Наконец, небольшая плоская коробочка темного цвета на правом
предплечье чуть выше запястья явно скрывала в себе бластер или что-то
помощнее. Блистер, бластер и блинкер - типичный офицер ЮСФЕ.
- Капитан Хэскетт, - представился он. - Я вас слушаю, господин Лобин.
Я глубоко вздохнул и с выдоха начал заготовленную в дороге речь:
- Как вам должно быть известно, на космических колониях Союза
происходит то, что можно назвать катастрофой. Гигантское нарушение
энтропийного равновесия. Гибнет техника, гибнут люди, эвакуируются
колонии. Мною доказано, что причиной катастрофы послужило использование
реакции прямой виртекции для преобразования этих планет, проводившееся на
протяжении четырех последних десятилетий. Ответственность за это несет
Комитет по Колонизации Планет Советского Союза и лично - его председатель
Чирский, как человек, с именем которого связана идея широкого
использования виртекторов, который лично руководил этим чуть не тридцать
лет. На этой кристаллете, - я передал ее Хэскетту, - записаны результаты
моих расчетов и располагаемая статистика.
- Принимались меры по энтродезактивации?
- Нет. Методика пока в теории. Чирский препятствует. То, что было
проделано, делалось нелегально, без его ведома. Но я еще не дошел до
самого главного. Есть сведения, что имело место применение виртекторов и
на Земле. Через пять с половиной месяцев следует ожидать энтропийной
вспышки здесь. Я не надеюсь, что Комкол справится с ситуацией, и
рассчитываю лишь на помощь ЮСФЕ.
- Ясно. Все это очень скверно, господин Лобин, вы не находите? ЮСФЕ -
это огромная сложная машина, которую надо немедленно запускать, исходя из
ваших слов. Не хотелось бы, чтобы тревога была ложной. Впрочем, есть
независимые данные, коррелирующие с вашими.
- Думаю, вам следует позвонить в Комкол и связаться с Валентином
Николаевичем Бурковым - одним из руководителей программы "Альциона".
Думаю, что это человек, для которого общепланетные интересы все же
преобладают над ведомственными.
Через полчаса Хэскетт сообщил мне новости:
- Сегодня ночью Валентин Бурков погиб во время налета на здание
Комкола внеземной диверсионной группы. Вам известно, господин Лобин, что
вам инкриминируется шпионаж в пользу иноцивилизации - Республики Дрейн?

Человек, сидевший напротив Олни, не относился к числу тех, кто
пользовался ее симпатией. Впрочем, на их служебных взаимоотношениях это не
сказывалось. Тем более, что сидевший напротив являлся непосредственным
руководителем Олни. Но хоть долг и был превыше всего, но для нее -
аристократки, леди голубых кровей, всегда трудно было подчиняться человеку
ниже ее по происхождению. Особенно, если она была внутренне не согласна с
полученным распоряжением.
Шеф посасывал крепкую сигару кубинского производства и лениво вел
свою речь:
- Ты неплохо поработала, дочь моя, хотя замечу тебе, крошка, что при
этом допустила непростительно много ошибок и, в сущности, засветилась. Не
расстраивайся, все не так страшно. Наш коллега Бурков из-за нелепой
самоуверенности слишком много сведений держал лишь при себе. Ликвидировав
его, мы приостановили их дальнейшее распространение.
- Бурков уничтожен? Какая жестокость!
- Ну-ну, Олни, не притворяйся такой чувствительной. Вспомни, как ты
не дрогнув приговорила к смерти некоего Волкова.
- Но он стрелял в меня! И я не давала команды его убить.
- Ох, все то же великосветское стремление не испачкать руки! Не
будешь же ты утверждать, что в душе предполагала возможность другого
исхода? Нет, просто ты предпочла, чтобы тяжелое решение лишить живого
человека жизни приняли другие. Я тебя совсем не осуждаю - в той ситуации
Волкова надо было уничтожить. А Бурков, кстати, тоже стрелял первым. И
попал в нашего парня.
- Ладно, Ваше Преосвященство, не будем развивать эту тему, - ехидно
сказала Олни. - Я полагаю, что моя миссия выполнена, и я могу выйти из
игры?
- Да, близко к этому. Очень близко. Остались мелочи.
- Какие еще мелочи, шеф?
- Ну, во-первых, этот молодой человек, инспектор Лобин. Ведь он не
менее опасен, чем покойный Бурков?
- Он не опасен, он же совсем ручной, - ласково улыбнулась девушка.
- Даже если он к тебе неравнодушен, то вполне может выйти из-под
контроля в твое отсутствие. То - есть ответственность за дрессировку
возлагается на тебя, - шеф расхохотался на собственную остроту.
- Да как вам будет угодно.
- И прекрасно. Во-вторых, нужно в кратчайшие сроки, к примеру -
сегодня ночью, провести один эксперимент. Надо дать поработать
портативному виртектору на здешнем полигоне Комкола.
- А это еще зачем?
- Как "зачем"? Испытание будет зафиксировано аппаратурой не только
комколовской, поднимется шум, которого ты добивалась, Чирского вышибут с
занимаемой должности. Наконец, будет проведена практическая
энтродезактивация, а мы посмотрим, как это делается.
Олни размышляла несколько секунд.
- Энтропийное равновесие на Земле и без того очень неустойчиво. Будет
не локальная вспышка, а глобальный взрыв. Планета не уцелеет. Такие
эксперименты для меня явно не подходят. Нет.
- Умна, - рассмеялся шеф, - дьявольски умна как специалист. И
по-женски глупа, уж извини меня за резкость. Разве не к этому мы
стремимся? Вспомни, что они сделали с твоей семьей в годы оккупации -
разве ты не хочешь отомстить?
- Вы хотите совершить преступление, Хэйф. Я не только не буду в нем
участвовать, но обещаю вам помешать всеми средствами, какие только найду.
- Идиотка. Не надо таких громких слов. Ну кого ты защищаешь? Пойми
же, они чужие для тебя, весь этот мир для тебя чужой! Родина ждет от тебя
решительных действий!
- Кого я защищаю? Эта планета не успеет еще превратиться в пыль,
когда будут подняты с разбросанных по половине Галактики баз тысячи
астропланов ЮСФЕ. Что вы будете делать тогда? Кричать о своей
невиновности?
- Думай, дитя мое, думай и не бросайся обвинениями. Между прочим, я
составил на тебя прекрасную характеристику. Мне так не хотелось бы
ошибиться... И пойми, глупая, без твоего участия операция не остановится.
Так что, думай!
Олни закрыла лицо руками и сидела так без движения несколько секунд.
- Ну? - нажимал шеф.
- Хорошо, Хэйф, я подумаю.
Через два часа она набирала известный ей терминальный код:
- Мне нужна Марина Силанова.

