Пожилая же женщина осталась с ними.
- Это моя экономка, Консуэло, - мягко пробормотал Рафаэль.
- Buenas tardes, senora (Добрый день, сеньора (исп.). Надеюсь, вы хорошо долетели. - Простое лицо Консуэло было все в морщинках от улыбки.
- Muchas gcacias (Большое спасибо (исп.), Консуэло. Я рада, что приехала, - дрожащим голосом соврала Сара.
- Мы будем пить кофе в зале. - Рафаэль отпустил пожилую женщину наклоном головы, затем взглянул на Сару: - Я вижу, что ты на меня сердишься. Но я считаю, что детям просто необходима твердая рука. Они должны знать, что, если я говорю "нет", то, значит, "нет". Когда же ты говоришь "нет", то временами это означает "может быть", а иногда даже - "да, пожалуйста". Лично я не возражаю против такой нерешительности: это добавляет остроты.
Она еще не пришла в себя и не смогла отплатить ему той же монетой. Вместо этого она молча проследовала за ним на террасу, где он пропустил ее вперед на балкон. Не веря, что все это происходит с ней, она вошла в большую и изысканно обставленную комнату. Ноги ее ступали по потрясающему обюсоновскому ковру с великолепными рисунками пастелью. Вокруг в изобилии стояли элегантные антикварные шкафчики и обитые шелком кушетки. На полированных антикварных столиках с изысканной небрежностью были разбросаны разнообразные objects d'art (Предметы искусства (франц.). Все здесь кричало о богатстве, накопленном еще в давние времена. Коллекции эти собирались поколениями, а по тому, как они хранились, было видно, что ими здесь не оченьто уж и дорожат.
Дом Рафаэля... Нет, это невозможно! Она все еще никак не могла оправиться от шока. Скорее всего, этот дом отошел к Рафаэлю от родственников по линии отца. Он ничего ей о них не рассказывал; Все два года их совместной жизни он держал это в секрете, не дав ей никакого намека и ни разу не обмолвившись.
- Почему ты ничего мне об этом не рассказывал? - чувствуя себя обманутой, со злостью и болью спросила она. - Ты сделал из меня полную дуру. - Она тупо покачала головой. - Я чувствую себя униженной.
Рафаэль поднял бровь.
- Enamoiada (Любимая (исп.) Сауткоттов этим не проймешь.
- Я просто никак не могу понять, откуда у тебя все это, - пробормотала она напряженно.
- Когда мы жили вместе, меня не очень-то величали здесь, в Алькасаре, - объяснил он без особого энтузиазма. - Я не получал от поместья ни гроша, хота по закону мне полагался определенный доход. Мой дед, Фелипе, ненавидел меня, и, должен сознаться, взаимно.
Ее брови поползли вверх.
- Он ненавидел тебя?
- В начале этого года Фелипе погиб в автомобильной катастрофе. Если бы не этот подарок судьбы, мне пришлось бы еще очень долго ждать дня вступления во владение своей собственностью, а приходить сюда нищим попрошайкой я не собирался. - Его темный взгляд заблестел. - Какой смысл хвастать тем, что я не мог тебе дать? Поэтому я и молчал.
Вошла Консузло с подносом с кофе и тонко нарезанными бутербродами.
- Я ничего не хочу, - промямлила Сара, когда экономка ушла.
- Не упрямься. - Рафаэль разлил кофе. - Мы садимся ужинать не раньше десяти.
- Боюсь подавиться, - честно призналась она. - Я бы лучше прогулялась.
Толкнув дрожащей рукой балконную дверь, она вышла на террасу.
- Сара...
- Сколько же ты стоишь? - спросила она, желая уязвить его.
Он облокотился на колонну, словно выточенную из ячменного сахара.
- Не знаю. - Он бесстрастно всмотрелся в ее замкнутое лицо. - У меня есть поместье и кое-какие коммерческие интересы. Сантовены всегда умели обожать и приумножать всемогущий доллар.
