Томпсон поздоровался в своей обычной манере Ч тепло, даже несколько чер
есчур. Норман в который уже раз поймал себя на мысли, что его коллега был б
ы куда счастливее, торгуя, скажем, мылом или косметикой. Потребовалась бы
процедура психоанализа, чтобы выявить, что заставляет Томпсона цеплять
ся за академический мир. Впрочем, он не одинок в своем влечении.
Ч У меня к вам деликатное дельце, Ч сказал Томпсон.
Иногда у Нормана складывалось впечатление, что тот коллекционирует тру
дности такого рода. Ч Только что мне звонил один из членов опекунского с
овета. До него дошли весьма странные слухи Ч откуда именно, он не пожелал
сообщить Ч относительно вас и миссис Сейлор. Будто бы на рождественских
каникулах вы, будучи в Нью-Йорке, побывали на вечеринке, которую устраива
ли знаменитые, но известные своей… гм… веселостью актеры.
Знаете, по-моему, это не очень-то правдоподобно. Якобы вы кутили ночь напр
олет, а потом был импровизированный спектакль в ночном баре и что-то связ
анное с академической мантией и… э-э… некой стриптизеркой. Я пообещал ра
зобраться. Но, разумеется, я подумал… может, вы…
Ч Представлю опровержение? Извините, но не получится. К сожалению, все та
к и было на самом деле.
Ч Да?.. Понятно. Ну что ж, Ч Томпсон вздохнул. Ч Тогда я вам скажу вот еще ч
то. Опекун Ч Феннер Ч был в страшном гневе. Он так кричал, что у меня в ушах
звенело. Послушать его, актеры сплошь пьяницы и развратники.
Ч Ну, что касается Моны и Велби Ателлов, тут он прав в первом и ошибается в
о втором. Они по-своему верны друг другу. Вообще, любопытная пара! Я вас как
-нибудь с ними познакомлю.
Ч О… Конечно, конечно, Ч проговорил Томпсон. Ч «Всего доброго.
Прозвенел звонок, возвещавший о начале занятий.
Норман бросил на стол обсидиановый нож, которым пользовался, распечатыв
ая почтовые конверты, отодвинул стул и поднялся, слегка раздраженный оче
редным проявлением маразматической чопорности Хемпнелла. Не то чтобы о
н предпринимал какие-то попытки, стремясь скрыть свое присутствие на ве
черинке у Ателлов, которая, кстати говоря, вышла немного сумасброднее, че
м он предполагал. Однако Норман не рассказывал о ней ни единой живой душе
в колледже. И вот на тебе, пожалуйста, через столько-то месяцев!
В окно кабинета виднелся гребень крыши Эстри-холла, как бы рассекавший с
текло по диагонали. На нем восседал не слишком крупный дракон Ч разумее
тся, статуя.
Норману вновь пришлось убеждать себя, что события прошлого вечера ему во
все не приснились. Рассудок отказывался мириться с ними. Но, между прочим,
средневековые суеверия Тэнси ничуть не диковинней архитектуры Хемпнел
ла, всех этих горгулий и остальных чудовищ, которые призваны были отпуги
вать злых духов. Прозвенел второй звонок, и Норман вышел из кабинета.
Когда он появился в аудитории, шум мало-помалу утих. Норман попросил одно
го из студентов объяснить, почему родственные связи считаются признако
м племенной организации, потом потратил пять минут на приведение в поряд
ок собственных мыслей и на то, чтобы отметить опоздавших и отсутствующих
. Стоявший у доски запутался в схемах брачных групп; Бронштейн, студент-от
личник, весь извертелся, показывая, что надо вызвать его. Норман пригласи
л высказываться и в конце концов добился того, что завязался оживленный
спор.
Самоуверенный президент студенческого братства, который сидел во втор
ом ряду, произнес:
Ч Всякая первобытная социальная организация, в отличие от современной
, основана на невежестве, традиции и суеверии.
Норман оседлал своего конька. Он разбил защитника современного обществ
а в пух и прах, подробно разобрав его точку зрения, сравнив студенческие б
ратства и первобытные» дома молодых «, описав принятые там и тут обряды и
нициации Ин
ициации Ч обряд посвящения в мужчины у первобытных племен. Ч Здесь и да
лее примечания переводчика.
, а потом пустился рассуждать на тему, какими показались бы наши нын
ешние привычки и обычаи гипотетическому этнологу откуда-нибудь с Марса
. Мимоходом он упомянул о сходстве между женскими землячествами в универ
ситетах и существовавшим у первобытных племен правилом отделять девуш
ек по достижении ими половой зрелости от юношей.
Время перестало существовать. Увлекшись, Норман приводил пример за прим
ером культурного отставания во всем, от требований этикета до системы ме
р и весов. Он говорил такие интересные вещи, что проснулся даже вечно сонн
ый студент в последнем ряду.
Ч Да, мы привнесли кое-какие нововведения, главное среди которых Ч сист
ематическое применение научного метода, но примитивная основа никуда н
е делась, она по-прежнему влияет на нашу жизнь. Мы с вами Ч осовременивши
еся человекообразные обезьяны, мы или воюем, или сидим в ночных клубах. Ни
кем иным мы быть не можем.