- Вам инкриминируется шпионаж в пользу Дрейна, господин Лобин. Это
стоит 25 лет по вашим законам, если я не ошибаюсь. Вы, конечно,
опровергаете?
- Это дикий бред, капитан Хэскетт, - возмутился я.
- Вполне возможно. КГБ настаивает на вашей немедленной выдаче. Я
думаю, вы этого не хотите.
- Не хочу.
- Наше командование такого же мнения. Но в таком случае вы должны
понимать, что бремя расследования ложится теперь на нас.
- Прекрасно понимаю. Только не сейчас. За эту ночь я устал как собака
и хочу хоть немного выспаться. Или я просто сдохну.
- Хорошо. Когда вы нам потребуетесь, вас разбудят.
- И еще одно, капитан. Я хотел бы организовать пресс-конференцию. Я
должен рассказать о происходящем.
Хэскетт помрачнел.
- Прессу в это дело? Нет, только не это. Во всяком случае, пока мы не
разберемся в ситуации.
Настаивать у меня не было ни сил, ни настроения. Меня провели в
комнату. Как убитый, я свалился на диван и через минуту уже погружался в
бездну сна...

- Марина Силанова слушает. Кто вы?
- Неважно. Считайте, что я - лучший друг известного вам Виктора
Лобина.
- Ах вот как. Ну, что же, я догадывалась. И вы еще имеете наглость
мне звонить!
- Замолчите, глупая гусыня, и не произносите ни одного слова, пока я
не закончу!
- Почему я должна вас слушать? Я не хочу...
- Я сказала - молчать! После этого разговора вы должны связаться с
Виктором и передать ему, что сегодня ночью на полигоне Комкола будет
производиться опасный эксперимент. Тот самый, который проводить
категорически нельзя. Все взлетит на воздух, если только он не найдет
способ вмешаться. Повторите!
Марина безропотно повторила. Затем робко поинтересовалась:
- Но я не знаю, где он. Я не видела его уже несколько дней. А сегодня
у меня были двое в штатском, с нейтринными фонарями. Они искали Виктора и
какие-то кристаллеты. Они рассказывали про него жуткие вещи, - Марина
всхлипнула. - Просили сообщить в КГБ, если вдруг я что-то узнаю. Кто вы?!
- Виктор Лобин - в Представительстве ЮСФЕ. Во всяком случае, был там.
КГБ это уже известно. Можете им рассказать, но сначала вы свяжетесь с ним.
Лучше - немедленно.
Раздалась трель, сигнализирующая, что звонившая отключилась. Марина
отрешенно смотрела на экран, который был темным все время разговора -
неизвестная не захотела открыть свое лицо. Глаза Марины медленно
наполнялись слезами и наконец, не выдержав, она бросилась лицом в подушку
и забилась в рыданиях.
Через несколько минут, придя в себя и выпив стакан холодной воды из
холодильника, она вновь села к терминалу. Она не знала кода
Представительства и поэтому лишь назвала адресата в микрофон компьютера.
За доли секунды аппарат произвел поиск и осуществил автоматическое
соединение. Экран засветился.
- Мне можно переговорить с инспектором Лобиным? - чуть дрожащим
голосом спросила Марина. - Он у вас?