- Сантовены, - повторила Сара.
- Это имя фигурирует в твоем свидетельстве о браке, - напомнил ей Рафаэль. - Я поклялся не пользоваться им, пока был жив Фелипе. И я сдержал свое слово.
Рафаэль Луис Энрике Сантовена и Алехандро. Вот уже много лет, как Сара не вспоминала его полное имя.
- "Санто", - подсказал ей Рафаэль, - "Санто Амальгамейтед индастриз".
Сара побледнела. Ей уже приходилось слышать об этой компании во время обедов в доме у своих родителей. "Санто" была гигантским многонациональным конгломератом, расположенным частично в Европе, частично в Северной Америке. Связать имя Рафаэля с этим гигантом было все равно, что предложить ей пройтись по Луне. Честно говоря, она не доросла до такого.
- Как наследник Фелипе, я являюсь самым крупным владельцем акций. Если бы он мог забрать свою долю в могилу, то непременно бы это сделал.
- Пожалуй, я пройдусь.
Голос ее звучал неровно, как будто ей не хватало воздуха. Она спустилась по лестнице.
Ей было плохо. Деньги - это власть. А власть позволит ему отобрать у нее детей. Странно, почему он не предупредил ее об этом еще в Лондоне? У меня неплохие шансы, сказал он ей тогда, явно недоговаривая. С "Санто" она тягаться не сможет. Она вспоминала теперь, что ей тогда сказала Карен: "Элиза говорит, что он из очень богатой семьи". У Элизы, возможно, был доступ к закрытой информации. Прессе же пока еще предстояло соединить имя Рафаэля Алехандро с САИ.
- Dios mio, que te pasa? - спросил Алехандpo, разглядывая ее сбоку.
И он еще спрашивает? Неужели он серьезно? Она только что навсегда потеряла Бена и Джилли! Всем заправлять будет Рафаэль. Он будет устанавливать правила игры, независимо от того, уедет она или останется. В чем я провинилась. Господи? За что мне эта кара? Освободиться от власти и влияния отца было очень трудно. Сбежать же от Рафаэля, которого поддерживают миллиарды "Сан-то", будет просто невозможно. Приехав сюда, она только подыграла ему, тут и говорить не о чем. Он выиграл битву прежде, чем она добралась до поля боя.
- Я думал, ты будешь просто прыгать от радости, - сказал он.
- Боже, как я тебя ненавижу! Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! - завизжала вдруг Сара, как сварливая баба, вновь обретя дар речи. Он попытался обнять ее, но Сара, упершись руками ему в грудь, с отчаянной силой оттолкнула его от себя и не без видимого удовольствия наблюдала за его полетом в заросший лилиями прудик, куда он свалился с таким всплеском, что забрызгал и ее. - Я места себе не находила, пытаясь раздобыл" немного денег, когда мы жили в Париже! - крикнула она. - А ты даже запретил мне пользоваться моими собственными деньгами! Нет, как же, тебе надо было заставить меня похлебать горюшка. А у самого при этом были столь обеспеченные тылы! Чего только ты не предпринимал, чтобы нагнать ужас на моих родителей! Моей матери ты заявил, что ты цыган! Что никогда не видел своего отца! Ну-ка, скажи, где ты видел родителей, жаждущих отдать свою восемнадцатилетнюю дочь за цыгана, у которого нет твердой работы, зато самоуверенности хоть отбавляй?
Поверхность прудика оставалась неподвижной. Сара быстро заморгала. Где он? Боже, о Боже! Скинув туфли, она, как сумасшедшая, бросилась в пруд. Задев ногой за что-то липкое, она пронзительно закричала, и тут вынырнул Рафаэль и, не скрывая веселого блеска в глазах, откинул мокрые волосы со лба.
- Т... ты... свинья! Мерзкий человек! Как ты посмел меня так пугать! - бушевала Сара.