Браку и формам ухаживания он уделил особое внимание. Подбадриваемый вос
торженной улыбкой Бронштейна, Норман провел параллели из современност
и к браку-покупке, браку-пленению и символическому бракосочетанию с бож
еством. Он доказал, что брак Ч весьма древнее установление, которое с усп
ехом практикуют как европейцы, так и полинезийцы.
Вдруг в глаза ему бросилось багровое от ярости лицо Грейсин Поллард, доч
ери президента Хемпнелла. Она кидала на него убийственные взгляды, делая
вид, что ее ничуть не волнует любопытство соседей.
Ясно, подумалось Норману, она наябедничает папочке, что профессор Сейлор
проповедует свободную любовь.
Он пожал плечами и продолжил было объяснение, но тут раздался звонок.
Недовольный собой, Норман направился в кабинет, рассеянно прислушиваяс
ь к рассуждениям Бронштейна и двух других студентов.
На своем столе он обнаружил записку от Гарольда Ганнисона, декана мужско
го отделения. Поскольку следующий час был у него не занят, Норман решил сх
одить в административный корпус. Бронштейн на ходу пытался изложить ему
какую-то идею.
Однако Норману было не до Бронштейна. Он размышлял над тем, почему позвол
ил себе увлечься. Надо признать, он был чересчур откровенен. Странно: он да
вно ведь уже приучился говорить в аудитории то, что не нарушало бы прилич
ий, как их понимали в Хемпнелле, и одновременно не принуждало его жертвов
ать своими убеждениями. С чем же связан сегодняшний маленький бунт?
Мимо, не проронив ни слова, прошла миссис Карр; на лице ее написано было не
одобрение. Оглядев себя, Норман догадался о возможной причине ее холодно
сти. Погрузившись в размышления, он закурил сигарету. Вдобавок Бронштейн
, восхищенный, должно быть, его смелостью, поступил точно так же. Суровый у
став Хемпнелла разрешал преподавателям курение только в общей комнате;
некоторые, правда, отваживались втихомолку покуривать в кабинетах, но да
льше этого дело не шло.
Норман нахмурился, но сигарету не выбросил. По всей видимости, события пр
ошлого вечера встревожили его сильнее, чем он полагал. Он раздавил окуро
к каблуком на ступеньках административного корпуса.
В дверях он столкнулся с миссис Ганнисон.
Ч Хорошо, что я крепко держала камеру, Ч пробурчала та, когда Норман под
ал ей ее сумочку. Ч Терпеть не могу менять линзы. Ч Откинув со лба неопря
тную рыжеватую челку, она прибавила:
Ч Вы плохо выглядите. Как Тэнси?
Уверив миссис Ганнисон, что все просто отлично, Норман поторопился распр
ощаться с ней. Вот, подумал он, настоящая ведьма. Мешковатые, недорогие нар
яды; властная, чванливая, ворчливая; под настроение добродушная, однако п
ривыкшая не считаться ни с чьими желаниями, кроме своих собственных, Хул
ьда Ганнисон была единственным человеком, перед которым заискивал и леб
езил ее супруг.
Увидев Нормана, Гарольд Ганнисон повесил телефонную трубку и махнул ему
рукой, приглашая садиться.
Ч Норман, Ч сказал он, хмурясь, Ч вопрос крайне деликатный.
Норман напрягся. В отличие от Томпсона Ганнисон, как правило, не бросался
словами. Они с Норманом вместе играли в сквош и вроде бы даже приятельств
овали.
Нормана смущало лишь то, что Ганнисон всегда был заодно с президентом По
ллардом. Они словно состояли членами клуба взаимного восхищения; торжес
твенные ссылки на политические взгляды Полларда, на его цветистые расск
азы о дружбе со знаменитыми политиками со стороны декана мужского отдел
ения Хемпнелла сопровождались похвалами президента в адрес последнего
.
Гарольд сказал:» Вопрос деликатный «. Норман приготовился услышать отпо
ведь о сумасбродном, нескромном, криминальном поведении Тэнси. Иной прич
ины вызова к декану он уже вообразить не мог.
Ч Норман, у вас работает девушка из Студенческого трудового агентства
по имени Маргарет Ван Найс?
Внезапно Норман понял, кто звонил ему вчера вечером; кроме Дженнингса. Оп
равившись от неожиданного открытия, он ответил:
Ч Да, тихонькая такая. Печатает на мимеографе. Ч Запнулся и почти проти
в воли добавил:
Ч Разговаривает исключительно шепотом.
Ч Ясно. Некоторое время назад она закатила истерику в кабинете миссис К
арр и обвинила вас в том, что вы соблазнили ее. Миссис Карр, разумеется, сра
зу же поставила в известность меня.
Норман подавил желание рассказать Ганнисону о вечернем телефонном зво
нке и ограничился коротким:
Ч Ну и?
Брови Ганнисона сошлись на переносице.
