- Если вам все равно, - сказала Джина наконец, - я лучше позвоню Элен, чтобы она выслала последнюю модель "Пентиума". Это займет пару дней, но зато я получу то, что нужно.
- Делайте, что вам будет угодно. Я даже примерно не знаю, что такое "Пентиум", поэтому остается поверить Элен, что вы дока, когда дело касается компьютера. То есть когда вы сможете его найти.
Она криво улыбнулась и вздернула бровь.
- Я отвечу вам, Пэриш. В последние несколько дней я убедилась, что доверие вашей сестры не всегда кому-то на пользу, особенно если дело касается организации поездки. Но уверяю вас, я действительно дока в своем деле.
- Это касается всего, что вы делаете... или только вашей работы?
Хотя пульс ее дрогнул от намека, скользнувшего в ленивых словах и хищном взгляде, Джина сдержалась и ответила прохладно:
- И того, и другого. Но хочу предупредить: если вы пытаетесь подцепить меня, то зря стараетесь - вы мне не нравитесь.
- Понятно, - явно забавляясь, усмехнулся Пэриш. - Другими словами, вы предпочитаете городских хлыщей провинциалам.
- До тех пор, пока вы будете так грубы, - ответила она и удивилась: какого черта она смущается? - Именно! Я предпочитаю мужчин воспитанных и утонченных!
Он ответил такой снисходительной улыбкой, что ей захотелось врезать по его нахальной роже.
- Спокойно, Джина. Если я решаю подцепить женщину, то делаю это открыто. Кроме того, вы тоже мне не нравитесь, - он еще раз смерил ее взглядом и покачал головой, - и у вас паршивый вкус.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Эй, Пэриш! Сколько пальцев я показываю?
Услышав голос Расти, Пэриш отступил от коня, которого расседлывал, и обернулся к приятелю. Обе руки Расти были заткнуты за пояс.
- Одна из шуточек, которую дети принесли из школы?
- Нет, проверка твоего зрения. - Расти был серьезен. - Ты сказал, что она нормальная.
- Я преувеличил.
- Но это же смешно! Приятель, она просто красавица!
Пожав плечами, Пэриш вернулся к коню.
- Дурачь кого другого, Данфорд! - продолжал Расти. - Она потрясающа, а ты что говорил? Или ты врешь, или ты идиот. Но врать вроде бы не в твоих привычках.
- Но я и не идиот. Не спорю, Джина хороша, но было бы недурно, если бы Господь Бог чуточку уменьшил ее гонор и хоть немного научил смирению. - Взяв седло, он направился в конюшню. - Эта городская штучка такого высокого о себе мнения, что ни в ком не нуждается!
Расти даже взвыл:
- Она тебя нокаутировала!
- Меня? Ха! Она не стала ждать никаких намеков! Я поплатился за одно только подозрение. - Он умышленно не сообщил о резонности подозрения, но и сказанное вызвало хриплый смех Расти. - Чего ты смеешься? Хорош друг!
- Прости, приятель. - Расти все еще трясся от смеха.
- Прощу, когда скажешь, в чем дело. Погоди, я догадался, - Пэриш театрально поскреб в затылке, - Линн просила тебя позвать Джину на обед.
- Ага. Значит, ты еще не совсем потерял интерес к женщинам! - заявил Расти и вдруг помрачнел.
- Расти, в чем же все-таки дело? Рыжий великан замотал головой:
- Да нет, может, и ничего, но...
- Но?..
- Ну, Линн ничего не говорит, ты же знаешь... Мне кажется, эта беременность изводит ее больше, чем предыдущие. - Он вздохнул. - Черт, может, просто жара всех доводит.
Зная Расти пятнадцать лет, Пэриш сразу понял, что дело серьезное.
