Джулия еще никогда не испытывала подобного: весь мир куда-то исчез и остались только они двое. Руки Найджела, прикасаясь к ее телу, наполняли его огнем и сладкой болью. Когда его пальцы скользнули к ее груди, отодвинув тонкую преграду платья, она невольно вскрикнула и инстинктивно прижалась к нему бедрами, наслаждаясь непривычной близостью.
С хрипловатым возгласом Найджел оторвался от ее губ и начал целовать шею и плечи, жадно вдыхая аромат ее кожи. Чуть задержавшись у впадинки под ключицей, он наклонился к ее груди. Изнемогая от страсти, еле держась на ногах, Джулия вся отдавалась его ласкам. Ее пальцы, казалось, обрели собственную волю и, соскользнув с плеч, начали неловко расстегивать пуговицы рубашки. Больше всего на свете ей хотелось сейчас прикоснуться к нему, прильнуть к сильной груди, уничтожив все преграды, стоящие между ними. Тонкий шифон казался ей удушающе тесным, и она была рада, когда платье затрещало под его нетерпеливыми пальцами и, разорванное, упало с плеч, обнажив тело, ожидающее прикосновения его губ.
Когда его пальцы прильнули к набухшему бутону груди, Джулии показалось, что еще немного — и она потеряет сознание. Страсть пульсировала в ее теле, подобно волнам морского прилива.
— Джулия, — прошептал Найджел. — Ты желанна… ты нужна мне.
Эти слова ворвались в ее сознание, заставив вдруг вспомнить о своем долге и положении.
— Нет! — выдохнула она, изо всех сил отталкивая его. — Нет, Найджел! Я не могу!
Она выбежала из комнаты и бросилась вверх по ступенькам. Ее рыдания эхом разнеслись по холлу и наконец затихли. Резкий щелчок сказал ему, что она заперлась в своей спальне.
Глава 6
Хотя Найджел целовал Джулию во время их недолгой помолвки, отвечая ему, она всегда помнила о том, что играет роль. Но сегодня она была охвачена страстью, которая грозила нарушить все ее планы. Как бы ни жалела она о том, что жажда мести заставила ее выйти замуж за него, она не имела намерения сделать их отношения подлинными, даже если Найджел все еще хотел этого. Поэтому она презирала себя за то, что ответила ему с таким пылом.
Почти всю ночь она провела без сна, думая, что стоит ей только позвать, и он придет к ней. Но что тогда произойдет? Что будет представлять их союз? Удовлетворение животной страсти, которое насытит ее плоть, но оставит лишь чувство, отвращения. Нет, любовь не должна быть такой. Любви нужно отдать себя целиком, и целиком принять другого, и воспоминание об этом должно быть таким же прекрасным, как и сама реальность. А если Найджел станет ее любовником, этого никогда не будет. Логика уничтожит ее страсть, заставит ненавидеть себя за то, что она жаждет человека, которого должна если не презирать, то по крайней мере чуждаться.
Уже светало, когда она наконец заснула и проспала до тех пор, пока Хильда не вошла к ней с завтраком и сообщением, что мистер Уинстер просит ее к телефону.
— Надеюсь, я не разбудил тебя? — начал он.
— Нет, — солгала она. — Я просто лежала в постели и читала газеты.
— Это не значит, что ты слишком утомлена, чтобы увидеться со мной за ленчем?
Она колебалась. Ее первым желанием было отказаться, но ее остановило то, что он был человеком, который мог сыграть роль буфера между нею и ее собственными глупыми неуправляемыми эмоциями.
— Прекрасная мысль, — сказала она быстро. — Мне это будет полезно.
— Тогда в гриле, в «Савое». В час.
Найджел тоже плохо спал этой ночью и спустился к завтраку намного раньше обычного. Он с трудом сдерживал нетерпение снова увидеть Джулию, намереваясь серьезно поговорить с нею. В полдень, когда она все еще не вышла из своей комнаты, он поднялся наверх и как раз увидел, как Хильда входит в ее комнату с завтраком.
Хотя этим утром у него было немало работы, он так настроился поговорить с Джулией, что не пошел в контору. Они должны обсудить все, прежде чем она снова отгородится от него. Только так он сможет узнать, есть ли у нее к нему хоть какое-то чувство. Раздраженно он принялся расхаживать по библиотеке и, когда часы пробили четверть первого, сел за письменный стол и придвинул к себе документы, чутко прислушиваясь, не раздадутся ли шаги Джулии. Но не в его характере было работать вполсилы, и постепенно он так увлекся, что перестал замечать течение времени, пока Хильда не пришла сказать ему, что ленч готов.
— Моя жена уже спустилась? — спросил он.
— Она вышла, сэр, — последовал бесстрастный ответ. — Всего несколько минут назад.
— На прогулку?
— Не думаю, сэр. Насколько я знаю, мадам встречается за ленчем с мистером Уинстером.