Выбраться на берег было вовсе не просто, особенно в набухшей от воды юбке. Выбравшись первым, Рафаэль вытянул ее за собой, но вместо того, чтобы поставить ее на землю, прижал ее к себе.
- Если бы только твоя мать тебя сейчас видела, gatita, - проговорил он насмешливо.
- Ты сам на это напросился! - Ее все еще трясло оттого, что она только что чуть-чуть его не утопила, хотя и была готова прыгнуть за ним хоть в пропасть.
Рафаэль рассматривал ее искаженные черты.
- Ты похожа на fantasma, на привидение, а весишь ты как маленький мешочек с костями, - пожурил ее он. - Мне не нравятся костлявые женщины. Ты совсем себя запустила.
Сара закрыла глаза, чувствуя себя старой, никому не нужной зубочисткой.
- Оставь меня в покое, - пробормотала она по-детски, готовая в любую минуту разрыдаться.
- Тебе нужно отдохнуть. Dios, Сара, - пробормотал он, желая довести это до ее сознания, - ты ужасно выглядишь.
Он понес ее на руках по длинной лестнице. Затем скрипнула дверь и послышался женский возглас. Затем - тишина. Когда она открыла глаза, то с удивлением увидела на себе сосредоточенный взгляд Рафаэля. Он поставил ее на ноги, и она, предчувствуя неладное, торопливо сказала:
- Я сама.
- Не будь ханжой! Ты едва держишься на ногах, - заявил он, стаскивая через ее голову хлопчатобумажную светло-вишневую блузку. Юбка упала к ее ногам.
- Это сухое! - едва не задохнувшись, выкрикнула она, прежде чем он успел дотронуться пальцами до узких полосочек ее нижнего белья.
- Виепо (Хорошо (исп.). - Он поднял ее, уложил в кровать и бесцеремонно накрыл одеялом. - Спать, - приказал он.
Свернувшись калачиком, она притаилась, дожидаясь, когда он задернет шторы. Она будет лежать не двигаясь на этой огромной, размером с футбольное поле кровати до тех пор, пока он не выйдет из комнаты. В общем-то, она не так уж и устала. Через пару минут она опять будет на ногах.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сара проснулась от легкого стука в дверь. Консуэло вошла почти неслышно, включила свет и с улыбкой подала ей халат. Сара встала и с изумлением осмотрела роскошную спальню. Сразу по соседству находилась комната для одевания, из которой можно было пройти в экзотическую ванную, отделанную разноцветным мозаичным кафелем. Такое не снилось даже Алисе в Зазеркалье. Дальше - больше: Консуэло привела с собой служанку.
- Это Пиляр, senora. Она изучает английский и уже неплохо на нем говорит, - бодро заявила Консуэло. - Надеюсь, она вам понравится.
- Muchas giacias, Консуэло. - Выдавить из себя больше она просто не могла. Служанка? А что с ней делать? У ее родителей были экономка, кухарка, садовник и горничная, приходившие ежедневно из деревни. Но вот личных служанок у них никогда не было.
- De nada, sefiora (Не за что, госпожа (исп.), - широко улыбнулась ей Консуэло.
Сара спросила, где ее вещи, и Пиляр застенчиво проводила ее в комнату для одевания. Сара вытащила темно-синее платье и с извиняющейся улыбкой скрылась в ванной. Уже половина девятого, а до ужина ей еще хотелось повидать детей. С сожалением взглянув на ванну и на душ, она ограничилась тем, что просто побрызгала водой на лицо, подновила легкий грим и расчесала волосы.
Пиляр тоже не бездельничала. Когда Сара вернулась в спальню, кровать была заправлена, а вещи убраны. Пиляр с трогательной заботой расправляла одну из ее ночных рубашек на гладком, без единой морщинки, покрывале. Простая, из полихлопка, рубашка никак не вязалась с богатой тканью покрывала.
- Дети внизу? - спросила Сара.