Их дружба началась, когда в Данфорд-Даунсе, владении деда Пэриша, появился семнадцатилетний Расти, сразу ставший идолом четырнадцатилетнего Пэриша. Дружба сорванцов стала сущим бедствием для окружающих, но исключительно благотворно повлияла на Пэриша. Спустя четыре года, когда Пэриш с благословения деда решил попробовать себя на большой ферме на севере Квинсленда, Расти отправился с ним.
Там же, в Гальфе, им встретилась Линн. Пэриш начал было приставать к ней с разговорами, но она его не слышала: ее глаза сразу остановились на Расти Харрингтоне. Прошло двенадцать лет, у них уже было пятеро детей, а огонь любви все еще пылал.
- Когда она должна родить? - тихо спросил Пэриш.
- В начале сентября. Еще больше трех месяцев.
- А что, может случиться раньше?
Расти покачал головой, потом пожал плечами:
- Она так не думает. Говорит, все другие запаздывали, по крайней мере на неделю, и если все пойдет по плану, то она дотянет до конца ревизии.
- Ага. А когда в последний раз шло по плану?
Губы Расти сложились в неуверенную улыбку.
- Кажется, в первый раз.
- Тогда не стоит на это рассчитывать, - вздохнул Пэриш, понимая, что Расти хотелось бы услышать другое. - Слушай, Снэйк будет здесь через день-два, а пока держись. Я думаю, не выбраться ли тебе с Ли и детьми на юг на недельку? Дауне близко к Рокгемптону и... - Он замолчал, увидев, что друг мотает головой.
- Сам знаешь, это не пойдет: ей скоро рожать, и надо бы оставить ее к началу первой ревизии в Мелагре. Но ведь мы впервые в жизни получили финансовую поддержку; она так радовалась этому, что, наверное, придется привязать ее за юбку, чтобы удержать подальше от лагеря!
Пэриш улыбнулся. В прошлом году он, купив это имение, предложил Расти и Линн десять процентов доли в нем.
- Не бери в голову. Ее здоровье важнее какой-то чертовой ревизии.
- Ха! Скажи это Линн. Ведь она - помесь ирландца с мулом.
- Не уверен, что привязывание беременной женщины за юбку делает честь молодому папаше. Но... Ладно. Пусть все идет своим чередом, однако поклянись, что позовешь, если...
- ...роды слишком... - продолжил за него Расти. - Конечно, я скажу тебе.
- Ладно. Она может по своему обыкновению поднять скандал, но мы, если это будет нужно, вывезем ее отсюда, хотя бы и в фургоне для скота.
Разговор свернул на рингеров - скотоводов, которых они наметили пригласить на ревизию, потом Расти засобирался домой. В дверях он обернулся.
- Да, кстати, Пэриш, - сказал он, - когда мисс Нормальная спросила, как одеться к обеду, я ответил: как хотите. - Он ухмыльнулся. - Это на тот случай, если ты решишь напялить смокинг.
- Убирайся, бестия!
Минут через пятнадцать, когда Пэриш вошел к себе в кухню, его гостья как раз закончила телефонный разговор, и у него создалось такое впечатление, что Джина Петрочелли не заметила бы, если бы он случайно задел ее, проходя мимо.
Она была одета в длинное, до лодыжек, платье с длинными рукавами, а на ногах - короткие сапожки на шпильках, в которых можно отправляться на прогулку, только будучи не в своем уме. В ушах качались золотые обручи, а на руке болтался массивный браслет.
Когда он прошагал к холодильнику, она отреагировала так, будто он шел на нее в атаку. Какая, однако, уверенность в собственной неотразимости!
- Я устроила дело с компьютером, Элен его вышлет, - сообщила Джина.
- Жаль, вы не предупредили меня, что звоните Элен, я бы кое-что сказал ей.
- О, нет, это... была моя сестра. Я просила... - впрочем, ему не обязательно знать, что она просила прислать ей еще одежды, - прислать мою почту.
- Хотите пива?
- Нет, спасибо, я не пью пива.
