– И ты сшила это платье специально для меня.
– Да, – прошептала Лилиан, глядя ему в глаза.
– Сними его.
Лилиан скинула платье. Ее обнаженное тело светилось, отблески огня от свечей плясали на ее шелковистой коже. Колдун наклонился и поцеловал ее волосы.
– Твоя сила в волосах, Лилиан, береги их. Люди будут завидовать тебе.
– Но почему?
– Потому что у тебя есть сила. – Он поцеловал Лилиан в губы, и у нее перехватило дыхание. – Посмотри мне в глаза, Лилиан и скажи, что ты там видишь?
– Я вижу танцующих людей. Играют барабаны, все поют.
– Что еще?
– Я вижу себя во главе танца.
– Это танец любви, Лилиан, и сегодня я научу тебя ему. Ты пришла не отдавать. Нет. Сегодня я дам тебе власть богини любви Вуду – Фреды Эрзили. – Жак отступил на шаг и окинул Лилиан взглядом. – Ты прекрасна. Твоя красота принесла тебе много страданий в жизни, но она принесет тебе и много радости.
Колдун достал бутылку с каким-то зельем, откупорил ее и сделал глоток. Затем он протянул бутылку женщине. Лилиан выпила напиток и почувствовала, как горячая волна охватывает ее, унося на вершину блаженства.
Колдун подошел к Лилиан, взял ее голову в свои огромные ладони, нежно поднял ее лицо и поцеловал в губы.
– Верь мне, Лилиан, я не причиню тебе зла, я никогда не причиню тебе зла.
Она провела ладонью по его мощному торсу, вдоль позвоночника вниз, и почувствовала, как его орудие поднимается вверх, упираясь ей в живот. Лилиан горела желанием, она еще никогда не испытывала ничего подобного. Жак поднял ее на руки и отнес на кровать. Пламя свечей плясало в его желтых глазах, и Лилиан не могла оторвать от него взгляда. Он начал умело ласкать ее тело, а она подавалась ему навстречу, испытывая не изведанное доселе наслаждение. Когда она была готова, он медленно вошел в нее, и началась ночь любви. Первая в жизни Лилиан, но далеко не последняя.
Глава 22
Свечи растаяли наполовину, а ужин подходил к концу. Весь день тетушка Лолли с ног сбивалась, стараясь угодить Джулии Таффарел, приехавшей в гости в Виктуар. Джулия, сидевшая напротив Теофила, слышала, как старая негритянка гоняла слуг в соседней комнате, где сервировали блюда.
– Вермилион, ну налей же мисс Джулии кофе, ты что, не видишь, что ее чашка почти пуста. Либертина, возьми ведерко из-под шампанского, сходи в погреб и наколи еще льда, здесь осталась одна вода. И кто-нибудь, сбегайте на кухню и принесите еще десерта.
– Тетушка Лолли очень волнуется, – объяснил Теофил, когда все рабы вышли из столовой. – Ты первая гостья в Виктуаре за последние… даже и не припомню сколько лет.
– Дедушка, ты разве не помнишь, – вмешалась в разговор Флер, – в прошлом октябре у нас ужинал представитель фирмы по продаже фермерского оборудования. – Девочка обернулась к Джулии. – Ужасные манеры, мисс Таффарел, совершенно невоспитанный человек. Представляете, он чавкал весь ужин, а в конце рыгнул.
– Флер уделяет особое внимание манерам, – пояснил Теофил.
– Все правильно, девочка, – сказала Джулия, – настоящая леди должна иметь хорошее воспитание. – После таких слов Флер выглядела очень довольной собой.
Джулия продолжила разговор с Теофилом.
– Согласись, Тео, без этих нянь-негритянок сложно представить свое детство в наших креольских семьях. Для меня Катон был всем – матерью, сестрой, другом.
– Так вы же совсем сталая для няни-неглитянки, – беспардонно заявила Бланш.