- Я провожу вас к ним, senora. Los nifios, они все еще в постели.
Дочка спала, как принцесса, в кровати с балдахином и кружевными шторками. Комната была совсем недавно заново оклеена, обставлена детской мебелью и завалена таким количеством игрушек, какое Сара видела только в детских магазинах. Через коридор в кроватке в виде гоночного автомобиля богатырским сном спал Бен.
- Мне надо наверстать целых четыре года. - Рафаэль в белоснежном смокинге и узких черных брюках выглядел настоящим испанским идальго. Он пересек комнату и подошел к Саре. - Я вовсе не собираюсь их баловать, но я не смог отказать себе в удовольствии купить им все, что мне попалось на глаза, - с легкой хрипотцой в голосе доверительно сказал он Саре. - Возможно, я переусердствовал, но мне казалось, что все эти вещи помогут им не скучать вдали от дома.
- Оказавшись в раю, дети забывают о доме. На первый раз, думаю, особого вреда не будет, - согласилась она. - Боюсь, что по одежде я тебе сегодня не пара... Кажется, я не додумалась захватить ничего длинного.
- У тебя и чемоданов-то немного. No importa (Не имеет значения (исп.) - отмахнулся он. - Купишь здесь.
Ей показалось, что в нем произошли какието изменения с их последней встречи. Но стоило только ему посмотреть на Бена, как он опять стал прежним - видимо, он еще не привык к просто принимает желаемое за действительное. Рафаэль не скрывает, что без ума от близнецов, которых он тоже явно очаровал. Как настоящий мужчина, он откровенен в своих чувствах с детьми.
Когда они начали спускаться по мраморной винтовой лестнице, он вдруг взял ее за руку и спросил:
- А где твое обручальное кольцо?
- У меня его больше нет.
Рафаэль недоверчиво уставился на нее сверху вниз.
- Куда ты его дела?
- Я его заложила. Подходящий случай, тебе не кажется?
- Ты его заложила? - переспросил он громоподобно. - Какая женщина заложит свое обручальное кольцо?
- Та, которая не придает ему особого значения, - с вызовом заверила его Сара и пошла вниз по ступенькам.
Он сжал зубы.
- Я куплю тебе другое, и ты будешь носить его постоянно.
Сара откинула назад голову.
- Если для тебя это так важно, то ради Бога, но, пожалуйста, не вводи меня в краску и не покупай ничего сверхъестественного. Может, ты и забыл об этом, но я должна тебе напомнить, Рафаэль, что вот уже без малого пять лет, как мы находимся в процессе развода. Я уже очень давно перестала чувствовать себя замужней женщиной.
В его золотистых глазах засверкала злость.
- В этом смысле я тоже могу кое-что сделать.
В зале их поджидал тщедушный молодой человек с красивым лицом. Увидев их, он презрительно усмехнулся и высоко поднял бокал.
- Позвольте мне поднять этот бокал в честь смущенной невесты. - Он говорил с явным американским акцентом.
- Сара вот уже почти семь лет как моя жена, - ответил Рафаэль ледяным голосом, даже не пытаясь скрыть неудовольствие. - Познакомься, Сара, это мой двоюродный брат Эрнандо Сантовена-и-Альварес.
- Bienvenido (Добро пожаловать (исп.), Сара, - насмешливо протянул Эрнавдо. - Рафаэль неправильно меня понял. Я просто хотел сказать, что для нашей семьи вы все еще невеста. О вашем существовании мы узнали только на прошлой неделе. В отношении слабого пола у Рафаэля вообще очень короткая память. Вот хотя бы на прошлой неделе...
- Bastante! - резко оборвал его Рафаэль. - Ты пьян. И переступаешь рамки приличия.
Эрнандо протестующе замахал рукой и осушил свой бокал.
- Ладно, ладно. Успокойся, я не остаюсь. - Театральная насмешка слетела с его лица. Теперь он смотрел на Рафаэля с явным презрением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23