- Я так и думал. - Он оперся на то, что напоминало холодильник. - К сожалению, у нас нет шампанского, но в буфете есть бутылка виски. На складе же - целый ящик. Ром тоже. Так что не церемоньтесь!
Он стоял близко от Джины, и она видела отблеск пота на его голой шее. Рубашка - в грязных полосах и мокрых пятнах пота. Казалось, он излучает силу и уверенность.
Пэриш поднес банку ко рту и сделал большой глоток, как те мужчины, вид которых когда-то так оскорблял ее.
- Спасибо, но я пас. - Она отступила назад. - И кстати, меня не будет здесь в обед, так что не нужно ничего для меня готовить.
Она даже подскочила, когда он поперхнулся в припадке веселья. Джина машинально стукнула его по спине. Он оттолкнул ее, все еще задыхаясь от хохота, даже слезы выступили у него на глазах, напоминающих кобальтовый шелк.
- Я... Леди, - он наконец оправился, - если вы ждете, что я буду вам готовить, то умрете от истощения. Ферма крупного рогатого скота - не смотровая площадка для туристов, это рабочее место, и вы здесь на работе.
Джина открыла рот, но ответить не успела.
- На следующей неделе мне придется на несколько дней уехать на ревизию, но я не собираюсь нанимать повара, чтобы он кормил и поил вас в мое отсутствие! А пока, поскольку пиццы здесь не бывает, я предлагаю вам проверить, какие консервы есть на складе фермы. Приняли к сведению?
- Если надо принять к сведению тот факт, что вы пренеприятнейшее творение Божье, то вы опоздали примерно на сутки! К вашему сведению, я более чем способна накормить себя сама! Мне случалось накрывать стол на двадцать персон!
Она удовлетворилась, заметив его изумление.
- Хорошо! Потому что я не хотел, чтобы вы пользовались великодушием Линн: ей хватает дел с нами.
- Простите?
Он скинул шляпу и запустил пятерню в шевелюру, что-то бормоча сквозь зубы. Слова были в ее адрес, но Джина их не расслышала: она впервые увидела Пэриша без потрепанной черной шляпы и удивилась, обнаружив, что у него блестящие черные, модно подстриженные волосы. В другом мире Данфорд мог бы быть убийственно красив, если бы приложил некоторые усилия.
- Послушайте, - рассудительно сказал он, - я знаю, что Линн посылала Расти просить вас вечером на обед, и знаю также, что она будет приглашать вас к себе каждый вечер. Откровенно говоря, именно сейчас ей не нужны перегрузки.
Он сказал это так, будто Джина способна была съесть слона.
- Так вы хотите, чтобы я отклонила приглашение?
- Нет, не сегодня! - поправился он. - Ли так и так будет встречаться с вами, но если она решит кормить вас постоянно...
- То я отклоню предложение, потому что лишний едок, да с моим аппетитом, сведет ее в могилу.
По его лицу скользнула медленная усмешка.
- Я еще не знаю, Джина, каков ваш аппетит.
- И никогда не узнаете! - вырвалось у нее в ответ на намек.
- О, думаю, в конце сегодняшнего вечера у меня будет положительный ответ.
Он небрежно крутил шляпу в руках, в глазах его бегали дьявольские искорки. Сам сатана мог бы позавидовать такому умению казаться отвратительным! Взбешенная его насмешками, Джина едва не полыхала.
С ленивой грацией он, продолжая глотать пиво, выпрямился:
- Ну, я только быстренько приму душ, а потом мы оба отправимся на обед к Расти.
- Я более чем способна найти дорогу сама.
- Верно. Но я хочу, чтобы вы подождали меня.
- Зачем? Боитесь темноты, Пэриш?
- Нет. Боюсь, что городская щеголиха наступит на змею, - вернул он ее к действительности. - В темноте змеи активизируются, а они здесь не слишком общительны.
Джина уставилась на него:
- Буду иметь в виду.