Найджел с трудом смог скрыть свой гнев. Он был не из тех людей, которые запрещают женам иметь друзей, — и, по правде говоря, учитывая обстоятельства их брака, он не имел возможности это сделать, — но его возражения против Уинстера были очень сильными и проистекали из его инстинктивного неприятия этого человека. И хотя это неприятие не поддавалось анализу, оно было таким сильным, что он почувствовал раздражение. Настроение его отнюдь не улучшило сознание того, что он основывает свое суждение на ощущении, а не на фактах, что не годилось для человека, получившего юридическую подготовку.
Когда прошлой ночью Джулия убежала от него, он был убежден, что это вызвано тем, что она знала: если останется, то непременно уступит ему. Ее страсть лучше всяких слов сказала, что ее чувства к нему были совсем не такими, как ей хотелось бы думать. Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не последовать за нею, умоляя не дать мщению отравить ее любовь. Его удерживало только то, что он знал, насколько она устала. Лучше пусть отдохнет ночь, и они поговорят утром, когда оба будут спокойнее.
Но утро оказалось бесплодным. Джулия ушла из дому, а он этого не заметил и теперь был вынужден есть в одиночестве, еще и еще раз обдумывая, что скажет Джулии, когда она вернется. Он уже пил кофе, когда зазвонил телефон. Это была Сильвия Эрендел, ее голос звучал оживленно и взволнованно.
— Найджел, дорогой, как я рада слышать тебя! Я не надеялась тебя застать. Просто позвонила, чтобы поблагодарить Джулию за чудесный вечер.
— Боюсь, ее нет. У нее встреча за ленчем.
— Вот это энергия! Если бы я была на ее месте, у меня не было бы сил. Если, конечно, это не что-то особенное. — Сильвия помолчала. — Найджел, я хочу поговорить с тобой. Мне кажется, я не нравлюсь Джулии.
— Чепуха! — Он был смущен, но старался не показать этого.
— Не чепуха, дорогой. Она как бы… ну, немного враждебна. Но не будем об этом. — Ее голос зазвучал решительнее. — Раз мне повезло застать тебя, давай условимся о встрече. Мне не терпится закончить дела Джеральда — ты не сможешь встретиться со мной сегодня?
— Вряд ли. Я как раз собирался в контору, когда ты позвонила.
— А как насчет завтра?
Он минуту подумал, потом виновато засмеялся.
— Завтра я целый день в суде. Послушай, давай я позвоню тебе, когда буду свободен.
— Хорошо. — Голос ее дрогнул. — Только не откладывай это слишком надолго, ладно?
— Конечно. — Найджел положил трубку и вернулся к кофе, думая, как ему хотелось бы, чтобы Джулия не выражала свою неприязнь к его кузине столь явно. Сильвия существо чувствительное, ни к чему было обижать ее.
Тем временем, встретившись с Конрадом, Джулия была непривычно общительна. Стараясь не думать о Найджеле и событиях минувшей ночи, она все свое внимание сконцентрировала на сидящем с нею мужчине, надеясь таким образом избежать противоречивых мыслей, раздирающих ее ум на части.
Хотя ему и льстило подобное внимание, Конрад был достаточно умен, чтобы понять, что ее поведение было результатом какого-то внутреннего конфликта и не отражало ее чувств. Чем дольше длился ленч, тем сильнее становилась его уверенность, что между нею и Фарнхэмом произошел какой-то кризис. Как бы между прочим он предложил ей проехаться, и она согласилась так охотно, что он с трудом спрятал свое торжество.
Когда на проселочной дороге он открыл верх мощной изящной машины, Джулия сняла шляпку и откинулась на сиденье, впервые за весь день почувствовав себя спокойной. Они мало разговаривали в пути, и, наконец, через час машина остановилась на крутом берегу. Лента дороги уходила к городку, спрятавшемуся за холмом, а их окружали тишина и покой. Мрачное ноябрьское небо угрожало туманом. В нескольких ярдах перед ними скала круто обрывалась, и известковый склон резко белел на фоне темных облаков. Далеко внизу бурное море металось, как будто снедаемое беспокойством, сердитые волны разбивались о камни и накатывались на полосы серого песка.
Конрад заговорил первым:
— Как странно природа отражает иногда чувства человека.
— Ты догадался, — спросила она, — или просто прочел мои мысли?
— Я хотел бы, чтобы ты считала, что я их прочел. — Их глаза встретились. — Что-то произошло между тобой и Фарнхэмом, да? Уж не заметил ли он внезапно, как ты желанна, и не попытался ли…
— Конрад, не надо!
— Почему? Это правда, да? От фактов не убежишь. Ты прекрасна, Джулия. Ни один нормальный человек не может находиться рядом с тобой и не хотеть тебя.
— Ты говоришь так… так… — Она заколебалась, и он закончил фразу за нее:
— Так грубо? Ты это хочешь сказать. — Он чуть улыбнулся, увидев ее лицо. — Не пытайся отрицать, милая. Ты не оскорбила моих чувств, хотя, подозреваю, я оскорбил твои. Да, я человек грубый, Джулия. Я поднялся с самого низа, родившись в нищете. И я сам создал свое состояние и свою жизнь, не опираясь на славное имя и происхождение. Но это не значит, что я лишен чувств. К сожалению, это совсем не так. — Он придвинулся ближе. — Я хочу тебя, Джулия, хочу так сильно, что готов на все, чтобы получить тебя.