Джулия рассмеялась:
– Верно подмечено. Теперь Катон и Оттилия – моя семья. Я подарила им свободу много лет назад, но они предпочли остаться со мной, за что я им очень благодарна.
– Я тоже много думал о том, чтобы дать тетушке Лолли свободу, она ее, несомненно, заслужила.
Минутой позже тетушка Лолли появилась в дверях, неся очередной поднос со своим изысканным десертом – ванильным муссом с протертой малиной. Первую тарелку она поставила перед Бланш, которая тут же набросилась на вкуснятину.
Теофил наблюдал за негритянкой, задумавшись. Неожиданно он обратился к ней:
– Лолли, как ты смотришь на то, чтобы я дал тебе свободу?
– Месье Теофил, – Лолли в ужасе смотрела на хозяина, – вам не понравился ужин?
– Да нет, отчего же? Нам всем понравился, просто мне казалось…
– Ах нет, месье не убивайте меня. Зачем мне свобода, что я буду с ней делать? Вы что, хотите избавиться от толстухи Лолли?
– Да ни за что на свете! – воскликнул Теофил через смех. – Это твой дом, всегда им был и всегда останется. Никто не даст тебе свободу, если ты сама этого не хочешь.
– Так, значит, я могу остаться?
– Ну конечно, Лолли.
– Ну и слава Богу. – Тетушка Лолли перекрестилась. Она обошла всех за столом, подавая десерт. – Если вам нужно еще что-нибудь, вы только позовите, а уж я побеспокоюсь обо всем. И не пугайте меня больше разговорами о свободе. – Негритянка вышла из комнаты, гордо подняв голову.
– Вот уж не думала, что из-за меня тут что-то такое начнется, – сказала Джулия Теофилу.
– Да ну что ты, Джулия. Просто тетушка Лолли, как и большинство рабов, боится свободы. Ведь все они боятся перемен. – Он обернулся к Денису и спросил у внука: – Денис, вы готовы показать нам вашу пьесу?
– Да, дедушка, – ответил парнишка. – Мы и сегодня репетировали, даже Бланш знает свои слова.
Джулия с грустью наблюдала, с какой любовью Теофил смотрит на своих внучат. Все правильно, так и должно быть. Вся семья в сборе, хороший обед, домашние представления. Она бросила взгляд на Тео, он смотрел на нее поверх чашки кофе, поднесенной к губам. Интересно, о чем он думает, может, о том же, что и она? О том, что они могли бы быть мужем и женой, о том, что это могли бы быть их внуки…
Денис прервал ее раздумья, неуклюже встав из-за стола.
– Мисс Джулия, дедушка, прошу нас извинить, но мы пойдем готовить представление. Приходите минут через пять.
Когда дети ушли, Теофил налил себе и Джулии коньяк в пузатые бокалы.
– Что скажешь о моих внуках?
– Чудесные ребята. Ты хорошо ладишь с ними, Тео.
– Лолли очень здорово помогает мне, Джулия. Она их любит, словно они ее родные. Знаешь, я все-таки решил съездить к своему адвокату и подписать бумаги, дающие Лолли свободу. На тот случай, если что-нибудь случится со мной. Конечно, я оставлю ей достаточно денег, чтобы она жила безбедно. Не могу себе представить, чтобы наша тетушка Лолли оказалась в нужде.
– Это правильное решение, Тео.
– Пожалуй, пора идти на премьеру. Детям не терпится продемонстрировать свои таланты.
Теофил помог Джулии выбраться из-за стола, и вместе они вышли из комнаты.
– Я смотрю, ты не забросил плотницкое дело, – заметила Джулия.
– Да, я получаю от этого истинное удовольствие. Это успокаивает меня. Учу Дениса, и из него получится хороший плотник, если он научится быть более терпеливым. По правде сказать, они все умеют что-нибудь делать. Флер великолепно шьет, а Бланш уже сейчас неплохо готовит.
– Расскажи мне о пьесе, которую написал Денис.
– Вообще это сюрприз, поэтому я не должен тебе ничего говорить. Но название скажу: «Путешествие в полночь».