Мне показалось, что разбудили меня сразу, как только я заснул. Хмурый
штаб-сержант сообщил, что со мной хочет говорить некая рыжая дама, а затем
предупредил, что канал связи прослушивается КГБ.
- Витя! Здравствуй, Витя! - услышал я голос Марины. У нее были
красные заплаканные глаза. Никогда раньше она не решилась бы предстать
передо мной в таком виде. Похоже, за воротами Представительства начиналось
что-то ужасное.
- Витя, что же ты натворил? Про тебя рассказывают страшные вещи -
какой-то шпионаж в пользу Дрейна. Ведь это чушь, скажи, что это чушь!
Почему ты скрываешься в Представительстве?
- Все очень сложно, маленькая. Я ни на кого не работаю, все эти
обвинения - бред сумасшедшего, но ты помнишь, как у тебя отобрали материал
о происшествии в Меридиане-6?
- Ну...
- Руководство Комкола завело нас на грань катастрофы. Я рискнул
выступить против Чирского. Вот и все.
- Витя... Мне сообщили, сегодня ночью на вашем полигоне хотят
проводить какой-то запрещенный эксперимент, от которого все может
взорваться! Ты слышишь?
- Кто это сказал?
Экран вдруг погас. Я несколько раз пытался набрать ее код, но
бестолку.
- Вас отсоединили с того центра, откуда велось прослушивание. Скажите
спасибо КГБ. Мы три раза меняли канал, прежде чем они нас перехватили.
Я вздохнул:
- Сержант, могу я попросить у вас чашку кофе покрепче? Я хочу
заняться делом - спать времени нет.
Сержант кивнул головой, а я направился к Хэскетту.
- Проснулись? - кивнул мне он.
- Я только что узнал, капитан, что сегодня ночью ожидается
взрывоопасный эксперимент на полигоне Комитета. Источник информации...
- ...Нам известен. Погодите, Лобин, не все сразу. Во-первых, мы
проверили ваши расчеты. Все абсолютно правильно. В том числе - в отношении
Земли. Нужна срочная дезактивация - энтропийное равновесие крайне
неустойчиво. Проблемой занялись большие силы - я думаю, что она вполне
разрешима. Но если тот эксперимент, о котором говорила ваша знакомая с
рыжими волосами, связан с активацией виртектора даже в самых малых
размерах и на самое малое время - сегодня ночью планета превратится в
пыль.
- Черт! - я ударил кулаком по коленке. - Что вы хотите предпринять?
- Во-первых, связаться с КГБ и Комколом и обрисовать им положение,
если они не понимают. А в крайнем случае - уничтожить ваш проклятый
полигон и все в радиусе десяти километров от него.
Наверное, я сильно побледнел, потому что Хэскетт даже опустил взгляд.
Мы продолжили разговор не касаясь этой темы, но перейдя к моим
взаимоотношениям с Олни. Олни и Дрейн - извечный потенциальный противник
Земли, а временами и враг? Дрейн, первая иноцивилизация, открывшая нас
полторы сотни лет назад; цивилизация, ставшая для многих символом
Враждебного Космоса, мир, от которого мы терпели поражения в войнах, и
который в конце концов победили, но даже годами оккупации не сломили до
конца... И Олни - резидент разведки Дрейна... Нет, никоим образом я не мог
ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение.
Через некоторое время сообщили Хэскетту, а он - мне:
- Комкол решительно отрицает проведение каких-либо экспериментов
сегодня. Они готовы принять наблюдателя от нас.
- Этого следовало ожидать. Чирский...
- А вам не кажется, что это могло быть провокацией со стороны
компании вашей Олни?
В кабинет ворвался все тот же штаб-сержант.
- Ну? - выпрямился в кресле Хэскетт.
- Господин Лобин, вашу знакомую звали Марина Силанова?
- Да.
- Только что, в десяти метрах от входа в Представительство, в нее
стреляли из дальнобойного бластера с большого расстояния.

Хэйф устало потирал руки. Обстановка чуть-было не вышла из-под его
контроля: непредсказуемая Олни звонит какой-то своей знакомой, а у той КГБ
уже делало обыск. Что передала ей непокорная аристократка? Неужели и
впрямь решила встать на пути паровоза? Похоже на то - через несколько
минут после разговора с Олни та женщина бросается к московскому
Представительству ЮСФЕ. Нужны немедленные меры.
Меры были приняты - жестокие, но необходимые. Теперь противник не
скоро узнает подробности операции. Для страховки Хэйф решил сдвинуть время
ее начала на 16:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11