Ч Я знаю, такое бывало и прежде, Ч сказал Норман, Ч даже здесь, в Хемпнел
ле. Но сейчас девушка лжет.
Ч Я в этом не сомневался, Норман.
Ч Спасибо. Хотя возможность у меня была. Мы с ней несколько раз засиживал
ись допоздна.
Ганнисон потянулся за папкой.
Ч По чистой случайности у меня нашелся ее невротический показатель: ко
мплекс на комплексе. Думаю, мы все уладим.
Ч Я хочу послушать ее обвинения, Ч сказал Норман, Ч и чем раньше, тем лу
чше.
Ч Конечно. Мы соберемся в кабинете миссис Карр сегодня в четыре часа. А п
ока с девушкой побеседует доктор Гарднер. Надеюсь, он сумеет укротить ее.

Ч В четыре часа, Ч повторил Норман, вставая. Ч Вы придете?
Ч Разумеется. Прошу прощения, что потревожил вас, Норман. По совести гово
ря, если бы не миссис Карр, я бы не стал отвлекать вас от дел. Но вы же ее знае
те.
Норман задержался в приемной, чтобы посмотреть выставку предметов, связ
анных с физической химией Ч областью, в которой работал Гарольд Ганнисо
н. Нынешнюю экспозицию составляли капли принца Руперта и прочие не менее
загадочные творения. Норман мрачно уставился на. сверкающие темные шари
ки с лихо закрученными хвостами. Табличка рядом извещала, что они получе
ны путем наливания расплавленного стекла в горячее масло. Ему подумалос
ь вдруг, что Хемпнелл чем-то похож на каплю принца Руперта. Ударь с размах
у молотком Ч всего лишь отобьешь себе руку, а стоит подцепить ногтем тон
енькую нить, которой заканчивается капля, и взрыва не миновать.
Замечательно.
Норман окинул взглядом остальные предметы, среди которых находилось кр
ошечное зеркало, которое, как уверяла надпись на табличке, рассыплется в
порошок при малейшей царапине или внезапном изменении температуры.
Замечательно ли? Любое за организованное, в некотором роде искусственно
е заведение вроде маленького колледжа имеет свои слабые, уязвимые места
. То же самое можно сказать о людях и об их карьерах. Найдите такое место в м
озгу невротичной девушки, надавите на него, и она примется обвинять всех
подряд в чудовищных преступлениях. Или взять человека душевно здоровог
о, да хотя бы его самого. Предположим, кто-то тайно наблюдает за ним, выиски
вает нужную точку, а палец уже наготове…
Бред! Господи, сплошной бред! Норман поспешил в аудиторию.
Когда он выходил с лекции, на него налетел Харви Соутелл.
Коллега Нормана по кафедре напоминал злую карикатуру на профессора кол
леджа. Соутелл был немногим старше Нормана, однако по характеру смахивал
то ли на глубокого старца, то ли на перепуганного юнца. Он вечно куда-то то
ропился, мучился нервным тиком и порой ходил сразу с двумя портфелями. Но
рман видел в нем одну из бесчисленных жертв интеллектуального тщеслави
я. Скорее всего, в свои студенческие годы Харви Соутелл позволил недалек
им наставникам убедить себя в том, что обязан знать все обо всем, помнить в
ещие афоризмы классиков, к чему бы они ни относились, будь то средневеков
ая музыка, дифференциальные уравнения или современная поэзия; быть в сос
тоянии ответить со знанием дела на всякое замечание, даже если оно произ
несено на мертвом или иностранном языке, и ни при каких обстоятельствах
не задавать вопросов. Потерпев неудачу в своих отчаянных усилиях превзо
йти Бэкона, Харви Соутелл в итоге усомнился в собственной интеллектуаль
ной пригодности, однако старался скрыть от»: окружающих это сомнение или
по крайней мере забыть о нем за тщательным изучением разнообразных подр
обностей.
На его узком, морщинистом личике с тонкими губами и высоким лбом отчетли
во просматривались следы повседневных забот и житейских треволнений.
Соутелл был донельзя взволнован.
Ч Норман, у меня есть для вас кое-что интересное! Я с утра рылся в библиоте
ке и откопал докторскую диссертацию за 1930 год, озаглавленную «Суеверие и
невроз»! Ч Соутелл показал Норману объемистую, отпечатанную на машинке
рукопись, которая выглядела так, словно ее ни разу не открывали. Ч Любоп
ытное совпадение, правда?
Ведь ваша работа называлась «Параллелизм суеверий и неврозов». Хочу про
глядеть эту штуку вечерком.
Они шли быстрым шагом по направлению к столовой; студенты в коридоре с ул
ыбками расступались перед ними.
Норман искоса посматривал на Соутелла. Дурачок наверняка помнит, что его
«Параллелизм» был опубликован в 1931 году; значит, волей-неволей зарождает
ся подозрение в плагиате.
Однако Соутелл как будто ничего такого пока не думал.
Нормана так и подмывало отвести Соутелла в сторону и сказать ему, что зде
сь вовсе не просто совпадение и что тем не менее репутация ученого остае
тся незапятнанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25