносы.
В придачу к выигранным деньгам Ройал получил и еще один нежелательный довесок – он стал тем, кого в артистических кругах называют знаменитостью. Нет, конечно, он был известен и популярен и ранее, когда зарабатывал себе на жизнь карточной игрой. Но сейчас он просто шагу не мог ступить, оставаясь неузнанным даже далеко за пределами Нового Орлеана. И Браннигану это отнюдь не всегда нравилось. Мужчины всех национальностей и положений в обществе бросали ему вызов, невзирая на риск проиграться в пух и прах. Ими двигало тщеславие, ведь после этого они могли на каждом углу хвастать, что играли с самим Ройалом Бранниганом. Женщины домогались его изо дня в день. Кто-то пытался женить его на себе, кто-то женить на своих дочерях, а кто-то попросту затащить в постель. Дети преследовали его по пятам, и отвадить их можно было, только швырнув им горсть звонких монет.
Ройал уже не мог выносить общество. Он все больше и больше тосковал по спокойной жизни плантатора. Он жаждал возвращения в общество людей, которым верил и которых знал. Он стремился к людям, которые принимали его таким, каков он есть и любили, либо ненавидели его именно за это. Он не мог без щемящего чувства в груди вспоминать о Сете, Джулии Таффарел, Теофиле Бошемэне, о Леоне и Мишель Мартино, о Зенобии. Но конечно, больше всего он ждал встречи с женщиной, ради которой сейчас жил, с женщиной, которая перевернула его представление об этой жизни и вдохнула в него любовь и веру в будущее – больше всего он ждал встречи с Сюзанной.
Ройал отвлекся от своих мыслей и, подняв голову, увидел капитана Калабозо, который направлялся к нему, спустившись с капитанского мостика. Бранниган не мог не отметить, что Бартоломи выглядит гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. Лицо его светилось счастьем, на щеках играл здоровый румянец. На нем была новая униформа – мундир с медными пуговицами темно-синего цвета и белоснежная фуражка с жестким козырьком. Сейчас он выглядел точь-в-точь как морской офицер флота ее величества. Не сравнить с его кичливыми и совершенно безвкусными мундирами, которые он так любил надевать в недавнем прошлом. Более того, новая униформа очень шла его подтянутой фигуре.
– А, месье Бранниган. Рад вас приветствовать. Вы единственный пассажир, кто отважился выйти на палубу в такую погоду. Большинство сидит по каютам, закутавшись в пледы. Не терпится попасть домой, я полагаю?
– Это уж точно. Жду не дождусь, – ответил Ройал, впрочем, без излишнего энтузиазма.
– Знаете, месье, с момента вашего отсутствия в Пристани Магнолий многое изменилось, если вы, конечно, не в курсе.
Бранниган сдержал улыбку, чтобы не обидеть капитана. Несмотря на свою новую внешность, внутри Бартоломи Калабозо нисколько не изменился – все тот же хвастун и пижон. А кроме того, истинный хозяин своего детища, «Прекрасной креолки».
– Не сомневаюсь, месье Калабозо, что вы с удовольствием просветите меня, – ответил Ройал.
Капитан суетливо подошел к Ройалу, взяв его под локоть. Он огляделся по сторонам, чтобы проверить, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор, и заговорил заговорщическим голосом:
– Говорят, что это было не ее тело.
– Чье тело? – спросил Ройал, хотя и догадывался, о ком говорит капитан.
– Да что вы, месье, конечно, тело Анжелики Журден. Я лично считаю, что это было тело одной из сбежавших рабынь герцога. От него столько сбежало народу этой осенью. Ну ладно, о Дювалоне позже. Так вот, это было не тело Анжелики. Ведь труп обгорел до костей, так, что это мог быть кто угодно.
– Но, капитан, – возразил Ройал, – Сюзанна абсолютно уверена, что это была ее золовка. Она опознала ее по золотому браслету на руке трупа. Правда, металл оплавился, но все равно это был браслет Анжелики.
– Ну, знаете, месье, – оскорбился капитан Калабозо, – Анжелика могла намеренно надеть свой браслет на кого-нибудь, чтобы сбить всех с толку. Ведь после того, что она натворила, ей не миновать каторги. А кстати, по этому поводу есть еще одно известие. В Пристани появилось новое привидение, вам не кажется это подозрительным совпадением?
Ройал хмыкнул в ответ. Капитан Калабозо подождал его ремарки по этому поводу, но, так и не дождавшись, вылил на Браннигана очередную порцию информации:
– А знаете, у Алисы и Блеза будет ребенок. У них все хорошо, они обживаются на новом месте. Блез нашел работу, а Алиса подружиласьс местными девушками, и они замечательно проводят время. Ребенок должен родиться в конце июня, и Анриетт ждет не дождется, чтобы отправиться туда к ним понянчиться с внуком. Я беру отпуск на все лето и отвезу ее в Канаду лично.
– А Анриетта по-прежнему живет в своем поместье в Вильневе?
– Да, мой друг. – В голосе Калабозо Бранниган уловил нотку гордости. – Несколько раз в неделю, когда «Прекрасная креолка» швартуется у причала Пристани Магнолий, ваш покорный слуга заглядывает к мадам Дювалон-Вильнев на чашечку кофе и круассаны с диким медом. Герцог оставил ее в покое. Он вообще последнее время никуда не выходит. Никаких балов, никаких званых обедов. Он просто потрясен всей этой историей. Я полагаю, его доконала новость о внуке от его бывшего раба. Поговаривают, что он пьет беспробудно вместе с Филиппом, который растолстел и носу не кажет за пределы Саль-д'Ор. Впрочем, я слышал, что герцог несколько раз приезжал к вдове Журден с деловым предложением.
Ройал вскинул брови, насторожившись. Уж он-то знал, что с герцогом надо держать ухо востро.
– Да ну? – проявил он интерес к сплетням. Капитан Калабозо заметно оживился, почувствовав, что собеседнику стало интересно.
– Он с нетерпением ожидает вашего возвращения, месье. Говорят, он собирается сделать предложение по поводу Эритажа. – Тут Бартоломи отступил на шаг, чтобы получше рассмотреть Браннигана, и хитро улыбнулся. – Но, судя по вашему виду, Ройал, не думаю, что вы станете вести разговоры с ним. Не видать ему Эритажа как собственных ушей.
– Это уж точно, капитан, уж поверьте мне. Не в этом году, да и не в этой жизни. А, чуть не забыл. Как дела у молодых Мартино?
Капитан снова заулыбался:
– Мишель и Леон уехали в Европу. Они лично рассказывали мне, что хотят посетить Рим, Париж, Лондон, Барселону, Прагу и… как же это… как же… ах да, Венецию. Представляете себе, целый город на воде! Но это еще не все. – Капитан не мог сдержаться и крякнул от удовольствия, его распирало от гордости, что он все обо всех знает. – Они попросили тетю Марго подготовить комнату для ребенка к возвращению. Молодые приедут летом, а к началу следующей зимы у них будет ребенок. Здорово, правда?
– Замечательные новости, месье, – искренне порадовался Ройал за молодую пару. – Значит, Мишель оправилась от того ужасного происшествия?
– Да, Леон возил ее к королю Жаку, это…
– Знаю, знаю, колдун, выкупивший Лилиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45