– Какое недетское название.
– Мне тоже кажется, что пьеса вполне взрослая. Но я не был ни на одной репетиции и сценария не читал, поэтому и сам толком не знаю, что нас ждет.
Они как раз дошли до клуба. Тео помог Джулии занять удобное место перед сценой и сел рядом. На сцену вышла Бланш.
– Желаем плиятного плосмотла, – торжественно сказала она и исчезла за кулисами.
– Да у них все как в настоящем театре, – удивилась Джулия.
Ударил гонг, и Денис объявил важным голосом:
– «Путешествие в полночь».
Поднялся занавес, и зрители услышали звуки ветра, воспроизводимые Флер и Бланш. Масляные лампы высветили знакомый Джулии пейзаж. Полотно изображало аллею с магнолиями по обочинам в практически идеальной перспективе. Джулия нервно поерзала в кресле и глянула на Теофила.
– Хорошие декорации, правда? – спросил он, не понимая состояния гостьи. – Денис сам рисовал.
Что-то внутри Джулии подсказывало ей уйти, не смотреть дальше, но она осталась.
Из-за кулис появились две куклы: мужчина и женщина в бальных одеждах.
Женщина: Жду не дождусь бала у герцога.
Мужчина: Да, говорят, он перещеголял сам себя в этом году.
Женщина: Какой замечательный человек этот герцог.
Мужчина: Просто эталон вкуса.
Теофил наклонился к Джулии, чтобы прошептать ей на ушко:
– Мой внук неплохой сатирик.
Над декорациями всплыла желтая луна.
Женщина: Вот невезение, колесо слетело с оси нашей кареты.
Мужчина: Прекрасная ночь для прогулки, дорогая.
Женщина: А ты разве не боишься привидения?
Мужчина: Глупости. Никаких привидений не существует.
У Джулии перехватило дыхание. Она опустила голову и стала массировать виски. Теофил заметил ее состояние.
– Тебе нехорошо?
– Нет, нет, ничего, просто голова болит.
В этот момент на сцене появилась кукла-привидение, завыв, точно баньши. Две другие куклы заголосили, и Джулия тоже вскрикнула.
– Джулия, что с тобой? – забеспокоился Теофил.
Не в силах оторвать взгляда от страшной куклы, Джулия нашла руку Теофила, чтобы чувствовать поддержку. Она стала вставать с кресла, но колени ее подогнулись, и она почти упала в объятия Бошемэна.
– Прости, Тео, – пробормотала она бледнея. – Я себя нехорошо чувствую.
Теофил поднял ее на руки и понес к дверям. Когда они оказались на свежем воздухе, Джулия попросила опустить ее и позвать Катона.
– Может, мне отвезти тебя домой? – спросил Теофил взволнованно.
– Нет, нет, это просто слабость. Должно быть, я заболела чем-нибудь. Не переживай за меня. Позови Катона, он отвезет меня домой. И извинись перед внуками, нехорошо получилось.
Когда Теофил усадил Джулию в карету, они попрощались, и он закрыл дверь. Катон стегнул лошадь вожжами, и карета покатила по дороге по направлению к аллее.
Джулия сидела на заднем сиденье, закрыв лицо ладонями. Все тщетно, думала она. Ее мечта о новой жизни с Тео была просто иллюзией. Все кончено. Она не может более надеяться, будто что-то изменится в ее жизни. Она только сейчас поняла, что решение, принятое ею десятилетия назад, запечатало навсегда ее судьбу. Она была безумной Джулией Таффарел, затворницей Пристани Магнолий, притчей во языцех, таковой она и останется. Таковой она и умрет.
* * *
Лилиан смотрела на ящерицу. Пресмыкающееся выбралось из своего убежища среди подгнивших половых досок и вскарабкалось на подоконник. Длиной ящерица была около полуметра и какой-то очень яркой окраски. Она повернула голову к Лилиан и не мигая смотрела на женщину.