- Впрочем, - он задумчиво глядел на ее ноги, - эти ботинки, похоже, достаточно крепки. Полагаю, они выдержат. У нас есть противоядие. Вы не страдаете аллергией?
И снова эта его ухмылка. Если эти зубы натуральные, то я - блондинка, подумала Джина, а вслух сказала:
- Насколько знаю, нет.
- Тогда вам нет резона ждать меня.
- Принимая во внимание цену этой обуви, я все же подожду вас. - Она выдавила кисло- сладкую улыбку. - И, кстати, о змеях. Они увидят меня рядом с вами и поймут, что я ничего не имею против них.
Они обменялись улыбками, и он покинул комнату, а она, к великой своей досаде, обнаружила, что вошла в азарт от этой пикировки. Остроты Пэриша Данфорда Джине даже нравились, но неприязнь к нему, конечно, не позволила бы ей признаться в этом. Она вообще питала проклятую слабость к крепким работягам, австралийским мужчинам, и потому решила доказать себе, что это влияние среды заставило ее так нервничать, а вовсе не Пэриш Данфорд!
Не зная, чем занять себя до его появления, Джина подняла один из дюжины лежавших на обшарпанном кофейном столике журналов, смахнула им тонкий слой пыли с винилового дивана и села. Как только она получит и установит компьютер, следует обсудить с Пэришем, какая именно программа ему нужна, а до тех пор не мешает почерпнуть исходную идею из этих скотоводческих журналов.
Она успела прочесть только половину передовицы об экспорте мяса, когда услышала, что Пэриш вернулся в комнату. Деревянный пол ужасно скрипел, пока он шел до дивана широкими шагами, такими же самоуверенными, как он сам. И вот его длинные мускулистые ноги прямо перед ее глазами, но она даже головы не подняла.
- Я мылся в холодном душе.
- Мм, - промычала она, ожидая, когда же он отодвинется, чтобы она могла встать.
- Повторяю, - сказал он, - я мылся в холодном душе.
- Как мужественно, - отозвалась она, упорно не отрываясь от журнала. Но... вы же закаленный...
- Сколько раз вы сегодня принимали душ? - Его свежевыбритое лицо было суровым.
- Не ваше собачье дело!
- Мое, раз вы растранжирили всю горячую воду, - прорычал он.
Она вскочила:
- Я ничего не транжирила! Я имею право принимать душ столько, сколько хочу... и буду!
- Не здесь!
- Ах, я вас умоляю...
- Этот резервуар нагревается почти шесть часов, а хватает его только для одного горячего душа.
- Так я и приняла только один душ! Пороки системы - не моя забота. Это ваш резервуар.
- Именно поэтому я и полагаю, что вправе пользоваться им. - Он подступил еще ближе, и это заставило Джину опять опуститься на диван. Двенадцать, а то и восемнадцать часов в день я занимаюсь грязной, тяжелой физической работой.
Странно, но теперь она не находила его отвратительным. А надо бы!
- В конце каждого дня, - продолжал Пэриш, - я мечтаю только о двух вещах... о пиве и душе. Я люблю принимать душ сразу после работы. Так что в будущем, мисс Петрочелли. я хочу, чтобы полный резервуар горячей воды был в моем собственном распоряжении. Это означает, что вы можете принимать душ либо за шесть часов до меня, либо после моего возвращения.
- Но я принимаю душ...
- Принимайте утром.
- А если мне потребуется еще раз? Он усмехнулся:
- Ну, тогда выбирайте меньшее из двух зол. либо принимайте холодный... либо делите горячий со мной.
- Я лучше выкупаюсь в корыте для лошадей!
Он щелкнул пальцами:
- Вы правы, можете выбирать из трех зол.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Харрингтон-хаус потряс нервную систему Джины. Украшением этого обставленного стандартной сосновой светлой мебелью дома были пятеро громкоголосых, счастливых ребятишек в возрасте от тринадцати месяцев до двенадцати лет с симпатичными именами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17