— Не говори этого! — запротестовала она.
— Почему? Ну, милая, не удивляйся, что я говорю так прямо. Я должен был это сделать давным-давно. В свое время у меня было немало женщин, Джулия, но я никогда не ставил их на пьедестал, как тебя. Я так уважаю тебя, так стараюсь не задеть твоих чувств, чтобы ты не перестала видеть во мне достойного тебя мужчину! Хотя мне не следовало бы так поступать. Если бы я вел себя естественно, то сейчас мог быть твоим мужем, а не этот напыщенный… — Он оборвал себя, помолчал мгновение, а потом спросил: — Ну, что же ты молчишь?
— А что мне остается сказать?
— По крайней мере, скажи, что я ошибаюсь!
— Я в этом не уверена.
— Несколько недель назад ты не сомневалась. — Неожиданно он притянул ее к себе и крепко прижался к ней губами.
Она не противилась его ласкам: ей хотелось узнать, будет ли она отвечать другому мужчине так же, как Найджелу. Но как она ни старалась, она не могла забыться в объятиях Конрада. Пыл Найджела пробудил в ней отклик, а страсть Уинстера сейчас отталкивала ее. Через несколько мгновений она уже вырывалась, повторяя слова, произнесенные накануне:
— Нет, Конрад, нет! Я не могу!
Уинстер достал платок и вытер губы.
— Ты могла бы ответить, если бы захотела, — сказал он тихо. — Мне следовало давным-давно поцеловать тебя так. Если бы я это сделал, все пошло бы по-другому. Я предлагаю тебе, Джулия, то, что никогда не предлагал ни одной женщине. Я могу дать тебе все, что может Фарнхэм, и гораздо больше. Ты всегда была честной со мной — это одно из твоих свойств, которым я восхищаюсь, — и я буду с тобой так же честен. Ты не можешь жить в одном доме с таким привлекательным мужчиной, как Фарнхэм, — а я не буду спорить, что он привлекателен, — чтобы между вами ничего не произошло. Это звучит банально, но половое влечение всегда банально. Тебе надо порвать с ним сейчас же. Если ты этого не сделаешь, будет слишком поздно.
— Я не животное, — сказала она сердито. — Ты говоришь так, будто невозможно управлять собой.
— Я реалист не только в том, что касается Фар-нхэма и тебя, но и в том, что касается меня. Я люблю тебя и не хочу ждать до бесконечности.
— Кроме тебя, у меня никого нет. Если ты лишишь меня своей дружбы…
— Я не дружбу тебе предлагаю, — возразил он напрямую. — Твоя беда в том, что ты еще не поняла, что нельзя гнаться за двумя зайцами. Ты хочешь сохранить свой бессмысленный брак и в то же время утешаться мыслью, что в случае чего я всегда рядом. Нет, этого не будет. Я не мальчишка, и ты не можешь требовать, чтобы я ждал, не будучи уверен, что ты приняла решение получить от Фарнхэма свою свободу и выйти замуж за меня. — Джулия хотела его прервать, но он ее не слушал. — Я дал тебе возможность осуществить твою жалкую месть, потому что считал, что иначе это чувство будет преследовать тебя всю жизнь. Но ты достаточно поиграла с огнем, и пора взглянуть в лицо действительности.
— Что ты хочешь сказать?
Он наклонился вперед:
— Поначалу ты, может быть, и причинила Фарнхэму боль, но не обманывай себя мыслью, что это будет продолжаться вечно. Насколько я могу судить по вчерашнему вечеру, он вскоре позволит Сильвии Эрендел залечить его раненое самолюбие.
Еще ощущая поцелуи Найджела на своих губах, Джулия хотела протестовать, но она понимала, что это значило бы согласиться с тем, что Конрад прав, а она не хотела этого делать. Однако его слова пробудили ее сомнения в том, что Найджел действительно продолжал любить ее. Может, он уже начинает обращать свои чувства к другой женщине? А его поцелуи прошлой ночью были лишь результатом тесного контакта и напряженности, которая все росла между ними в те месяцы, что они прожили в одном доме при столь неестественных обстоятельствах?
Зная, что Конрад ждет ее ответа, она заставила себя заговорить:
— Мне кажется, ты делаешь слишком много неверных допущений. Согласна, мне не следовало выходить за Найджела. Не потому, что мне жаль, что я причинила ему боль, — добавила она поспешно, — а потому, что я слишком себя связала. Если теперь он обратит свое внимание на женщину вроде Сильвии Эрендел, это будет доказательством того, что нанесенный мною удар был настолько сильным, что убил его любовь ко мне.
— Разве ты не этого хотела? Или ты думала, что он будет любить тебя вечно?
— Никакая любовь не длится вечно, — ответила она.
— Тогда уходи от него сейчас же.
— Я сделаю это, как только смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20