Лилиан потянулась, сладко зевнула и улыбнулась своим мыслям. Она еще никогда так хорошо не чувствовала себя после секса. Эта ночь разбудила в ней что-то спящее доселе, словно птица в клетке в ожидании, когда же ее освободят. Они любили друг друга долго и страстно, меняя позы и перемещаясь по дому в танце любви. Ближе к рассвету они, насытившись, угомонились. Жак приготовил ей похлебку из черепахового мяса, она сварила кофе, и они перекусили. Затем Жак поднял ее на руки и отнес в спальню, где уложил на невероятных размеров кровать, и они снова отдались на волю страсти, заснув лишь с первыми петухами.
Лилиан потрогала свои волосы. Она была уверена, что их длина выросла за ночь минимум на пару сантиметров. И еще она чувствовала силу, заключенную в них, как и говорил колдун. Она посмотрела на своего любовника, не веря в счастье, свалившееся ей на голову нежданно-негаданно. Колдун спал, мирно посапывая. Лилиан тихонько встала, чтобы не разбудить его, и отправилась на поиски кухни. Поскольку комнат в доме было много и в каждой было по две, а то и три двери, то заблудиться там было проще простого. Помыкавшись по коридорам, Лилиан наконец-то нашла то, что искала. Она пошевелила тлевшие угли в печке и добавила дров. На плиту она поставила турку, а в духовку – лепешки, которые тут же и сделала, найдя муку и яйца на полках. Лилиан подошла к окну и распахнула жалюзи, впустив в дом свежий воздух из сада. Кофе томился на краю плиты, и, пока лепешки доходили в духовке, Лилиан очистила пару апельсинов и уложила их на тарелку.
Пока Лилиан работала, ее не покидала мысль о том, что она еще никогда в жизни не чувствовала себя так странно. Быть может, она влюбилась в Жака? Она улыбалась, вспоминая прошлую ночь. Ей было очень, очень хорошо, уютно и спокойно. Первый раз в жизни она смотрела в будущее с оптимизмом.
Кофе сварился, и лепешки подрумянились. Лилиан присела, чтобы поесть. Она не хотела будить Жака, он, наверное, сильно устал за ночь. Лилиан заметила миску с маслом, которое почти растаяло, но, судя по запаху, еще не прогоркло. Она стала макать лепешки в масло. Толстая жаба, не иначе как один из жильцов сада Жака, сидела на ступеньках и лениво смотрела по сторонам. Лилиан отломила от лепешки маленький кусочек и кинула ей. Та, не долго думая, выстрелила языком и отправила лакомство в рот.
– Я вижу, ты уже познакомилась с папашей Джо.
Лилиан обернулась. На пороге кухни стоял голый Жак и улыбался.
– Я учуял запах кофе, а это всегда поднимает меня из постели.
Лилиан встала из-за стола и подошла к нему. Жак обнял ее за талию, поцеловал в шею и сел на стул. Лилиан налила ему кофе и положила на тарелку лепешек.
– Я едва нашла кухню, – сказала она с улыбкой. – Кто пристроил все эти комнаты?
– По большей части я.
– Мне нравится твой дом, Жак. Но мне все-таки интересно, почему такой богатый человек, как ты, живет в районе трущоб, а не перебирается в фешенебельный дом где-нибудь в центре?
– Всегда живи в простом доме, Лилиан. Ты можешь покрыть золотом все стулья и повесить люстры везде, – Жак посмотрел на потолок, – хоть на кухне, если тебе того хочется. Но твоя входная дверь всегда должна быть непритязательной. Бедные никогда не переступят порог особняка в поисках исцеления, а богатые будут презирать тебя за попытку вторгнуться в их мирок.
В комнату влетел белый попугай с желтым хохолком. Похлопав крыльями под потолком, он опустился на плечо колдуну и скосил один красный глаз на Лилиан.
– Это Красный Глаз. Он прилетел, чтобы посмотреть на тебя.
– Ну и как, я прошла отбор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45